Dubious Darkness

— Мне нужна твоя помощь. Ген аж поперхнулся. — Что? — Ты слышал. Кто-то пытается захватить Совет. Кто-то похуже тебя. — Кажется, у тебя галлюцинации от потери крови, — демонстративно-обеспокоенно улыбнулся Ген. — Это просто невозможно. Он приложил руку к организации деятельности всех криминальных предприятий города. Знать всё обо всех — было основой его бизнеса, в конце концов. Было совершенно немыслимо, что на поле появился новый игрок, а Ген об этом ещё не знал. Просто абсурд. — Я- Телефон в руке зажужжал резким контрапунктом к неуклюжим попыткам Сэнку убедить своего заклятого, между прочим, врага побеспокоиться насчёт политических разборок «хороших» парней. Ген раздражённо взглянул на экран. Он повернулся спиной к распростёртому на кушетке национальному герою и отошёл к двери, чтобы создать себе хоть какую-то иллюзию уединения и быть настолько далеко от Сэнку, насколько мог позволить себе отойти, ничем не рискуя. Ген не верил, что такой человек, как Ишигами Сэнку, будет смиренно и неподвижно лежать даже с серьёзным ранением в живот. Этот ублюдок вполне мог попытаться вырваться на свободу и сбежать. — Что? — нетерпеливо рявкнул в трубку Ген. Голос Кохаку был тревожным и запыхавшимся от напряжения. Услышав её беспокойство, Ген рефлекторно потянулся за пистолетом, заткнутым за пояс брюк. Просто так Кохаку никогда не беспокоилась. — У нас проблемы, Босс. — Какие проблемы? — Прямо сейчас к вам направляются около дюжины полицейских машин. Вертолёты на подходе. — Чёрт, — прорычал Ген, яростно разворачиваясь обратно к Сэнку. — Ты подставил меня, ублюдок! Сэнку распахнул глаза в искреннем изумлении. — Что… я не… — его взгляд метнулся к телефону, и глаза вспыхнули пониманием. — Они, должно быть, за мной следили. — Ты что, блядь, не знаешь, как увернуться от грёбаного хвоста? — Ген фыркнул, буквально сочась отвращением, подошёл к ряду белых одинаковых шкафов и принялся в них рыться. — Да где же… недавно же на глаза попадался! — спустя минуту он вытащил небольшой сканер, включил его и навёл на тело Сэнку, перемещая аппарат по его торсу, ногам и рукам. Сэнку заёрзал в наручниках, явно ощущая дискомфорт всем своим существом, но Ген не собирался обращать на его дискомфорт ни капли своего внимания. Сканер противно запищал. Ну, конечно. Ну, конечно, блядь, как же ещё. — В него вшит маячок, — он снова обратился в трубку к Кохаку, сердито швырнув сканер на стойку. — Нам нужно сжечь дом. — Подожди… — начал было Сэнку, но Ген не удосужился его дослушать. — Суйка! — крикнул он, выглядывая в коридор, высматривая признаки присутствия кошки. — Давай, как мы тренировались! Послышалось жалобное мяуканье, и спустя пару секунд Суйка оказалась рядом. Ген схватил из шкафа мягкую переноску, папку с документами и сумку для экстренных случаев со всем необходимым. Наличные деньги и пара десятков новеньких удостоверений личности гарантировали, что он сможет залечь на дно на достаточный срок, чтобы без потери собственного комфорта найти способ вернуть должок этим ебучим копам. Суйка запрыгнула в переноску, Ген застегнул её, сделав мысленную пометку, что в его новом убежище должно быть побольше кошачьих лакомств, и, выдохнув, поправил причёску. Времени мало. Надо бы взять с собой глок. И ещё что-нибудь. — Ты не можешь сбежать и просто оставить меня здесь! — Сэнку остервенело дёрнул за наручники. — Уверяю тебя, я могу. — Нет, ты не понимаешь, я… — Что касается этого, Босс, — в ухе раздался голос Кохаку, переключив внимание Гена обратно на телефон, — похоже, Ишигами сделал… кое-что неожиданное. — Типа того, чтобы внезапно заявиться в мой якобы секретный дом? — проворчал Ген, схватив со стойки ещё один пистолет и аккуратно запихав его в наплечную кобуру. — Согласно данным полицейского управления, Ишигами Сэнку разыскивается за убийство. — Очень смешно, Кохаку. Чтобы нашего золотого мальчика объявили в розыск, ему- За спиной раздался голос Сэнку, с таким отчаянием и надрывом, что на мгновение у Гена перехватило дыхание. — Это правда! — Ишигами звучал каким-то совсем уж пришибленным. — Меня обвиняют в убийстве! Ген театрально к нему развернулся, насмешливо уставившись на незадачливого агента национальной, блядь, безопасности. — Тебя? — повторил он. — Любимого героя всея Японии обвиняют в убийстве? Не может быть. Должно быть, это просто какой-то трюк. Какой-то план, какой-то коварный заговор, очередная уловка PSIA или самого Совета, жалкая попытка заставить Гена ослабить бдительность, выманить его и поймать. Он невольно подумал о том, как тогда, много лет назад, отчаянно ждал, что новость об её смерти попадёт в СМИ. Каким глупым и наивным он когда-то был, полагая, что хоть кому-то в этой системе будет небезразлично, что из-за зажравшихся мерзких ублюдков в Совете гибнут невинные люди, но… В тот день он включил телевизор, и по всем новостным каналам транслировалось, как молодой, перспективный и совершенно безразличный ко всему Сэнку Ишигами стоит перед толпой восторженных фанатов и под аплодисменты деловито перерезает какую-то тупую красную ленточку в рамках нового проекта по благоустройству