Коллекция Матильды

Хотите любви и похоти в самый развратный день в году? Приглашаем вас, дорогие читатели, подсмотреть, что происходит за кулисами благородства, добропорядочности и дисциплины. 1891 год. 14 февраля. В это субботнее утро весь замок стоял на ушах. Воздушные, звенящие смехом девушки бегали стайками по школе и кокетливо улыбались юношам. Молодые люди прятались друг за друга, лишь бы их не заарканили в любовный капкан. В этот день ученицы превращаются в отчаянных хищниц, жаждущих ласки и любви. И не важно, кто станет объектом вожделения — у девушек День Всех Влюбленных! Значит, должно быть свидание! Весь преподавательский состав во главе с наипочтеннейшим директором решил в этот день вообще не вмешиваться во всеобщую вакханалию. Поэтому преподаватели оккупировали Выручай-комнату, чтобы хитроумные ученики не смогли бесследно исчезнуть в пределах замка. Естественно, за шалопаями вынужден был кто-то следить, и этот позорный жребий выпал заместителю директора — Матильде Уизли. Весь день профессор разлепляла слишком активные парочки, проводила короткие воспитательные беседы о пристойном поведении юных леди, нагружала юношей работой, чтобы они не попадались на глаза «валентиновым» хищницам. К концу дня канатные нервы женщины истрепались до ниточек, и мадам Уизли, передав эльфам бразды правления по поимке заигравшихся влюбленных, решила, что с этой минуты она — свободная Матильда. «Значит, должно быть свидание!» — уловил ее чуткий слух голос радостной студентки, отчего волна ностальгии по бурной юности нахлынула на профессора. Когда кровь кипела, а в голове были только члены Магического правопорядка. Облачившись в мантию с объёмным капюшоном, Матильда улизнула из замка, и ноги понесли ее в местную КэБэшку. Так студенты называли трактир «Кабанья башка». Резонно было предположить, что «Три метлы» — заведение поприличнее, но в четырнадцатый день февраля там открывался некий безумный портал, из которого выползала любовная нечисть и вселялась во всё, что движется. С ужасом пройдя мимо паба, Матильда наконец оказалась в малолюдном переулке, ведущим в КБ. Дверь скрипнула, когда профессор зашла внутрь тускло освещенного помещения, но никто не обратил на нее внимания — внутри шла чумная попойка «Пепламб». Огневиски лился рекой, женщины громко смеялись, тут и там раздавалась брань, а в дальнем углу, у камина, завязалась драка, на которую предприимчивый бармен едва успевал принимать ставки. Если бы кто-то захотел в этот вечер «спокойно» отужинать в трактире, то, едва заглянув внутрь и увидев непотребное веселье, резко бы поменял свои планы. Матильда очень давно обдумывала одно дело, которое требовало определенного риска и необычных условий. И как раз именно в таком «веселье» мог оказаться тот самый неизвестный из ее тривиального уравнения. Окинув помещение быстрым взглядом, она направилась вглубь, намеренно пройдя мимо портрета вечно недовольного Фердинанда чуть боком, на случай если тот все-таки признает ее и побежит докладывать Блэку. Матильда спокойно расположилась в самом конце барной стойки, понадеявшись, что уголок окажется достаточно укромным и мало освещённым, чтобы не позволить кому-то узнать профессора. Она кинула бармену несколько кнатов, и вскоре в ее руке оказался стакан с щедрой порцией огневиски. Сделав глоток, Матильда поморщилась, чувствуя, как обжигающая жидкость продирается через горло в голодный желудок. Влившись в нетренированный организм профессора Трансфигурации, крепкий алкоголь на молекулярном уровне вступил в мгновенную реакцию, стирая из памяти все выученные годами нормы приличия. Тело приятно расслабилось, и Матильда решилась наконец разведать обстановку. Весёлая попойка посетителей КБ шла полным ходом, даже приткнуться было негде в этой толпе. Там и тут раздавались недовольные вопли, громкий смех, женский визг. Матильда пристально осматривала помещение, не обращая внимания на шум. Но тут её взгляд зацепился за того, кого она в этот вечер искала, и женщина, хищно сощурившись, отвернулась, намереваясь выждать удобного момента. Виктор Руквуд всегда с размахом праздновал отличный улов, а сегодня он был, как никогда, отменный: рекордное количество фвуперов и болтрушаек, чьи перья расходились как горячие пончики среди модниц. Его «правая