*
— Сахиил! Сахиил, подожди! Асмодель поспешил за своим братом-близнецом, который быстро шел, но Асмоделя нельзя было прогнать так быстро, и когда показалось, что Сахиил собирается обогнать его, он оттолкнулся от земли и взлетел в воздух — только для того, чтобы приземлиться прямо перед своим братом, преграждая ему путь. Внезапно Сахиил остановился и изумленно поднял бровь, прежде чем скривить лицо и снова начать двигаться, просто пройдя мимо Асмоделя. — Чего ты хочешь? У меня нет времени на твои глупости, — на удивление резко пробормотал Сахиил, что сильно задело Асмоделя. Но это было не чем иным, как признаком того, что что-то было не так. — А я сказал, подожди! — повторил он, снова догоняя своего брата. — Только что в тронном зале. Я не понимаю, что произошло между тобой и Отцом. Сахиил вздохнул и еще больше скривил лицо, упрямо глядя прямо перед собой. — Разве тебе не нужно присутствовать при выполнении задания? Разве ты не должен контролировать процесс? Делай, как тебе говорят, а не беспокой меня. Иначе ты разозлишь Отца. — В том-то и дело! А теперь остановись и выслушай меня! — Одним прыжком он обошел своего брата, расправил крылья и схватил Сахиила за плечи, нежно сжимая. — Он не дал тебе задания… Фыркнув, Сахиил нахмурился, прежде чем скрестить руки на груди. — Как всегда, твоя проницательность потрясающа! Правда, Асмодель! Ты сам до этого додумался? А я даже не заметил! — Прекрати все время повторять свои глупые шутки. Нам следует вернуться и спросить его! Возможно… он просто забыл про тебя. — Не говори глупостей, Асмодель. Вернуться и спросить его? И что именно? «Совершил ли он ошибку?». Только для того, чтобы быть обвиненным так же, как Самаэль? Нет… Я знаю, в чем заключается моя задача. С этими словами он оттолкнул Асмоделя в сторону и пошел дальше. Сбитый с толку, Асмодель остановился и склонил голову набок, прежде чем до него дошло. — Так тебе все-таки дали задание?! О! Это было секретное задание? Ах! Ты получил особое задание, вот и все, да? Как захватывающе! — Асмодель поспешно побежал за своим близнецом, взволнованно улыбаясь ему. — А я уже начал думать, что он забыл о тебе! Ты, негодяй, обманул меня! Значит, ты все-таки получил задание! Какая удача! Расскажи мне все. Пожалуйста, я сохраню всё в секрете! — Ты опять слишком много болтаешь… — Потому что ты скрываешь от меня, в чем заключается твое секретное задание! Резко остановившись, Сахиил бросил на него язвительный взгляд, и Асмодель остановился как раз вовремя, чтобы не столкнуться со своим младшим братом. — Заткнись! Мне не давали секретного задания, Асмодель! Как всегда! А теперь убирайся с моего пути и убирайся отсюда, пока тебе тоже не сделали выговор! Пораженный Асмодель съежился и прищурил глаза. Он знал, что Сахиил может разозлиться, и до сих пор держал это при себе. Их Отцу не нравилось видеть, как они выражают негативные чувства, и он реагировал соответствующим образом, наказывая их. Однако сейчас ему было трудно смотреть на это сквозь пальцы, потому что это причиняло ему боль. Не потому, что на него накричали, а из-за выражения глаз его любимого близнеца. Потому что там было… так много боли и печали. Подавленный, он опустил голову и обхватил себя рукой, вцепившись в рукав. — Прости меня. Я не хотел вмешиваться… Я просто подумал… — Ты не подумал, Асмодель, в этом твоя проблема… — Вздохнув, Сахиил провел рукой по лбу, его голос звучал намного спокойнее, чем раньше. А вот Асмодель фактически был далек от спокойствия и с опаской смотрел на своего брата. Он стоял взволнованный, его переполняло горе. — Ты просто не понимаешь… Я хранитель священной сокровищницы. Моя задача — защищать оружие и сокровища нашей родины вместе с моим легионом. Всегда. Все ценное находится в этих залах. Все, что дорого и важно Отцу. Я не могу просто так уйти оттуда… Вот где мое место. Там. Так было всегда. Сглотнув, Асмодель еще крепче вцепился