Охота на феникса

Стремительный разворот Сюя породил вихрь, а следом и гулкую волну, что, вспучивая землю и камни, понеслась вперед. Цинцю ударил сквозь мерцающий щит, крутанулся, уходя от ответного выпада, а потом схватил бамбуковый шест за конец и резко дернул на себя, чтобы еще через миг поймать сбившегося с шага Юэ Цинъюаня и, разворачиваясь вместе с ним в движении, прижать его к себе и остановить клинок у самой его шеи. Щит ци, окружавший Юэ Цинъюаня, дрогнул и исчез. - Который раз говорю тебе, бросай эту дурацкую палку, - в крови кипел азарт схватки, и запах волос Цинъюаня удивительным образом подливал масла в этот огонь. - Глупо думать, что ты сможешь задеть меня ученическим мечом, раз уж не хочешь использовать Сюаньсу! Юэ Цинъюань шумно выдохнул, а потом вскинул руку, откидывая широкий рукав и демонстрируя короткий бамбуковый обрезок, играющий роль кинжала. - Ничья, сяо Цзю, - почему-то сбивчиво сообщил Цинъюань, даже не попытавшись вырваться из захвата. Цинцю хмыкнул, а потом потянулся и шепнул прямо в ухо, скрытое рассыпавшимися по плечам волосами: - Другому противнику тоже это скажешь? Юэ Цинъюань сглотнул, Цинцю разом ощутил, как рядом с ним нагрелся воздух - или его самого бросило в жар? - Другой противник не будет тобой, - ответил Цинъюань, и от простого, казалось бы, ответа, Цинцю пробрало дрожью. - Хочешь сказать, что поддаешься мне? - протянул он только для того, чтобы заполнить ставшую вдруг неловкой паузу, и внезапно очень четко осознал, насколько близко друг к другу они стоят. Шэнь Цинцю ощущал, как от дыхания поднимается грудь Юэ Цинъюаня, слышал, как бьется его сердце, мог разглядеть на его веках самые мелкие ресницы, подсвечиваемые солнечными лучами, видел почти незаметное движение его губ - вот сейчас, когда Цинъюань прикусил нижнюю на миг зубами. И, по-хорошему, следовало бы опустить Сюя - и выпустить главу ордена из захвата, сильно смахивающего на объятие - но вот только сделать это Цинцю не мог себя заставить. Да и не хотел. - Если я стану поддаваться… - выдохнул Юэ Цинъюань, - разве это поможет тебе в настоящем бою? Цинцю хмыкнул, а потом, ни слова не говоря, отдернул Сюя в сторону и толкнул Цинъюаня в спину. Разворот, скольжение, молниеносный замах и удар сверху вниз - от бамбуковой палки в руке главы Цюндин должны были остаться щепки, но Юэ Цинъюань успел увернуться. Технику "шаг в облака" Цинцю еще успел засечь, успел блокировать удар бамбуковым шестом щитом ци, но в следующий миг Юэ Цинъюань уже оказался за спиной и прижал Цинцю локтем за шею, обозначая захват и перехватывая руку с Сюя за запястье. Не то, чтобы это помешало Цинцю отпустить меч в полет, конечно, но… Сердце колотилось так, что ни одна вежливая маска бы не помогла сделать вид, что ничего не происходит. - Босяцкий прием, глава ордена? - усмехнулся Цинцю, медленно разжимая пальцы и позволяя Сюя исчезнуть. Губы Юэ Ци мимолетно коснулись уха, заставляя вздрогнуть. - Уличное прошлое, сяо Цзю, - шепнул тот, и его жаркое дыхание, казалось, опалило Цинцю кожу, - тебе ли не знать. - Ладно, ничья, - шепотом согласился он, замирая внутри. Еще миг звенящей тишины, в которой был только ветер, тронувший кроны деревьев, что росли вокруг тренировочной площадки, и все распалось. Юэ Цинъюань шагнул назад, Цинцю, наоборот, развернулся, вновь напустив на себя отстраненный вид, и к границе стационарных защитных чар они подходили уже как главы пиков. И по чрезвычайно крутым и узким ступеням, что вели вниз с горного склона, тоже прошли, не говоря друг с другом. Про Юэ Цинъюаня Цинцю не мог сказать наверняка, но самому ему точно не хотелось вести разговоров там, где пришлось оглядываться на собеседника и перекрикивать резкие порывы ветра, который, того и гляди, норовит сбросить тебя в пропасть. - Чжаохуа вводит новую торговую