города. Почему сейчас их волнует, что какой-то член Правления кого-то там убил? Почему тогда это не имело абсолютно, блядь, никакого значения? Тот злосчастный выпуск новостей был первым шагом на длинном тернистом пути превращения Гена в хищника. Его правда искупала каждую каплю крови, которую ему пришлось пролить во имя справедливости и мести. Всё было тщательно спланировано. Каждый его шаг должен был гарантировать, что Сэнку Ишигами — человек, на которого Ген когда-то давно едва ли не молился, в которого он наивно верил и на которого отчаянно, благоговейно надеялся — увидит, как весь его привычный мир рухнет, как всё, что он защищает, сгорит дотла, как он возненавидит свою жизнь, прежде чем Ген перережет ему горло. — Меня подставили, — отчаянно выдохнул Сэнку, вглядываясь в лицо Гена так, словно надеялся на помилование. — Я никого не убивал! — О, ну, здорово, вот так и скажи полиции. Уверен, они никогда не слышали ничего подобного. Он нахмурился. — Кто-то пытается уничтожить Совет. — Я мог бы с ходу назвать буквально десятки людей, которые пытаются это сделать. Я в том числе. — Это, блядь, не смешно! — Сэнку закричал, пытаясь вырваться из оков, напрягая, кажется, все мышцы сразу, и тут же поморщился от боли. Ген ухмыльнулся, насмешливо закатив глаза. — Я не согласен, это довольно весело. В прихожей заревел сигнал тревоги, предупреждая, что у него заканчивается время. Ген подошёл к сенсорной панели на стене и быстро ввёл пароль для запуска системы самоуничтожения, которая гарантировала, что здесь не останется ничего, что можно было бы использовать против него. Он не собирался облегчать полиции поиск улик против себя или против кого-либо из своих партнёров. Эти придурки не заслужили никаких поблажек. Пусть эволюционируют сами, без посторонней помощи. Цифры на экране бешено замелькали, начиная обратный отсчёт до того момента, когда его уютный и удобный дом, где Ген прожил последние несколько лет без намёка на разоблачение, превратится в дым. Самым страшным было то, что по этому поводу Ген вообще ничего не почувствовал. Только лёгкое раздражение на одного покалеченного гения из Спецподразделения, который внезапно оказался настолько тупым, что привёл за собой хвост. Вдалеке послышался механический визг и хруст гравия — видимо, полицейские машины резко затормозили. Ген взглянул на окна и нажал ещё одну кнопку, чтобы затемнить стёкла, и никто из копов не смог заглянуть внутрь. — Асагири Ген и Ишигами Сэнку, — раздался голос из громкоговорителя, металлический и нервный даже на расстоянии, — внимание, вы окружены. Немедленно выходите с поднятыми руками! Ген замер. Эту команду он слышал уже десятки раз, но впервые за долгое, долгое время кто-то осмелился предположить, что Ген работает не один, а с кем-то ещё. Мысль о том, что они вообще допустили, что он работает с человеком из Бюро, была просто оскорбительна. Хуже того — очевидно, они уже знали, чей дом нашли. — Откуда они знают, что здесь, с тобой, именно я? — его голос звучал так низко и опасно, что даже Суйка в переноске тревожно мяукнула. Сэнку всё ещё выглядел так, будто всерьёз надеялся вырваться из специальных укреплённых наручников, которые Ген предусмотрительно установил чуть ли не в каждой комнате, как только сюда переехал. Похоже, Бьякуя-сан так и не научил своих игрушечных солдатиков сдаваться, когда положение становилось очевидно безысходным. — Я не… — по его блядски-симпатичному лицу пробежала тень, и доблестный, мать его, Генерал, ошарашено прислонился к стене с видом накосячившего школьника. — Они, должно быть, взломали мой компьютер. — Ты хочешь мне сказать, — медленно произнёс Ген, — что ты искал мою резиденцию на компьютере, который тебе выдало Бюро? Он что, совсем дебил? У этого вашего драгоценного гения начисто отказал мозг? Он был настолько уверен в своей неприкосновенности, что вообще не понимал, как всё устроено? Пиздец. Было просто оскорбительно, что иногда Ген позволял этому человеку себя арестовывать… Но кто бы мог подумать! — Я не подозревал, что они могут взломать мой компьютер! — Конечно, блядь, они могут взломать твой компьютер! Это чёртово Бюро нацбезопасности! Ты что, имбецил?! — Сложите оружие и выходите с поднятыми руками, — продолжал требовать офицер в громкоговоритель. — Ой, да отъебись, — психанул Ген, резко взмахнув рукой. Он раздражённо тыкнул в одну из кнопок на панели и был вознаграждён сладким звуком взрыва и паническими криками. — Ты… Ты что, только что их убил?! — возмутился Сэнку. — Какого хрена?! — Ой, какой ужас! — Ген театрально схватился за сердце. — Это что, я теперь преступник?! Наверное, нам нужно вызвать полицию, да? — Ишигами ошалело моргнул, и Ген раздражённо закатил глаза. — Не будь таким ребёнком, — отрезал он. — Они знали, куда шли. Честно говоря, неудивительно, что до сих пор Бюро так и не удалось полномасштабно побороть преступность. Нет, они, конечно, регулярно кого-то там ловили и что-то там предотвращали, но это было просто смехотворно по сравнению с тем, чего они не видели и даже не пытались увидеть. Эти ребята всегда были слишком заняты заботой о своей репутации, чтобы хоть