Точка невозврата (?)

На Фелуции им, конечно, было делать нечего. Сепаратисты учли опыт предыдущих планетарных блокад, и теперь бросать три «Венатора» против непроницаемой обороны было всё равно, что, будучи насекомыми, пытаться пробить стену. Тут никакая Скайуокеровская смекалка не спасла. Но Совет вообще и не возлагал на них наступательную миссию: их целью было проверить мощь врага и заставить его показать все свои силы. Что ж, силы-то они показали, но республиканцам пришлось удирать на горящих кораблях. Почему если кого-то и использовали как мишень, так всегда Энакина?! Он, разумеется, сам рвался скорее в бой, и у Совета наверняка как раз оказалось свободное задание. Но Скайуокер-то имел в виду что-нибудь на поверхности планеты, чтобы во время сражения не лезли в голову посторонние мысли. А так стоишь на мостике, наблюдаешь град красно-синих вспышек и рефлексируешь. Когда-то джедай думал, что начал сходить с ума, почувствовав «умершего» учителя. Он даже считал, что будет везде видеть Оби-Вана как следствие психического расстройства. Не прошло и месяца, а всё это казалось уже далёким. Сейчас же — Энакину пришло в голову — он мог и не вспомнить, как выглядел настоящий Кеноби. В мыслях юноша видел силуэт, но не лицо. Это было так странно — настолько быстро забыть того, с кем прожил почти двенадцать лет. Но Скайуокер подозревал, что воспалённый мозг просто заблокировал причинявшую боль информацию. Энакин ведь так и не проверился. Асока пребывала не в более радостном настроении. Несмотря на крайнее разочарование поведением магистра, она никак не могла забыть его слова. «Присмотри за Энакином». Зачем?.. То есть… зачем он это сказал? Кеноби и раньше просил её о такой услуге. Юная Тано недоумевала: разве должен был падаван приглядывать за учителем? Но, побыв рядом со Скайуокером некоторое время, она поняла. Если не следить за ним, может произойти всё, что угодно. БУКВАЛЬНО: ВСЁ, ЧТО УГОДНО. Этот гандарк в человеческом обличьи мог разнести Галактику, включая самого себя. Более нестабильное существо на свете следовало поискать, хотя Асока не была уверена, что такое вовсе нашлось бы. Оби-Ван поручал ей приглядывать за Энакином, когда отлучался надолго. Из этого совсем не выходило, что девушка была более надёжной, — ответственной, скорее. Мастер уходил и всегда возвращался; значило ли это, что он намеревался вернуться и теперь?.. Значило ли, что он не добавил: «… пока я буду занят»?.. Но Асока вполне могла и не отдать ему Энакина после такого… Скайуокеру приказали отойти на пару систем и ждать флота мастера Фисто. Со свежими силами возрастал шанс на успех. Через пару оборотов, пока Шпилька и Скайгай изнывали от безделья, наконец прибыли корабли. Связист передал, что джедаи должны были перейти на борт ведущего крейсера. Почему нельзя было скоординировать действия через голосвязь — непонятно. Падаван и учитель обменивались взглядами и дёргали друг друга в Силе, скрашивая длившийся минуту перелёт. Они вышли из шаттла, предвкушая тягомотное планирование, как вдруг услышали за спиной: –… Да, Коди, верно. У нас есть минимум стандартная неделя. Подождём, пока дроиды забудут о нас, и тщательно подготовимся. Время сейчас на нашей стороне. Они встали, как вкопанные. И ловили каждое слово. Этот чёртов корусантский акцент заставил тела покрыться мурашками. –… Мне рапортовали, что они уже вылетели и вот-вот прибудут. Ровный голос выбил пол у Энакина из-под ног. Он опёрся было на Асоку, но