Код Прайм - R2: Революция

Гримлок стоял один, глядя на бескрайнее синее море, стоя возле края искусственного острова, которым назывался остров Хорай. В ту же секунду, когда он пришел на базу, Рэтчет просканировал его, чтобы увидеть масштабы экспериментов Шоквейва, но сканирование было настолько глубоким, насколько он мог себе позволить, возможно, в лучшем случае просто образец Энергона, но на этом все. Он никогда не пошел бы в другую лабораторию без крайней необходимости. Он также нашел время, чтобы узнать об этих Черных рыцарях, к которым присоединились автоботы, и об истории этой планеты. Пока что он был далек от впечатлений. Насколько он знал, человеческая раса была буквально мягкой и хрупкой, ее легко раздавить ногой. Найтмеры, на которых они сражаются, — не более чем дешевые игрушки, которые можно разорвать на части. Хотя есть некоторые, которые он посчитал бы несколько впечатляющими, но большинства из них нет на острове, поскольку они и их пилоты находятся с лидером людей Зеро на другой миссии. Он знал, что Оптимус питает слабость к слабакам. Не то чтобы Гримлок презирал слабых существ, но он чувствовал, что их место не на поле битвы. И дело было не только в физической слабости человечества, но и в его кажущейся неспособности игнорировать даже мельчайшие различия и в преследовании их. Если бы он был рядом, когда эта Британия все еще была у власти, он бы двинулся прямо на их столицу и полностью разрушил ее за их ревностное и самодовольное отношение, а также за их военные преступления, которые не слишком отличались от десептиконов. Он позволит Оптимусу и этому Зеро разобраться в политике, что никогда не было его сильной стороной. Его приоритетом будет уничтожить всех десептиконов на своем пути, а также найти свою команду. «О боже». Он обернулся и увидел приближающихся к нему троих людей. «Значит, тебя зовут Гримлок». Ллойд наблюдал с заинтригованной улыбкой. «Что ты хочешь?» спросил Гримлок. «Простите нас за то, что мы прервали то, что вы делали, Гримлок». Сесиль виновато улыбнулась. «Мы были просто…» «Все кибертронцы, которых мы видели до сих пор, обладают способностью превращаться в транспортные средства или другие виды механизмов, но вы можете превратиться в земного динозавра». сказала Ракшата. «Почему?» спросила она со своим заинтригованным выражением лица. Гримлок выглядел довольно раздраженным, но все равно решил дать ответ. «Очевидно, Шоквейв каким-то образом обнаружил виды, которые бродили по этой планете до вас, людей, и смоделировал мою трансформацию по их образцу». «Я слышал, что ты возглавляешь свою собственную команду». сказал Ллойд. «Они все такие же диноботы, как ты?» «Да.» Гримлок подтвердил. «Можем ли мы увидеть это чудесное преображение?» спросил Ллойд. «Нет.» «Почему нет? Мне самой довольно любопытно». спросила Ракшата. «Потому что я не могу». Гримлок решил, что лучше всего сказать им правду чтобы избавиться от них. «Я могу трансформироваться только тогда, когда достаточно разгневан. Не знаю почему, но именно так это работает, благодаря Shockwave». «Ох… мне жаль это слышать». Сесиль сказала, что по тону его голоса она могла сказать, что это было по меньшей мере болезненное испытание. «Может быть, я мог бы заглянуть внутрь». предложил Ллойд. «Посмотрим, сможем ли мы что-нибудь сделать с…» Гримлок наклонился поближе к троице ученых, особенно к Ллойду. Одного взгляда в его светящуюся красную оптику было достаточно, чтобы он сглотнул, когда большой динобот заговорил строгим и предупреждающим тоном. «Последнему, кто «заглянул в меня», я оторвал руку. Так что, если ты не хочешь превратиться в мягкую красную кашу, направь свое любопытство в другое место. Понял?» «Д… Да!» Ллойд попятился, даже Ракшата выглядела нервной, а Сесиль была почти напугана. Все трое быстро развернулись и покинули это место, снова оставив Гримлока наедине со своими мыслями. Ковчег – Мостик «Политический брак?» спросил Оптимус, когда он, Айронхайд и Рэтчет стояли рядом с Корнелией, Фикситом, Тодо, Оги, Гилфордом, Нонетт и Тамаки, получив отчет от Волшебника, а также от Дитхарда. «Да, недавно было объявлено, что между бывшим британским принцем Шнайзелем и императрицей Китайской Федерации Тяньцзы должен состояться политический брак». Дитхард рассказал. «Блин, твой брат не только предатель, но и педофил?!» спросил Тамаки Корнелии. «Девочке всего, десять лет?!» «На самом деле ей тринадцать, и нет. Шнайзель — подонок, но он не педофил». Прокомментировала бывшая британская принцесса. «Помимо человеческой развращенности, это значительное событие для наших врагов». сказал Рэтчет. «И если это удастся…» «Для нас это будет серьезной проблемой». Оги закончил. «Так десептиконы могли бы получить полный контроль над Китайской Федерацией!» Он щелкнул пальцами для большей выразительности. «Это определенно похоже на то, что сделал бы Шнайзель». сказала Нонетт. «Они получат целую армию сверхдержавы и как минимум миллион рабов-людей, не пролив ни капли крови!» «Синке сказал нам, что Высшие евнухи жадны и аморальны; но продать ребенка конам только для того, чтобы спасти свои жалкие шкуры?! Неудивительно, что Старскрим мог вести с ними приличный разговор, они такие же, как он!» заявил Айронхайд. «Тогда давай просто войдем и вытащим ребенка оттуда?» предложил Тамаки. «У нас есть пара агентов внутри, не так ли?» «Мы не можем связаться ни с одним из них из-за действующего протокола Dragon». Волшебник напомнил Тамаки. «И свадьба не сегодня, она через несколько дней». «Я согласен, мы не можем позволить себе идти с оружием в руках». сказал Тодо. «Если мы сделаем это, мы рискуем подвергнуть опасности Императрицу». «И если молодая Тяньцзы погибнет, десептиконы и Высшие евнухи смогут легко убедить китайское население что виноваты мы…» сказал Оптимус. «Они сделают ее мученицей и при этом привлекут на свою сторону всю Китайскую Федерацию». заметил Гилфорд с беспокойством и отвращением в голосе. Использовать ребенка было бесчестно и трусливо. «Почему нельзя просто использовать наземный мост, чтобы спасти их?» спросил Тамаки. «Мы не можем». Фиксит ответил, когда появился T-AI, который вызвал голограмму Запретного города. «Вокруг дворца есть какой-то барьер, излучающий частоту, которая делает невозможным создание наземных мостов». «Кажется, этот барьер проецируется устройством внутри дворца». Т-АИ добавила. «Помехи не позволяют нам обнаружить его, но если он подключен к мощному источнику энергии, есть вероятность, что барьер может выйти далеко за пределы дворца». «Поэтому, даже если бы мы проникли внутрь, мы не знаем пределов этой технологии против наземного моста, что сделало бы нашу эвакуацию совершенно невозможной». сказал Тодо. Оги застонал. «Граундбридж в значительной степени был нашей любимой технологией с тех пор, как все это началось. В прошлом он выручал всех нас из-за множества проблем». «Учитывая положение Шоквейва в рядах десептиконов, я полагаю, что это был лишь вопрос времени, когда он найдет способ противостоять нашему, возможно, величайшему стратегическому преимуществу». сказал Рэтчет. «Так что же нам делать?» спросил Айронхайд. «Мы не можем позволить, чтобы девочку продали Конам, и мы определенно не можем позволить им заполучить Китайскую Федерацию». «Нам нужно найти способ установить контакт с Синке и остальными». сказал Оптимус. «Я думаю, что у меня есть план, но нам понадобится помощь практически всех присутствующих». «Что у тебя на уме, Оптимус?» спросила Корнелия. Европа Тем временем в лесах за пределами замка Вайсвольф объединенные силы Священного Ордена Михаила и десептиконов попытались перегруппироваться, только что потеряв более двух третей своих сил в результате внезапной атаки автоботов и Черных рыцарей. Тандерхуф и Фрекчер прибыли в своих режимах транспортного средства вместе со Скай-Батом в его режиме акулы, где три Мастера Меча прибыли в своих Найтмарах, прежде чем трое Конов трансформировались, чтобы поговорить с тремя