немного запачкать руки. Ген уставился на мониторы камер. Нескольких десятков полицейских в тактической форме прямо сейчас пытались прорваться внутрь через внешние стены его дома. Каждая секунда, потраченная им на споры с Ишигами, снижала его личные шансы выбраться отсюда живым. В отличие от этого героического ублюдка, Ген не был настолько наивен, чтобы думать, что хоть один из этих полицейских хоть на секунду замешкается в решении его убить, если у него будет такой шанс. Ген не собирался давать им шансов. Цифры на дисплее тревожно уменьшались, ненавязчиво намекая, что у него заканчивалось время на принятие решений. Искушение просто оставить Ишигами здесь — на волю не столь нежного милосердия лучших людей страны — было слишком сильным. Это была своего рода карма, отдалённо попахивающая справедливостью. К сожалению, если Сэнку останется здесь, у Гена вряд ли скоро появится ещё одна возможность хорошенько допросить самого главу Спецподразделения Бюро нацбезопасности. Такие шансы выпадали раз на миллион. Ген не любил отказывать себе в подобных шансах. Взвесив на ментальных весах свою жажду мести и своё любопытство по поводу того, что привело Ишигами Сэнку в его дом, Ген сделал свой выбор. Нож в руке казался старым другом. Гену понравилось, как блеснули алые глаза Сэнку, когда тот заметил в его руках внезапно материализовавшийся клинок. Ишигами явно был напуган. На жалкое мгновение, но Ген успел заметить, как мышцы на его предплечьях вздулись и напряглись, а лицо дёрнулось, прежде чем он сумел взять под контроль свою реакцию и тщательно спрятать эмоции за стоической маской, которую так часто любил надевать на публике. — Эх, хотелось бы мне иметь время, чтобы насладиться этим по полной, — промурлыкал Ген, подходя ближе, заставляя Сэнку буквально вжаться в кушетку. Он медленно провёл острием ножа по золотистой коже на обнажённой груди, наслаждаясь тем, как стремительно ускоряется чужое сердцебиение, как сбивается дыхание и выползают панические мурашки. — Тебе не обязательно это делать, — тихо сглотнул Ишигами. — Я тебе не враг. — Не будь таким банальным, Сэнку-чан. Ты единственный враг, который у меня когда-либо был. Эти слова были слишком правдивы, чтобы сойти за шутку, поэтому Ген усилием воли заставил себя прекратить измываться и подначивать, сосредоточившись на насущной проблеме. Он перехватил рукоять ножа и с лёгкостью вонзил клинок в хрупкую кожу на тонком запястье. — Что ты… — вопрос Сэнку оборвался приглушённым стоном болезненной агонии. Кровь заструилась по лезвию блестящим ярко-красным ручейком. Ген поковырял ножом, совершенно не беспокоясь о том, насколько это может быть больно. Вероятно, это маленькое развлечение будет единственным, чем он сможет насладиться в это грёбаное утро, оставшись без кофе, без завтрака и без собственного, блядь, дома. Мгновение спустя маленький чип отслеживающего трекера со звоном свалился на пол. — Пора уходить, — Ген искренне надеялся, что проживёт достаточно долго, чтобы успеть пожалеть о своём чрезмерном любопытстве. — Кохаку, — он снова приложил к уху мобильник, тщательно вытирая кровь с ножа и вставляя его обратно в ножны, — мне понадобится прикрытие. — Уже в процессе, Босс! Ген не стал утруждать себя ожиданием, чтобы выяснить, что же ей удалось придумать, дабы удержать копов подальше и дать ему возможность выбраться из дома. Что-то в восторженных нотках её голоса убедило его, что он не хочет знать. Порой Кохаку была воистину пугающей. Насвистывая под нос мелодию, Ген открыл специальное приложение в телефоне, потыкал на нужные кнопки, и прекрасные укреплённые наручники, что удерживали Сэнку на месте, расщёлкнулись с приятным слуху шипением гидравлики. Заменить их, когда он найдёт новый дом, будет ой как непросто. Почему-то охранные компании задавали раздражающее количество вопросов, когда Ген заказывал у них всё необходимое среднестатистическому злодею оборудование для обеспечения безопасности своего дома. Зачем вам шумоизоляционная комната?.. Для чего вам в подвале такие огромные измельчители?.. Точно ли необходимо встраивать систему блоков и шипов в гостевые диваны?.. Детский сад! Сэнку сел, потирая вяло кровоточащий порез на запястье, и, кажется, выглядел немного шокированным. — Я подумал, ты собираешься меня убить. — Я всё ещё могу передумать. Ген не стал дожидаться, пока гонимый своей драгоценной страной национальный герой осознает весь масштаб его щедрости, — всё-таки, не каждый день Менталист дарует жизнь подобным ему ублюдкам — и молча направился к лестнице, ведущей в подвал. Проход был банально замаскирован под книжный шкаф, но Ген любил подобные шпионские клише. Он ввёл на крошечной встроенной в книгу панели аварийные протоколы, и шкаф отодвинулся. Надёжно спрятавшись в переноске, Суйка заёрзала, ясно давая понять, что за подобное унижение ему придётся отплатить кровью… или, возможно, свежей рыбой. — Подожди! — Сэнку окликнул его, спотыкаясь где-то за спиной. — Как нам отсюда выбраться? Они окружили твой дом! Ген остервенело стиснул зубы, подавив желание грубо напомнить своему не то чтобы сильно желанному собеседнику, что во всей