through her eyes (adaptation)

      На удивление, в следующий раз Спарклз был упомянут действительно в пятницу, хотя Лиса полагала, что это скорее совпадение, чем результат учёта времени Дженни.       С тех пор как Дженни пропала на прошлой неделе, Манобан не могла не переживать, когда девушки не было рядом. Не то чтобы Лалисе было одиноко, просто... если Дженни не была рядом с ней, то где именно она была?       Пораздумав об этом, Лиса поняла, что не так уж много знала о Дженни. Она ничего не знала о прошлом девушки, как и о её настоящем, будем честны. Дженни нравились вещи, отражающие свет, она любила поговорить о звёздах, и у неё было несколько друзей со странными именами, которых тайка никогда не встречала. Дженни никогда не делилась информацией о своей семье или месте проживания. Если, конечно, она где-то проживала.       Лалиса была достаточно уверена в том, что Дженни где-то жила, однако после месяца знакомства с ней и тех шести дней её пропажи «достаточно уверена»‎ уже не совсем подходило.       Вот почему, садясь завтракать чёрствыми хлопьями пятничным утром, Манобан решила разработать план. Сначала она заманит Дженни к себе домой, обещая накормить, а потом усадит девушку за стол и проведёт с ней очень серьёзное обсуждение, касающееся её жизнеустройства и того, было ли в доме Дженни отопление, кондиционирование, вода, имелась ли вообще в её холодильнике еда. Потому что Дженни на самом деле выглядела немного худоватой и, вероятно, плохо держалась в условиях хуже идеальных.       Лиса надеялась, что Дженни любила пасту.       В тот день, вместо того чтобы пойти на работу, Лалиса отправилась в супермаркет, и когда вечером Дженни объявилась у неё во дворе, она была готова. — Заходи, — пригласила Лиса девушку в дом. После случая пропажи Дженни неделю назад это стало их своеобразной рутиной.       Именно об этом они и собираются поговорить. — Но мусор! — запротестовала Дженни, пока Лиса тащила ту в направлении своей входной двери, крепко обхватив её обнажённое предплечье. Когда, переступив порог, Дженни издала тихий скулящий звук, тайка по-доброму закатила глаза. — Ты можешь покопаться в нём позже. Мусор никуда не денется, я обещаю. — Ты обещаешь? — спросила Дженни, только сейчас это прозвучало как нечто большее, чем её привычное передразнивание Манобан.       Обернувшись, Лалиса увидела, как девушка смотрит на неё большими доверчивыми глазами. От того, что глаза Дженни смотрели на неё таким образом — сфокусированно и преданно, — ей стало как-то не по себе. — Ах, да, я обещаю, — Лиса поёжилась под пристальным взглядом. — Давай, ты собираешься помочь мне с ужином.       Дженни послушно проследовала за Манобан в её слишком просторную кухню, после чего Лиса набрала кастрюлю воды, следом поставив её на зажжённую плиту. Глухой звук соприкосновения металла, который раздался в результате этого действия, эхом разнёсся по стенам, на что Дженни как-то странно склонила голову набок.       Лалиса видела те дизайнерские шоу по телевизору (Ей было скучно, ладно? Это не было специально или что-то вроде того), где потенциальные покупатели домов всегда говорили о кухнях. «Слишком маленькая»‎, «слишком тесная»‎, «требует обновления»‎, «нержавеющая сталь»‎, «гранитные столешницы»‎.       Они никогда не говорили «слишком большая»‎, «слишком пустая»‎, «слишком холодная», однако как только мистер и миссис Отвратительно-Слащавые-Молодожёны переедут в свой новый стандартный дом в пригороде, Лиса была уверена, они обнаружат, что вокруг них просторно и холодно.       Всё в доме её бабушки было слишком большим, слишком пустым. Манобан удивлялась, как эта женщина прожила в нём одна все эти годы и не сошла с ума. Как она сама не сошла здесь с ума за это последний год.       Лалиса задумалась, не делает ли её безумной эта ситуация с Дженни.       Скорее всего.       Дженни всё ещё зависла у плиты, с любопытством разглядывая её, пока тайка стояла перед кладовой, собирая ингредиенты, которые понадобятся для их простого ужина. — Ты знаешь, что нельзя трогать горячую плиту, правда? — осторожно спросила Лалиса, оглядываясь на свою гостью. — Да, — сказала Дженни, но всё равно аккуратно протянула кончик пальца к огню горящей газовой плиты.       Манобан немедленно уронила их будущий ужин на линолеумный пол, бутылка с соусом разбилась в лужу томатной крови, и оказалась рядом с Дженни почти до того момента, как рука девушки отдёрнулась на рефлексе.       Дженни невиданно спокойной нахмурилась и охватила свой палец губами. — Горячо, — сообщила она Лисе вокруг него. — Об этом я только что и предупредила! — пожаловалась тайка, медленно потянувшись к запястью Дженни. Когда Лалиса попыталась потянуть за него к себе, Дженни издала тихий звук протеста, отступая назад. — Позволь мне взглянуть, — уговаривала Манобан, хотя не имела ни малейшего представления о том, что делать при ожоге. Её мать никогда не была из тех, кто лелеет, и на однажды полученные её любопытными ребёнком ожоги просто покачала головой и сказала: «Ну, это будет тебе уроком, не так ли?»‎       И Лиса действительно выучила свой урок, только он не научил её справляться с ожогами.       Дженни сделала ещё один неуверенный шаг к плите, из-за чего Лалиса быстро потянулась выключить комфорку за её спину. — Я всё исправлю для тебя, — пообещала она, несмотря на то, что не знала как. — Просто позволь мне взглянуть, Дженни.       Тайка снова потянула Дженни за запястье, и на этот раз девушка поддалась, её палец выскользнул изо рта. Однако, похоже, что она не до конца понимала намерений Лалисы, ибо вместо того, чтобы позволить ей осмотреть обожжённый палец, Дженни протянула свою руку вперёд и прижала ту к губам Лисы. — Ге! — невольно запротестовала Манобан, но в конечном итоге это оказалось не совсем тем, что нужно, так как в результате палец Дженни только протолкнулся дальше.       Кожа Дженни была шелковистой и мягкой, кончик её пальца прижимался к дёснам Лисы. К своему собственному удивлению, тайка очень осторожно не укусила, а вместо этого крепко схватила Дженни за запястье и оттолкнула её руку. — Я собиралась исправить это не таким способом, — сказала Лалиса, закусив верхнюю губу.       Дженни лишь спокойно пожала плечами и отвернулась, чтобы осмотреть потолок. Манобан нервно сглотнула, лихорадочно потянувшись за яблоком на прилавке, грызая его, прежде чем смогла точно определить, какая Дженни на вкус.