солдатами, когда они выходили из своих Найтмаров. «Насколько всё плохо?» Скай-Бат спросил. «В общем, мы потеряли почти семьдесят процентов нашей армии». Доложил мастер меча Бронделло. «А вы?» «Примерно то же, что и вы, мешки с мясом». Тандерхуф ответил. «Андербайт занят тем, что разбирает весь этот сломанный металл, так что хоть кто-то доволен». Внезапно «Гракх» Джин подъехал к транспортному средству Quillfire. «Что ты делаешь!? Грандмастер Шан не отдавал приказа об отступлении!» «Прими такое же отношение в другом месте, малышка». Фрекчер, к большому раздражению Джин, придал еще больший акцент оскорблению. «Вы хотите, чтобы мы пошли в атаку, когда у нас беспорядок?!» Квиллфайр преобразился. «Мы не можем отступить, когда так много наших пали! Революция требует справедливости!» «Ну, не будет «революции», если мы все умрем!» воскликнул Тандерхуф. «Кого это волнует?!» Все они услышали голос Эйрахниды, когда появился ее режим вертолета, прежде чем трансформироваться и приземлиться на глазах у всех. «Снова и снова питомцы автоботов продолжают унижать нас! Унижать меня! Я больше этого не потерплю! Я пойду туда и зарежу Арси, ее драгоценного питомца Каллен, этого надоедливого Сузаку и всех остальных, даже если придется прокладывать путь трупами!» «Мы больше не будем жертвовать нашими людьми в бесчестной битве только для того, чтобы оправдать вашу вендетту!» Мастер меча Шольц возражал. «Не то чтобы такой мясник, как ты, могла что-нибудь понять в чести!» Мастер меча Доре добавил. «Этого вполне достаточно». Стилджо говорил через все каналы связи. «Фрекчер, Тандерхуф, и вы, трое Мастеров Меча, правы. Нам нужно перегруппироваться и придумать достойный план». «Было бы разумно согласиться, Джин, Квиллфайр, Эйрахнида». Шин также говорил по связи. «Если вы действительно желаете победы или мести, тогда мы должны разработать стратегию, с помощью которой мы сможем лучше всего достичь этого». Казалось, это успокоило Джин, хотя и неохотно. «Поняла, сэр». Все остальные десептиконы и евро-британские пилоты тоже немного успокоились, поняв, что эта тема не подлежит обсуждению. Но это не помешало Эйрахниде злобно взглянуть в сторону замка Вайсвольф. Тем временем в другой части леса Шин стоял на плече своего Верцингеторикса, а Стилджо стоял рядом с ним. «Ну как?» Десептикон спросил своего человеческого союзника. Шин попытался сфокусировать свой Гиас, но обнаружил, что к нему отталкивается сильная сила сопротивления. «Ничего. Мой Гиас все еще здесь, но вокруг него как будто возведена стальная стена». Сказал он хмуро, думая о бессмертной девушке, которая это выложила. «Эта женщина…» «Они думают, что лишения власти достаточно, чтобы нанести нам вред». прокомментировал Стилджо. «Зеро и его друзья оставили нас в живых…» прорычал он. «Я позабочусь о том, чтобы это была последняя ошибка, которую они когда-либо совершали!» «Согласен. Акито… Зеро… Брейсгау… всех их друзей и союзников, автоботов и людей… мы похороним их в их драгоценном замке и не оставим никого в живых!» заявил Шин, даже не пытаясь скрыть свою кровожадность. Замок Вайсвольф Лейла стояла на верхнем уровне главного зала своего замка в окружении Лелуша, Акито, Клауса, Серы, Орфея и Мэрибелл, а Ультра Магнус и Элита Один стояли на первом этаже на одном уровне с ними. «Благодаря нашей внезапной атаке нам удалось нейтрализовать две трети сил противника». Об этом сообщил Ультра Магнус. «Но шансы всё ещё не равны, они все ещё превосходят нас». «Мы не можем ни эвакуировать замок, ни вызвать подкрепление, поскольку помехи в этом районе не позволяют нам использовать наземный мост». Элита добавила. «Похоже, у нас нет другого выбора, кроме как закопаться». прокомментировала Сера, прежде чем посмотреть на Лелуша. «С учётом тебе не следовало щадить Шанга и Стилджо». «Возможно, ты права». Лелуш сказал с согласием. «Думаю, я снова позволил своему высокомерию взять надо мной верх». «Однако сейчас мы ничего не можем с этим поделать». вставил Акито. «Слишком много думать о прошлом ни к чему не приведет.» «Верно.» Лейла кивнула. «Нам нужно будет привлечь к этому делу всех пилотов и автоботов, команду безопасности майора Хаммеля, даже дронов». «У нас максимум десять дронов». сказал Клаус. «Большая часть деталей была использована для команды Александров Хаммеля». «Пожалуйста, позвольте мне помочь». Мэрибелл шагнула вперед. «Как вы сказали, вам понадобится вся возможная помощь, если вы хотите выиграть». «Можем ли мы быть уверены, что ты на нашей стороне?» несколько скептически спросил Орфей. «Даже если команда Гиаса была стерта из твоей памяти, ты все равно остаёшься британской принцессой и одним из лучших бойцов». «И все это время я была пешкой». Мэрибелл ответила хмурым взглядом, но не в сторону Орфея, а больше в сторону себя. «Я была пешкой для своего отца и его заговоров, а затем стала пешкой для Стилджо и Шанга». Она повернулась к своему сводному брату. «Лелуш, пожалуйста. Я… я знаю, что мне, вероятно, нужно многое исправить, поэтому позволь мне начать сейчас с помощи тебе и всем твоим друзьям». Лелуш лишь улыбнулся. «Я уверен, что мы сможем найти для тебя Александра». Сказал он, заставив Мэрибелл улыбнуться. «Это будет не то же самое, что твой Найтмер, но это лучше, чем ничего». «Спасибо, младший брат». «Почему ты продолжаешь меня так называть?» спросил Лелуш. «Ты знаешь, что я старше тебя». «Я знаю, но в душе ты всегда был ребенком, и ты не изменился, несмотря на то, что ты играешь в супергероя и все такое, Зеро». Она дразнила его, поглаживая его по голове, в результате чего Лейла и даже Сера ухмылялись, а Элита смотрела на них с искренней улыбкой. «Ну что ж, Маррибелл, добро пожаловать в отряд». Элита кивнула. «А где твой предыдущий Найтмер?» спросил Ультра Магнус. «На корабле ты использовала другой». «Суд над Ланселотом с моими рыцарями Глинды». Ответила Мэрибелл. «Итак, я уверена, что со всеми остальными будет в безопасности». «Что ж, я считаю, что пришло время придумать стратегию». Орфей начал. Однако, прежде чем они смогли начать говорить, Лелуш почувствовал себя немного уставшим и немного потер глаза. «Эй, ты в порядке?» «Да… просто немного устал». ответил Лелуш, потирая виски. «Давайте придумаем план». Однако самым странным было то, что Лелуш был не единственным, кто чувствовал усталость. По какой-то причине Лейла, Мэрибелл, Орфей и даже Сера начали чувствовать сонливость. Их веки отяжелели, поскольку их внутренняя энергия по какой-то причине начала убывать. На краткий миг символ Гиасса появился в глазах Лелуша, Лейлы, Орфея и Мэрибелл, даже собственная эмблема Гиаса Серы также ненадолго вспыхнула. Тем временем в лаборатории Джетфайр и ученые WZERO продолжали работать над модификацией Найтмеров, следя за тем, чтобы они были готовы к бою как можно скорее. «Хорошо, что мы получили данные о Найтмере от бывшей принцессы, верно, Хильда?» спросила Хлоя своего товарища, загружая данные в компьютер, над которым они работали. «Да, это даст нам много информации о том, как работают «Британские Найтмеры». Хильда ответила. «Не говоря уже об усовершенствованиях нашей собственной технологии». «Если вы думаете, что то, что мы сейчас делаем, впечатляет, подождите, пока мы не начнем больше работать с кибертронскими технологиями». сказал Чоле. «Как только все это закончится, я уверен, Лейла захочет, чтобы мы более тесно сотрудничали с автоботами и Черными рыцарями». «Истинно.» Хильда кивнула. «Посмотрите, чего мы достигли, имея с собой всего лишь небольшую группу». Они оба оглянулись на диван и увидели спящих Нину и Анну, голова последней прислонилась к первой, и обе были окружены одеялом. «Приятно видеть, что у Анны есть коллега». прокомментировала Хлоя. «Эта девочка Нина — гений». «Ну, этого и следовало ожидать, когда ты так тесно сотрудничаешь с инопланетными роботами в течение длительного периода времени. Но да, приятно, что у Анны есть еще один такой друг, как она». Хильда сказала с улыбкой. В то же время, в