этой ситуации виноват был именно он. У Гена не было времени на то жестокое возмездие, которого ему хотелось добиться, а значит, придётся выместить большую часть своей ярости на некоторых других людях, достаточно глупых, чтобы заявиться к нему домой в его выходной и испортить ему завтрак. — О, ну, я вообще-то думал, ты собираешься сказать им, что невиновен, — бросил он через плечо. Ишигами дышал тяжело и рвано, с трудом пытаясь удержаться на ногах из-за обильной кровопотери, весь взъерошенный, липкий и бледный, но всё равно упрямо бредущий за ним. Одной рукой он лихорадочно схватился за перила лестницы, спускаясь по ступенькам в паре шагов от Гена, а вторую болезненно прижимал к повязке на животе. Более добрый человек предложил бы ему помощь. Ген не был добрым человеком. Лестница привела их вниз, в недостроенную часть подвала, где не осталось ни намёка на непринуждённую элегантность интерьеров верхнего этажа. Дверь позади задвинулась с тихим щелчком, и Ген спрятал лёгкую довольную ухмылку. Даже после стольких лет работы он глубоко ценил старую добрую классику — всё-таки, каждому уважающему себя злодею нужна была потайная дверь за книжным шкафом. Был в этом дизайнерском решении какой-то особенный голливудский шарм… Дополнительным преимуществом было то, что такая дверь легко могла защитить от мощного взрыва, который должен был разрушить дом. Шаги отдавались от каменного пола и голых стен гулким эхом, пока Ген вёл их глубже в темноту. Этот дом был выбран не просто так — не только потому, что он был милым, в уютном леску и недалеко от города. Одним из его огромных преимуществ была природная система подземных пещер под фундаментом. Продавцы сочли это странным, бесполезным и даже опасным из-за не вполне устойчивого основания, но Ген был не согласен. Он был в восторге! Он приказал раскопать проход в эти пещеры прямо из подвала и расчистить их до тех пор, пока там не образовался почти естественный тоннель до самой реки в километре от дома. Журчание воды где-то там, вдалеке, казалось успокаивающим белым шумом на фоне недавних криков полиции. Гену хотелось бы сделать его погромче — чтобы не слышать кряхтения и шаркающих шагов и забыть о плетущемся позади него грёбаном агенте национальной безопасности. — Тоннель ведёт к реке? — снова подал голос Сэнку, в очередной раз демонстрируя уникальнейшую способность полностью игнорировать все признаки готовности к насилию в выражении лица Гена. — Мы идём к реке? Да? — Тихо. Ишигами замолчал, нахмурившись, словно пытался прислушаться. — Я ничего не слышу. — Я знаю, я просто хотел, чтобы ты заткнулся. Сэнку недовольно рыкнул, и от его хриплого низкого голоса у Гена по спине пробежали мурашки. Отставить, блядь, мурашки! Этого ещё не хватало! От предательских реакций своего тела на этого ублюдка Ген распсиховался ещё сильнее. Надо было отвлечься. — Скажи мне, кого ты убил, — потребовал он. — Я никого не убивал. Я невиновен. — Хорошо, тогда скажи мне, кого, по их мнению, ты убил. Удивительно, но Сэнку замялся, кажется, впервые на памяти Гена выглядя неуверенно. — Они думают, что я убил премьер-министра. Новость была настолько шокирующей, что Ген остановился, повернулся и посмотрел на него с выражением абсолютного изумления и без единой капли своего обычного расчётливого презрения. — Премьер-министр… мёртв? На протяжении последних нескольких лет Япония достигала феноменальных экономических успехов. «Тёплая азиатская весна», большое торговое соглашение с Китаем и «единый йенминьби» — всё это было заслугой нового Премьер-министра, политика которого многим была не по нраву, но у большинства вызывала патриотический восторг. Даже Ген признавал, что этот человек достоин уважения, один из немногих выходцев из Совета. Если бы его убили — и виноват был бы Сэнку, — это объяснило бы то количество вооружённых с ног до головы полицейских, которые примчались арестовывать своего — видимо, уже бывшего — Генерала, ну, и Гена с ним за компанию. Сэнку мрачно кивнул. — Почему они думают, что это сделал ты? — Я был последним, кто видел его живым, ну, не считая настоящего убийцы, — быстро объяснил Ишигами. — И его застрелили моим пистолетом. Ну, таким же, как у меня. Он был редкий, коллекционный… Ген задумчиво хмыкнул. — И ты сбежал. — Я понял, что вообще произошло, намного позже, — Сэнку растерянно пожал плечами. — Меня пытались арестовать в моей же квартире. — Но это не объясняет мне, как ты получил ранение. Просто невозможно, чтобы рядовой патрульный полицейский сумел так близко к тебе подобраться. Чёрт! Ген мысленно выругался, выдав себе ментальную оплеуху. Это было опасно близко к комплименту. Ген решительно проигнорировал смущающий румянец, что вот-вот норовил пробраться к его щекам. Конечно, у его злейшего врага был определённый талант — как бы Ген столько лет воевал бы с каким-то позорным неудачником, верно? Это было бы оскорблением его собственных навыков. Конечно, Сэнку был хорош. Было бы глупостью это отрицать. Сэнку отвёл от него взгляд, и одно это маленькое действие сказало Гену куда больше, чем любой другой ответ. Это было интересно, и подтверждало теорию о