~Санса~
На следующее утро, когда Санса просыпается, Тирион уже одет и покидает покои, не дав ей времени привести свой план соблазнения в действие. Не то чтобы у меня на самом деле был план… Я не знаю, как соблазнить мужчину. Сансу всегда предупреждали, что она должна быть готова элегантно отмахиваться от ухаживаний мужчин, но никто никогда не объяснял, что делать, если она хочет этого мужчину. Она вздыхает и откидывается на спинку кровати. С кем, черт возьми, она могла бы поговорить о таких вещах? Сансе нужно было бы найти кого-то, с кем ей было бы комфортно говорить на эти темы, и с кем самой Сансе было бы удобно разговаривать. Где я могла бы найти кого-то подобного? Особенно в Королевской гавани? Внезапно она садится, и все встает на свои места. Санса понимает, что уже знает идеального человека. Она вскакивает и спешит привести себя в порядок, надевая первое попавшееся платье и заплетая волосы в традиционном северном стиле. Санса распахивает дверь своей комнаты и снова видит Бронна, стоящего на страже. — Мне нужно увидеть леди Маргери, — бодро говорит она. Бронн просто кивает и идет в ногу с ней. Санса направляется прямо в комнаты Маргери. Когда они подходят к покоям, она легонько стучит и радуется, когда Маргери сама открывает. — Санса! Какой приятный сюрприз! Что привело тебя сюда этим прекрасным утром? — Я хотела вас кое о чем спросить… И я нахожу это дело довольно срочным, — говорит Санса, многозначительно глядя в сторону Бронна, надеясь, что собеседница поймет, что она имеет в виду. — Конечно, конечно, — улыбается Маргери. — Сир Бронн, вы не могли бы подождать здесь? Королю не нравится, когда я впускаю мужчин в свои покои. Бронн кивает и кланяется, и не успевает она моргнуть, как Сансу втаскивают внутрь, двери с громким стуком закрываются за ней. — Чем я могу тебе помочь, Санса? — спрашивает Маргери. Санса оглядывается, чтобы убедиться, что они одни. Обнаружив, что комната пуста, она открывает рот, чтобы заговорить, но замирает. Могу я действительно поговорить об этом? Это не то, что обсуждают в цивилизованной беседе… но мы обсуждали брачное ложе раньше… — Дорогая, все, что ты скажешь, останется между нами, — заверяет ее Маргери. Затем другая женщина ведет Сансу в небольшую гостиную и предлагает ей бокал вина. Санса с благодарностью берет его и делает глоток, затем, наконец, набравшись смелости, говорит: — Как ты соблазняешь мужчин? — спрашивает она, вздрагивая, когда слова слетают с ее губ. Маргери смотрит на нее, приоткрыв рот, образуя крошечную букву «о». Очевидно, она ожидала чего-то совсем другого. — Это зависит от обстоятельств, — наконец говорит она. — Кого это ты пытаешься соблазнить? — Моего мужа. Маргери хихикает, но, увидев мрачное выражение лица Сансы, успокаивается. — Ты серьезно? Санса кивает. — Милое дитя, — вздыхает Маргери, — любой, кто посмотрит на вас вместе, может сказать, что он уже довольно основательно соблазнен. — Просто…… мы все еще не… — Санса пожимает плечами и отводит взгляд. — Хм… разве он не сказал тебе, что подождет, пока ты будешь готова? — Да, и теперь я готова. Я стала получать удовольствие от времени, проведенного с ним, каким бы удивительным это ни было, и я хочу быть ближе. Санса чувствует, как ее переполняет облегчение, когда она наконец открыто признается в своих чувствах кому-то еще. Держать их в себе сводило ее с ума. С тех пор, как она открыла для себя эти чувства, ей хотелось поделиться ими, но в Королевской Гавани забота — это слабость, и она не хотела, чтобы кто-то имел над ней такую власть. Однако я доверяю Маргери. Она была исключительно доброй и услужливой. — Ты сказала ему? Что хочешь… довести дело до конца. — Что? Нет! Это было бы… ужасно и унизительно, — говорит Санса, краснея. — Ты подавала ему какой-нибудь знак, что хочешь этого? — Я поцеловала его… И прошлой ночью я надела эту ужасную ночную рубашку, которую мне подарила королева. Он едва взглянул на меня. Он вошел, увидел меня и нашел предлог, чтобы улизнуть обратно работать. Маргери подпирает подбородок рукой, на ее лице задумчивое выражение. — Возможно, ты выражаешься недостаточно ясно. Тебе следует просто подождать, пока он вернется домой, и снять платье. — Я, я не смогла… Я бы никогда не смогла сделать что-то подобное, — заикается Санса. — Ладно, — вздыхает Маргери, — давай придумаем что-нибудь еще. После нескольких часов, проведенных за планированием в покоях леди Маргери, с большим количеством хихиканья, шуток и смущения с ее стороны, Санса чувствует себя немного увереннее, когда возвращается в свои покои. Санса отправляет записку Тириону, практически умоляя его вернуться к ужину, а затем сама принимается за подготовку. Маргери одолжила ей платье, ярко-синее, оставляющее открытыми талию и спину и завязывающееся на шее. Санса расплетает волосы, позволяя им свисать мягкими волнами. Она почти убедила себя, что сможет сделать это, когда принесут ужин. Пиппа накрывает на стол, и Санса отпускает ее, гадая, появится ли Тирион. Примерно через пятнадцать минут ожидания она начинает терять надежду. Санса стоит спиной к двери, уставившись на свой туалетный столик, пытаясь найти причину, которая удерживает его на расстоянии. Дверь открывается, и она застывает. Она использует зеркало, чтобы рассмотреть его, и обнаруживает, что Тирион стоит совершенно неподвижно, уставившись на нее. — Вы просили о моем присутствии, миледи? — спрашивает он официальным тоном. Она поворачивается к нему лицом, в животе у нее все сжимается. — Да, милорд. Я скучала по вашему обществу… И надеялась, что вы сможете оторваться от работы, чтобы разделить со мной трапезу.~Тирион~