рука» Теофил Харлоу поймал парочку гиппогрифов, а наиболее близкая подруга Эйлса Треверс умыкнула феникса у какой-то пятикурсницы, постоянно шастающей в Запретном лесу. Несмотря на то, что алкоголь лился рекой, сам предводитель «Пепламб» предпочитал иметь трезвую голову, поэтому он за весь вечер выпил только один стакан огневиски и то не до конца. Янтарная жидкость разочарованно плескалась на дне — ей бы хотелось сейчас нежиться в теплом желудке Виктора, а не в этом бесчувственном, прохладном стакане. Главарь банды сидел за столом около камина, развалившись на стуле, и скучающе осматривал помещение, пока ему на глаза не попалась таинственная фигура незнакомки у барной стойки, соблазнительные изгибы которой угадывались под шикарной черной мантией. Пока Виктор блуждал взглядом по дамским прелестям, и представлял, как он распахнет черную мантию и узрит прекрасную нимфу во всей красе, у него в штанах тем временем становилось все теснее. Но, несмотря на свою рисованную браваду и наглость, общение с женщинами давалось ему непросто. В слегка хмельном мозгу мужчины появилась гениальная идея — устроить себе пикап-испытание . Он гадал, как же начать разговор. «Ваша мама хочет зятя?» Нет. Или — «Вашу маму хочет зять?» Нет, снова не то. О! «Вашей маме зять не нужен?» «Да. Так и подкачу». Не выдержав мыслей, которые генерировались в брючной голове, Руквуд рывком встал со своего места и направился к той части бара, где находилась таинственная мадемуазель. Сделав несколько шагов, он не заметил, как наступил в лужу, образовавшуюся от протекающего потолка. Размытая грязь предательски заставила Виктора поскользнуться и сделать в воздухе фигуру «на раскоряку». Он рефлекторно схватился за свой драгоценный цилиндр, забыв о том, что вчера обновил чары приклеивания, которые не позволяли шляпе случайно свалиться с головы, швырнув стакан с остатками огневиски, который улетел прямо в висящую голову кабана за спиной бармена. В итоге: равновесие восстановлено, цилиндр на месте, заколдованная башка нецензурно ругнулась, чем привлекла внимание публики, и таинственная незнакомка инстинктивно обернулась. Заметив приближающегося мужчину, Матильда от неожиданности аж дёрнулась, выронив стакан, но реакция Руквуда была молниеносна: он притянул его заклинанием Акцио и собрал в воздухе все до единой расплескавшиеся капли огневиски. Когда-нибудь подобные выкрутасы появятся в театрах на плоском экране, где человек будет подражать пауку. С видом победителя и с цилиндром по центру, Виктор подошел к столику и вручил леди в капюшоне ее честно оплаченный вечерний высокоградусный антистресс. Незнакомка слегка отодвинула капюшон с лица и явила Виктору, кто же она есть. — Вашей ма…ть моя женщина, профессор Уизли! Какая неожиданная встреча в таком злачном месте! — удивился спаситель стакана, напрочь позабыв, с какой фразой хотел подкатить. В голове ностальгически всплыли воспоминания об уроках Трансфигурации, и особенно унизительный опыт на седьмом курсе, когда за постоянные прогулы Виктора заставили сдавать все основные заклинания по предмету всей школьной программы. Ему было задано принести с собой животное, но к тому времени он выменял свою жабу на шляпу-хомбург. Да, именно тогда Виктор и начал коллекционировать шляпы. С пустыми руками перед профессором Уизли Руквуд появиться не решился, дабы не испытывать судьбу ещё больше, поэтому поймал первое, что попалось под руку. Им оказался внезапно выползший из половой щели паук. В учебе Виктор мало преуспевал, поэтому его трансфигурированная кружка получилась с восемью ручками. Однако на уроках Трансфигурации, которые под конец седьмого курса пришлось всё-таки посещать, его больше волновал не процесс обучения, а сама профессор, которую юный слизеринец представлял в диких бесстыдных фантазиях. Например, насколько Матильда может быть знойной наедине с мужчиной. От одной только мысли о том, как Уизли распускает свой строгий пучок волос, взмахивает головой, и пряди игриво раскидываются по плечам, у Виктора поднималось… настроение. На мгновение зависнув, он тряхнул головой и вернулся сознанием в трактир. Руквуд бесцеремонно спихнул одного из своих приспешников с ближайшего к даме стула, пододвинул его и сел рядом, облокотившись на стойку. — Виктор, я всегда знала, что