пошлину в Цзиньлане, - сказал он, когда они свернули к личным купальням главы ордена. Как-то само собой получилось, что после утренних тренировок с главой Цюндин Шэнь Цинцю оставался на первом пике: сначала чтобы омыть тело в горячем источнике, вода которого слабо поблескивала от наполнявшей ее ци, а потом, чтобы обсудить дела за завтраком. - Вот как? - чуть нахмурился Юэ Цинъюань. Цинцю прошел вперед, по камням, которыми была выстлана дорожка к крошечному озерцу - даже скорее глубокой чаше, образовавшейся в скальной нише, укрытой со всех сторон густыми зарослями гранитной лианы. Ее темно-серые, с неровными краями листья живой стеной закрывали это место от случайных взглядов. Цинцю не удивился бы, узнав, что лиану специально высадили здесь, а потом неустанно растили несколько десятилетий. Он снял с себя верхние платья, оставшись в одном нательном, и первым ступил в горячую воду. Привычное удовольствие волной пробежало по мышцам, и он, подобрав волосы, с тихим вздохом шагнул туда, где глубина была больше и где у края каменной чаши была выдолблен небольшой выступ. - Этот шиди полагает, что монахи все же узнали о том, что Цветочный дворец перехватывает редкости у них из-под носа, - сказал он, глядя, как раздевается Юэ Цинъюань. Почему-то этот вид каждый раз завораживал. Неспешные плавные движения, открытая шея, обнаженные запястья, ступни и щиколотки… Нет, в детстве все воспринималось совершенно иначе. Задумчиво хмыкнув, Цинъюань погрузился в воду рядом. Чаша была небольшой, и Цинцю остро почувствовал, как от этого движения качнулась вода, рождая волны - от тела к телу... - Новая пошлина может вызвать недовольство, - произнес Цинъюань. - У тебя нет сведений, на что монахи так потратились? Взыскать убыток со всех торговцев сразу… сумма должно быть огромная. Волосы у него были подняты в чуть неряшливый массивный узел на макушке, и от пара выпавшие пряди уже намокли и набрали влаги.. Шэнь Цинцю качнул головой. - Нет, наоборот. Чжаохуа решили слегка поступиться деньгами: новая пошлина чуть ниже, чем другие две, которые они готовы отменить - но при условии, что торговцы подадут опись товаров в своих лавках. - Вот как, - Юэ Цинъюань повернул голову и посмотрел на Цинцю. Повадка, словно у крупного хищника - не двигаться с места, и ждать в засаде того момента, когда можно будет дотянуться до добычи одним точным ударом. - Уступка в малом, выгода в большом, - ответил Цинцю, откидывая голову на камни за своей спиной. - Хуаньхуа увел у них кристалл средоточия, а сколько редкостей ушло раньше, никто не знает. Странно было бы спустить это с рук. - Почему мне кажется, что Цветочный дворец даже не догадывается о нескольких последних случаях? - с мягкой улыбкой уточнил Юэ Цинъюань и поднял брови. - Кто-то что-то всегда продает, - невозмутимо согласился Цинцю. - Разумеется, найдется тот, кто готов будет это купить. - И что же это было? - с недавних пор глава Цюндин перестал строить из себя дурака, что сильно пошло ему на пользу. - Не могли же твои люди просто донести, это бы не сработало. Что ты им подсунул? Цинцю слегка усмехнулся. - Коллекцию старых духовных камней, якобы выкупленную на распродаже имущества погибшего заклинателя, - пояснил он. - После той удачи всем известно, что Хуаньхуа готов заплатить за них куда больше, чем остальные, в надежде выловить еще один кристалл средоточия. Юэ Цинъюань поднял бровь. - Духовные камни, правда, оказались обычными, а покупатель сбежал, но… - Цинцю многозначительно замолчал и продолжать очевидное не стал. Течение воды покачивало край его платья, то и дело сплетая его с подолом чужих одежд. - Хорошо, - тихо вздохнул Цинъюань и прижал шелковую ткань ладонью. Почти признание, что тряпка его отвлекала, если подумать. - Меня тревожит, что Учэн еще не вернулся. Цинцю