в свой рукав, затем покачал головой. — Но это несправедливо. У всех остальных тоже есть другие задания, не так ли? Кроме тебя. Ты всегда рядом… вдали от нас. — Все остальные не охраняют чудеса Отца. Наше оружие. То, что нам нужно для выживания, или наши золотые сокровища. Кто-то должен взять на себя эту задачу, и это очень справедливо. Потому что это задача чрезвычайной важности. Кроме того, как ты думаешь, что было бы лучше? — Болезненная улыбка появилась на лице Сахиила, и он вздохнул. — Вообще не быть принятым во внимание, поскольку у меня уже есть задание… или быть по-настоящему забытым Отцом. При этих словах Асмодель напрягся и поджал губы. По общему признанию, это были не лучшие варианты, но что-то в этом вызвало у него глубокое неудовольствие. Только он не осмеливался открыто выражать свое недовольство, потому что это означало бы, что он будет критиковать их Отца. — О, ты действительно невозможен. Как будто ты все еще простодушный юнец. Не делай такое лицо, Асмодель. Я смирился с этим, — продолжил Сахиил, наконец положив руку на плечо Асмоделя, прежде чем озорно ухмыльнуться и подмигнуть ему. — Как бы то ни было, я часто предпочитаю компанию наших сокровищ обществу наших братьев и сестер. — Сахиил! Как ты можешь говорить такое! — В ужасе Асмодель огляделся, желая убедиться, что их никто не слышал. — Что? Представь себе. Постоянно находиться рядом с Самаэлем, слушать его бредни? Нет, большое спасибо. Кроме того, я все равно не нравлюсь остальным… Продолжай говорить мне, какой я странный со своими шутками и своим пением… Я знаю свое место. И именно туда я сейчас возвращаюсь. И у тебя тоже полно дел. Так что отправляйся. Всего хорошего, брат. — С этими словами Сахиил начал двигаться, продолжил свой путь к удаленной небесной сокровищнице, начал напевать, как будто ничего не произошло. — Всего хорошего… — пробормотал Асмодель, глядя ему вслед, неспособный разделить ложную уверенность Сахиила, если таковая вообще была. Возможно, Сахиил смирился с этим, но Асмодель не мог не чувствовать, как его гложет несправедливость. Он прищурился и, наконец, отвернулся, бросив задумчивый взгляд на тронный зал неподалеку. Возможно, в конце концов, был другой способ позволить его брату стать частью великого творения. Потому что среди всех своих братьев и сестер Асмодель обладал преимуществом. Их отец… Он ему очень нравился и многое сходило ему с рук. Еще одна несправедливость, но, возможно, пришло время на это рассчитывать!*
В Царстве Небесном существовало негласное правило: если Отец не зовет тебя, не беспокой его — и все придерживались этого правила. Не подобало беспокоить их Создателя по пустякам. Тем не менее, Асмодель знал, что это правило вполне возможно нарушить. Особенно в нынешних обстоятельствах. Как и было объявлено, их Отец работал день и ночь над своим новым творением, и к концу шестого дня все было готово для того, чтобы человек увидел свет в этом новом мире на следующий день. Все хорошо выполнили свою задачу, и Асмодель приложил особые усилия, потому что, как и каждый день, он должен был отчитываться. И, как и каждый день, это обстоятельство позволило ему навестить их Отца, чтобы не упустить его из виду. Что соответствовало задумке Асмоделя. Потому что у него был план. Тщательно продуманный план, провал которого был совершенно абсурден. По крайней мере, он на это надеялся. Итак, в тот день он тоже поднялся по ступенькам в тронный зал, прошел через него с высоко поднятой головой, чтобы попасть в покои за ним. Место, куда разрешалось входить лишь немногим. Святилище, где обитал их Отец. Асмодель вежливо представился, постучав, и подождал, пока серебряные двери не распахнулись сами по себе, пропуская его внутрь. Место, находящееся за ними, было залито ослепительным белым светом. Настолько ярким, что Асмодель мог видеть только смутные очертания. Чувство утешения окружило его, когда свет засиял