ты умный и способный юноша, правда не на академическом поприще. Благодарю за спасенный стакан. Профессор Ронен бы тобой гордился. Хотя недавно я уличила его в том, что он притягивает шнурок из корсета госпожи Онай… — задумчиво протянула Уизли. — Но, тем не менее. — Матильда… позвольте мне Вас так называть, ведь я уже не ваш ученик. — Руквуд заговорщицки подмигнул. — Я думаю, это уместно. И можно на «ты». Всë-таки, семь лет не такая большая разница в возрасте. Как поживаешь, Виктор? — Глаза профессора Уизли коварно блеснули. Она-то, конечно, прекрасно знала, как именно поживал Виктор и на какую дорожку ступил, но ради приличия решила вести исключительно светский разговор. — Да так, туда-сюда, там-сям, то так, то сяк… — неопределенно пожал плечами Руквуд — то густо, то пусто, более-менее… — продолжил он, — да что все обо мне, да обо мне! — Виктор лихо крутанул цилиндр на голове. — Как сама, Матильда? Как детишки? Все так же шаловливы? — Ах, Виктор, не жалуюсь. Но знаешь, с каждым годом они все серьезнее, да скучнее… Все реже дерутся с рыцарскими латами в коридорах, почти никто не запускает фейерверки с Астрономической башни, Пивз совсем распоясался — некому его приструнить и привязать особым заклинанием к Директорской кафедре в Большом Зале… Только Пуффендуйцы еще радуют — открыли подпольное казино… Так, за разговором о прошлых и нынешних временах, они просидели до глубокой ночи. Глаза Матильды блестели все ярче, а цилиндр Руквуда, казалось, немного удлинился и стал толще. — Ах, а время-то! — спохватилась Матильда и спешно засобиралась, — я должна уже быть в школе! Но на улице такая темень. Надеюсь, что со мной ничего по дороге не приключится… — протянула она, хитро сощурившись и намеренно сделав паузу в ожидании, когда Виктор предложит ей свою компанию. И он не разочаровал. Мужчина встал со стула и галантно подал руку Матильде. — Я, конечно, не совсем джентльмен в общепринятом смысле, но проводить даму до дома — это святое! Да и, поговаривают, в окрестностях Хогсмида участились случаи разбоя, особенно по праздникам… Матильда скептически взглянула на него: можно подумать, Руквуд и его банда к этому не имели никакого отношения. Но сейчас её это не особо волновало. — Пожалуй, компания мне не помешает. Благодарю тебя, — Уизли приняла его руку. На лице Матильды просияла победоносная улыбка. Но бой еще не выигран и трофей не взят, поэтому ей придется на ходу придумывать тактику соблазнения. Ох, Матильда, знала бы ты, что Виктор добровольным мотыльком летит на твой сладкий огонёк. Совместная прогулка до замка приятно удивила обоих. Руквуд не слышал в свой адрес ни слова порицания и наставлений, как правильно жить, как прекратить заниматься разбоем, грабежами и браконьерством. В адрес бывшего учителя Виктора не летели упреки, не звучало «учителя не умеют учить», «где мне это пригодится?», «вы тоже были молодой ученицей». Виктор опасался подбираться близко к территории замка из-за своей репутации, но сегодня был особый случай: он совершал благое дело — провожал даму до дома. Через северные ворота они подошли к массивным деревянным дверям Колокольной башни, и Матильда достала палочку из кармана, взволновано завертев ее в руках. Пыталась второпях придумать повод, чтобы задержать Руквуда подольше, а в идеале — заманить в свой кабинет. — Ну что же, миссия выполнена, доставка прекрасной дамы до места назначения совершена. А я пойду обратно, чтобы промочить горло дешевым пойлом в кэбэшке, ведь Сирона меня и на пушечный выстрел не подпускает. Или… может… тебя провести мимо Пивза? Я смогу его приструнить! — Виктор кокетливо обнажил зубы. Матильда усмехнулась, но ничего не ответила. Даже и придумывать ничего не пришлось. В глазах заплясали черти. Захотелось схватить его за плечи и властно прижать к двери, сливаясь в страстном поцелуе. Но профессору пришлось взять себя в руки и унять предательски сладкую дрожь. Чтобы красиво победить, нужно сначала сдаться в плен. Виктор уже собрался откланяться, как женщина положила свою руку на его предплечье и легонько сжала. — Пивза я трансфигурирую одним взглядом. А вот о твоих разногласиях с Сироной, я знаю, поэтому хочу предложить тебе выпить особого Трехметлового сливочного пива. У меня как раз была заначка на всякий случай. Глаза мужчины