том, что Сэнку ранил кто-то, кому он доверял. — Это не имеет значения, — в конце концов выдохнул Сэнку, лишь убеждая Гена в своей правоте. — Нам нужно выяснить, кто убил премьер-министра. Так я смогу отбелить своё имя и восстановить репутацию. — Прошу прощения? Ты сказал «нам»? — Ген презрительно фыркнул. — И зачем мне заботиться о восстановлении твоей репутации? Я вполне не против, если ты сгниёшь в тюрьме в компании всех тех весёлых ребят, которых сам же и посадил… — Они думают, что мы с тобой работаем вместе. Тебя тоже будет искать полиция. — Полиция всегда меня ищет. — Но не так, — настаивал Сэнку. — Ты никогда не был связан с чем-то настолько серьёзным. Ты не убиваешь людей. Ген выгнул бровь. — Я убил пятерых буквально десять минут назад. Сэнку поджал губы, снова отводя взгляд. — Ну, это была своего рода самооборона. У тебя не было выбора. Чего, блядь? Акт защиты его нравственности был настолько неожиданным, что Ген чуть не споткнулся о неровный пол. Да уж. Очевидно, сильная потеря крови начала влиять на разум господина Ишигами. Ничем иным подобные слова было не оправдать. Ген ядовито рассмеялся, громко и театрально, пытаясь скрыть удушающее смущение. — О, дорогой, ты понятия не имеешь, на что я способен. Сэнку открыл было рот, чтобы возразить, но его прервал приглушённый грохот над головой. Толчки были достаточно сильными, чтобы с грубо отёсанного потолка посыпалась пыль и мелкие камешки. Ген ухмыльнулся, стряхивая с плеча навалившуюся грязь — похоже, таймер наконец-то разрядил его взрывчатку. — Это… бля, ты только что взорвал свой дом? — Сэнку ошалело моргнул, переводя взгляд с Гена на пустой коридор за их спинами. — Не то чтобы я мог оставить его себе после того, как кое-кто привёл сюда полицию. — …извини. Ген сделал вид, что не услышал извинений. Этого ещё не хватало. Не обращая внимания на странное суетливое беспокойство, которое практически источал виновник сего торжества, Ген молча свернул за угол и вышел в самую большую пещеру из всей системы пещер. Бледные и поблёскивающие в свете фонарика сталагмиты и сталактиты влажно вырисовывались из темноты, добавляя особой мрачной эстетики, на которую Ген и рассчитывал, когда планировал эти тоннели. Никто не посмел бы обвинить его в отсутствии вкуса. У Гена была особая тяга к прекрасному. Он пробирался сквозь лабиринт обломков навстречу нарастающим звукам воды. Казалось, силы Сэнку угасали с каждым шагом, ну, если судить по тому, что он утратил свою фирменную способность невозмутимо молчать и бросался то комплиментами, то извинениями, как последний придурок. Если так подумать, то это был самый долгий промежуток времени за все семь лет их пренеприятнейшего знакомства, когда они находились рядом друг с другом и никто ни на кого не надевал наручники. Это было… странно, мягко говоря. Ген обнаружил, что Сэнку то и дело на него смотрит. И ладно бы тот просто смотрел — нет, он разглядывал его с любопытством, будто заново узнавал, будто Ген казался ему интересным объектом, достойным внимания — не в понятном опасном смысле, а в каком-то другом. С ужасом Ген поймал себя на том, что он нервничает. Не злится. Не презирает. Нервничает. Это ощущение порядком раздражало. Ген провёл в этом конфликте большую часть своей взрослой жизни, раз за разом развлекая себя тем, что планомерно и систематически вносил хаос в размеренный мир Бюро в целом и в жизнь Ишигами Сэнку в частности. Теперь же этот самый Ишигами Сэнку шёл буквально рядом с ним — раненый и практически беспомощный. Более того, Ген, вроде как, прямо сейчас ему помогал, и вот это вообще не укладывалось в голове. Да, по сути своей, им всего лишь пришлось ненадолго отложить свою вражду, чтобы сбежать от неожиданного вторжения полиции, но сам факт! Если бы копы к нему не вломились, у Гена была бы чудесная возможность как минимум несколько часов наслаждаться зрелищем, как глава Спецподразделения Бюро национальной безопасности молит его о помощи. Возможно, даже на коленях, если бы у Гена разыгралось подходящее настроение. Он едва успел вкусить блаженные нотки удовлетворения от боли на стоическом лице и дрожания по мускулистым плечам, как приехали эти ублюдки и выгнали Гена из дома. Даже позавтракать не дали! Ни хлеба вам, ни зрелищ. А они ещё удивляются, откуда в стране преступность. А как тут выживать-то?! Суйка сердито мяукнула в переноске, подтверждая его негодование. Ген сделал мысленную пометку вернуть полиции должок, как только выдастся удобная возможность. В конце концов, они буквально пару дней назад открыли новенький аванпост в самом центре города! Было бы так обидно, если бы кто-то проник в их систему безопасности и разнес её вдребезги, правда? Приятные размышления были прерваны усилившимся шумом подземной реки. Ген мысленно улыбнулся, почувствовав неясное облегчение — судя по шарканью и тихим болезненным стонам, господину доблестному Генералу было совсем уж хреново. Но, к счастью, пешая прогулка по его личным катакомбам подошла к концу — за следующим поворотом взору открылся вид на небольшой причал. Там на якоре стояла маленькая прогулочная лодка, оснащённая тихим, но мощным