на его лице, и он тихо вздохнул, наслаждаясь теплом и безопасностью, которые оно давало ему. Казалось, что он был целостен в этом месте. Как будто здесь его место. — Асмодель, выходи вперед и говори. Скажи мне, что ты хочешь сообщить? — Наконец раздался голос его Отца, и Асмодель неуверенно нырнул глубже в сверкающую белизну. — Только хорошие новости, Отец. Все идет так, как Вы хотели. Все стоит, все ждет. Мир завершен и совершенен. Созданный Вами сад готов питать жизнь. И каждый добросовестно выполнил свою задачу. Все готово для финального акта, — объявил Асмодель с расправленными плечами и уверенным голосом. Он этого не видел, но почувствовал, как его Отец улыбнулся и переместился куда-то в окружающем его свете. — Это хорошо. Тогда все готово для завершения моей работы. — Да. Не хватает только последней части. Нужно посеять последние семена. — Тогда иди и посади их. Даже если это будет непросто… Асмодель кивнул и на мгновение задумался, не задать ли ему вопрос. Чего все еще не хватало в великолепном саду, который их Отец создал для человечества, так это двух небесных деревьев, похожих на те, что росли в Царстве Небесном. Однако Асмодель втайне задавался вопросом, зачем его Отец это сделал. Он объяснил. Это было частью его плана. Частью испытания, через которое должны были пройти люди, чтобы увидеть, что они достойны своего создателя и способны делать правильный выбор… Но зачем вообще их испытывать? Асмодель этого не понимал, но он думал о Самаэле и не хотел, чтобы его отчитывали. Не сегодня. Так что он кивнул, сдаваясь, но колебался, прежде чем приступить к выполнению своей последней задачи. Его колебания не остались незамеченными, и поэтому его Отец заговорил с ним. — Почему ты колеблешься? Что тебя останавливает, Асмодель? Асмодель сглотнул и потер пальцы друг о друга. Ему пришлось продолжить. Со всем сочувствием, которым он был одарен. — У меня есть просьба, о Отец… — Просьба? — Его Отец казался удивленным, но Асмодель не знал, хороший это знак или плохой. — Так говори. Что тебя беспокоит, дитя мое? — Речь идет о семенах священных деревьев. Их нужно принести в сад. — Так, я проинструктировал тебя. — Конечно, я знаю. Однако… не лучше ли было бы поручить это задание кому-нибудь другому? — Кому-нибудь еще? Лучше? — В голосе Отца послышался сердитый рокот, и Асмодель невольно опустил голову и сделал шаг назад. Внезапно свет перестал казаться уютным и теплым, он стал горячим и сухим. Обжег его кожу, крылья, и он вздрогнул. — Так ты хочешь сказать, что знаешь лучше меня?! Что сомневаешься в моем решении?! — Нет! Конечно, нет! Конечно, нет…! — Тогда чего же ты на самом деле добиваешься?! Асмодель снова сглотнул и сделал глубокий вдох, наконец, собрав все свое мужество, пока не сделал еще один шаг вперед. — Сахиил… Отец. Это насчет Сахиила. На мгновение воцарилась тишина. — Сахиил? — Да, Отец. Как один из нас, добродетельных серафимов, он не был вовлечен в Ваше славное творение… Его роль хранителя Ваших сокровищ неоценима! Но разве он также не наш брат? Разве он не должен быть частью этого тоже? — О, Асмодель. Ты и твое мягкое сердце… Но я создал тебя таким. Ты и он. И я знаю о его сильных сторонах, его качествах и его слабостях. Так что не приставай ко мне с ним. Его цель ясна. Твоя тоже. — Но, Отец! Он хранитель Ваших сокровищ. Семена священных деревьев находятся среди этих сокровищ. Разве он не может принести их в сад…? Разве он не может отнести их на место и посадить? Как носитель одного из Ваших чудес, он мог бы проследить за посадкой. — Следи за своим языком, Асмодель… изобретательность тебе не идет. — Я умоляю Вас, Отец… пожалуйста! Дайте ему этот шанс. Я умоляю Вас самым искренним образом. Это было бы честью для него! Он ничего так не хочет, как понравиться Вам и заслужить Ваше одобрение. Как он может преуспеть в этом, если он всегда в стороне от всего? Вот почему я спрашиваю Вас. Дайте