вовремя почувствовал, что та сама готова была упасть. –… О, это звездолёт с «Непоколебимого», кажется. Ни одному из них не хотелось видеть того, кто говорил. И жаждалось одновременно. –… Вы долго будете там стоять? Заметил наконец. Чёрт. У них была доля секунды, чтобы собраться с мыслями. Скайуокер медленно развернулся. Асоке было хорошо: она падаван, она может держаться позади. А Энакину предстояло столкнуться с ним первым. Юноша зажмурился как бы из-за яркого ангарного прожектора, но решил не оттягивать более неизбежное и открыл глаза. Рядом с клоном-коммандером стоял магистр Кеноби. Наконец-то собственной персоной. Только джедайские тренировки удержали Скайуокера и Тано на месте. Лицо его вернуло приятные мягкие черты: прямой нос, плавные надбровные дуги, большие глаза, — разве что скулы стали более ярко выражены (от истощения, возможно). Волосы, благодаря программе ускоренного роста, были снова аккуратно уложены, только седых прядей прибавилось. И, конечно же, присутствовал незаменимый атрибут Кеноби — рыжая борода. Энакин смотрел в его голубые глаза без смущения — тонул в них, не различая взгляда мужчины. Он забыл на тот момент обо всей своей злости. Это. Был. Его. Учитель. И по колебаниям Силы Асоки он догадался, что та разделяла его чувства. Оби-Ван оставил Коди и подошёл к своим подопечным товарищам. — Рад вас видеть, — поприветствовал он их самым невозмутимым тоном. — Я слышал, вас сильно здесь потрепали? Они действительно были наивными, надеясь, что он будет умолять их о прощении. Все добрые чувства Скайуокера улетучились. — Вы правы, магистр Кеноби, несладко нам пришлось, — Энакин поклонился чуть не до пола и ответил приторно-раболепным голосом: — Только и уповали на помощь, но ожидали мастера Фисто — никак не предполагали, что именно вы, о великий, снизойдёте до оказания поддержки нам, простым рыцарю и падавану, которым вы, ваше благородие, ничем не обязаны! Асоку чуть не стошнило. И от выходки её учителя, и от противной ситуации. Оби-Ван застонал: — Я ведь хотел… — Нет-нет, что вы, магистр, не утруждайтесь разговором с нами, недостойными! Мы видим, как стесняем вас своим наглым присутствием, так что сию же минуту удалимся, — юноша поклонился ещё раз и круто развернулся, добавив холодно: — Асока, идём. — Энакин, погоди!.. Скайуокер зашагал прочь. Тано осталась на месте в нерешительности. — Я сказал: за мной! — рявкнул молодой джедай, полуобернувшись. Кеноби воспользовался этим мигом и схватил его за локоть. — ОТПУСТИ МЕНЯ! — Послушай меня! — АСОКА! Девушка наблюдала, как Энакин пытался вырваться. И не помогала. Как бы плохо ни поступил магистр, Асока хотела его выслушать. Хотела, чтобы Энакин выслушал. Они не могли убегать вечно. И сейчас была возможность поговорить. Оби-Ван всё-таки сдался, и Скайуокер рванул вперёд, но старший джедай устало прикрыл глаза и распахнул свой канал Силы. Энакин резко затормозил. Асоку просто снесло ощущением Кеноби. Юноша пару секунд боролся с собой. Проиграл. В Силу Оби-Вана впились два существа. И тот почти испугался, что они поглотят его целиком. Клоны наблюдали странную картину: три джедая на расстоянии друг от друга с закрытыми глазами стояли посреди ангара. Кеноби заметил недоумение солдат и потому, ухватив Энакина и Асоку за воротники, потащил обоих к себе в каюту. Те не сопротивлялись, купаясь в его свете. Устроившись на его кровати, юноша, хотя в Силе невероятно крепко хватался, выжидающе на него уставился. Мужчина