другой части лаборатории, Софи и Джо оба смотрели на экран, который показывал замок, когда Джетфайр подошел, чтобы присоединиться к ним. «Мы полностью окружены». Об этом сообщил Aerialbot. «Они сбьют все, что попытается уйти, и мы не можем вызвать Граундбридж». Софи застонала от досады. «Было бы полезно узнать, как они это делают. Судя по этим данным, из другого места передаются какие-то помехи». «Вы имеете в виду спутник?» спросил Джо. «Возможно, но мы даже не можем его отследить». прокомментировала Софи. «Кто бы это ни разработал, он является технологическим гением, я не буду этого отрицать». «Должно быть, это был Шоквейв, и он, вероятно, самый умный дес на Кибертроне. Если есть кто-то страшнее Мегатрона, то это он». сказал Джетфайр. «Но мы найдём выход из этой ситуации, я в этом уверен». Софи свято ухмыльнулась. «Мне хотелось бы иметь ваше доверие». Тем временем; Во дворе на территории замка «Железная воля» обеспечивала достаточное укрытие, а также источник тепла для автоботов, молодых Черных рыцарей и солдат WZERO, которые, казалось, в данный момент наслаждались обществом друг друга. «Хорошо, готово… и… вперед!» Ре щелкнул пальцами, когда Балкхед и Гриндкор, оба лежавшие на земле, начали свой поединок по армрестлингу. «Да ладно, Гриндкор, ты можешь добиться большего!» Юкия сказал ему. «У тебя есть этот Балк!» Рай поддерживал. «Не дергайся!» Балкхед рассказал об этом своему товарищу Рекеру, продвигаясь вперед. «Я собирался сказать тебе то же самое, приятель!» Гриндкор не отступал. «Мальчики». Аяно вздохнула и села в круг вокруг костра вместе с Каллен, Арси, Ширли, Милли и Стронгарм. «Не мальчики, Рекеры». Арси хмыкнула. «Просто радуйся, что они не болтают». «На самом деле это довольно весело». прокомментировала Каллен. «Хочешь попробовать, Аяно?» Она также предложила свою руку для армрестлинга. «Нет, не в моем стиле». Аяно покачала головой. «Знаешь, Стронгарм, я хотела спросить, почему ты трансформируешься в полицейскую машину?» спросила Милли новичка-автобота. «Не похоже, что вокруг ходит полиция, поскольку автоботы и Черные рыцари технически являются военными». «Ну, на самом деле мне нравятся цвета». Стронгарм ответила. «И я надеялась, что после окончания войны я буду работать в правоохранительных органах». «Ух ты, звучит так, будто это может быть действительно круто». Ширли улыбнулась. «Я думаю, из тебя выйдет отличный полицейский». Это привело к улыбке Стронгарм, когда она кивнула девушке в знак благодарности. «Эй, а ты ведь когда-то был офицером полиции, Проул?» спросила Моника, садясь рядом с вышеупомянутым автоботом. «Однажды, перед войной, во времена Золотого века». Он объяснил, когда к ним присоединились Джино, Ривалз, Сайдсвайп и Смоукскрин. «Я также был оператором космического моста вместе с моим другом по имени БлюСтрик. Мы использовали космические мосты для колонизации нескольких планет… то есть до тех пор, пока не началась Ржавая чума». «Ржавая чума?» спросил Джино. «Возможно, именно это положило конец Золотому Веку». Ответил Сайдсвайп. «Болезнь, которая мгновенно ржавела и уничтожала почти все виды металла, включая кибертронский металл. Это был кошмар». «Да. Я слышал, что эти штуки Scraplet были для вас проблемой, но я не думал, что вы, ребята, можете заболеть». прокомментировал Ривалз. «Я тоже об этом слышал». Добавил ​​Смоукскрин. «Когда его не удалось сдержать, Сентинел Прайм приказал всем космическим мостам самоуничтожиться, чтобы он не распространился на Кибертрон». «Вот так я потерял друга». сказал Проул, горестно глядя вниз. «BlueStreak решил остаться, поскольку планета, на которой он был, Архонт, уже поражена чумой. Мне пришлось уничтожить мост со своей стороны… и… ну, я уверен, вы можете понять, что это было последнее, что я слышал от него.» И Джино, и Моника с сочувствием смотрели на автобота, поскольку оба понимали, что значит потерять кого-то из близких. Что касается Джино, он подумал о Рин, девушке, в которую он влюбился до того, как пошел в армию. Монике это напомнило об отце. «Мне… мне очень жаль, чувак». Сказал ему Джино, когда Моника положила руку на руку Проула, чтобы сама немного утешить. «Я тоже знаю это чувство». Добавил Сайдсвайп. «Я потерял своего брата Санстрикера во время войны». «Некоторые из кадетов, с которыми я тренировался, тоже не добились успеха». Смоукскрин также сказал. «Но… это не повод для нас останавливаться, верно? Во всяком случае, это еще одна причина продолжать идти, чтобы убедиться, что никто из них не умер напрасно, верно?» Сайдсвайп, Джино, Моника и даже Проул посмотрели на него с уверенными ухмылками. «Верно.» Все сказали согласие. Тем временем Алиса, казалось, сидела одна, созерцая всех героев, как будто она пыталась проанализировать что-то, чего там не было, что-то, что могла видеть только она. Вернее, то, что она пыталась увидеть, но не могла. «Алиса, что ты делаешь одна?» спросила Нанналли, садясь рядом с ней, а позже к ней присоединились Сузаку, Бамблби и даже Мисти. «Они… они все кажутся такими спокойными… даже счастливыми». сказала Алиса. «Я просто… не понимаю почему. Они ведут себя точно так же, как в тот раз, когда мы провели отпуск с теми женщинами… но… это другое! Враг буквально у нашего порога! В любой момент мы можем вступить в бой! Так почему… почему они такие… такие…» «Оптимистичные? Беззаботные? Счастливые?» За нее ответил Сузаку. «Точно! Я… я не понимаю…» сказала Алиса. «Все в порядке, тебе не обязательно понимать, но, возможно, мы сможем помочь тебе это объяснить». Наннэлли заговорила первым, прежде чем вмешался Бамблби. «[Все здесь знают, во что мы ввязываемся и что нас ждет. Но они уверены, что смогут победить.]», сказал разведчик. «Но как…? Откуда они это знают?» спросила Алиса. «Это война! На войне может случиться все что угодно!» «И ты абсолютно права, Алиса.» Сузаку заговорил. «Так же, как и ты, я работал на десептиконов, а также на Британию. Раньше я не совсем понимал этих людей, как они могли вести себя подобным образом, когда шла война. Хотя я в основном думал, что я был на правильной стороне, а они нет. Однако, потратив время на знакомство с ними, я понял, что у этих людей или автоботов, есть что-то, чего нет у десептиконов». «Что? Что у них есть?» спросила Алиса. Наннэлли взяла ее за руку и дала ответ. «Надежда. У них есть надежда». «Надежда?» Алиса не совсем поняла. «Да. Надежда на победу, надежда на светлое будущее, надежда, что, когда это безумие закончится, мы все сможем жить вместе в мире и счастье». сказала Нанналли с улыбкой. «Я тоже желаю этого больше всего на свете, и я знаю, что мы сможем добиться этого, если будем работать все вместе. И теперь ты часть этого, Алиса». «[Независимо от того, что могло случиться с тобой в прошлом, сейчас ты являешься частью чего-то большего.]», добавил Бамблби. «Что-то большее, чем просто ты сама». Сузаку также добавил. Алиса все еще не совсем понимала, но в то же время она не могла не улыбнуться, поскольку чувствовала себя частью чего-то. Во время пребывания в Ордене Гиас, будь то Британия или десептиконы, все, что она знала, это боль от их экспериментов. Единственным источником утешения, которое у нее было, было то, что она была не одна. Сансия, Дальке и Лукреция; они были в одной лодке и могли найти утешение друг в друге, несмотря на боль. Но теперь она чувствовала себя частью чего-то большего и гораздо более теплого, чем раньше, и это делало ее счастливой. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы и другие могли быть здесь с ней, чтобы ощутить это тепло. «Сансия , Дальке, Лукреция… Обещаю, я спасу вас.» Ничего не сказавшая Мисти положила руку Наннэлли на плечо. «Ты действительно знаешь, как вдохновлять людей, не так ли?» Наннэлли покраснела от похвалы друзей. «Ну, у меня было несколько хороших образцов для подражания». Сказала она, думая о своем брате и Оптимусе Прайме. Балкхед опустил руку Гриндкора, к большому восторгу Рая и Ре и комическому разочарованию Гриндкора и Юкии. «И победитель — Балкхед!» Ре обрадовался. Рай бы аплодировал вместе с ними, но по какой-то причине его веки начали тяжелеть. Он поймал себя на том, что задумался о круге, где было большинство девушек, и в итоге сел рядом с Ширли. «Привет, Рай, ты в порядке?» «Да… да, просто… устал…» запнулся Рай, прежде чем склонить голову на плечо Ширли, не замечая при этом краткой вспышки Гиасса в глазах, прежде чем закрыть их. Ширли на мгновение покраснела, и покраснение стало только сильнее, когда она увидела ухмылки почти всех присутствующих, автоботов и людей, смотрящих на нее со понимающими выражениями. «Ой, ребята, даже не начинайте». Ширли рассказала им об этом, но это не помешало ей посмотреть на Рая с улыбкой, когда он уже заснул. Рай ахнул, проснувшись, и обнаружил, что его больше нет в замке Вайсвольф. Вместо этого он, казалось, стоял на воде, идеальный и неподвижный, настолько, что это идеально отражало звездное небо над головой. Он даже не заметил, как символ Гиаса активно светился в его глазах. «Что… Что, черт возьми…? Где я?» «Рай? Это ты?» Он в шоке обернулся и увидел не кого иного, как Лелуша с таким же удивленным выражением лица, его собственный символ Гиаса светился в его глазах. «Лелуш?» Маррибелл также появилась рядом с Лейлой, Орфеем и даже Серой, сияя ее собственным символом Гиаса. «Что… что все это значит?» спросил Орфей, его символ Гиаса светился вместе со всеми остальными. «Что происходит?» спросила Лейла, ее символ Гиаса засиял голубым светом в ее левом глазу. «Сера?» «Я… я не знаю…» Бессмертная девушка была так же потрясена, как и все остальные, эмблема Гиасса на ее лбу ярко сияла. «Лелуш…? Сера…? Вы здесь». Никто из них не был готов к внезапному появлению перед ними Оптимуса Прайма, белый символ Прайм Гиасса в его оптике тоже светился. Лейла была более чем шокирована и потрясена, хотя она уже встречалась с Оптимусом раньше во время их общения, у нее было такое ощущение, как будто она встречалась с ним лично, что в целом было совершенно другим опытом. Однако Мэрибелл была в восторге больше остальных. Оптимус Прайм, то самое существо, которое стояло рядом с Зеро и бросило вызов Британии, победив ее самых могущественных чемпионов, чтобы принести свободу на Землю; Сказать, что она была в восторге от того, что наконец-то оказалась здесь, было бы преуменьшением. «Оптимус!» воскликнул Лелуш. «Ты тоже здесь?! Что это за место?!» «Не стоит волноваться». Раздался новый и искаженный голос, все шестеро смотрели на источник, который медленно опускался и коснулся «воды», на которой они все стояли, когда звездное ночное небо начало смещаться к дневному. Это существо выглядело как молодая женщина с чертами лица, похожими на Серу. У нее были черные волосы со светло-фиолетовыми кончиками на концах и темно-фиолетовые глаза. Она была одета во все черное, за исключением красной отделки сверху, на концах рукавов и внизу рубашки, даже на бедрах и кончиках ног; все они имели форму эмблемы Гиасса. У нее даже был один на шее. «Вы все в безопасности. На данный момент ваши разумы отключены от ваших тел. Как только мы закончим здесь, вы вернетесь в тот самый момент, когда засыпаете, как будто времени вообще не прошло». «Кто ты? Зачем ты привела нас сюда?» спросил Оптимус. «Я никто, вне точки зрения тех, кто наблюдает за мной. Я не существую, по крайней мере, физически по сравнению со всеми вами. Просто подумайте обо мне… или, скорее… возможно, вам следует думать о нас как о коллективном сознании если это имеет для вас смысл». Она повернулась непосредственно к Оптимусу Прайму. «Пока все не станут едины, вот что ты часто говоришь, ну, это относится ко мне или к нам в буквальном смысле. Можно сказать, что я — коллективное сознание человечества. Сущность, которая влияет на эволюцию человеческой расы. Пространство-время, если хотите» «Ты связана с Гиассом, не так ли?» Орфей предположил. «Здесь только те, кто носит Гиас или Кодекс». «Это верно.» Смотритель подтвердила. «Гиас, как вы, наверное, знаете, проникает непосредственно в умы и души тех, кто его использует. Душа человека, а также его желания помогают формировать силу Гиаса, в то время как сама сила напрямую связана с разумом.» Глаза Лелуша сузились. «Если ты связана с Гиассом, значит ли это, что ты часть Юникрона?» Смотритель пожала плечами. «Может быть, да, а может, и нет. Я, честно говоря, не знаю». «Чего ты хочешь от нас?» спросила Мэрибелл. «Ты привела нас сюда не просто так?» «Это было не только наше намерение». Смотритель ответила. «Это потому, что он хотел поговорить с вами, но для этого ему потребовалась моя помощь». «Кто?» спросила Лейла. «Я» Внезапно обстановка вокруг них полностью изменилась. Все они были более чем шокированы, обнаружив, что плывут в бесконечной пустоте, простирающейся во всех направлениях. Рай и Мэрибелл казались наиболее запаниковавшими из группы, в то время как Лелуш, Лейла и Сера были просто шокированы, Оптимус чувствовал, что его тянет к знакомому присутствию, которое также резонировало с его Искрой и Матрицей. Он повернулся к источнику яркого света, который привлек внимание остальных, когда свет потускнел, и я увидел кибертронца, одетого в золотые доспехи, с блестящими голубыми глазами и темно-красной накидкой, внутри которой, казалось, были сияющие звезды, как будто внутри была активная вселенная. «Кибертронец…?» Лелуш посмотрел удивлённо. «Он автобот или десептикон?» задала вопрос Мэрибелл и, казалось, была более чем готова к драке. «Он ни то, ни другое». Оптимус узнал его. «Он Вектор Прайм». Это привлекло всеобщее внимание. «Один из первых Тринадцати…?» Сера ахнула, прежде чем сама взглянуть на него. Она узнала ту же самую фигуру, которую видела в Матрице. «Действительно. Я Вектор Прайм, второй Прайм, созданный после Примы, я Прайм Времени». Рай на самом деле слегка усмехнулся. «Прайм-тайм… смотритель пространства-времени… Да, было бы понятно, почему вы, ребята, знаете друг друга». Сказал он, взглянув на саму Смотрительницу, плывущую вместе с ними в пустоте. «Если вы один из первых Праймов… это… Матрица лидерства?» спросила Лейла, глядя на пустоту вокруг них, вспоминая, как Сера рассказывала ей о том, как она заключила контракт с Оптимусом, и о том, что произошло в этом опыте. «Нет, это не Матрица». сказала Сера. «Это тоже правильно». Вектор Прайм подтвердил. «Это место называется Мертвая Вселенная». «Мёртвая Вселенная?» спросил Орфей. «Место бесконечного небытия, где не существует ни времени, ни пространства». Вектор Прайм объяснил. «Благодаря моей силе, а также силе Смотрителя, мы смогли соединиться с вашими разумами и доставить вас сюда. Как только с мы расскажем вам информацию, ваши разумы вернутся в ваши тела, никому из вас не будет причинено никакого вреда». «Но… как ты здесь? В этой… Мертвой Вселенной?» спросил Рай. «Я думал, что все оригинальные Праймы мертвы». «Большинство из нас действительно умерло, но не все». Вектор Прайм ответил. «Оптимус — реинкарнация тринадцатого…» Это открытие застало большинство из них врасплох, за исключением Серы и самого Оптимуса. «Кроме него, живы только двое оригиналов, включая меня». Затем он посмотрел прямо на Серу. «Все те Праймы, которые ты видела в Матрице, включая того, который был идентичен мне, можно сказать, являются нашими духовными клонами, созданными из частей наших Искры, обитающих в Матрице Лидерства. Но поскольку я все еще живу, я тоже связан с Матрицей и знаю, что произошло, когда ты заключила контракт с ними и Оптимусом». Сера понимающе кивнула, даже Лелуш, кажется, понял это. «А кто этот другой Прайм, который все еще существует?» спросила Мэрибелл. «Он… не стоит упоминания, но вас сюда позвали не за этим». сказал Вектор Прайм. «Действительно.» Смотритель заговорила. «Вектор Прайм решил, что пришло время всем вам узнать… о происхождении Гиасса». Прежде чем кто-либо успел ответить еще раз, сцена изменилась. На этот раз они появились уже не в Мертвой Вселенной, а на