ему тоже задание. Позвольте ему тоже стать частью вашего творения. — Опустив голову, Асмодель низко поклонился и прижал руку к груди, чувствуя, как сильно бьется его сердце. Жар от света усилился, и от тихого рева стало больно ушам. — Как ты посмел предстать передо мной с такой просьбой! Асмодель поморщился от горячности этих слов, но не отступил. — Я готов пожертвовать своими собственными привилегиями ради этого, если Вы предоставите ему этот шанс. Точно так же, как я готов понести любое наказание за свои слова… — Ради него? — Ради моего брата. ДА. Чтобы он снова мог улыбнуться и на сердце у него было не так тяжело… чтобы оно наполнилось любовью. Любовью к Вам. Ответа не последовало. Вместо этого жар забурлил, как горячий источник, становясь настолько невыносимым, что опалил его перья и угрожал сжечь Асмоделя заживо. Но он терпел. Пока он не получит ответа… Если эта боль уже не была ответом…**
Асмодель издалека слышал Сахиила, когда спешил по тропинке к Священной Сокровищнице, и при звуке его великолепного голоса улыбка расцвела на его лице. Из всех их братьев и сестер у Сахиила был самый красивый голос, и его пение наполняло каждого глубоким спокойствием и уравновешенностью. Тем не менее, их братьям и сестрам показалось странным, что он тратил свое время на пение, поскольку он уже давно перестал быть участником небесных хоров. Асмоделю было все равно. Если Сахиил находил в этом удовольствие, он должен был петь, потому что слушать его было чистой радостью. Прибыв в сокровищницу, он, как и раньше, обнаружил своего брата у великих врат. Он сидел на земле, положив на колени золотое копье, и когда почувствовал, что к нему приближаются, немедленно вскочил и выхватил свое оружие, расправив золотые крылья, которые великолепно переливались на свету. — Кто там?! — предупреждающе крикнул он, но запнулся, когда наконец узнал Асмоделя. — О… Это ты. — Приветствую, брат! У меня хорошие новости! — Взволнованно начал он, но не успел заговорить. Сахиил в ужасе посмотрел на него и бросился к нему. — Асмодель… что случилось?! — он выдохнул, небрежно уронив копье и подняв руки, потянув их к лицу Асмоделя, на котором был неприглядный ожог. — Как это могло случиться! Застигнутый врасплох, Асмодель моргнул, но затем быстро отмахнулся и покачал головой. — О, это… сейчас это не важно, потому что, как я уже сказал, у меня для тебя хорошие новости! — Кто это был? Асмодель вздрогнул, увидев пугающе уничтожающий взгляд, который Сахиил изобразил на своем лице, и восхитительно чистое звучание его голоса было беспрецедентным. Он никогда не видел столько тьмы в своем брате, и на мгновение он не знал, что сказать. — Говори! Кто это сделал?! И твои крылья! — Все больше и больше доводя себя до исступления, его близнец развернулся вокруг Асмоделя и ошеломленно осмотрел бесчисленное количество опаленных перьев. — О нет… твои перья! — Прежде чем Асмодель успел опомниться, Сахиил поднял свое копье и воткнул его в землю. — Скажи мне, кто это был! Я зарублю его! Никто не смеет поднимать на тебя руку! Кто бы это ни был, он должен трепетать перед моим гневом! И перед гневом Отца! Он не потерпит такого! Асмодель сглотнул при последнем предложении и быстро покачал головой, схватив Сахиила за руки и сжав их, заставляя его снова опустить копье. — Сахиил, пожалуйста. Успокойся. Все в идеальном порядке. Я был неосторожен с одним из факелов, вот и все. И сейчас это не имеет значения. Я пришел передать тебе сообщение. Недовольный этим ответом, его брат поднял брови, а затем стиснул зубы — отвратительный звук, который заставил Асмоделя вздрогнуть. — Что за сообщение? — пророкотал он, когда его взгляд остановился на ране на лице Асмоделя. — От Отца! Он призвал тебя! Как только он это сказал, гнев исчез с лица Сахиила, и он широко раскрыл глаза. — Что, Отец? Асмодель с энтузиазмом кивнул. — Да, конечно! Ты должен немедленно найти Его. До тех