***

      На ужин у них была пицца. Дженни неюклуже держала свой кусок большим и средним пальцами руки. — Почему ты это делаешь? Твой палец всё еще болит? — Лиса чувствовала себя странно довольной, когда Дженни сидела напротив неё, выглядя счастливой, домашней и такой же неизменно чудной.       Откусив, Дженни вопросительно подняла бровь. — Я об этом, — пояснила Лалиса, изображая то, как Дженни держит пиццу.       Дженни не ответила, просто улыбнулась вокруг своей пиццы, медленно жуя и наблюдая за Лисой с явным одобрением.       Покачав головой, Манобан тоже откусила от своего куска, и они обе сидели за старым кухонным столом её бабушки, едя пиццу пепперони и держа свои ломтики осторожными пальцами.

***

      Позже тем же вечером Лалиса смогла определить, что у Дженни действительно было место, в котором она могла остановится, хотя она довольно расплывчато описала его местоположение. Как выяснилось, Дженни жила вместе с Лео, и место их проживания имело много стен, в чём она очень серьёзно заверила Лису. Манобан решила, что это хорошая вещь. Тайка хотела спросить Дженни, может ли она сама увидеть это место, чтобы самостоятельно убедится в его безопасности, но не решилась на это. В конце концов, Лиса просто усадила их обоих в гостинной для ещё одного раунда в видеогры.       Дженни быстро полюбила красочные игры со звуковыми эффектами и громкой музыкой. Втайне Лалиса думала, что любимая часть Дженни в этих играх - это музыка, то, как она качала головой, напевая мелодии. А, возможно, тайка просто была предвзята.       Манобан хотела показать Дженни гитару, на которую накопила вместе со своей бабушкой за несколько лет до смерти той, сыграть для неё и посмотреть на лицо Дженни, пока девушка впитывает музыку. Хотела, но в то же время просто не могла заставить себя это сделать.       А что, если Дженни не понравится звучание? Что, если Лиса действительно никогда не станет рок-звездой? Что тогда? — Куда ты идёшь? — спросила Лалиса, когда Дженни вдруг встала, хоть и не знала, зачем увидела в этом надобность. Дженни всегда уходила внезапно, никогда не прощалась, не махала рукой, да даже не оглядывалась назад. Это было утешительно, почти, так как Манобан принимала такое её поведение за знак, что на следующий день девушка вернётся.       Или Дженни просто имела плохие манеры, чего тайка не могла действительно вменять ей в вину, учитывая...       Услышав голос Лисы, Дженни повернулась на полпути к двери, неловко остановившись. — По пятницам я встречаюсь со Спарклзом. — Я знаю, — сказала Лалиса, тоже поднимаясь. — Сегодня пятница?       Дженни подняла высокомерную бровь, одарив Манобан взглядом, словно намекающим, что она считает ту совсем глупой. — Так, значит, да? — заключила Лиса. Дженни кивнула, переводя внимание своих глаз от закрытой двери на Лалису, её лицо приобрело задумчивый вид. Выражению этому она не доверяла, однако начинала любить. И даже больше, чем любить. — Тогда, думаю, увидимся позже, — сказала Лиса, сдерживаясь от того, чтобы нахмуриться. Она не могла чувствовать это, привязываться и хотеть. Ни к кому. Не к Дженни. — Но ты могла бы увидеть меня сейчас. Почему видеть меня позже? Почему не увидеть меня сейчас, а потом ещё раз позже? — спросила Дженни, шагнув вперёд, намереваясь обхватить руку Манобан пальцами и резко потянуть их обеих к двери.       