Земле, посреди древнего города, который, казалось, смешивал культуры Древней Греции и Египта. Все они видели людей, бродящих по улицам древнего города, каждый из которых был одет в белые одежды с различными украшениями по всему телу. Но действительно привлекло внимание группы знакомая эмблема на лбу каждого из них. «Я помню, как видел это…» заметил Лелуш, глядя на Серу. «Когда ты заключила со мной контракт, я увидел проблески древней цивилизации». «Я тоже.» заметил Рай. «Где и когда мы? Что происходит?» «Это Земля в древние времена». Смотритель ответила. «Название цивилизации затерялось в песках истории еще до того, как люди сохранили историю своей цивилизации на этой планете». «Благодаря моей силе мы можем видеть все, что здесь происходит. Но мы словно призраки, неспособные вмешаться». Вектор Прайм объяснил. «Эта тема может оказаться слишком сложной для понимания человеческого разума». «Эти люди…» Оптимус отметил, как они все взаимодействовали. В их движениях была какая-то гармония, почти как будто они были идеально синхронизированы друг с другом. «Я вижу, вы это заметили: эти люди не совсем похожи на тех, с которыми вы сталкивались в прошлом». Смотритель объяснила. «В этот исторический момент люди существовали вместе посредством коллективного сознания, почти как если бы они были единым целым». «Как коллективный разум?» спросил Орфей. «Как инсектиконы?» «Не совсем.» Вектор Прайм ответил. «Трудно подобрать понятный термин, но когда-то человечество существовало в полной гармонии друг с другом, и я не говорю о гармонии с миром. Они двигались почти как машины, отдельный человек осознавал свое существование и испытывал эмоции, как и все вы, но они также знали и об окружающих, это была почти форма телепатии, не было никаких секретов, никаких конфликтов, это было почти идеально». «Хотя я предполагаю, что это не длилось вечно». сказала Сера. «Вы правильно предположили». Смотритель подтвердила. «В это время произошла своего рода аномалия. Неожиданная переменная». «И что это было?» спросил Лелуш. Его ответом стало то, что сцена снова переместилась на вершину того, что выглядело как древняя пирамида, где на большом каменном троне сидел одинокий человек. У этого человека была темная кожа и длинные черные волосы, доходящие до спины, а также борода. У него были янтарные глаза, светящиеся, как огонь, с сильной волей и чувством сострадания в них. Он носил длинную белую мантию и головной убор, похожий на смесь римской короны и тернового венца. Но на его лбу безошибочно можно было узнать светящуюся эмблему Гиасса. Сера ахнула, осознав эту силу. «У него есть Кодекс!» «Верно.» Вектор Прайм подтвердил. «Это аномалия. Человек, рожденный по собственной свободной воле, отделенный от коллективного сознания. Он был полностью независим». «Мы не знаем точно, как это произошло, но, возможно, в результате этой аномалии внутри него проявилось форма того, что вы называете Кодом». Смотритель раскрыла. «Сила бессмертия, как предполагалось вначале. Этот человек стал лидером этой цивилизации и будет вести ее к процветанию на протяжении тысячелетий». «Его звали Сатурнус». Вектор Прайм продолжил. «Он был сильным, но заботливым человеком, который заботился только об улучшении своей цивилизации. Несмотря на то, что все остальные люди были связаны через коллективное сознание, он страстно призывал их высказывать свои собственные мысли и волю, поощряя независимость.» Для каждого из них это стало поразительным открытием, хотя и ответило на несколько вопросов. Кодекс, та же самая сила, которая дала Сере и Виктору бессмертие и возможность даровать Гиас другим, был аномалией этого коллективного сознания, которое когда-то разделяло человечество. «Сатурнус…» заметила Лейла. «Имя… оно похоже на Сатурна, римского бога посева и семян, а также времени». «Также известный как Хронос, царь титанов в греческой мифологии». добавил Лелуш. «Ирония в том, что некоторые мифы изображают Хроноса безжалостным тираном, пока он не был свергнут своим сыном Зевсом; тогда как на самом деле он или, по крайней мере, его вдохновитель был великодушным правителем». «Мифы — это истории». сказал Оптимус. «И, как и художественные истории, их можно сфабриковать и изменить в зависимости от того, кто их пишет». Большинство молодых людей разделяли знающие выражения, понимая, как Британия легко сфабриковала большую часть истории, которой их учили, пытаясь создать впечатление, будто их завоевания были праведными. Ведь историю пишут победители. «Вернемся к правильному пути: если этот Сатурнус был таким хорошим парнем, почему это общество рухнуло?» спросил Рай. Вектор Прайм и Смотритель серьезно переглянулись, прежде чем сцена снова перешла в другой момент времени. Теперь Сатурнус был уже не один, рядом с ним стояли два человека. Справа от него была молодая женщина, которая выглядела почти так же, как Смотритель, только ее кожа была гораздо более яркой, а на лице, казалось, сияла веселая улыбка. Слева от Сатурнуса находился человек с более темной кожей, с растрепанными волосами, на лице был диагональный шрам, а его глаза были кроваво-красными, которые, казалось, излучали ненависть. Однако, в отличие от Сатурнуса, ни у одного из них не было эмблемы Гиасса на лбу; но в их глазах все еще были титульные символы. «Эти двое — дети Сатурнуса». Смотритель сказала. «Дочь звали Йехова, а сына Белеф. В отличие от остальных из вас, которым Гиас был дарован позже в жизни, каждый из них родился со своей силой; вероятно, в результате того, что их отцом был человек, обладающий Кодексом. И, как и их отец, они тоже действовали независимо, отделенные от коллективного сознания». «Итак… вот как появился Гиас». заметил Оптимус. «Я узнаю эти имена». сказала Мэрибелл. «Иегова — одно из имён библейского Бога». «А Белеф — это имя, данное демону, который служит королю Ада». добавил Орфей. «Какие силы у них были?» спросил Рай. «Как каждый из вас уже знает, Гиас отражает самые сокровенные желания пользователя, когда они проявляются». Вектор Прайм объяснил, когда сцена перешла на Йехову, окруженного разными мужчинами и женщинами. Ее Гиас ярко светился, у каждого из них в глазах была пара красных колец, и они улыбались еще ярче в их присутствии. «Сила Иеговы удалила все формы негатива от окружающих. Будь то физическая или эмоциональная боль или даже негативные мысли и чувства. Ее сила приносила радость и облегчение». Он продолжил объяснение, прежде чем сцена снова изменилась, на этот раз показывая Белефа, злобно улыбающегося, стоящего посреди ночи в луже крови, люди вокруг него убивали друг друга голыми руками или какими-либо предметами, которые были вокруг них. Почти каждый из них выглядел шокированным: Лейла в ужасе прикрыла рот, а Рай, Мэрибелл и даже Лелуш смотрели широко раскрытыми глазами. Сера и Оптимус выглядели наименее удивленными, но им обоим все равно было трудно на это смотреть. «Однако способности Белефа были противоположными. Он вселял негатив, доводя своих жертв до безумия». «Но почему?» спросила Лейла. «Почему дочь была благородной и доброй, стремящейся помочь другим, а сын был… таким… жестоким? Таким чудовищным?» «Просто так обстоят дела». Вектор Прайм ответил. «Свет и тьма, порядок и хаос, добро и зло; это также относится к отдельным людям. Хотя это правда, что наша жизнь может формироваться и меняться по мере нашего развития, есть те, кто рождены с чувством добра, но, в более широком смысле, это означает, что есть также те, кто рождены с великой тьмой». «Проще говоря, есть люди, которые просто жестоки или дерьмовые». Сказал Орфей, слегка нахмурившись. «Или просто родился плохим». «Поняв, что он переживет своих детей, Сатурнус стремился передать свой Кодекс преемнику». Смотритель продолжила. «Он хотел бы, чтобы кто-то помог человечеству продолжать процветать и жить в гармонии, пока они не найдут кого-то еще, достойного того же». «Я предполагаю, что его первой мыслью было передать это Йехеве». Лелуш сделал