пор я буду стоять здесь на страже вместо тебя. Так что поторопись! Только Сахиил не двигался. Он покачнулся на месте, посмотрел на свое копье и крепко сжал его, опустив голову. — Он рассказал тебе, чего хочет? Я… я сделал что-то не так? — Обеспокоенный, он покосился в ту сторону, где находился тронный зал, и беспокойство в нем заставило сердце Асмоделя застонать и возрадоваться одновременно. Потому что его брат не знал того, что знал он. Но он не хотел портить сюрприз и поэтому покачал головой. — Я этого не знаю, прости меня. Но я не думаю, что Он собирается тебя упрекать. Но Сахиил все еще колебался, что положило конец энтузиазму Асмоделя. Вместо того, чтобы прыгать от радости, его брат с сомнением посмотрел на него, а затем внезапно покачал головой. — И оставить тебя здесь раненым? Сначала мы должны позаботиться о тебе… — И заставлять Отца ждать? О, нет. Со мной все в порядке. Так что иди и послушай, что Он хочет сказать! Поторопись. — Пока их Отец снова не передумал, что было бы откровенно раздражающим. Но Асмодель тоже держал эти мысли при себе. Он не хотел расстраивать их Отца еще больше… особенно из-за Сахиила. Нерешительность последнего начала истощать терпение Асмоделя, поэтому он сделал шаг вперед, взял золотое копье и указал в направлении тронного зала. — Давай, давай. Наверх. Он ждет. Я буду держать оборону здесь. Без ложной робости. Все еще покачиваясь на месте, Сахиил наконец неохотно кивнул. — И ты не можешь составить мне компанию? — спросил он с надеждой в голосе, прежде чем отправиться в путь. К сожалению, Асмоделю пришлось его разочаровать. На этот раз он не смог остаться на его стороне. — Он звал тебя. Не меня. Сглотнув, Сахиил кивнул и сделал глубокий вдох, наконец начиная двигаться. И хотя он был явно обеспокоен, Асмодель совершенно ясно увидел, как в его глазах промелькнул намек на радость ожидания — и одно это стоило всех усилий и боли.*
Сахиил осторожно воткнул последнее из двух священных семян в землю и засыпал его землей. Он осторожно сделал шаг назад, и как только последнее семя оказалось на месте, земля начала светиться. Асмодель, затаив дыхание, с благоговением наблюдал за зрелищем. Подобно дрожи, свет распространился от двух посаженных семян, прошел над недавно созданным раем их Отца, и вся жизнь сразу зашевелилась в этом странном мире. Это было так, как если бы статуя начала двигаться. Поднялся ветер, слегка обдувая луга, поля и холмы, заставляя деревья и кусты мягко шелестеть, и где-то в подлеске поползли существа. ЗАВЕРШЕНО. Новое творение завершено! — Готово! — Удовлетворенный, Сахиил осмотрел дело своих рук и провел рукой по лбу, прежде чем сделать несколько шагов назад, наблюдая за тем, что он привел в движение. — Эти два дерева были последней частью головоломки. Они бросят вызов людям Отца, но именно так мы узнаем, действительно ли они достойны его. Асмодель молча кивнул, потому что его брат говорил правильно. Однако, говоря честно самому себе, одна вещь интересовала его гораздо больше, чем творение их Отца — блаженное лицо его брата. Другие их братья и сестры выглядели озадаченными, когда узнали, что именно Сахиил должен был принести золотые семена в великолепный сад их Отца. Вместо того, чтобы порадоваться за него, они не сказали ему ни добрых слов, ни похвалы, слишком удивленные тем, что его сняли со своего поста. Асмодель, с другой стороны, обрадовался и согласился сопровождать его, чтобы транспортировка прошла гладко. Он также проигнорировал оценивающие взгляды своих братьев и сестер на его раны, потому что этот момент предназначался только Сахиилу. И каким бы послушным он ни был, Сахиил выполнил свою миссию без ошибок. Жаловаться было не на что, и теперь, когда в саду появилась жизнь, им пришло время уйти, чтобы отчитаться перед своим Отцом, чтобы людей можно было отвести в сад. Их еще никто не видел, но любопытство небесных жителей росло. Тем не