Месть бывает горячей

В светлом помещении играет спокойная музыка, бокалы с шампанским разносят милые официанты-беты, услужливо поднося к высокопочтенным гостям. Сегодня большой праздник — годовщина свадьбы Чон Чонгука и его молодого омеги Юнги, который улыбался всем, держа в хрупких руках бокал игристого. Гук опаздывал, однако внимание гостей удалось акцентировать на музыкантах, что так талантливо играли на скрипках, на аппетитных закусках от лучшего шеф-повара страны и, конечно же, на прекрасном омеге с мятными волосами и таким же освежающим, но тонким феромоном. Он отпил небольшой глоток пузырящейся жидкости, облизывая красноватые от переживаний губы. Он вновь играл роль перед огромным количеством людей, которые даже не подозревали, что Юнги не находится в счастливом браке, а лишь является полезным звеном в сотрудничестве двух компаний — компании Мин и компании Чон. Родители смогли продать своего сына по-дороже, чем искренне гордятся, а юноша не может им перечить из-за своего воспитания. Ни о какой любви со стороны Юнги и речи не могло быть, однако Чонгук относился к омеге с трепетом и заботой, ведь тот приглянулся ему с первой встречи. Младший был очень красив и отличался своей любовью к созданию домашнего уюта, что и захватило сердце Чона. Одобрения родителей ждать не пришлось, ведь обе стороны были только рады такому стечению обстоятельств. Наконец у главного входа в зал появилась высокая фигура альфы в идеально выглаженном костюме и с небольшим букетом белых лилий в руках. Подойдя к своему мужу, он ласково поцеловал его в висок, после чего вручил прекрасные цветы младшему. — Прости, пробки невыносимы, — страдальчески простонал Чонгук, закатывая глаза. — Ещё не успел заскучать тут без меня? — Ничего страшного. Нет, все в порядке, но мне немного неловко, что я многих не знаю. Некоторых я не видел даже на нашей свадьбе. — После нашего брака дела пошли вверх, поэтому у нас появилось намного больше партнёров, которые рады приехать на нашу годовщину. Юнги сдержанно улыбнулся и кивнул, вновь окидывая взглядом помещение, задерживая его на супружеских парах, которые что-то с энтузиазмом обсуждали, а может и планировали свое будущее. А они на самом деле счастливы или это тоже их маска? Юнги каждый раз задумывался об этом. Он совсем не мог представить себя счастливым с кем-то, ведь брак с Чонгуком связывал его по рукам и ногам. У омеги никогда до этого не было отношений, ведь он хотел для начала хорошо выучиться и найти престижную работу, ведь всегда сидеть на шее родителей — это не про Юнги. Но вот на его восемнадцатилетие родители устроили ему "сюрприз", организовав свадьбу. Омега был предан своим принципам и не позволял Чону заходить дальше лёгких поцелуев, ведь был убеждён тем, что отдаться можно только любимому человеку, а не кошельку с выгодным предложением. Когда-то в будущем он наберётся смелости и скажет, что они разводятся, что Юнги хочет быть счастливым, а не делать таковыми других, но только не себя. Однако сейчас ещё рано и страшно, ведь у него нет хорошей работы, которая бы позволила ему сбежать от этих оков. Из мыслей омегу вырвала довольно интересная и необычная картина: Чонгук стоял у входа и не давал пройти молодому альфе в помещение. Юнги не раз видел мужа злым, но сейчас казалось, что он сломает каждую кость стоящему там парню, поэтому омега поспешил к дверям, чтобы успокоить его и замять конфликт. Подойдя ближе, он окинул взглядом молодого альфу, с которым вёл спор Чон. На нем был чёрный костюм, в кармане пиджака покоился маленький цветок лаванды, которую Юнги обожал всем сердцем. Тёмные пряди волос позволяли ветру играть с ними, а коньячные глаза смотрели с ухмылкой, словно насмехаясь над Гуком. — Ты не зайдёшь сюда, Хосок, — прорычал в лицо юноше Чон. — Почему же? Теперь так радушно встречают своих братьев, Гуки? — Катись к черту, братец, — последнее, что выплюнул альфа перед тем, как уйти в зал, скрываясь в толпе людей. — Вы извините его, он немного нервничает, поэтому сорвался на вас. Проходите в зал, пожалуйста, — как можно мягче произнёс Юнги, чтобы сгладить острые края. Хосок бросил оценивающий взгляд на милого мальчишку, который выглядел очень молодо, но по единственному белому костюму на праздновании стало понятно, что он и является мужем его "любимого" братца. Кукольные глазки смотрели на него с сожалением, что хотелось притянуть этого ангела ближе, гладя по спине и говоря о том, что все хорошо, ведь он одним своим присутствием нейтрализовал осадок этой ссоры. Но Чон лишь улыбнулся мальчишке, взял его маленькую ладонь в свою, оставляя на тыльной стороне нежный поцелуй. — До встречи, — бросил он на прощание, после скрываясь в толпе, как сделал это ранее его старший брат.