вывод. «И также легко предположить, что Белефу это не понравилось». добавила Сера. «Оба правы». Вектор Прайм ответил. Сцена снова изменилась, на этот раз поздно ночью на вершине пирамиды, полная луна сияла над ними, когда Сатурнус положил руку на лоб Йеховы, яркий свет сиял между ними, а эмблема Гиасса на лбу Сатурнуса светилась прежде чем он полностью исчез, когда свет утих. Когда Сатурнус убрал руку, эмблема Кодекса Гиас теперь оказалась на лбу Йеховы, когда она с любовью улыбнулась своему отцу, который улыбнулся в ответ. «В тот самый момент, когда Сатурнус передал Кодекс своей дочери, он был убит собственным сыном». Не успела Смотритель сказать, как из груди Сатурнуса вылетел каменный нож; к большому ужасу Йеховы, а также к шоку Оптимуса, Лелуша, Рая, Лейлы, Мэрибелл и даже Серы. Безжизненное тело Сатурнуса упало на землю в луже его собственной крови, обнажив Белефа с ножом в руке, прежде чем он перерезал горло своей сестры, заставив ее упасть назад, когда под ней образовалась еще одна лужа крови. Он попытался прижать руку к ее лбу и взять Кодекс, но не смог. «Однако он обнаружил, что не может украсть недавно приобретенный Кодекс своей сестры». Смотритель продолжила. «Сила сделала ее бессмертной, но кажется, что сила может быть передана только в том случае, если пользователь намеревается это сделать. Однако Белеф не смог сдаться». И снова сцена изменилась, обнаружив нечто такое, чего даже Оптимус не мог ожидать. На дне каменной траншеи находилась большая лужа темной и светящейся фиолетовой жидкой субстанции с кристаллами по бокам. Эти кристаллы, казалось, сами излучали зло. Просто глядя на это, Лелуш, Мэрибелл, Лейла, Рай и даже Сера содрогнулись от страха, никогда раньше не видя этого вещества, но Оптимус сразу узнал его. «Тёмный Энергон». «Действительно, Кровь Юникрона». сказал Вектор Прайм серьезным тоном. «Почему она на Земле?» спросил Лелуш. «На самом деле мы… не уверены». Вектор Прайм раскрылся, ко всеобщему шоку. «Подожди… ты не знаешь?!» спросила Мэрибелл. «Я думал, ты должен быть богом времени или кем-то в этом роде!» воскликнул Рай. «Разве ты не можешь просто перемотать назад или вернуться еще дальше, чтобы узнать?!» «Прежде чем я отвечу на этот вопрос, вам нужно посмотреть, что здесь происходит». сказал Вектор Прайм, когда все увидели Белефа, идущего к бассейну Темного Энергона. Он также нес Йехову на плече: бессмертную девушку связали веревкой, а рот ей завязали тканью, чтобы она не могла позвать на помощь. Белеф поставил ее перед бассейном, а она отчаянно смотрела на брата, умоляя глазами не делать этого. Но он только усмехнулся, прежде чем пнуть ее в лужу темной субстанции, ко всеобщему шоку, прежде чем прыгнуть в нее сам. Он поднял связанную сестру и снова положил руку ей на лоб, над эмблемой Гиас, пытаясь силой отобрать у нее Кодекс. Однако произошло нечто неожиданное. Сцена внезапно начала смещаться и меняться, как если бы пространство вокруг них было охвачено какими-то статическими помехами, которые мешали группе ясно видеть. «Что… что происходит?!» спросила Лейла. Таинственное вмешательство подошло к концу, открыв четкое изображение бассейна темного энергона с безжизненными телами Йеховы и Белефа, плавающими в темной жидкости, к большому ужасу группы. «Вот почему я не могу ответить, почему Темный Энергон находится на вашей планете». Вектор Прайм рассказал им. «Существует какая-то… временная интерференция, которая не позволяет мне увидеть происхождение этой лужи… точно так же, как та же самая интерференция не позволяет нам увидеть, что именно произошло в тот момент времени. Я предполагаю, что эта интерференция исходит от самого Юникрона». «Но… я думал, что Юникрон уничтожен». сказал Лелуш, прежде чем повернуться к Оптимусу. «Праймус и первоначальные тринадцать победили его, не так ли?» «Победили Юникрона? Да». Оптимус подтвердил. «Но уничтожить? Нет. Юникрон — это не существо, которое можно победить одной лишь силой. Проще говоря, он — воплощенное зло. Зло само по себе — это сила природы, её нельзя ни создать, ни уничтожить, а просто изменить из одной формы в другую. Пока зло существует в этой вселенной, так же будет и Юникрон». Сказать, что все присутствовавшие люди были шокированы, было бы преуменьшением. По сути, им сказали, что сила абсолютного зла всегда будет существовать и практически всегда может быть в каждом зле, с которым они столкнулись и которое произойдет в будущем. «Ну… это довольно нервирует». прокомментировала Сера. «Итак, что здесь произошло?» спросил Орфей, возвращаясь к сцене перед ними. «Физические формы Йеховы и Белефа умерли». Смотритель раскрыла. «Однако из пепла родилось что-то еще. Что-то… отвратительное». Призрачная фигура возникла из безжизненного тела Белефа, когда оно и труп Йеховы сгорели в пурпурном пламени, прежде чем превратиться в пепел. Призрачная фигура представляла собой один череп со светящейся красной эмблемой Гиасса, вырезанной на лбу. «Дух Белефа каким-то образом получил Код, вероятно, с помощью Темного Энергона. Однако, как и Вектор Прайм, мы не можем получить четкое представление о том, как произошел этот процесс». Смотритель объяснила. «Но результат был поистине ужасающим. Белеф стал силой чистой злобы и разрушения. Как и я, он больше не существует на смертном плане. Он — мерзость, рожденная жадностью, ненавистью и злобой; тот, кто способен даровать силу Гиаса другим, но в отличие от тебя и того, кого вы зовёте ВВ…» Смотритель коротко взглянула на Серу. «Гиасы, дарованные Белефом, испорчены, нестабильны и всепоглощающи». «Как то, что случилось с Мао?» спросил Рай. «Нет, его Гиас был естественным». Смотритель ответила. «Но его разум и воля были слабы и не могли справиться с этой силой. История доказала, что есть и другие, кто способен овладеть Гиасом. Однако Гиас, предлагаемый Белефом, уже испорчен. Искажает разум всех, кто его получает» «Значит… он каким-то образом все еще может передавать Гиас другим?» спросила Мэрибелл. «Даже несмотря на то, что он теперь… более или менее призрак?» «Да», подтвердила Смотритель. «Я уже видела этот череп». Сера рассказала, к большому удивлению группы. «Когда я впервые вступила в контакт с Шангом, я увидела это в видении. Это… так он получил свой Гиас?» «Да, но Шан был не единственным». Вектор Прайм раскрыл. «После этого события, когда физическая форма Белефа умерла вместе с Йеховой, цивилизация, которой они когда-то управляли вместе со своим отцом, пришла в упадок. Люди слишком зависели от лидера, но, не имея никого, кто мог бы вести их, они были бесцельными, и в конечном итоге деградировали. В результате коллективное сознание человечества стало разъединенным со всем, и все люди, которые возникли позже, стали независимыми и самосознательными, что привело к окончательному формированию вашей цивилизации. Белеф обращается к конкретным людям и заключают с ними контракты, предоставляя испорченный Гиас тем, кто в конечном итоге принесет разрушение всей их цивилизации или, по крайней мере, попытается это сделать». Затем группа познакомилась с несколькими моментами времени; Первым было разрушение империи ацтеков, когда все люди убивали друг друга направо и налево, мужчины и женщины, даже дети ножами и тупыми предметами избивали друг друга до смерти, и в центре всего этого был правитель ацтеки, его испорченный Гиас сверкал в его глазах, когда он маниакально смеялся, даже когда один из его собственных подданных буквально ударил его ножом в спину. Следующим был Аттила Гунн верхом на коне вместе с армией своего собственного племени, опустошавший деревню. В его глазах тоже был испорченный Гиас, когда он зарезал женщину, держащую ребенка. Затем был Чингисхан, испорченный Гиас, который также светился в его глазах, когда он приказал своей армии уничтожить все на своем пути в континентальной части Евразии. Был даже Влад Цепеш, ставший свидетелем того, как сотни людей были пронзены большими деревянными кольями и оставлены истекать