поймал его взгляд, и Энакин зло прищурился, толкая Асоку, чтобы та была рядом. — Не мог же я с порога начать, — пробормотал Оби-Ван. На него смотрели две пары сердитых голубых глаз. — Вас ведь не удовлетворило бы скомканное «мне жаль», не так ли? Оба синхронно мотнули головами. — О чём и речь, — Оби-Ван тяжело вздохнул. — Могли бы поговорить на Набу, если бы вы не сбежали… — А по-моему, мы там замечательно поболтали, — язвительно откликнулся Скайуокер. Кеноби специально напомнил про это, чтобы его позлить?! — Энакин, я толком не успел ничего объяснить! — Да нет, вроде достаточно сказал. Юноша уже пожалел, что поддался на его уловку. — Энакин, скажи мне, на что ты обижен главным образом? — Кеноби выглядел душевно измотанным. — Я постараюсь рассказать всё понятно и доходчиво. Скайуокер нахмурился и отвёл взгляд. Как бы выразиться без ругательств?.. — Мы полагали, что вы по-особенному к нам относились, магистр, — внезапно заговорила Асока, — и думали, что вы предупредили бы нас, если бы стали участвовать в подобной операции, потому что позаботились о наших чувствах. Ну, знаете, у простых джедаев они бывают. Это была Скайуокеровская школа. Чёрт — он же сам научился у Кеноби… Тогда… Это был эффект бумеранга?.. — Мы прекрасно понимаем, что наша первая реакция всех убедила. Но почему же вы заставили нас стоять на ваших похоронах? Голос у Тано не дрожал — она говорила твёрдо, будто тысячу раз повторяла эти слова у себя в голове. Кеноби приоткрыл рот, но ничего не сказал. — Когда мы нашли Хардина в той дыре, это уже были вы, да? Это вас чуть не размазал учитель по стенке? Энакин удивился: он не вспоминал этот эпизод. — Почему было не сказать хотя бы тогда? Кеноби сдвинул брови вверх. — Неужели вы не допускали мысль, что наш Энакин, потеряв голову от горя, пойдёт мстить? И чихать, что нет координат, это же Скайуокер-чёрт-его-за-ногу! Он бы убийцу из-под песка татуинского голыми руками откопал! Казалось, дальше сдвигать брови было некуда, но Кеноби делал это. Скайуокер находился в состоянии, близком к шоку: во-первых, его нагло присвоили себе, во-вторых, — обозвали, в-третьих, — он никогда не видел откровенно злую Асоку, а в-четвёртых, — его падаван сейчас отчитывала магистра, не стесняясь в выражениях. — Вы тоже наверняка видели его в приступах ярой ненависти — вы знаете, как он страшен. Я не сетую на то, что вы оставили мне Энакина таким, хотя вполне заслуживаете упрёк. Но, мастер, когда я осознала, что на Орании он правда мог убить вас... Девушка спрятала лицо в ладонях — джедайская выдержка изменила ей. — Что?.. — вырвалось у Скайуокера. На Орании? Это когда?! Это тогда?.. Энакин сам мысленно не возвращался в тот день. У него тогда было потрясение, он думал лишь о том, что Оби-Ван жив. А то, что было до этого, перестало для него существовать. Однако теперь действительность нахлынула внезапно, и он тоже прикрыл лицо рукой. Он сам едва не убил Оби-Вана. Он своими руками чуть не оборвал его жизнь. Ничто не угрожало Оби-Вану больше, чем он. Энакин был угрозой его жизни. «Мне кажется, что ты станешь причиной моей смерти». «Не говорите так, учитель! Вы для меня…» … Почти как родной отец. Которого Энакин… Только волна бесконечной вины со стороны Кеноби приостановила его самобичевание. Скайуокер повернул голову и увидел, что Асока тоже смотрела на него очень виновато. — Простите… — выдохнула девушка шёпотом. — Я только… Я не хотела вас упрекнуть, я… Энакин жестом остановил