нахмурился. - Полагаешь, он что-то нашел в Алой долине и решил нарушить договоренность? Юэ Цинъюань неопределенно повел плечом. - Вряд ли Чэн Дэчжэн будет столь опрометчив, что позволит легко найти и просто взять скрываемое, - сказал он, глядя куда-то в пустоту перед собой. - Это не тот противник, что оставляет за собой следы или обойдется без ловушки на гостеприимно открытой двери. Да и Алая долина очень велика… Учэн знает, что ищет иголку в стоге сена, которой там, может быть, и нет. - Даже если карту нам подсунули, и близ Мертвой реки Цветочный дворец устроил западню, бритоголовый не безрассуден, - напомнил Цинцю, садясь ровно. - Учэн крайне расчетлив и осторожен. Скорее всего, просто перепроверяет самого себя. - Погонщиков духовных орлов не подводит зрение, - возразил Цинъюань, - но и Чэн Дэчжэн не просто заклинатель. Он вздохнул, набрал полные ладони воды и плеснул себе в лицо. - Почему этому шиди кажется, что глава ордена решил отправиться в долину, а? - хмуро спросил Шэнь Цинцю. Настроение поползло вниз, и гадать о причинах этого не приходилось. Юэ Цинъюань вместо ответа просто посмотрел ему в глаза. - Это ужасающе глупо, - начиная злиться, произнес Цинцю. - Учэн выставит себя идиотом, если не позаботился о подстраховке. - Его подстраховка - этот глава Цанцюн. Разве солгать, что этот глава никуда не собирается, будет лучше? - спокойно возразил Цинъюань. - Ты можешь присоединиться, чтобы как следует отругать этого за безмозглость уже там, на месте. - О, разумеется, - ядовито согласился Цинцю и рывком поднялся на ноги. Горячая вода потеряла всякую привлекательность. Он вышел из чаши и волной ци высушил одежду. - Бросим орден на Вэй Цинвэя, прячущегося среди своих кузней, вечно отсутствующего по торговым делам Шан Цинхуа и озабоченной только своим птичником Ци Цинци. Чэн Дэчжэн же вообще не заметит нашего совместного отсутствия! Не говоря уже о том, что могут прийти какие-то известия про Шэнь Юаня. Цинцю раздраженно подвязал пояс. Конечно, Юэ Цинъюань был не просто способен совершать одиночные вылазки. Сильнейший заклинатель мира вполне мог пройти сквозь Мертвый лес насквозь, как раскаленный нож сквозь фруктовое желе, вытащить Учэна из любой ловушки, которая там нашлась бы, и, вероятно, даже не вспотеть. Цинцю же к подобному не мог даже приблизиться. Острое сожаление, что искореженные вены в свое время не позволили ему усилить тело хотя бы так, как предполагал духовный способ совершенствования, привычно затопило душу, но он намеревался наверстать упущенное. Теперь никаких преград перед ним больше не стояло, и сожалению о прошлом больше не было места. А вот тоске по брату - да. Будь А-Юань рядом, они могли бы отправиться в Алую долину вдвоем: как следует осмотреть Мертвый лес и попытаться понять, по какой причине Чэн Дэчжэн отдал за ту карту безумные деньги. - … а Лю-шиди вряд ли справится с этим поручением, - услышал он обрывок фразы Юэ Цинъюаня и понял, что отвлекся. - Только если мы не хотим привлечь внимания к этим поискам. - Ладно, - вздохнул Цинцю и, услышав плеск воды позади, все же удержался в желании повернуться. - Этому шиди остается лишь надеяться, что шисюну не понадобится много времени. - Этот глава уже отдал распоряжение, что как только Лю-шиди вернется, ученики Му-шиди и Дуань-шимэй обследуют окрестности Гуйшу, - в спину ему произнес Юэ Цинъюань. - Уверен, кто-нибудь из них сможет сообщить что-нибудь о твоем брате. - Хотя бы понять, зачем его учитель возвращается туда снова и снова, - вздохнув, кивнул Шэнь Цинцю. - Вряд ли за корицей, - ответил ему Цинъюань без тени улыбки в голосе, и Цинцю с недоверчивым удивлением ощутил, как тиски беспокойства за А-Юаня чуть разжимаются в груди. Когда победитель Тяньлан-цзюня говорил с такой серьезностью, всем нечистым в помыслах следовало бежать на край