загорелись непреодолимым желанием. В мысли снова прокрались воспоминания о строгом и таком соблазнительном профессоре. Он представил себе, как они пьют пиво на брудершафт, смотря друг другу в глаза с похотливым блеском, а затем, выбросив кружки за спины, они сливаются в сладком поцелуе со сливочным вкусом. Такую возможность нельзя упускать. Рыбка сама плывет в его цилиндр. Виктор не стал расшаркиваться в вежливых, притворных отказах и немедленно согласился. Как только главарь «Пепламб» перешагнул порог замка и вдохнул тот самый волшебный воздух, на него снова нахлынули воспоминания о школьной жизни. — Ах, Хогвартс… Повсюду ностальгия. Каждый закоулок я исследовал благодаря ночным похождениям… — мечтательно протянул Руквуд, заставив Матильду улыбнуться. Он с упоением, дерзко, с пристрастием, разглядывал ее, пока они крались по коридору. Казалось, за прошедшие годы, профессор Уизли ничуть не изменилась: стройная осанка, неспешная и твердая походка, пронзительный взгляд только перед собой и все еще довольно знойная фигура. Эта женщина будоражила воображение, и теперь у него появился реальный шанс воплотить свои бесстыдные школьные фантазии. Место, куда они направлялись, находилось неподалёку, и этой необычной ночной парочке не пришлось прятаться от бдительных старост. Минуя северный холл и двор, они вошли в святая святых храма знаний по превращению с помощью заклинаний одних предметов в другие — класс Трансфигурации. Переступив порог, Матильда почувствовала уверенность, находясь на своей территории, расслабленно выдохнула и неторопливым шагом направилась к двери своего кабинета. Виктор зашагал следом, мельком осматривая по пути доски, парты, различные магические, и не только, предметы. Когда он оказался в кабинете Матильды, то от удивления застыл на месте. Ему никогда не доводилось бывать в столь приватной обстановке в компании профессора. Уизли закрыла дверь и на всякий случай наложила запирающие чары (конечно же для того, чтобы не быть застигнутой врасплох, а не потому, что Виктор мог слинять в ответственный момент). Подойдя к книжным полкам, профессор Уизли постучала палочкой по одной из книг, и перед ней открылся секретный бар. Пока Матильда перебирала бутылки в поисках обещанного пива, Виктор без стеснения осматривал её кабинет. Чего только у нее не было! Посередине стоял добротный деревянный стол, на котором царил идеальный порядок. Справа от входной двери, вдоль стены, возвышались книжные шкафы, полки которых пестрели небывалым литературным разнообразием. Слева, в углу, стояла довольно крупная клетка, полностью укрытая тканью, а рядом располагалось узкое панорамное окно, лунный свет из которого освещал одну из секций книжного шкафа. Напротив входа находился камин, на полке которого с ювелирной точностью была расставлена коллекция интересных фарфоровых статуэток, а чуть поодаль стоял заколдованный сундук, при взгляде на который Виктор почувствовал, как его цилиндр сжался. Заинтересовавшись фарфором, он сделал несколько вальяжных шагов, чтобы рассмотреть коллекцию поближе, и от удивления его брови взлетели вверх. Такого он точно не ожидал увидеть у своего бывшего профессора в кабинете! Руквуд, стараясь не выдать своего безумного восторга, завороженно разглядывал выполненные с мельчайшей детализацией белоснежные фигурки. Первая изображала акт соития нежной нимфы и мужчины с козлиной бородкой. Вторая была в виде пары статного волшебника с шарами в руках и всё той же чаровницы с длинными волнистыми, тёмными волосами. Следующая представляла собой не менее пикантную позу, в которой женщина ублажает ртом стоящего перед ней партнёра со свитком в руках. Четвертая воплощала серьёзного мужчину со шрамом на лице и кривой ногой, который пристроился к прелестнице сзади. Ещё одна иллюстрировала разгневанного бородача с активно замаливающей свои провинности женщиной. Эта фигурка позабавила Виктора. Но больше всего ему понравилась последняя: мужчина со связкой ключей на шее, в виде ожерелья, и женщина с маской обезьяны на лице. — Ты увлекаешься искусством? — поинтересовался ночной гость. — Я создаю его, — гордо откликнулась Матильда, отыскав, наконец, нужный напиток, и направилась к столу. Закончив любоваться фигурками, Виктор мгновенно нашёл себе новую цель и с любопытством