•••

Шампанское в бокалах успело обновиться уже дважды, пока все гости собрались в зале. Кто-то завёл себе новые полезные знакомства, кто-то в очередной раз поприветствовал старых партнёров. Чонгук, выйдя в центр зала, решил озвучить свое поздравление прилюдно, чтобы каждый находящийся там завидовал их браку. — Дорогой Юнги, мы прожили с тобой год в тепле и уюте и проживём ещё не один, окрашивая наше совместное будущее любовью. Я поздравляю нас с нашей годовщиной и надеюсь, что следующую мы будем встречать не вдвоём, а уже втроём. Чон искренне улыбнулся своему омеге, у которого заалели щеки от публичного поздравления и явного намёка на желание пополнить семью новой маленькой жизнью. Юнги скомкано поблагодарил альфу, целуя его в уголок губ, а после поспешил скрыться в уборной, ведь нежданные слезы так и желали слететь с ресниц, обжигая фарфоровые щеки. Забежав в кабинку, он стал плакать навзрыд, всхлипывая и растирая слезы по всему лицу. Он не собирался плакать, уж тем более так рыдать, но тяжёлое чувство использованной вещи душило его. Он больше не хотел играть роль примерного мужа, который обязан подарить Чону детей. Правильного омеги, который всегда прекрасно выглядит и соглашается с каждым словом альфы. Он хотел сбежать, по-настоящему влюбиться и ощутить на себе счастье, которое никогда не светило ему в браке с Чоном. Поток мыслей и слезы Юнги прервался, ведь в дверь негромко постучали. — Эй, Юнги, все хорошо? — прозвучал знакомый голос альфы, но младший совсем не мог понять, где его слышал. — Да, все в порядке, я скоро приду. Идите на празднование, — дрожащим голосом произнёс омега. — Мне кажется, что вы расстроены. Мой брат вас посмел обидеть? Если это так, то я надеру ему зад прямо перед гостями, — омега хихикнул на слова альфы, вспомнив, что это Хосок, которого так не хотел впускать Чон. Щёлкнув замком двери, Юнги вышел из кабинки, протирая солёные дорожки со своих щек. Хосок не остался в стороне, он осторожно провел пальцами по мокрым щекам, собирая с них влагу. Омегу словно током ударило от столь лёгкого прикосновения, он замер, не смея шевелиться и, кажется, перестал дышать. Лисьи глазки слегка округлились, а пересохшие губы разомкнулись, желая что-то сказать, но парень не мог найти правильных слов для этой ситуации. Он быстро заморгал, делая маленький шаг назад и улыбаясь альфе. — Спасибо. Чонгук не обидел меня, все в порядке... — Тогда почему вы плакали, Юнги? — Я... — омеге хотелось сказать правду Хосоку, ведь он казался надёжным человеком, рядом с ним было уютно и спокойно, казалось, что за дверью нет никакого Чонгука, никакой годовщины. — Я не люблю Чонгука. — Правда? Почему же вы живёте с ним уже год в браке? — Это долгая история...считайте, что это просто брак по расчёту. — Это значит, что ваше сердце... — Хосок делает шаг вперёд к омеге, — абсолютно свободно? Юнги замялся, не зная, что на это ответить, ведь и правда его сердце было свободно, хоть он и был замужним омегой. Альфа подходил все ближе, а младший делал неуверенные шаги назад, пока лопатки не коснулись холодной стены. Хосок склонился над юношей, чувствуя усилившийся запах мяты и наблюдая, как щеки алеют под тяжёлым взглядом старшего. Омега же вжался в стену, кусая губы и сбито вдыхая тяжёлый воздух, который был пропитан ароматом лаванды. Казалось, что этот прекрасный цветок скоро осядет в лёгких, расцветет в них, наполняя все тело своим запахом. Однако любимый феромон не мог полностью расслабить юношу, он боялся сделать шаг на встречу, поэтому перебирал свои пальцы, опуская на них взгляд и боясь поднять выше. — Молчание — знак согласия, Юнги. Омега не успел ничего ответить, его подбородок подняли длинные и изящные пальцы, а чужие губы пленили собственные, уводя в глубокий, почти животный поцелуй. Юнги на мгновение замер, давя в груди испуганный писк, но не смог побороть настойчивость Чона, поэтому его глаза мирно закрылись, а тело прильнуло к чужому, более рельефному и крупному. Руки омеги обвили шею Хосока, а сам он встал на носочки, ведь альфа был намного выше. Запахи мяты и лаванды перемешались, ещё больше сгущая воздух в помещении, разжигая пожар в телах. Большие ладони обвели хрупкую талию Юнги, ложась на поясницу и прижимая мальчишку ближе. Лишь когда