света. - Да, после изумрудного летающего манго коричное дерево определенно не тот уровень, - вслух согласился Цинцю и все же повернул голову, чтобы встретиться взглядом с главой ордена. Юэ Цинъюань снова оказался ближе, чем ожидал Цинцю - и снова, в который раз, внутри не родилось неприязни. Взгляд сам собой скользнул по развороту широких плеч, по мокрому шелку, прилипшему к груди и словно специально обрисовывавшему линии мышц и окружья сосков. Ниже Цинцю запретил себе смотреть, но кровь все равно ускорилась в венах. Вопрос, почему Цинъюань не утруждает себя высушиванием, вновь остался не заданным. Одним всплеском ци Цинцю привел главу ордена в порядок, бросил ему в руки его одежду, а потом поднял с каменной скамьи собственные платья и начал одеваться сам, почти физически ощущая, как смотрит на него Цинъюань. - Почту уже должны были доставить, - сдержанно заговорил тот, уже отводя в сторону плети гранитной лианы, свисавшие над дорожкой к чаше. Крупные твердые листья, серые с черными крапинками, сухо прошелестели, точно и в самом деле камешки застучали друг об друга. - Цинцю-шиди останется на завтрак? Интересно, когда уже придуманные поводы начнут повторяться? Цинцю только вздохнул. - Ждешь что-то важное? - вслух спросил он, слегка приподняв брови. В конце концов, это будет даже не первый завтрак после тренировки, чего уж, да и готовили на Цюндин куда разнообразнее, чем на Цинцзин. Но послушать, как в очередной раз будет выкручиваться глава ордена, составляло отдельное удовольствие. А у поганца даже взгляд не вильнул. - Настоятель Учэн может прислать известие о себе, - ответил Цинъюань, проходя лунные врата, что вели через внутренний сад к павильону Танцующих облаков. Настоятель Учэн, значит. Ладно. Он уже повернулся к Юэ Цинъюаню, чтобы ответить, как вдруг небо над Цюндин прочертила яркая полоса ци, и не узнать этого стремительного полета Цинцю не мог. Только варвар с Байчжаня летал так, словно хотел уподобиться молнии. - Лю Цингэ, - выдохнул Шэнь Цинцю, разом забывая обо всем. Заметивший их глава Байчжань резко развернул Чэнлуань и чуть ли не рухнул вниз, поднимая за собой ветер и песок, и пыль, и листья, моментально взметнувшиеся с земли. Варвар был подобающе одет, но странно взбудоражен и бледен, словно помимо полета потратился на восстановление после ран. - Юэ-шисюн, - с неожиданной резкостью бросил он главе ордена, а потом повернулся к Цинцю. - Шэнь Цинцю. Как найти твоего брата? Что!? В пальцах хрустнул веер. Цинцю шагнул к Лю Цингэ вплотную, толком не зная, что собирается сделать: выспросить, вытрясти из того то, где дикарь видел А-Юаня, или раз и навсегда запретить к тому приближаться! - Лю-шиди видел Шэнь Юаня? - Юэ Цинъюань как-то успел оказаться рядом, незаметно ухватил за локоть. - Где? Как давно? Лю Цингэ нахмурился. - Юэ-шисюн знает? - с некоторой растерянностью переспросил он, переводя на него взгляд, и Цинцю не выдержал. - Какая разница? - воскликнул он, дернувшись из захвата. - Где ты его видел, ну?! - В лесу близ Гуйшу, - буркнул Лю Цингэ, вместо того, чтобы взорваться в ответ. Снова около Гуйшу! А он, дурак, все это время сидел на Цинцзин! Идиот! Цинцю сжал кулаки, переживая порыв бросить все и лететь к городу у горы ста водопадов. - Что он сказал? - выдохнул он, глядя только на Лю Цингэ и почти не ощущая, что Юэ Цинъюань уже держит его за руку. - Он сам приходил? Ему удавалось сбегать от присмотра? Или он был не один? А вдруг его наставник надел на Шэнь Юаня заклятый ошейник, не пускавший его дальше леса?! Мысли неслись вскачь, обгоняя одна другую, и Цинцю сильнее сжал пальцы Юэ Цинъюаня в своей руке, цепляясь за них, как за якорь. У дикаря округлились глаза. - О чем ты говоришь? - непонимающе свел брови к переносице он. - Разве он… разве его кто-то может удержать?! - В каком