мотором, несколькими комплектами свежей одежды, боеприпасами и большим количеством наличных. Ген упруго запрыгнул в мягко покачивающуюся на волнах лодку, перебирая вещи, чтобы убедиться, что у него есть всё необходимое. Когда он снова взглянул на Ишигами, тот смотрел на него с невыразимым скепсисом в глазах. — И ты ещё гнал на мою тачку и обвинял меня в банальности? Разве вот это не ещё большее банальное клише — иметь грёбаный катер? — Ты знаешь, я хотел гондолу, но подумал, что она создаёт слишком сильную атмосферу «Призрака Оперы», а у меня тут всё-таки криминальный боевичок, а не готический роман, — невозмутимо ответил Ген. — Хотя, у меня даже есть подходящая шляпа… — он замер, вспоминая, что взрыв унёс с собой и дом, и шляпу. — Ну, то есть, была. В любом случае, это твой единственный вариант, если только ты не хочешь ещё разок попытать счастья и попробовать поболтать со своими бывшими коллегами-копами. На долю секунды Ген почувствовал проблеск надежды потерять свою пыхтящую медленно бредущую тень, но Сэнку уже осторожно опустился в лодку, усаживаясь рядом с ним. С такого близкого расстояния было легко увидеть, каких усилий ему это стоило. Сквозь давящую повязку, которую Ген наложил на его рану, уже просачивалась влага и яркие капли крови. Ген окинул его критическим взглядом, решив, что, в случае чего, легко сможет бросить его вместе с лодкой, если он снова грохнется в обморок. На лбу у Сэнку выступил липкий пот, он казался пугающе бледным и начал дрожать — очевидно, бродить по подземельям с голым торсом, лишь обвязанным плотной повязкой, не сильно способствовало улучшению самочувствия. Ген потянулся к вещам, вытащил из плотной непромокаемой сумки чёрную толстовку и швырнул её Сэнку. Тот поймал толстовку, глядя на Гена так, будто он какой-то чёртов Прометей, подаривший людям огонь. — Спасибо, — он мягко улыбнулся и принялся медленно и с болезненным шипением одеваться. Ген закатил глаза и отвернулся. Было бы расточительством позволить этому придурку сдохнуть настолько позорно, раз уж Ген решил его не взрывать и вообще спас от ранений. Он вздохнул и с привычной лёгкостью завёл мотор. Ген скрупулёзно отслеживал готовность каждого из своих многочисленных планов побега. Всё должно было быть готово к использованию в любой момент времени. Каждый месяц он проверял уровень бензина и масла во всех своих транспортных средствах, следил за тем, чтобы ни одну из его экстренных дорожных сумок не затопило и не разорвало, чтобы к каждому пистолету были приложены запасные магазины патронов, чтобы всё было и-де-аль-но. В его работе именно тщательное планирование определяло ту тонкую грань между успехом и заточением в маленькой камере на всю оставшуюся жизнь. И, нет, Ген никогда больше не собирался возвращаться в тюрьму. Стиснув зубы от знакомой закостенелой горечи, Ген аккуратно вырулил от причала. Им обоим пришлось пригнуться, чтобы не удариться башкой о низкий свод тоннеля. Это было неудобно, но зато гарантировало большую скрытность — снаружи вход в узкую систему пещер был практически невидим для любого, кто не знал, где его искать. Ген ещё раз мысленно похвалил себя за стратегический подход к выбору убежищ. — Как ты вообще находишь подобные места? — он услышал позади себя невнятное бормотание Сэнку и почувствовал, как его губы будто сами по себе искривились в мрачной ухмылке. «Это довольно легко», — хотел сказать Ген, — «когда ты бежишь от кого-то каждую секунду своей жизни». Золотым мальчикам, взращенным на молоке всенародной любви и славы, такого, конечно, не понять. После нескольких минут сосредоточенных сгибаний в три погибели перед ними, наконец, открылись мягкое послеполуденное солнце и яркое майское небо. Ген снова пошарился в сумке, вытащив оттуда бейсболку — подумав, он тоже отдал её Сэнку. Обычно он прятал под головной убор собственные довольно заметные волосы, но сегодня, блядь, рядом с ним была личность куда более одиозная. Лицо Ишигами то и дело мелькало по телеку, и риск того, что кто-то на улицах столицы узнает его светлые волосы со странными зелёными кончиками, был довольно высоким. Слава богам, Сэнку не был тупым, и безропотно напялил на голову кепку, ловко спрятав волосы под неё. Ген прыснул, глядя на это зрелище — кто бы мог подумать, что один из Четырёх Генералов способен выглядеть как бомжеватый наркоман! Стоило только лишь немного потыкать его ножичком, и от былого лоска не осталось и следа… Тот лишь закатил глаза на ехидную усмешку Гена и отвернулся. Какие мы нежные. Довольный собой, Ген ловко направил лодку в сторону главной реки и позволил течению подтянуть их поближе к небольшому причалу в одном из самых густонасёленных спальных районов города. Вообще, там обычно останавливались речные трамваи, но частенько выходили на лодках и местные жители — рыбаки забрасывали наживку вдоль берега. В такой прекрасный для рыбалки день легко было не заметить двух человек, что устало поднимались по пристани, верно? Сэнку выглядел крайне напряжённым, и Ген, признаться, мог его понять. Утешало одно — где-то за горизонтом всё ещё виднелся дым, в том направлении, где недавно стоял его дом, и