направился к клетке в углу. Подойдя, он аккуратно приподнял ткань и вздрогнул от неожиданности: в клетке спал огромный паук, размером со шляпу-цилиндр. Не сдержавшись, впечатлённый мужчина присвистнул и отошел на пару шагов назад. — Не ожидал, что у тебя… есть такой питомец… — Виктор, укрой обратно клетку Моники, пожалуйста, — заворчала Матильда, наливая пиво в необычного вида кружку, — ее нельзя будить, у нее режим. Без возражений он послушно спрятал зверя под тканью и отошел к столу, где Уизли уже расчехлила ароматное и такое желанное сливочное пиво. — Но… Почему паук? — ловелас слегка растерял настрой, как представил, что за их потрахушками возможно будут следить сразу восемь глаз. Да! Он всё еще надеялся, что Матильда падет под его чарами обольстителя. — О, Виктор, нет никакого повода для паники. Эта малышка совершенно безобидна. Она является напоминаем об одном несносном юноше, мысли о котором долгое время дарили мне сладкие фантазии. Кстати, он любил трансфигурировать пауков, — Матильда вручила Виктору обещанный напиток и встала у стола, прислонившись к нему упругой задницей. Карие глаза игриво блеснули в ожидании реакции на её слова, но всё его внимание было сосредоточено на необычной кружке. Он ухмыльнулся и не мог не задать Матильде каверзный вопрос. — Ну и какой криворукий волшебник сотворил шедевр с восемью ручками? — Руквуд откровенно заржал в голос, потому что ни за что бы не поверил, что ЭТО вышло из-под палочки профессора Трансфигурации. Матильда улыбнулась и посмотрела на Виктора с недоверием. Неужели он не вспомнил своё же произведение? — Был там один прогульщик-семикурсник, — Матильда не стала уточнять, потому что ее гость слишком увлекся разглядыванием утвари. Виктор покрутил кружку в руках, почесал затылок, поправил цилиндр и хотел залпом опрокинуть вожделенный напиток, но внезапно резко остановился. Вспомнил о правилах приличия. — Э… Матильда, разве ты не составишь мне компанию? — Я предпочитаю «не мешать зелья в одном флаконе», поэтому сегодня, пожалуй, откажусь от твоего предложения, но спасибо. — Сегодня? — Подмигнул он ей, щедро отхлебнув полкружки в один глоток. Матильда улыбнулась, но ничего не ответила. У нее на эту ночь были совершенно другие планы — с пепламбовым главарем она собиралась отнюдь не напиваться. В свою очередь, Виктор не уступал в сплетении хитроумных планов. Он твердо вознамерился воплотить свою давнюю юношескую мечту — соблазнить профессора, чтобы получить отметку «Превосходно». Под их тихий и непринуждённый разговор у стола, мужчина допил всё сливочное пиво, что имелось у Матильды, и теперь вознамерился уплатить дивиденды после таких щедрых инвестиций. Руквуд, со взглядом дромарога, оттолкнулся от стола и встал напротив неё, положив свою руку ей на поясницу, слегка поглаживая и прижимая к себе. Он пристально смотрел в ее ангельские карие глаза, обрамленные пышными черными ресницами. От прикосновения его широкой грубой ладони у Матильды пробежала дрожь по телу, и она, не обдумав тактику поведения, выдала первое, что пришло ей на ум: — Виктор, ну кем ты стал? А я тебя предупреждала, что ты плохо кончишь! — Матильда глубоко вздохнула. Виктор, осмелев, спустил руки на ее ягодицы, сжимая их всё сильнее и крепче. — Я прекрасно кончаю. Ни слова больше! Ты прекрасна. — Сказав это, он нарочито медленно снял с ее лица очки-половинки и вытащил шпильку из пучка волос. Шоколадно-рыжие волосы вмиг рассыпались по ее хрупким плечам, и у Руквуда перехватило дыхание от того, как она за секунду превратилась из строгого профессора в горячую красотку. Волшебство, не иначе! Он внутренне напрягся, в последнюю секунду подумав, что Матильда ударит его за такое нахальство, как подобает благочестивой даме. Но та лишь закусила нижнюю губу, чем подняла градус уверенности Виктора. Не веря своей удаче, он прикоснулся рукой к ее волосам, которые хотел распустить еще семь лет назад. Тогда он даже и надеяться не мог о том, что вот так близко будет стоять к объекту своего вожделения, а та позволит дотрагиваться до себя. «Хм, — пронеслось в голове Руквуда, — прямо как фигурка нимфы с распущенными волосами». Виктор смотрел в глаза профессора, пылающие интеллектом, и всё больше глупел от своего желания предаться страсти. Он провел большим пальцем