менее, никто из них не двинулся с места. Наоборот. Сахиил задумчиво сел рядом с ним на траву и тоже впитал в себя великолепие этого места. — Поистине, Отец никогда не создавал ничего более прекрасного… Все цвета, все звуки, тепло. Даже наш дом не может сравниться с этим, — выдохнул он, чтобы не нарушать приятную тишину, на что Асмодель кивнул. Он блаженно вздохнул и подтянул ноги к туловищу, положив на них голову и обозревая окружающий их рай. — Здесь так спокойно. Я мог бы прилечь и отдохнуть здесь. Кивнув в знак согласия, Сахиил откинулся назад. Они сидели молча, пока звук прочищенного горла не нарушил тишину, как звук трубы. — Это был ты, не так ли? Ты попросил Отца дать мне это задание… — Асмодель замер и открыл глаза. Он не ответил, на что его близнец вздохнул. — Не смей отрицать это. Я сразу узнаю, если ты говоришь неправду. Только Асмодель вообще ничего не сказал. Не говорил ни правды, ни неправды, потому что правда, возможно, причинила бы боль Сахиилу, а это было именно то, чего Асмодель хотел избежать. Промолчать было намного мудрее, и эту мудрость Асмоделю еще предстояло усвоить. Поэтому он практиковался в этом сейчас, напряженно глядя на то место, где должны были прорасти священные семена, и сглотнул. — Я так и знал… — Сахиил угрюмо покачал головой, прежде чем повернуться к нему и настойчиво посмотреть на него. И снова в глаза его близнеца вернулся намек на темноту, который заставил Асмоделя вздрогнуть, и он недолго выдержил этот взгляд. — И Он сделал это с тобой. Не так ли? Потому что ты просил о чем-то невыразимом. — Он многозначительно указал на опаленные крылья и обожженное лицо Асмоделя, и тот напрягся еще больше. Что он должен был ответить. Каждый из них знал, в каком направлении следует их святой Отец. Ты не задаешь вопросов, ты не выдвигаешь требований, ты не поправляешь Его и не противоречишь Ему, и если ты чего-то хотел, ты должен был что-то отдать… Но этот момент должен быть полон радости, а не превращаться в мрачный разговор! Поэтому Асмодель поспешно поднял голову и, лучезарно улыбнувшись Сахиилу, отмахнулся. — Это совсем не важно, брат! Важно то, что ты тоже был частью этого творения! Что именно тебе довелось посадить эти два важных дерева! Разве тебе не следует радоваться, а не хмуриться? К сожалению, его энтузиазм не передался Сахиилу, который только еще больше нахмурился, а затем опустил взгляд. В следующий момент Асмодель почувствовал, как Сахиил протянул руку и сжал его ладонь. — Спасибо… но тебе не следовало этого делать. Оно того не стоило. Сглотнув, Асмодель отмахнулся, продолжая улыбаться. — Твоя радость для меня дороже всего! Сжавшись еще крепче, Сахиил вздохнул, покачав головой, прежде чем тоже оглянуться на посаженные семена. Они снова погрузились в молчание, но это было странное молчание. Не комфортное, не напряженное. Как будто что-то невысказанное повисло в воздухе, и, сглотнув, Асмодель положил голову на плечо брата. — Ты споешь для меня? Уголки рта Асмоделя дернулись, когда он увидел, как дрожь прошла по его близнецу, и смущенный румянец разлился по его раздраженному лицу. — Ты же больше не дитя, которое нужно укачивать, не так ли… — Пожалуйста. У тебя такой красивый голос. Пожалуйста, спой что-нибудь для меня. Сахиил снова вздохнул, и с его губ сорвалось слово, за которое их Отец наказал бы его, и Асмодель в ужасе ахнул. Каким наглым был его близнец! Осмелиться сказать такое… Некоторое время они сидели в тишине, и Асмодель закрыл глаза, впитывая последние мгновения в этом великолепном месте, когда, наконец, раздался тихий голос. Чистый, как колокольчик, нежный и полный привязанности, он заиграл мелодию, которая окутала Асмоделя как мягкое одеяло, и его сразу затопили бодрость и расслабление. Безопасно. Он чувствовал себя в безопасности… и если бы им не пришлось уходить, он мог бы сидеть здесь вечно, слушая голос своего близнеца, наполняющий Эдемский сад.