потому Ген предполагал, что пройдёт ещё как минимум несколько часов, прежде чем кто-нибудь из копов поймёт, что среди обломков нет их тел. Ещё больше времени уйдёт на то, чтобы попытаться определить, каким образом им удалось сбежать. Всё, как он и планировал. Единственная проблема в его идеально выверенном плане побега сидела прямо тут, напротив него. Очевидно, Ген никогда не предполагал, что на его долю выпадет честь убегать от полиции с кем-то ещё, не говоря уже о грёбаном главе четыреждыблядского Спецподразделения. Ген мысленно выругался. Ну надо ж было так влипнуть, блядь! У большого причала толпилось слишком много зевак. По опыту он знал, что все эти людишки были бы просто счастливы выступить свидетелями перед доблестной полицией, если бы они сошли на берег здесь. Его собственная яркая стрижка и культовые черты лица Ишигами уж точно никак не помогали им слиться с толпой. Подумав немного, Ген направил лодку дальше, вдоль береговой линии, пока они не добрались до крошечной бухты в одном из городских парков. Там было мало места и мало людей — идеально для тех, кто хочет влиться в городскую среду, не привлекая лишнего внимания. Ген вырулил к берегу, пока они не врезались в мягкий песок, и ловко спрыгнул на землю, протягивая лодку дальше по песку, чтобы быть уверенным, что она не уплывёт, пока он не выгрузит всё своё снаряжение. Не обращая внимания на болезненные попытки Сэнку выбраться, Ген приступил к следующему этапу своего гениального плана. Он похлопал по переноске Суйки, проверяя, как она там, и вытащил из сейфа в носу лодки две спортивные сумки, убедившись, что ключи от двух конспиративных квартир, разбросанных по городу, на месте. Затем он достал телефон, которым пользовался последний месяц, и тщательно его разобрал — какие-то детали выбросил в воду, какие-то разломил и закопал. Ген действовал неторопливо, но уверенно, без лишней суеты — это был привычный и отработанный годами алгоритм. Сэнку же следил за каждым его движением влажными от боли глазами, сжав побледневшие губы в тонкую линию. Должно быть, к этому моменту его рана уже пиздецки ныла и пульсировала, как сука, но он стоически терпел и не жаловался, сразу видно — эта дрессированная псина Бюро была научена не скулить, ожидая приказа. — И что нам теперь делать? — ладно, Ген его переоценил. Вот и скулёж. Ген закатил глаза и вытащил из днища уже пустой лодки заглушку. Внутрь сразу же хлынула вода, и он оттолкнул лодку от берега, включив мотор, чтобы она затонула где-нибудь подальше от бухты. Ген нервно выдохнул, едва сдерживая раздражение. Теперь у него не только был прицеп в виде раненого спецагента и урчащий от голода живот, но и промокшие ноги. С чем-то одним он ещё мог бы справиться, но, сука, три из трёх! Ещё и этот, блядь! — Нет никаких «нас», — фыркнул он. — Это тебе не какой-то ебучий тимбилдинг для сплочения команды, блядь! Сэнку нахмурился. — Я, в общем-то, и не заинтересован ни в каком «сплочении» ни с тобой, ни с любым другим преступником. — Я ни на что не намекаю, дружочек, но ты всё ещё жив просто потому, что меня сильно интересует та информация, которой ты можешь располагать. Как только ты перестанешь быть мне полезным, я с радостью запакую тебя в коробку с бантом отправлю в подарок Совету — уверен, Бьякуя-сан будет счастлив! — Ген послал ему самую сладкую из самых ядовитых своих улыбок, и Сэнку поморщился. Были причины, по которым Ген всегда действовал исключительно в одиночку. Даже Кохаку была пусть и чрезвычайно полезной, но не незаменимой. Более того, Ген знал, что, если в какой-то момент он хотя бы допустит мысль о вероятности её предательства, место его ассистента мгновенно освободится. Кохаку это, к счастью, понимала. А вот господин Ишигами, по всей видимости, не особо. — Ты всерьёз беспокоишься, что однажды я буду тебе доверять? — усмехнулся он в ответ, и на его лице появилось хорошо знакомое Гену выражение презрения. Вот, так-то лучше. А то, ишь ты, любопытные взгляды он бросает… — Поверь мне, я буду более чем счастлив упечь тебя за решётку на пятнадцать пожизненных сроков, как только всё это закончится. — Ой, ну надо же, а куда подевалось «ты такой благородный и никого не убиваешь»? — Ген рассмеялся, жестоко и почти убийственно. — Откуда ж тогда взялись пятнадцать пожизненных? — Это фигура речи, — буркнул Сэнку, устало закатив глаза. — Интересные у тебя фигуры речи. И как тебе в голову-то пришло умолять о помощи такое исчадия ада, как я, м? — Я никогда не умолял- Прежде чем Ишигами успел моргнуть, Ген прижал нож к тонкой золотистой коже его горла. В таком положении они находились всего в нескольких сантиметрах друг от друга — достаточно близко, чтобы Ген мог почувствовать его сбитое в испуге дыхание и бешено колотящееся сердце. Будь это какой-нибудь Рюсуй или Укё, они бы не позволили Гену вот так приблизиться к себе, но Сэнку из всех Генералов был самым худшим бойцом. На целую ступеньку выше любого рядового копа, но далеко от своих же ребят из Спецподразделения. Он был мозгом команды, но далеко не её кулаком. Гена всегда это веселило. Он медленно провёл ножом по коже, с ощутимым нажимом