смысле?! - настала очередь Цинцю не понимать. - Лю-шиди стоит рассказать подробнее, что случилось, - сдержанно напомнил Юэ Цинъюань. - Зачем ему понадобился брат Цинцю-шиди? Варвар вдруг порозовел щеками, а потом почему-то полез в цянькунь и извлек из него огромный, гранатово-красный, тут же заблестевший на солнце гладкими гранями… - Кристалл средоточия ци! Кажется, они с Юэ Цинъюанем выкрикнули это вместе. Кажется, у Цинцю чуть не остановилось сердце и не случилось отклонение ци от одного вида огромного совершенного кристалла, чистейшего, мощнейшего… Откуда он взялся?! Или это то самое сердце жаброзмеи, о котором говорила Дуань Цинцзе?! - Мы встретились в лесу, - сунув кристалл в руки потрясенного главы ордена, заговорил Лю Цингэ. - Шэнь Юань… ну, он приходил каждый вечер, а когда напал монстр… Вот. Не осталось от того никакого сердца, ни шкуры, ни скелета. Он мне жизнь спас. Цинцю только оглушенно моргнул. А-Юань все эти дни разговаривал с Лю Цингэ в лесу, а потом спас его от призрачной жаброзмеи? - И ты его отпустил?! - а вот Юэ Цинъюань, похоже, быстрее справился с новостями. - Куда он потом делся?! Почему ты один? - Я бы тоже хотел знать! - словно оправдываясь, огрызнулся Лю Цингэ и помрачнел. - Я даже сказать толком ничего не успел! Он… я не успел его догнать. Я весь лес потом прочесал, и ничего! - под конец он повысил голос, и это значило, что… Что? Цинцю все пытался с собой совладать, а Лю Цингэ продолжил. - Он сразу сказал, что он твой брат, - не зная, какой горячей волной ложатся эти слова на сердце Шэнь Цинцю, пробормотал он, глядя куда-то в сторону, словно не хотел показывать лица. - Я… Никогда не видел такого зверя. А потом один удар - и всё, тварь скрутило на месте, выжало, словно тряпку и, в общем… это, наверное, не призрачная жабровая змея была. Или уже почти божественного ранга… - То есть… - Цинцю наконец вычленил главное. - Мой брат преуспел там, где не справился лучший боец Цанцюн? Лю Цингэ как-то неловко повел плечами. - Этот шиди справился бы, может, не так быстро, но… - Безусловно, мы можем полностью доверять в этом вопросе Богу битв Байчжаня, - вновь вмешался Юэ Циньюань, - но было бы лучше, если бы шиди объяснил внятно, что именно произошло. Дикарь сделал шумный вдох, а потом выпрямился, сильнее расправив плечи и вскинув подбородок. - Этот мастер надевал зачарованные одежды и ходил к озеру каждый день, но монстр… - он замялся, будто сомневаясь в чем-то, а потом, видимо, врожденная честность все же взяла верх. - Монстра удалось выманить только Шэнь Юаню. Подождите… Дикарь что, заставил его обрядиться в женское?! Цинцю поймал на себе предупреждающий взгляд Цинъюаня и удержал уже родившуюся фразу на языке. - Этот мастер вступил в бой, но тварь оказалась сильнее, чем он думал, - должно быть, признаваться в этом Лю Цингэ было явно неприятно, но его упрямство в кои-то веки делало ему честь. - Ей удалось ранить этого шиди и сбить с ног, монстр выпустил туман и начал увеличиваться в размерах, готовя божественную атаку. Этот мастер хотел ударить Чэнлуанем снизу - в тот самый момент, когда тварь откроется и станет уязвима, но Шэнь Юань… мастер Шэнь применил какую-то необычную технику, которая испепелила монстра на месте. - Технику? - уточнил Юэ Цинъюань, глядя на кристалл в своих руках. - Шиди уверен? Быть может, Шэнь Юань использовал какой-то артефакт или талисман? Лю Цингэ нахмурился. Цинцю с привычным ядом отметил, что гладкий лоб прорезала морщинка, не иначе как от непривычки думать о сложных вещах, и тут же отвлекся от этой мысли: А-Юань был важнее. Намного важнее. - Этот шиди не уверен, - мгновенье помолчав, все же сообщил он и бросил короткий, почти извиняющийся взгляд на Шэнь Цинцю. - Он не видел подробностей. Этого не могло быть. Просто не могло. Но… кристалл средоточия, извлеченный