по ее нижней губе. Матильда приоткрыла рот, и Виктор с жаром впился в ее горячие уста. Уизли положила руку ему на затылок. Мужчина с удивлением почувствовал упругий язык, с силой проталкивающийся в его рот. Свободная Матильда приняла порыв волшебника, и они отдали дань празднику всех влюбленных в виде влажного, чмокающего и страстного поцелуя. На Уизли нахлынули воспоминания, как она больше всего ждала уроков со слизеринцами и, особенно, с Виктором. Ее будоражили его льдистые глаза и, уже тогда, наглая ухмылка. Но она даже не допускала крамольных мыслей о нем. Однако сейчас Виктор — взрослый мужчина, и ей можно отбросить прочь все приличия. Но подумать об ученике как о любовнике — неслыханно! Виктор, ловкими пальчиками карманника, незаметно расстегнул пуговицы на ее пиджаке, рывком распахнул его, снял и сбросил на пол. Уизли только охнула. Она вдыхала воздух глубоко, отчего грудная клетка поднималась и белые наливные дыньки, упиравшиеся в стенки корсета, становились больше. Матильда тоже не уступала в ловкости искусному мошеннику. За незаметно расстегнутый пиджак она решила отплатить соответствующей наглостью. Хитро улыбнувшись, женщина запустила свои ухоженные ручки профессора в карманы брюк, надеясь застать его врасплох. Виктор, почувствовав прикосновения в области паха, распахнул изумленные глаза, обдумывая такой дерзкий шаг со стороны женщины. Нащупав в одном из карманов монеты, она вытащила горсть и засыпала их себе между грудей. Матильда потрясла грудью, отчего монеты соблазнительно зазвякали. У Руквуда от звонких сисек снесло крышу, и он жадно облизнулся, закусив нижнюю губу и издав вожделенный рык. — У-у-у, кто-то хочет открыть счет в Руквуд-Банке? — Не дожидаясь ответа, Виктор схватил зубами бантик ленты на корсете Матильды и потянул его, неотрывно глядя ей в глаза. Уизли вцепилась руками в столешницу, чувствуя, как ослабевает плотная ткань, и пара монет проскальзывают ниже вдоль живота. Тот огневиски, который она выпила в кэбэшке, всё еще действовал, и мадемуазель не оставила фразу Виктора без внимания. — Скорее Банк хочет поиметь такого клиента как скромный профессор Трансфигурации. Виктор ухмыльнулся и выпустил ленточку из зубов. Расшнурованный корсет полетел вниз, к пиджаку, рассыпая монеты по полу. Под звон раскатившегося золота, Матильда схватила Виктора за затылок и властно притянула к левой груди, практически затолкав ее ему в рот. (Где-то от обиды всхлипнул Блэк). Виктор с жадностью впился в сосок, выделывая невообразимые кульбиты языком. Матильда застонала, сильнее вдавливая Руквуда в себя. Тот стал отчаянно сопротивляться — его лицо в прямом смысле тонуло в ее груди, и он натурально задыхался. А умереть во время близости с бывшим профессором не входило в планы шаловливого проказника. С силой оторвавшись от груди, он схватил Матильду за шею, зарычал и уставился ей в глаза. — Я не привык к доминирующей женщине! Ты должна подчиняться! — Ничего я тебе не должна! — и Матильда, лихо сбросив его руку со своего шеи, впилась в него страстным поцелуем. Их губы скользили, их языки переплетались, поочерёдно выталкивая друг друга. Виктор не переставал удивляться, сколько страсти и голода в, казалось бы, строгом профессоре школы чародейства и волшебства. Сегодня для него она была настоящей волшебницей, искусительницей, чаровницей, чертовкой с ангельским лицом. Их поцелуй символизировал противостояние интеллекта и грубой животной силы. Но в конечном счете они оба сдадутся на милость друг друга, потому что Матильда хотела молодого, энергичного Виктора, а Виктор хотел опытную, властную Матильду. Она торопливо расстегнула его рубашку и та соскользнула на пол. Матильда расцепила поцелуй и с восхищением стала разглядывать тело Виктора, покрытое татуировками. Уизли игриво улыбнулась. — Мистер Руквуд, за Вашу прекрасную физическую форму я присуждаю Слизерину 50 очков! После этих слов его стояк натянул брюки так, что пуговицы повылетали, и штаны, с оставшимся золотом в карманах, с грохотом рухнули на пол. Матильда хихикнула. Виктор наспех стянул с себя нижнее белье и остался в одном цилиндре. Уизли же не спешила полностью раздеваться. Руквуд посчитал это несправедливым и наглым образом стянул с нее юбку и панталоны. Обнаженная Матильда с распущенными волосами