её, видя, что Кеноби собирался что-то сказать. Однако тот не выдавил из себя ни звука. Но это было не столь важно, потому как по открытой в Силе связи передавался весь Оби-Ван. Его чувство вины росло с каждым словом Тано, пока не стало отдаваться всепоглощающей болью. И его сердце бы так не разрывалось, как это ощущалось, если бы Оби-Ван в самом деле не любил этих двоих не так, как полагалось по Кодексу — равной джедайской любовью, — а несравненно сильней. Энакин и Асока переглянулись, чтобы задать друг другу немой вопрос, но сами для себя уже решили. — Мастер, — позвала девушка. — Оби-Ван, — вторил юноша. Мужчина поднял на них глаза и тяжело опустился на пол, подогнув ноги. Теперь он смотрел на них снизу вверх. — Мы очень на тебя сердиты, — устало покачав головой, начал Скайуокер. — Но ты можешь нам исповедоваться, и тогда посмотрим. Кеноби не менее устало простонал: — Энакин, как раз зная тебя, я меньше всего ожидал, что вы поверите в это представление. Молодой джедай почти пожалел, что заработал в глазах учителя и падавана свою «экстраординарную» репутацию. — Я подумал, что ты не примешь мою смерть и будешь сам докапываться до истины — я имею в виду: не сочтёшь мой уход возможным и станешь трясти магистров, ища подвох, — Оби-Ван пояснил. Энакин помотал головой: что?.. — Ты решил, что я буду искать несостыковки в твоей смерти?.. — Да. Я считал, что ты откажешься признать её, — с некоторой неловкостью пробормотал мужчина. — Всё было так наигранно, и я боялся, что ты почуешь моё волнение. Скайуокер сжал веки. — Так, погоди, но снайпер-то вроде был настоящий?.. — он был сбит с толку. — Рейко Хардин — охотник за головами, принявший поручение убить джедая, — борода скрыла чуть приподнятые уголки губ. — Ему назначили время, место, указали, откуда стрелять. Дальше всё пошло спонтанно. Юноша переглянулся с Асокой. — А если, как ты рассчитывал, я бы сомневался? Что было бы с того? — Кто-нибудь из магистров сказал бы тебе, если бы ты стал наседать. Хоть это была и тайна — все знают тебя, Энакин, все знают, что ты… — Выкинул бы что-нибудь, — подхватила Асока, понимающе кивая и косясь на учителя. — Да, именно, — Оби-Ван не придал этому должного значения. — Почему они просто не могли рассказать?! — возмутился Скайуокер. — «Просто» — это была тайна, Энакин, — напомнил Кеноби. — Однако, если бы твоё состояние вызывало серьёзные опасения… — То есть то, что я БЫЛ УВЕРЕН В ТВОЕЙ ГИБЕЛИ, НЕ ВЫЗВАЛО?! — Энакин, — окликнул его мужчина, — ты наверняка очень хорошо держался внешне и не давал повода для большого беспокойства, — предположил он с мягкой гордостью. Девушка фыркнула: даже слепой не подумал бы, что с этим джедаем было всё в порядке. Энакин посмотрел в стену. — Асока была рядом. Я без неё не протянул бы. И… Ах, да, — он вспомнил. — Мы ещё беседовали с твоей Сатин. По лицу Оби-Вана пробежала тень. Он не шелохнулся, но это и выдало, что он был задет за живое. Асока недоумевала насчёт подобной фамильярности по отношению к герцогине, да ещё и определения «твоей». Она не была в курсе чего-то? — Ты, кстати, сообщил ей о своём «воскрешении»? — проницательно поинтересовался Скайуокер. — Энакин… — Спорим, она обрадуется ещё больше, чем мы со Шпилькой? — Энакин. — Думаю, правда, после такого тебе будет путь на Мандалор заказан. — Энакин! Вот этого Скайуокеру не хватало: выводить учителя из себя и слышать своё трижды произносимое имя (третий раз обычно говорился на повышенных тонах, и Энакин