из поверженной твари, изумрудное летающее манго, куст улучшенной вороники, который рос у хижины, скрытой оберегами - и от которой Му Цинфан пришел в неистовый восторг. Странные бинты, больше похожие на лианы, удивительная техника двойного совершенствования, которая оказалась способной исправить то, за что не брались даже лекари Цяньцао. Да и тот сторожевой цветок, который распустился у А-Юаня на вороте, отправив Цинцю в сон. Это оставляло только… Юаньцяньго. Сам орден давно канул в небытие, но вот сокровищница осталась, и именно ее отыскал мастер, что держит Шэнь Юаня при себе. Полученные выводы даже произносить вслух было слишком опасно, в первую очередь для А-Юаня. Лю Цингэ мог просто ляпнуть это где-нибудь, не подумав, а брата… - Цветочный дворец не должен узнать об этом, никто не должен узнать! - не веря самому себе, прошептал Цинцю. Трактаты с техниками Юаньцяньго, кристаллы средоточия ци! Голова пошла кругом. Он схватил Лю Цингэ за плечо и крепко стиснул, заставляя опять посмотреть на себя. - Ты должен молчать об этом, понял? Вопреки обыкновению, Лю Цингэ посмотрел в ответ очень серьезно. - Шэнь Цинцю действительно считает меня дураком? - уточнил он со спокойствием, которое едва не взбесило Цинцю снова. - Глава Цинцзин услышал обо всем этом только потому, что Шэнь Юань - его родной брат. Надо же. Варвар на сей раз даже мозги в нужную сторону приложил. - А-Юань может представляться моим именем, - сдерживаясь, чтобы не язвить, добавил к уже сказанному Цинцю. - Шиди не должен удивляться, если… - Вас невозможно перепутать, - оборвал его Лю Цингэ, - несмотря на то, что вы почти близнецы. Не ошибусь. Цинцю скрипнул зубами и бросил на Юэ Цинъюаня взгляд, должно быть, слишком красноречивый, раз глава ордена тут же вмешался снова: - Значит, Лю-шиди уничтожил призрачную жабровую змею на стадии вознесения, - своим лучшим назидательным тоном сообщил он. - Но бой был так жесток, что от монстра не осталось ничего, что можно было бы использовать. Лю-шиди был вынужден испепелить тварь, верно? Он требовательно посмотрел Лю Цингэ прямо в глаза. - Да, - вернул ему взгляд тот. - Этот Лю принесет свои извинения Му-шиди, который ждет редких ингредиентов. От сердца немного отлегло. - Кристалл средоточия ци пребывает в сокровищнице Цюндин уже много веков, - мягко добавил Юэ Цинъюань и убрал сверкнувший камень в цянькунь. - Сведения о нем хранятся в глубоком секрете, и только особо посвященные в дела ордена могут о нем узнать. - Этот шиди понятия не имеет, о чем глава ордена ведет речь, - так же невозмутимо добавил Лю Цингэ. Поднявшийся ветер взметнул его волосы, собранные в хвост - словно знамя. Ладно. Незаметно выдохнув, Цинцю молча кивнул. На слово Лю Цингэ можно было положиться, он еще никогда от него не отступал. - Вот только… - вновь замялся тот и опять полез в цянькунь. - Еще это. На ладони у него лежал необычайной красоты алый цветок с множеством лепестков, свернутых вокруг центрального бутона. А-Юань! Это единственное объяснение, которое нашлось в голове у Цинцю. - Лю-шиди пояснит что-нибудь? - негромко спросил Юэ Цинъюань, хотя можно было спорить на что угодно, на языке у главы ордена крутился совсем другой вопрос. Где ты его взял?! - Этот шиди хотел бы попросить проверить, нет ли в нем каких-то особенных свойств, - ответил Лю Цингэ с каким-то странным вызовом. Или смущением?! - Этот глава ордена считает, что Лю-шиди лучше обратиться на Цяньцао, но… - на кончиках пальцах Юэ Цинъюаня словно сама собой вспыхнула и погасла проявляющая опасную пыльцу печать, потом еще одна и еще… Цинцю и не догадывался, что бывший друг детства знает столько исследовательских плетений. Юэ Цинъюань остановился, лишь исчерпав не меньше десятка вариантов. - Скорее всего, цветок безвреден, а вот насколько он ценен… - Это