и фарфоровой кожей стояла перед ним как Венера того самого Боттичелли. Взгляд женщины приковал к себе его — нет, не цилиндр — колом стоящий член. Матильда была приятно удивлена — больше среднего размера и толще, чем она привыкла видеть. Уизли потянулась к нему и нежной рукой провела по яичкам, а затем по всей длине члена. — Соблазни меня еще больше. Примени мое любимое заклинание, — томно произнесла Матильда. Виктор взмахнул своей волшебной палочкой, и стол, который только что служил им опорой превратился в широкую кровать с балдахином белого цвета. Уизли улыбнулась, глядя на белоснежный балдахин, задавая немой вопрос. Виктор перехватил ее взгляд и ответил: — Все знают, что я творю черные дела, но в душе я белая уточка. Он обхватил Матильду вокруг талии и повалил на кровать. Его цилиндр волшебным образом не сдвинулся ни на дюйм. Поставив локоть одной руки возле ее головы, второй рукой Виктор погладил Матильду по волосам. Эротично облизнув губы, и выкинув из головы все предрассудки и моральные устои, Уизли провела пальцами между своими влажными складками между ног, собирая смазку, и размазала ее по члену Руквуда, слегка подрачивая. Виктор зашипел от удовольствия (Оминис очень удивился, услышав где-то пошло шипящую змею в замке), — его сильно заводили разнузданные действия Матильды. Он начал двигаться бедрами в такт её руки, прикрыв глаза. Она провела кончиком языка по верхней губе и притянула Виктора к себе за шею, укусив его мочку уха. От цепких зубов Матильды у него по спине пробежали волны мурашек одна за одной. Не в силах больше терпеть это страстное возбуждение, он подхватил её под бедра и насадил на член, как курочку на вертел. Матильда охнула от неожиданности и ощущения члена Руквуда у себя внутри. На деле он оказался больше и толще, чем она предполагала. И уж точно не сравнится в размерах с её предыдущими любовниками. — Он… такой… большой, — в такт его движениям выдыхала профессор Уизли. — Он сделан на заказ! — Руквуд поднял глаза к цилиндру. — Я… про… член, — выдохнула Матильда, закрыв глаза от наслаждения. Виктор слегка расстроился. Неизвестно было, что для него представляло бо́льшую ценность: его член или же цилиндр. Но Матильда своими движениями и стонами отвлекла его от мрачных мыслей. Руквуд практически дошел до исступления, глядя на то, как самая желанная и недоступная женщина двигалась на его члене, закусывая губы и закрывая глаза. Ее пышные груди покачивались в такт их страстного танца похоти. Пошлые и такие сладкие стоны разлетались эхом по кабинету с высоким потолком. Каждый толчок выбивал из ее горла крик удовольствия. Она обхватила руками его ягодицы, впилась в них ногтями, и вжимала Виктора в себя всё сильнее, пока не почувствовала, как мышцы напряглись по всему телу… Она отпустила задницу Виктора, раскинула руки в стороны, сжав в кулаках одеяло, чуть выгнула спину, сильнее прижавшись грудью к нему, и он почувствовал, как стенки ее влагалища сильнее обхватили его член. Вскрикнув еще раз и замерев на пару секунд, она обмякла и удовлетворённо прикрыла глаза. Она не испытывала этого восхитительного чувства несколько месяцев, и от того оно вызвало еще более сильную эйфорию. — Не так быстро, курочка моя, — прорычал Виктор, перевернув ее на живот так, что соблазнительная профессорская попка оказалась перед ним во всей красе, а белоснежная спина выгнулась, подчеркнув силуэт гитары. Руквуд расставил свои ноги чуть шире, неловко хрустнув коленом, но не подал виду, что это заметил. Ведь что такое хрустящие колени, когда он находится в положении выше профессора! Матильда подложила под живот подушку и вытянула руки вперед, что еще больше позволило ей выгнуться в позу грациозной львицы. Виктор готов был кончить от одного только вида такой женщины в его постели. Но он хотел опровергнуть суждения профессора и непременно «кончить превосходно». Он огладил ее ягодицы и отвесил смачный шлепок по правой булке. Войдя снова в ее лоно страсти, он начал медленно двигаться, скользя в узком влагалище. Постепенно он увеличил темп, ориентируясь на стоны своей партнерши. Когда Матильда стонала, у Виктора по спине пробегали мурашки, и он сильнее и сильнее вдалбливался в нее. С каждой фрикцией у него всё больше и больше появлялось чувство, что его желание наконец-то