Тирион удивленно смотрит на нее. Этот ангел… эта падшая богиня, на которой он женат, хочет его общества, и он не может найти слов, чтобы отказать ей. — Конечно, — отвечает он вопреки здравому смыслу. — С удовольствием. По тому, как светится ее лицо, Тирион почти может поверить, что она заботится о нем… и он хочет верить больше всего на свете. Он отодвигает для нее стул и кланяется, когда она садится. — Спасибо, — говорит она, все еще улыбаясь. Тирион садится справа от нее, пытаясь побороть тепло, которое бурлит у него в груди. — Как прошел ваш день? — спрашивает она, начиная накладывать еду себе в тарелку. Тирион ненадолго замолкает, зная, что ему следует дистанцироваться, но сдается. Он не может отказать этим ярким, умоляющим глазам. Он рассказывает ей о своей работе: о деньгах, которые ему удалось выручить для короны, убедив семью Тиреллов оплатить половину королевской свадьбы, и о том, как он разработал план, как вытащить королевство из долгов. Она внимательно слушает, время от времени задает уточняющие вопросы, наклоняясь к нему. Пока он говорит, ее интерес не ослабевает. Затем, ни с того ни с сего, она протягивает руку, чтобы коснуться его лица. Ее прикосновение нежное, почти дразнящее, когда ее рука касается его щеки. Она наклоняется ближе, так близко, что он почти чувствует ее дыхание на своем лице. — У тебя что-то здесь… просто… вот. — Она проводит пальцем возле уголка его рта, оставляя за собой теплый след. — Вот так, — улыбается она, медленно откидываясь на спинку сиденья. — Спасибо, — удается выдавить ему после секундного молчания. Ужин продолжается, как будто ничего не произошло, и вскоре Тирион обнаруживает, что рассказывает ей больше о своем плане по спасению королевства от финансового краха. Ближе к концу его рассказа Санса протягивает руку и кладет ее поверх его ладони на стол. — Это действительно замечательный план, — говорит она искренним голосом. — Это место лежало бы в руинах без тебя. Честно говоря, весь замок должен выражать благодарность за твою тяжелую работу. Я знаю, что я… очень… благодарна. Она начинает поглаживать его руку, обводя круги большим пальцем. — Да, что ж, — он прочищает горло и убирает руку, — я вполне привык к тому, что меня недооценивают. Он отодвигается от стола, не замечая, как Санса закатывает глаза. Она тоже резко встает и начинает собирать тарелки. — Ах! — вскрикивает она, хватаясь рукой за шею. — Ты в порядке? — Просто… Я напряглась, пытаясь передвинуть вон тот сундук с книгами. У меня сильно болит шея и плечи. Ты не против… помассировать их? — спрашивает она. Санса смотрит на него сверху вниз, ее широко раскрытые глаза притягивают его, и он соглашается. Она садится на середину кровати, и Тирион вскоре присоединяется к ней, встав прямо позади нее. Санса откидывает волосы в сторону, затем, к его полному недоумению, она развязывает платье, позволяя ткани свободно упасть до талии. Тирион сглатывает и пытается выровнять дыхание, когда поднимает руки, чтобы положить их ей на плечи. Он чувствует пламя, как только его руки касаются ее. Это начинается с ощущения жжения в ладонях, но новое пламя вспыхивает и в его животе. Это теплые завитки, извивающиеся наружу, и скоро он почувствует, что его поглотит разгорающаяся в нем похоть. Он пытается сосредоточиться на своей задаче, массируя маленькими кругами ее плечи, разминая напряженные мышцы ее изящной шеи. Тихий стон, срывающийся с ее губ, оказывается для него слишком сильным, и он не может побороть стон разочарования, который вырывается у него. Санса поворачивается, чтобы посмотреть на него через плечо, и Тирион опускает руки, стыдясь своих грязных мыслей… или, по крайней мере, того, что его поймали на них. Он опускает взгляд, изучая одеяло, и затем она оказывается на нем. Санса поворачивается так резко, что он едва успевает взглянуть на нее, обнаженную по пояс, прежде чем она целует его. Ее губы такие голодные, такие страстные, что он забывает, что она должна быть его невинной, краснеющей невестой. Она обнимает его, одной рукой зарываясь в его волосы, притягивая ближе. Руки Тириона движутся сами по себе, и он обнаруживает, что ласкает одну из ее упругих грудей, дразня ее сосок до твердости. Санса ахает, а затем издает еще один горловой стон. — Пожалуйста, — шепчет она, — пожалуйста… Тирион замирает. Что мы делаем?! Он отскакивает назад, отстраняясь от нее, как будто обжегся. — Нет… нет… Он не позволит ей вот так попрощаться, прежде чем она сбежит с его идеальным чертовым братом. Тирион спрыгивает с кровати, оглядываясь на растерянное и обиженное выражение ее лица. Ее губы припухли, волосы растрепались, а обнаженная грудь покраснела. Ему требуется все его самообладание, чтобы сделать шаг. — Нет, — говорит он еще раз, качая головой. Затем он разворачивается и выходит за дверь, не зная, что громкий хлопок пронзает сердце его жены, как реальный удар.