***
Ваня, конечно, в карму с судьбой не верил, но если бы верил, то точно задумался бы, что такого ужасного натворил в прошлой жизни, раз в этой его так наказывают. Потому что стоило ему заснуть, как относительное спокойствие было полностью разрушено. За стенкой раздался звук. Да ещё какой! Ваня, подскочивший от ужаса на полметра, понял, что в его доме появился замечательный сосед — маньяк-садист-живодёр-ритуалист. Возможно, некро- и зоофил. За стенкой раздавались безумные вопли, принадлежавшие, вероятно, кошке. Иногда они стихали на пару секунд, но тут же возобновлялись с ещё большей силой. Будь это какие-нибудь другие вопли, например, крокодила там или пингвина (да хоть человеческие), и Ваня бы как-то дотерпел эту ночь, а потом купил бы беруши и, продав квартиру, переехал подальше от этого психа. Но вопли были кошачьи, а кошек Ваня обожал до неадекватности и готов был за них порвать хоть всех трёх соседкиных кобелей. Понадеявшись, что сосед не сильно страшнее помесей цербера и анаконды, Ваня пошёл разбираться.***
В воображении Вани всё выглядело примерно так: он, благородный рыцарь, выходит из квартиры и по-командорски стучится в дверь, которую немедленно (максимум через пять секунд) распахивает уже раскаивающийся садист. Ваня отвешивает ему оплеуху, вызывает полицию, забирает несчастную кошку (и вообще всех пленников, среди которых воображение неясно рисовало силуэт некоей прекрасной личности) и уходит в закат, то есть домой. В реальности проблемы возникли уже на этапе «выйти из квартиры». Ваня задержался минут на пять, разыскивая в темноте ботинки, но всё это время кошка не умолкала, так что он плюнул на всё и решил пойти прямо так — в тапках и пижаме. И сейчас же понял, что не помнит, куда положил вечером ключи. В общем, из квартиры Ваня вышел изрядно разозлённым. И тут же обнаружил новое препятствие: он буквально не мог заставить себя постучать в дверь, когда был звонок. Опять плюнув на всё и отметив, что начинает превращаться в верблюда, Ваня просто позвонил. Минуты через две за дверью раздались шаркающие шаги, а Ваню прошиб холодный пот. Он впервые задумался — а что будет, если маньяк-садист сейчас его схватит? Но, найдя в себе остатки смелости, он остался стоять у двери. В той с щелчком повернулся ключ.***
— Доброй ночи, — раздражённо поздоровался Денис, Ванин бывший одноклассник и приятель. Ваня слегка опешил. Вот уж от кого он не ожидал садистских наклонностей! Денис всегда (пока Ваня его знал) был очень спокойным человеком. Не то чтобы прямо пай-мальчиком, но вежливым и аккуратным хорошистом. Весь комплект дополнялся тем, что он играл на скрипке. Странно было предъявлять обвинения другу, так сказать, детства, но Ваня собрался с духом и рявкнул: — Прекрати мучать животное, презренный тиран! Слова про презренного тирана вылезли откуда-то из глубин подсознания и прозвучали на старой лестничной клетке довольно комично. Денис нервным жестом поправил очки и сказал: — Сейчас у меня в квартире нет никаких животных. Не знал, кстати, что ты здесь живёшь. — Я тоже, — буркнул Ваня, сдуваясь. — Надо проверить твои слова. Денис пожал плечами и открыл дверь шире. — Только у меня бардак, — предупредил он. Ваня, конечно, экспертом не был и не мог утверждать, что не пропустил какой-нибудь тайник, в котором томилась несчастная кошка, но ничего подозрительного в квартире Дениса не нашёл. — А кто тогда орал? — спросил он по завершении осмотра. — Орал? — Денис как будто очень удивился. — Да, предыдущие полчаса, — подозрительность в Ване вновь подняла голову. — Не знаю, — пожал плечами Денис. — Я играл и мог не расслышать. На кровати действительно лежала скрипка и какие-то исписанные листы. — А что ты играл? — Ну, — Денис замялся, — я немного пробую сочинять сам, и вот… Ваня начинал понимать. — Вот что, — выдавил он, — не надо больше, пожалуйста, играть по ночам. Всё очень хорошо слышно — Риелтор обещала мне прекрасную звукоизоляцию, но, похоже… Ваня закатил глаза. Денис всегда был немного не от мира сего.***
Как ни странно, сейчас им было гораздо интереснее общаться, чем несколько лет назад. Они даже завели традицию — сидеть вместе по воскресеньям и просто разговаривать. Денис свои попытки стать композитором не забросил, но практиковал теперь в дневное время. Ваня даже ни разу их не слышал (и не уверен был, что хочет ещё раз услышать). Кошка у Дениса действительно была — полудикая. Регулярно бегала в одиночестве, но всегда возвращалась. Ваня с ней почти подружился, но всё ещё мог получить когтями, если она вспоминала о предках-львах. Жизнь текла размеренно и тихо, и Ваня сам не заметил, как привязался к Денису куда сильнее, чем был должен.***
Как-то вечером они сидели за столом, только окончив увлекательный спор о том, был ли тиранозавр покрыт перьями (Ваня, как будущий палеонтолог, утверждал, что был, а Денис недавно смотрел «Парк юрского периода» и был с ним не согласен). В какой-то момент Денис слегка смущённо улыбнулся и спросил: — Можно, я тебе одну вещь сыграю? Я сам её сочинил. Ваня, гладивший кошку, вспомнил, из-за чего произошла их встреча, содрогнулся и сказал: — Конечно, можно. Денис просиял, сбегал в комнату за скрипкой и нотами и сел напротив Вани. Тот приготовился терпеть. Как ни странно, музыка не была ужасна. Скорее, она была какой-то… «зелёной», словно недозрелой, но уже звучала как настоящая пьеса. В какой-то момент Ваня даже заслушался, хоть и не был никогда фанатом концертов.***
Ваня размышлял. В какой момент сам Денис стал ему интереснее, чем темы их разговоров? В какой момент они засмотрелись друг на друга? Ни один из них не знал, когда это произошло. С той первой ночи прошло чуть больше года. Ваня почти доучился и успел съездить на практику. Денис продолжал учёбу в консерватории и попытки написать Настоящее Произведение (Ваня считал, что у него уже оно получилось, но Денису было мало). Они продолжали встречаться. И Ваня не исключал, что всё это началось только из-за того, что когда-то Денис был отвратительным композитором.