лёгкие начали гореть, а губы покраснели от укусов, они отстранились друг от друга. Юнги смотрел в пол, сгорая от смущения, пока Чон вдыхал их общий феромон с нотками возбуждения и желания. Омега не спешил выпутываться из тёплых объятий, которые сейчас плавили кожу. Рука Хосока скользнула ниже, пробираясь в светлые брюки младшего. На белье Юнги уже проступило тёмное пятнышко вязкой смазки, на что альфа довольно улыбнулся. — Неужели Чонгук так плох, что ты потёк от одного лишь моего поцелуя, Юнги? Омега промолчал, стыдливо закусывая губу и упираясь лбом в чужую грудь. Хосок и правда целовался лучше Чона, но альфе об этом знать пока не обязательно. Его руки с лёгкостью спустили светлые брюки младшего на грязный пол, из-за чего Юнги недовольно нахмурился, однако предпочёл помолчать в ожидании следующих действий парня. Омегу резко отстранили от себя, толкая в сторону раковин под его тихий писк. Вжимая младшего в холодное покрытие, Хосок поддел пальцами белье мальчишки, спуская его вниз к брюкам. Оттянув мягкую ягодицу в сторону, альфа довольно прорычал, ведь перед его глазами блестела от естественной смазки и сжималась дырочка Юнги. Младший же смущённо опустился на поверхность, чуть выгибаясь в спине, за что получил лёгкий шлепок по ягодице. Альфа спустился, оставляя россыпь поцелуев на пояснице, ведя дорожку вниз. Юнги перестал дышать, напрягаясь всем телом, когда мягкие половинки развели в стороны, а горячее дыхание опалило нежную кожу. Однако молчание парня вмиг оборвалось, стоило лишь Хосоку широко мазнуть языком меж ягодиц. Громкий стон разрезал тишину, вгоняя омегу в краску ещё больше. Никто не касался его там, никто не касался его так. С нежностью и желанием. — Юни, расслабься. После этих слов омега постарался успокоиться, снять напряжение и раскрыться перед Хосоком полностью, но факт того, что этот альфа у него первый, кружил голову обоим, волновал до кончиков пальцев. Старший был нежен и осторожен, поэтому Юнги изо всех сил старался делать все правильно, расслабляя мышцы, выгибаясь и не жалея голоса для Чона. Его язык нажимал и дразнил омегу, пытаясь разрядить обстановку и это, на удивление, работало. Когда младший полностью расслабился под альфой, Чон толкнулся языком внутрь. Мягкие стеночки сжались под приятный стон, но сразу же вновь расслабились, пропуская Хосока глубже. Юнги привык к языку Чона, поэтому самостоятельно раздвигал ножки перед ним, за что получал похвалу в виде поглаживаний по бёдрам и ягодицам. К языку присоединился один из узловатых пальцев альфы, заставляя юношу заскулить от новых ощущений. Он сразу толкнулся по костяшку, старательно пытаясь найти заветный комочек нервов. Громкий вскрик чуть ли не оглушил Хосока, а дрожащая спина Юнги и резко хлынувшая смазка свидетельствовали об одном — он нашёл то, что искал. Однако для первого раза омеге хватило одного прикосновения к простате, чтобы теперь содрогаться в оргазме на чужом языке, плача от нахлынувших приятных ощущений. — Какой же ты чувствительный. Хосок слизал выступившую смазку начисто, после чего помог протереть семя младшего с него самого и натянуть одежду обратно. Уставший омега рухнул в объятия парня, все ещё дрожа после оргазма. — Хосок... — Да? — чуть хрипло ответил ему альфа. — Давай сбежим? — Юнги с надеждой поднял взгляд на чужие глаза, замечая в них явное удивление. Оно и понятно, не каждый день альфе предлагает сбежать замужний омега. — Я не хочу больше терпеть этот брак, я хочу быть счастливым. — Ты уверен, что сможешь все бросить так? — Да, — слишком резко и быстро ответил младший, на что Хосок посмеялся, прижимая хрупкое тело ближе к себе. — Тогда мы сбежим. Вдвоём. Омега тепло улыбнулся, роняя голову на чужую грудь.

•••

Празднование подходило к концу, большинство гостей уже покинули зал, поэтому и Хосок, оставив свои контакты омеге, собирался уходить. У входа его вновь встретил Гук. — Праздник был отличным и очень помог мне выровнять наш счёт, Чонгук. — И что же ты мне можешь сделать, братец? — Увидишь завтра, Чон, — усмехнулся альфа, в последний раз бросая взгляд на оставшихся гостей и хрупкую фигуру омеги с чуть взъерошенными мятными волосами. Выходя из зала, Хосок бросил брату последние слова. — Знаешь, месть бывает довольно горячей.