прекращал). До Тано не доходило, почему злился Кеноби. Энакин не счёл необходимым ей объяснять. — Она узнает от знакомых или из новостей, — пробурчал Оби-Ван. Асока не знала, что мастер умел бурчать. — Ага, и прибежит поздравлять тебя знаменитой мандалорской пощёчиной, — ещё немного, и губы юноши раздвинулись бы вширь. Мастер с раздражением посмотрел на него. — Маякни мне, когда увидишь свет в конце тоннеля — я тоже хочу на это поглядеть. Кеноби очень тяжело вздохнул. — Энакин, мы говорили о тебе, — с нажимом напомнил он, прикрыв глаза. — Ага, о том, как мне было *хаттское ругательство*, — отозвался юноша. — Энакин. — Я именно так себя чувствовал — знай это. Оби-Ван снова скривился от боли: — Энакин, мне было невдомёк! Я ни о чём не имел понятия, так как закрыл связь. — Но всё же прокололся. Асока вскинула надбровные дуги: — Вы о чём? — Да так, — Энакин пронзительно посмотрел в глаза магистру. — Как-то ночью мне было особенно плохо — я спросонья позвал его, и он ответил. Девушка переводила взгляд с учителя на мастера и обратно. — Я забылся во сне, — тихо пояснил мужчина. — Не высыпался там хорошо — всё размышлял о задании (да, именно о задании, не смотри на меня так, Энакин!). Я заснул от усталости, потерял контроль, и связь осталась не защищена. Я почувствовал, что был тебе нужен, и, не думая… Он замолчал, поджав губы, потому что Энакин и его падаван глядели на него слишком пристально. Кеноби даже стушевался. Они, конечно, и так знали, что он реагировал на малейшее колебание Силы, связанное со Скайуокером, уже инстинктивно. Но вот чтобы он сам это признал… — Я… Энакин… Если бы я мог… Они чувствовали, что мужчина хотел сказать хоть что-то, чтобы облегчить их боль, но ни на одном ему знакомом языке Галактики не находил достаточных слов. — Асока… — грустно перевёл он взгляд на тогруту. — Я знаю, что ты была с Энакином всё это время, потому что он дорог тебе самой, но я думаю, что навсегда останусь твоим должником. Та едва кивнула. — Я понимаю, что эта ноша была слишком тяжела для тебя… — Что? Вы эту ношу имеете в виду? — девушка пихнула локтём сидящего рядом так, что тот эйкнул. — Да вы не представляете себе, как он исхудал, отказываясь есть — я его чуть не с ложки кормила! Пока уязвлённый Энакин возмущался, Асока взглядом попросила: «Не надо извиняться». Она ждала прежде, что мастер станет просить прощения. Она хотела этого. Её душа желала, чтобы мастер повинился перед ней за причинённые страдания. Однако Тано, в отличие от своего учителя, вовсе не испытала удовлетворения при виде пожираемого виной Кеноби. Мастер сознавал, что был не прав, раскаивался, а главное, был живой и по-прежнему любил их. Не было никакого смысла в том, чтобы заставлять мучиться и его. Джедайское милосердие взяло верх. В конце концов, магистр и так столько намаялся с ними — неугомонными и вечно доставляющими ему неприятности. Можно было считать, что он взял небольшую передышку. Правда, слишком болезненным способом. Оби-Ван понял её и не стал поднимать эту тему дальше. Только дал ей знать в Силе, что был очень поражён её героической стоикостью и невероятно гордился ей. Тано снова кивнула, сглотнув комок в горле. — Энакин, — решил прервать нескончаемые словоизлияния Скайуокера Кеноби, — так что тебе сказали насчёт твоего состояния? Юноша умолк, а падаван удивлённо спросила: — А что-то случилось? Оби-Ван нахмурился. — Энакин, не говори мне, что ты ничего не сказал Асоке и не прошёл осмотр. Тот и