кровью. Он был весь в их крови и даже слизывал ее со своих рук, пока его собственный Гиас ярко сиял. Наконец, была еще Элизабет Батори, которая стояла в своей личной темнице с кнутом и хлестала обнаженную спину молодой женщины, в то время как несколько других женщин вокруг нее подвергались пыткам и увечьям, в то время как на ее лице была садистская улыбка и испорченный Гиас. Но за каждым из них стояло злое существо-череп, известное как Белеф, которое наделило каждого из них силой, которая в конечном итоге полностью поглотила их. Оптимус, Лелуш, Рай, Орфей, Мэрибелл, Сера и Лейла были возвращены в Мертвую Вселенную, чтобы встретиться с Вектором Праймом и Смотрителем, продолжая объяснять. «Единственное желание Белефа — развращать и разрушать, во многом подобно субстанции Темного Энергона, которая, вероятно, породила его нечеловеческую силу». Смотритель сказала. «Он все еще существует даже сейчас, всегда пытаясь найти кого-то, кто выступит в роли, так сказать, «чемпиона» и в конечном итоге уничтожит все вокруг себя». «Я удивлен, что он не искал моего отца, учитывая его собственные подлые действия». сказал Лелуш хмуро, в то время как Сера слегка отвела взгляд. «Возможно, это потому, что Белеф нашел кого-то хуже, чем Чарльз Зи Британия, кого-то, кого вы слишком хорошо знаете, у кого самый испорченный Гиас из когда-либо существовавших». сказал Вектор Прайм. «Мегатрон». сказал Оптимус с осознанием. «Подожди… но я думал, что Темный Гиас Мегатрона появился из-за того, что он экспериментировал с этим материалом и Темным Энергоном!» вспомнил Рай. «Это не совсем правильно». Вектор Прайм объяснил. «Поскольку в процессе использовалась Кровь Юникрона, Белеф, вероятно, направил свою силу через то же самое вещество непосредственно в сущность Мегатрона, что привело к созданию его Темного Гиасса». «Это объяснило бы, почему он и Шин чувствовали себя такими похожими». пробормотала Сера. «В каком-то смысле Белеф является подрядчиком Мегатрона, и он даже не подозревает об этом». «Это имело бы смысл». Оптимус, кажется, согласился. «Действия Мегатрона в конечном итоге привели к разрушению нашего мира, а в то время он даже не находился под влиянием Белефа. Итак, понятно, почему Белефа привлек Мегатрон». «Хорошо, а как нам их остановить?» спросила Мэрибелл. «Я имею в виду, что когда дело доходит до Шина или Мегатрона, мы можем остановить их, убив…» «Легче сказать, чем сделать». прокомментировала Сера. «А как насчет Белефа? Как нам остановить призрака?» спросил Орфей, следуя логике Мэрибелл. «Мы не верим, что вы сможете». Смотритель раскрылась. «Белеф не является реальным противником, которого вы можете просто победить в бою. Подобно силе, создавшей его отвратительную форму, он сам обладает более или менее силой природы, которую нельзя по-настоящему уничтожить. Лучшее, что вы может сделать, не дает его подрядчикам все разрушить». «И больше ничего нет?» спросила Лейла. «Боюсь, что нет.» Вектор Прайм покачал головой. «Итак, теперь вы знаете. Вы знаете, как появился Гиас, и насколько он повлиял на ваш мир больше, чем вы думаете». «Но… это не отвечает на все наши вопросы». сказал Лелуш. «Как Сера и ВВ получили свои коды? Откуда вообще взялись эти коды? Есть ли способ полностью лишить код силы?» Этот последний вопрос привлек внимание Серы. Лелуш спрашивал, можно ли удалить ее Кодекс? Пытался ли он найти способ снова сделать ее смертной? Часть ее надеялась, что есть способ… ну, способ, который не предполагает передачи своего бессмертия кому-то другому. Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-нибудь перенес то же проклятие, которое она испытывала на протяжении веков. «Боюсь, мы не сможем ответить на этот вопрос». Вектор Прайм ответил. «Подобно инциденту, который создал Белефа, существует своего рода временное вмешательство, которое мешает мне узнать правду. Это заставляет меня поверить, что Гиас действительно может быть связан с Юникроном, в большей степени, чем то, что позволило Белефу стать тем, кем он является сейчас.» «Но есть еще один вопрос». сказал Рай, взглянув на Смотрителя. «Если этот череп — Белеф, то ты Йехова?» «Да и нет.» Смотритель ответила. «Как я объяснял ранее, я — коллективное сознание человечества. Хотя они больше не могут быть связаны друг с другом через меня, или, скорее, через нас, когда они умирают, их души возносятся в загробную жизнь, но их разум возвращается ко мне, к их истоку. Когда Йехова умерла, как и все остальные, ее сознание вернулось к источнику. Наша форма каким-то образом приняла облик Йеховы, хотя я не совсем понимаю, почему. Возможно, это потому, что она умерла, обладая своим Кодексом, который был у нее отнят. Я могу быть коллективным сознанием человечества, но я не всезнающая, поэтому у меня нет ответов на все вопросы». «Но… это действительно дает нам немало ответов на вопросы, которые многие из нас не смогли решить». сказала Сера. Это была правда, это фактически ответило на многие вопросы, которые у нее возникали, когда она была с Чарльзом и Орденом Гиаса. Было высказано предположение, что вокруг Гиаса вращалась древняя цивилизация, но Чарльза и ВВ это не слишком интересовало, а только их собственные мелкие мечты. Она не могла не отметить мысленно иронию: ей помогало то самое существо, которое она, Чарльз, ВВ и даже Марианна планировали уничтожить, чтобы создать свой «рай». «Однако я подозреваю, что у вас остался по крайней мере один вопрос». сказал Вектор Прайм, взглянув на Лелуша. «Ты — Прайм, один из оригиналов». Начал молодой революционер. «Но в отличие от остальных, ты все еще жил. За исключением Альфа Триона, большинство остальных умерло». «Это один из способов выразить это». Вектор Прайм подтвердил. «Так почему же ты не помог автоботам?» спросил Лелуш несколько обвинительным тоном. «Почему ты не помог им сразиться с Мегатроном?! Ты один из первых Праймов, обладающих властью над самим временем! Ты мог бы положить конец Войне за Кибертрон и спасти столько жизней! Если бы не это, Мегатрон никогда бы не пришла на Землю, и Британия не стала бы тем режимом смерти, который существовал во время правления моего отца, и можно было бы избежать стольких страданий! Так почему же ты прячешься в этой пустоте, просто наблюдая, когда ты можешь помочь в любой момент?! Ты позоришь титул Прайма!» «Лелуш…» Оптимус попытался поговорить с юным героем. «Нет, мне вообще-то придется согласиться с ним в этом». сказал Рай, также глядя на Вектор Прайм. «Десептиконы и Британия ранили и убили так много людей, о которых мы заботились! Почему вы ничего не сделали, чтобы остановить это?!» «Я потерял того, кого любил… моя жизнь превратилась в ад из-за Британии… из-за их собственных секретных заговоров за спиной десептиконов!» Кулаки Орфея сжались, когда он вспомнил, как женщина, которую он любил, умирает у него на руках. «Почему ты ничего не сделал?!» Вектор Прайм сохранял стойкость, прежде чем ответить. «Вы считаете, что я позорю титул Прайма? Что ж, я рад знать, что вы держите его на таких высоких стандартах, а это больше, чем я могу сказать о большинстве наших преемников. Разве Оптимус не сказал вам, как началась война? Предыдущая линия Праймов до тех пор, пока Страж Зета Прайм не казался более озабоченным своей собственной властью и жадностью, что привело к формированию кастовой системы, коррупции и, в конечном итоге, к войне. И даже тогда мои братья и сестры не были такими уж идеальными, как вы утверждаете». Это привлекло их внимание. «Конечно, многих я уважал, и до сих пор уважаю». Вектор Прайм продолжил. «Прима, Альфа Трион и Солус, и это лишь некоторые из них. Однако после битвы с Юникроном его собственная темная жизненная сила, которая была излита в этой битве, начала медленно развращать многих моих братьев. Мы разделились, замышляя заговор для наших собственные амбиции, обвиняя друг друга, один из которых даже лишил жизни того, кого он утверждал, что любит». Это удивило всех присутствующих людей, но у Оптимуса