исполнено. Она лежала перед ним на животе такая уязвимая и горячая, а он чувствовал себя ее директором в цилиндре. Еще несколько громких стонов Матильды окончательно довели Виктора до морального и физического экстаза, и он, спешно вытащив член, кончил ей на поясницу с криком, похожим на рев дикого кабана. Белая вязкая сперма растеклась по горячей коже Матильды и он, обессиленный, лег рядом с ней на кровать. — Что ж, я надеюсь, сегодня моя оценка «Превосходно»? — Виктор блаженно осклабился. — Я бы сказала… «Выше ожидаемого»… — задумчиво протянула Матильда, блаженно прикрыв глаза, — поэтому подготовься по пройденному материалу. Надеюсь, мою сову с запиской о месте и времени переэкзаменовки не поджарят как курочку на вертеле? — Уизли усмехнулась и продолжила, — душ у нас на этаже один. Советую поспешить, ибо профессор Ронен просыпается раньше всех, и моет свои шары два часа. Виктор был огорошен столь низкой оценкой, но поняв намек, что они ещё встретятся, счастливо всхохотнул и, собрав свою разбросанную одежду, направился в душ. Матильда улыбнулась чудесному утру и новому дню. Подождав пару минут, она поднялась с постели и подошла к окну, за которым уже вовсю светало. Глядя на безмятежные холмы, она решила, что вот он — еë идеальный размер. Наконец-то, больше не придется прибегать к хитроумным авантюрам. Матильде предстояло завершить еще одно дело. Подойдя к клетке, она аккуратно сняла ткань, открыла дверцу и медленно вынула оттуда спящую паучиху. — Пора тебе на волю, дорогая. Главное, бегай быстро! — Поколдовав над животным, она взяла Монику подмышку и направилась в душ, где плескался и распевал похабные песни Виктор. Неслышно зайдя внутрь, Матильда совершила свою махинацию, и, проскользнув обратно к себе, удовлетворённо спрятала что-то в зачарованный сундук. Виктору хватило буквально 10 минут, когда он снова предстал перед прекрасной нимфой, весь сияющий и в неизменном цилиндре на голове. — Что ж, дела долго ждать не будут, дорогая. — Он крутанул цилиндр в прощальном жесте. — Как будет время, я не против снова предаться… эээ… воспоминаниям. — Поцеловав руку Матильды, Руквуд выскользнул за дверь. По старой памяти, Виктор наложил дезиллюминационные чары и бесшумно прокрался по коридорам неспешно пробуждающегося Хогвартса наружу. Он вышел во двор Трансфигурации и направился к точке перемещения с помощью летучего пороха. В целях конспирации, Руквуд сначала переместился в Хогсмид, а оттуда уже аппарировал в штаб-палатку «Пепламб». Сегодня точно был лучший день (или ночь, как посмотреть) в жизни Виктора. Ему повезло — исполнилась его давняя мечта.

***

…С самого раннего утра Руквуд собрал своих подчиненных и стал раздавать указания. Его переполняла энергия. Он был собран и сосредоточен — гроза волшебного мира и главный кошмар пушишек. Но во время мотивирующей речи ненаглядный цилиндр внезапно окутался фиолетовой дымкой и… превратился в большого, волосатого паука. А спустя пару секунд раздался вопль предводителя «Пепламб», неприлично громкий и высокий. Виктор пытался отцепить паука, тот в ужасе хватался за его короткие волосы, нос, уши и лез лапами в глаза, а браконьеры выбегали из его кабинета, складываясь пополам от хохота. Гроза шотландской преступности был осмеян из-за милого паучка размером с цилиндр. А Моника, последовав совету Матильды, быстро убежала, наконец, оказавшись на свободе. Ей предстояла важная роль — стать прародительницей легендарного акромантула. …В это же время профессор Уизли открыла свой зачарованный сундук и достала оттуда добытый головной убор. Она обвела кончиками пальцев окружность цилиндра, насладившись тем, как играет на солнышке атласная фиолетовая лента. Ощущая шероховатость материала, Матильда вспомнила широкие грубые руки Виктора. Еще немного покрутив цилиндр в руках, она положила его обратно в сундук к остальным трофеям. Матильда осмотрела свои статуэтки на каминной полке, взмахнула волшебной палочкой, и рядом с остальными в ее коллекции появилась еще одна фигурка страстной обольстительницы с волнистыми волосами, которая, лежа на спине, выгнулась дугой перед мускулистом мужчиной с цилиндром на голове. Посмотрев на себя в отражение дверцы книжного шкафа, Матильда улыбнулась и похвалила себя: — Ну что ж, дело в шляпе, профессор Уизли.