неважно, - почти оборвал его Лю Цингэ и торопливо спрятал не до конца раскрывшийся бутон обратно в цянькунь. Цинцю даже сказать ничего не успел, не говоря уже о том, чтобы заполучить цветок в свои руки. - Этому шиди достаточно. Достаточно?! Только не для Шэнь Цинцю! - Лю-шиди обращается с цветком столь осторожно и бережно, боясь повредить и помять нежные лепестки, что возникает единственное предположение, что это драгоценный подарок, - выверенно-невинным тоном заявил Цинцю и, судя по тому, как вскинул на него взгляд Лю Цингэ, попал в цель. - Просто красивый цветок, подарю его младшей сестре, - слишком быстро ответил дикарь, и Цинцю немедленно заподозрил, что тот солгал - бездумно и неуклюже. - Твой брат сказал, что вырос там, где такие растут. Странно, что ты о них не знаешь. Гнев вспыхнул в груди так, словно Цинцю вновь был отравлен ядами У Янцзы. - В самом деле, - собственный голос показался ему чужим, а Юэ Цинъюань вообще дернулся рядом, но промолчал, оставляя возражения при себе. - Так же странно, как то, что человек, оплативший рождение ребенка с нужными духовными корнями, держит свою жертву при себе. Правда? Лю Цингэ, кажется, тоже осознал ошибку: во всяком случае, он качнулся на месте, словно готов был отступить или взяться за меч. - Или, может, странно, что эта тварь держит Шэнь Юаня под контролем? - голову затапливало чем-то холодным, острым, и слова на языке обретали привкус железа и крови. - Как и то, что этот старший брат ничего не знает о том, в каком дивном саду прятали младшего? Особенно, если учесть, что А-Юань толком ничего не знал об обычном мире. Вот теперь рука Лю Цингэ стиснула рукоять Чэнлуаня. - Шиди все еще хочет посмеяться, с чего вдруг я не знаю, где сейчас А-Юань? Над тем, что его вновь отняли, едва я его нашел? Над тем, что я готов перевернуть землю, чтобы вырвать его из рук того, кто его скрывает? - горло свело окончательно, и именно в этот момент пальцы Юэ Цинъюаня стиснули локоть, и в духовные вены вплелся поток освежающей ци. Но закончить было важнее. - Или глава Байчжань воспользуется столько редко подворачивающейся возможностью промолчать? Дикарь раздул ноздри, точно бешеный бык. - Кто-то держит Шэнь Юаня в плену? - спросил он. - Шэнь Цинцю в этом уверен? Шэнь Юань сказал, что его наставник собирает травы неподалеку. Он не выглядел связанным обязательствами или ограниченным в своей свободе. Шэнь Цинцю на мгновение даже глаза прикрыл. Он тоже сделал эту ошибку - тогда, когда был с А-Юанем вместе и незаметно для себя поверил, что так будет и впредь: брат ведь возвращался к нему, раз за разом, каждый день, по нескольку раз. Он решил, что ему хватит сил забрать А-Юаня в Цанцюн, и не учел, насколько опасным и хитрым был так называемый “наставник”. - Лю-шиди увидел моего брата на длинном поводке и не распознал за “бегством” рывка хозяина с той стороны? - огрызнулся он вслух, и Лю Цингэ все-таки сделал шаг назад, сжав губы в тонкую линию. - Этот человек не только расчетлив, но и… заботлив. Он использовал даже сторожевую лозу, замаскировав ее на одежде Шэнь Юаня. Когда этот брат попытался забрать А-Юаня с собой, вышивка расцвела клен-травой и плюнула пыльцой и соком прямо мне в лицо. Есть ли у Лю-шиди еще вопросы про моего брата? У того на щеках перекатились желваки. Он бросил мрачный взгляд по сторонам, словно среди покачивающихся на ветру рододендронов, карликовых кленов и хризантем внутреннего сада могли скрываться враги. - Мы должны его найти, - сказал он, вновь посмотрев сначала на Цинцю, а потом на главу ордена. - Если все так, как услышал этот шиди, Шэнь Юаню нужна помощь. Вот только этот мастер не понимает одного: следы младшего брата оборвались в лесу, но как этот мастер ни искал, он не обнаружил ни чьего-либо присутствия, ни печатей сокрытия, ни колебаний ци.