Лалиса позволила Дженни тянуть себя вперёд без какого-либо сопротивления, спотыкаясь в шагах. — Спарклз не будет против? — Разумеется, что нет! — фыркнула Дженни. — Я всё время рассказываю ей о тебе. — Правда? Дженни ободряюще кивнула: — Да. Она, конечно, любит тебя.       «Конечно»‎ — будто Дженни считала, что Лиса не может не нравиться каждому, кто её встречал или даже просто слышал о ней.       Это был обнадёживающий вотум доверия, хоть и совершенно неверный. — Думаю, тогда мне придётся встретиться со Спарклз, — сказала тайка, позволяя вытащить себя за дверь.       Манобан не была уверена, куда она думала Дженни ведёт её. Может, в город. Пошли они, конечно, не туда, ибо Дженни никогда не делала того, что Лалиса предполагала. Две девушки шли рядом друг с другом в темноте, и время от времени Лиса поглядывала на нежные черты лица Дженни, освещённые уличными фонарями.       Отвлечённая слегка выдающимися скулами и пальцами Дженни, всё ещё уютно обхватывающими запястье тайки, Манобан не осознала, в каком направлении они двигались, пока не услышала хруст травы под своими ногами, её ботинки зашагали по мягкой земле вместо асфальта.       Парк плохо освещался. Что-либо разглядеть было трудно, но Дженни, казалось, знала, куда идёт, счастливо таща Лалису за собой. Лиса старалась не думать о том, что Дженни гуляет по ночам одна. — Мы точно не заблудились? — спросила тайка, когда они начали подниматься на большой холм у внешнего края парка. Манобан не была уверена в том, что на вершине они ничего, а точнее, никого, кто бы их ждал, не найдут.       Дженни не казалась обескураженной, просто поглаживала костяшки пальцев Лалисы, продолжая вести их наверх холма. Лиса не покраснела, так как она была слишком крутой будущей рок-звездой для подобных вещей, а кроме того... кроме того. — Здесь, — сказала Дженни, указывая на тёмное и дымное небо. Манобан ничего не увидела. — Спарклз. — Где? — тайка повернула голову, чтобы осмотреться вокруг. — Здесь, — Дженни потянула руку Лалисы, и теперь они обе указывали на небо. — Она вон та.       Лиса прищурилась в темноту, не зная, что ищет. — Какая? — Сверкающая.       Манобан прищурила глаза ещё сильнее, однако ей не удалось увидеть ничего кроме кромешной ночи, тумана, и неба, и самолёта над головой, и... звёзд. — Сверкающая... — протянула Лиса с зароздающимся осознанием. — Спарклз — звезда? Спарклз... Это имя звезды. С которой ты разговариваешь. — Не просто звезды, а той звезды, — настояла Дженни, отпуская руку Лисы. — Спарклз. — Вау, серьёзно, Дженни? — Лалиса вытянула шею, каким-то образом чувствуя, о какой именно звезде говорила Дженни. — Она светится, — Дженни звучала так уверенно, что тайка просто не могла себе позволить как-то прокомментировать дружбу со светящимися шарами на небе. — Так же, как и ты, Лиса. Просто как ты и твои глаза.       Дженни подошла поближе, и они обе стояли в небольшом парке в смоге города, вместе смотря на звёзды.       Звезда Дженни была не самой большой и не самой яркой на небе, но чем больше смотрела на неё Манобан, тем, казалось, сильнее она светилась.