было серьезное выражение лица, поскольку он прекрасно знал, о ком говорит Вектор Прайм. «Наше братство распалось, и те, кто выжил, разошлись по своим делам. Я предпочитаю отступить в Мертвую Вселенную, где я смогу спокойно наблюдать за течением времени во вселенной». Вектор Прайм продолжал объяснять. «Что касается того, почему я решил не вмешиваться в войну за Кибертрон, даже если бы я вмешался и остановил войну, это не изменило бы неизбежный исход». «О чем ты говоришь?» спросила Мэрибелл. «Я — Прайм времени, я наблюдаю течение временной шкалы с помощью своей силы, я просто продолжение Праймуса». Вектор Прайм постарался объяснить им, как мог. «Благодаря своим наблюдениям я кое-что понял. Все, что существует, рано или поздно приходит к концу. Что бы мы ни построили, оно неизбежно будет уничтожено; будь то объект, жизни других или даже цивилизации. Если бы я остановил войну, это бы только продлили разрушение Кибертрона». «Вы этого не знаете!» Лелуш рассказал ему. «Я уверен, что Оптимус и его товарищи рассказали вам о многих великих катастрофах, постигших нашу планету». Вектор Прайм ответил. «Ржавая чума, вторжение Квинтессонов, любое из них могло уничтожить нашу планету. Могла быть еще одна чума или еще одно вторжение. Или Кибертрон мог закончиться естественным путем, например, с угасанием нашей звезды. Даже солнца, самые могущественные силы природы в этой вселенной должны в конечном итоге умереть. Кибертрон все равно погибнет в конечном итоге и будет уничтожен. Это не я говорю как пессимист или что-то в этом роде, это факт: постоянный цикл созидания и разрушения. Его невозможно изменить или остановить никакой силой». «Он не ошибается». Сере пришлось признаться, говоря как человек, который видел все, и почти все вокруг нее приходили и уходили. «Хотя это может быть правдой, наша жизнь все еще стоит того, чтобы ее прожить». Лейла твердо заявила. «Я никогда не говорил, что это не так». Вектор Прайм ответил. «Дело не в том, что я обесцениваю жизнь, я просто пришел к выводу, что вся жизнь конечна. Эта Мертвая Вселенная, в которой я живу, просто потому, что здесь не существует жизни, не делает это место злобным. Смерть — это просто отсутствие жизни, больше ничего.» «Ты прав.» Лейла призналась. «В конце концов, смерть приходит ко всем. Я знаю, что никто из нас не будет существовать вечно, и, возможно, то мирное будущее, которое все мы надеемся построить, так или иначе придет к концу, но это не остановит меня или любого из нас от его создания. Тот факт, что наша жизнь конечна, является причиной жить полной жизнью!» «Лейла, ты абсолютно права». Лелуш согласился. «И пока это будущее не наступит, временное или нет, я не перестану сражаться». «Я тоже.» заявил Рай. «Это жизнь, которую я тоже выбрал, и ни о чем не жалею». сказал Орфей. «Долгое время я вообще ни в чем не видела особой ценности, даже в жизни других, в том числе и своей». сказала Сера. «Но… больше нет. Я хочу снова стать смертной, чтобы я могла жить настоящей жизнью, может быть, даже создать семью, и видеть, как они растут и живут своей собственной жизнью. И я сделаю все, что смогу, чтобы защитить то, что у меня есть сейчас». Она посмотрела на Лелуша, Лейлу и Рая с улыбкой, на которые они тоже ответили. «Ну… Я чувствую себя странно, потому что я только что присоединилась к вам, ребята». прокомментировала Мэрибелл. «Но если вы позволите мне, я хотела бы сделать все, что могу, чтобы помочь вам». «Ты уже знаешь, что мы приняли твою помощь, Мэрибелл». Лелуш рассказал об этом своей сводной сестре. «Я знаю, я просто хотела быть частью… того, что здесь происходит». Она пошутила, в результате чего Лелуш, Орфей и Сера ухмыльнулись, а Рай и Лейла засмеялись. Оптимус улыбнулся, прежде чем повернуться к своему предшественнику. «Вектор, ты не ошибаешься, когда говоришь, что все созданное должно в конечном итоге быть уничтожено; это то, что мы не можем контролировать. Однако верно и то, что каждый из нас может контролировать, что делать со своей жизнью. Я видел многих, кто пожертвовал бы своей жизнью, а также жизнью других ради достижения своих собственных амбиций. Но я также видел и тех, кто отдал бы свою жизнь за счастье тех, кто их окружает, даже тех, кого они не знают. Жизнь может быть конечной, но, тем не менее, она священна. Мы положим конец этой войне и построим мирное будущее для этой планеты, даже если оно не будет длиться вечно». Вектор Прайм на мгновение уставился на Оптимуса. «Ты такой же наивный, как и твое предыдущее воплощение. Однако… я всегда восхищался этим аспектом в нем. Возможно, я давно потерял веру в своих братьев и сестер, но… возможно, ты того стоишь». Прежде чем кто-либо успел ответить, пейзаж вокруг них изменился, открыв орбиту Земли, где все могли ясно видеть кибертронский спутник, зависший над планетой. «Это то, что не позволяет вашим войскам получить доступ к вашему наземному мосту». Вектор Прайм объяснил. «Этот спутник в настоящее время парит на орбите прямо над замком Вайсвольф. Аналогичное устройство находится в Запретном городе под усиленной охраной. Третье устройство находится в Нью-Каоне. Пока эти устройства остаются активными, вы не можете активировать наземный мост в их пределах.» Никто из них не ожидал, что узнает об этом. «Это… многое объясняет, но… зачем нам это рассказывать?» спросил Рай. «Мы думали, что вы не вмешаетесь в этот конфликт». сказал Лелуш, несколько скептически глядя на Вектора Прайма. «Это своего рода проверка». Прайм Времени ответил. «Та, которая определит, поверю ли я в вас и в дело, за которое вы сражаетесь ю. Однако это максимум, что вы можете получить от меня. Я больше не буду вмешиваться в ваш конфликт с десептиконами. Однако, если будут какие-либо разработки с Белефом или даже с Юникроном, возможно, вы услышите от меня. Но это полностью зависит от вас всех и от того, что вы сделаете с информацией, которую я вам дал». Лейла улыбнулась. «Что ж, вы предоставили нам важную информацию, которая, возможно, спасла много жизней. Искренне спасибо». Она повернулась к Смотрителю. «И тебе тоже.» «Действительно.» Оптимус согласился с собственной улыбкой. «Тот факт, что вы оба решили поделиться с нами этой информацией, является доказательством того, что вы, возможно, действительно уже имеете веру и надеетесь, что мы победим». «Не зацикливайтесь на этом». Смотритель сказала. «Мы по-прежнему считаем, что человечество, владеющее Гиасом, является ошибкой и что, возможно, его следует полностью удалить из вашего мира». «Если ты можешь это сделать, обязательно иди вперед». сказал Рай. «В нашей жизни достаточно проблем с этими психопатами, питаемыми Гиасом». «Ну что ж, удачи в победе над ними». Смотритель сказала это, как можно было предположить, с юмором. «Теперь ваши разумы вернутся в ваши тела, как будто с тех пор, как вы заснули, не прошло вообще времени». С этим заявлением духовные формы Лелуша, Оптимуса, Лейлы, Рая, Мэрибелл, Серы и Орфея исчезли, оставив Смотрителя и Вектора Прайм одних в мертвой вселенной. «Интересно, было ли ошибкой раскрыть им все это?» вслух задумалась Смотритель. «В этом и смысл этого теста — выяснить, была ли это ошибка или нет». сказал Вектор Прайм. «Но пройдут они или потерпят неудачу, это не изменит неизбежного результата, заключающегося в гибели этого мира. Они только решат, наступит ли этот конец раньше или позже». «В любом случае, это должно быть настоящее шоу». Смотритель прокомментировала. Глаза Лелуша открылись, он сел со стула, в котором заснул. Он взглянул на часы; время нисколько не изменилось с тех пор, как он закрыл глаза. Во всяком случае, прошло всего несколько секунд. Он точно знал, что то, что пережил он и другие, не было сном; это было реально. Хотя ему было дано много ответов, у него все еще оставалось много вопросов. Но они могли подождать. Молодой революционер достал устройство связи и заговорил в него. «Ультра Магнус… Я знаю, что нам нужно делать. Собери остальных, у меня есть план».