не говорил. — Э-НА-КИН, тебя шарахнуло МОЛНИЕЙ, от тебя ДЫМ шёл, непослушный мальчишка! Это же обращение из уст Дуку звучало оскорбительно, но у учителя было выражением крайнего беспокойства, — невольно отметил Скайуокер. — Энакин… — вырвалось у Асоки. — Мне следовало настоять на Набу… Энакин, МАРШ в медотсек! — последние слова Кеноби почти прорычал. Энакин поднялся под бесцеремонным толчком Тано и уже хотел было прийти в раздражение от такой наглости своего падавана, но поймал её донельзя сердитый взгляд. Затем посмотрел на того, кто научил её этому взгляду. Мужчина, казалось, готов был сам отнести его на руках. Скайуокер хотел сперва дать ему эту возможность, но вдруг вспомнил, что он был как-никак генералом. Хотя пятьсот первый легион и двести двенадцатый батальон привыкли, что их генералы частенько возвращались с миссий верхом друг на друге с коммандером под мышкой, попадаться в таком положении на глаза адмиралу совершенно не хотелось. Поэтому Энакин дёрнулся, когда учитель в самом деле подошёл к нему. — Да нет ничего со мной серьёзного! — попытался отмахнуться юноша. — Сердце бьётся, сознания не терял! И хорошее у него в конце концов было самочувствие! Если не считать, что он не спал из-за боли в груди, странного жжения в желудке и невозможности сделать вдох в положении лёжа... — Хочешь подождать, пока это случится в моём присутствии? — мрачно отозвался Оби-Ван, с силой и, наверное, с Силой выталкивая своего непослушного бывшего падавана из каюты. Что-то внутри Скайуокера злорадно сказало: да. Чтобы Оби-Ван ощутил хоть толику от того, что чувствовали они с Асокой. Но сам юноша решил, что совсем не хотел, чтобы учитель испытал подобное. Его-то мастер погиб по-настоящему. Или снова волновать Шпильку, — она ещё не отошла от последних событий. — Но они же загонят меня в бакту!.. — пришло вдруг к нему осознание. — Оби-Ван, а планирование?!.. Энакин стал сопротивляться и упираться ногами, чтобы замедлить Кеноби. — Никуда оно от тебя не денется, — сухо сказал тот. — Отлежишься пару дней и подключишься по ходу действий. Молодой генерал нахмурился и скрестил руки. Оби-Ван и Асока сдали его удивлённому медику. Они собирались было уходить, но Скайуокер окликнул мужчину. — Если я не увижу тебя рядом с собой, когда очнусь, учитель, я снова на тебя обижусь, — прямо сказал он, положив тому руку на плечо. — Теперь ты будешь требовать от меня всё, что тебе вздумается? — устало вздохнул Оби-Ван и взъерошил ему волосы лёгким жестом, ожидая, что Энакин привычно скривится от этого. Однако тот прерывисто его обнял, на секунду прижав к себе крепко-крепко. — Да. Посмеешь ещё раз нас оставить, и я возненавижу тебя. — Мне следует беспокоиться, как бы ты не стал ситхом? — Если ты хочешь. — А ты ничего не пообещаешь со своей стороны? — Эм, обещаю, что не стану ситхом?.. — Только попробуй мне! Подзатыльник получишь за такое! — И только? — Энакин. — Да-да? — … Ты должен пообещать, что не будешь плевать на своё здоровье. — Напомни, нанодроиды, изменившие твоё лицо, чуть не раздробив кости, были заботливой рекомендацией доктора? — … Это другое. — А что, если бы это было опасно?! Их же ни на ком не проверяли! И ты, учитель, был подопытным! — Энакин, мы говорим сейчас о твоём состоянии… — А с кого я беру пример?!.. Клон-медик прокашлялся было, чтобы напомнить о подготовленной бакта-камере, но Асока его остановила. — Погодите немного, — попросила она с усталой улыбкой. — Они просто очень скучали…