Король говорит

За все годы, что Лео жил в этом особняке, он ни разу не был в главной кухне. Чистая. Просторная, как четыре его комнаты вместе взятые, может, даже больше. Белая до головной боли. Она совсем не походила на ту, где готовил и ел персонал, частью которого он привык себя называть. И раковин всего две. В одной Алекс промыл рис и охлажденную свинину ('Ты ведь не против свинины, верно? У нас есть другое мясо в заморозке, но, думаю, нам некогда ждать.') В другой раковине он начал чистить морковь и лук. — Раз ты не можешь объяснить, как оказался здесь и чем обдолбан, может, хотя бы расскажешь, чем занимался после увольнения? И почему тебя вообще уволили? Как ты докатился до этого? — Алекс говорил, не выпуская ножа из рук. — Меня не увольняли. — Это не ответ. — Я сам ушел. Переехал. Работал. Теперь здесь. Доволен? И вообще, с каких пор ваше величество не брезгует заниматься домашними делами, как челядь? — С давних. Правда считаешь нужным напоминать? Мы были детьми. — Подростками. Тебе уже исполнилось тринадцать. — А мне кажется, двенадцать. Эй, будто ты был сильно умнее, когда тебе было тринадцать! — Когда мне было тринадцать, мне была простительна необразованность, не находишь? — Ох. Блять. Да. Чëрт, — молчание продлилось недолго. — Ты сменил тему. — Что, даже не извинишься? — Ты снова за своë. — Нет, я просто спросил, хочешь ли ты извиниться. — А я первый спросил, какого хера ты бросил своего благодетеля на старости лет после того, как он вытащил тебя из глубочайшей задницы! Еще и набрался наглости обокрасть его! Ты был ему как второй сын, ты в курсе? Он просто взбесился, когда узнал, я думал, его удар хватит! Кто ты после этого? Я отношусь к тебе со всей добротой и щедростью, что у меня есть, хотя любой нормальный человек швырнул бы тебя из окна! Как ты смеешь? У тебя есть хоть капля совести? Лео увидел, как Алекс повернулся в его сторону. В пылу тирады он покрылся потом и раскраснелся. На его глазах выступили слëзы. "Недостойно эмоциональный мальчик, совсем ребенок. Какой из него наследник?" — так выражался Глассман Старший. В этом доме, кажется, ничего не изменилось. Лео вжался в металлический стол в ожидании удара. Нож, в его руках всë ещë нож. Никогда-никогда нельзя выводить из себя человека с ножом, если не носишь при себе пистолета. Оставалось только зажмуриться, ждать и молиться. Но молиться Лео не умел. Алекс не сдвинулся с места. Несколько секунд он стоял, переводя дыхание, а затем утер лицо рукавом халата и принялся нещадно кромсать уже давно очищенную от кожуры морковку. — Не знаю, что там у тебя в голове перемкнуло. Всë было хорошо. Всë было в порядке. Но раз ты здесь, значит, наверное, одумался. Может, тебя сюда привела твоя совесть, разбуженная веществами или нуждой. Если так, то я, как продолжатель дела отца, должен помочь тебе искупить вину. Так что помолчи и помоги мне с мясом. Не разучился же ещë? У тебя, наверное, было достаточно практики после побега. Режь аккуратно. Не так мелко: мы же не хотим нажарить мясных сухарей. Не торопись, ровнее. Вот так. Отлично. Идеально. А я пока займусь соусом. Алекс отвернулся, поэтому не видел, как по лицу Лео снова побежали пресные бессильные слëзы. Слëзы человека, который не имеет контроля не только над ситуацией, но и над самим собой. И никак не может об этом рассказать.