вдавливая самый кончик, оставляя за собой красный, раздражённый след. — Говоришь, никогда не умолял? Звучит как вызов, Сэнку-чан, — мурлыкнул Ген, приближаясь ещё ближе, шепча достаточно низко и интимно, чтобы вызвать румянец даже на бледной от потери крови коже. — Интересно, стоит ли мне заставить тебя умолять? Ты бы так красиво смотрелся на коленях. Сэнку облизнул губы, и Гену было ненавистно то, как его глаза метнулись вниз, прослеживая движение влажного языка. — И часто ты представляешь меня на коленях, Менталист? Дразнящие слова не попали в цель, поскольку звучали насмешкой, но воздух между ними всё равно словно наэлектризовался от напряжения. — Осторожно, дружочек, — предупредил Ген. — Ты можешь и не пережить всё то, что я могу с тобой сделать. ••• За свои 29 лет жизни Сэнку успел оценить, как быстро меняется мир. Его восхищал захватывающий водоворот научно-технического прогресса. То, что казалось научной фантастикой, когда он оканчивал школу, теперь — самая обыденная реальность. И Сэнку приложил к этой самой реальности руку. Он обожал узнавать, изучать, разрабатывать, собирать роботов и однажды мечтал создать совершенный искусственный интеллект. Большая часть его изобретений уходила в технологический пул Бюро, а оттуда — и в оборонку, и это было полезно, конечно, но… Порой так хотелось просто запереться в своей лаборатории для веселья. Ставить эксперименты ради науки, а не ради страны. В последний раз он мог позволить себе такое, пожалуй, лет эдак в пятнадцать, когда развлекался тем, что синтезировал бензин из пластиковых крышек в школьной лаборатории… С тех пор, конечно, жизнь изменилась почти радикально. Не то чтобы Сэнку жалел, что пошёл по стопам отца, но… Не то чтобы кто-то давал ему выбор. Каким-то образом всё, что он пережил к своим 29 годам, вся его научная, строевая и полицейская подготовка, все идеально разработанные и безошибочно проведённые секретные операции — ничто не помогло ему хоть как-то подготовиться к тому дню, когда ему придётся тайно пробираться сквозь улицы родного города вслед за одним из самых опасных преступников, чтобы сбежать от тех же офицеров, которых он сам помогал тренировать. — Пошевеливайся, блядь, — рявкнул этот самый преступник, обернувшись на Сэнку через плечо. Он остервенело тыкал на кнопки одноразового телефона, который выудил из одной из своих многочисленных сумок. — Нужно поскорее добраться в укрытие, пока ты не истёк кровью на гребаном тротуаре. Я на себе твою тушу не потащу, натаскался уже, спасибо. Сэнку с силой стиснул зубы, едва подавив очередное ругательство, что вот-вот готово было вырваться прямиком из его груди. Он буквально не помнил, когда ему было настолько хуёво. Казалось, его бочина буквально разрывается при каждом шаге. Судя по влажному теплу, что явно стекало по ноющей коже, это было не так уж далеко от истины. Сэнку чувствовал, что чёрная толстовка, которую Ген ему выдал, уже пропиталась насквозь — спасало только то, что на чёрном не было видно крови. Ген же крался по городу, словно тень. Люди словно сами расступались перед ним, и Сэнку с интересом наблюдал, как каждый прохожий будто инстинктивно отводил от него взгляд — не испуганно или смущённо, а будто не замечая. Ходили легенды, что Менталист владел гипнозом, пьяный Хром как-то вообще утверждал, что Ген — натуральный колдун, и других разумных объяснений его неуловимости просто нет, но Сэнку всегда раздражали такие разговоры. Ответ был до банального прост — Менталист, как бы неприятно это ни было признавать, очевидно являлся грёбаным гением в своей области. Сэнку не мог не уважать его гений, даже если глубоко презирал и его самого, и его чёртову область. Глядя на этого человека сейчас, было трудно представить, что он и правда несёт ответственность за бесчисленные масштабные преступления и даже за несколько убийств. Он был милым. В том плане, что казался обычным юношей с рюкзаком и спортивной сумкой, который куда-то спешит — мельком бросал прохожим, которые всё-таки оглядывали его на светофорах, крошечные улыбки, насвистывал песенки под нос… Сэнку знал, что всё это было всего лишь иллюзией. Этот человек был крайне опасен. Каждое дело Менталиста было тщательно продумано и спланировано таким образом, чтобы следующие несколько недель всё Бюро вместе с PSIA в придачу пытались распутать его чёртовы сети. Безусловно, это было частью той самой мистики, что густым фиолетовым туманом клубилась вокруг Менталиста. Невозможно отследить. Невозможно предсказать. Даже те несчастные несколько раз, когда Сэнку таки удавалось его арестовать, были всего лишь частью его всеобъемлющих планов. Что далеко ходить? Вот, неделю назад, спустя всего час после того погрома на полицейском участке, оказалось, что из самого большого склада Бюро подчистую исчезала вся партия припасов. Сэнку был ни капли не удивлён. Но, признаться, немного восхищён. Он знал, что тот явно задумал нечто намного более масштабное, чем дурацкое ограбление банка, которое даже ограблением-то было не назвать, так, посмешище, но чтобы настолько чисто, что даже ни единого подозрения… Это было сильно. Сэнку вздрогнул от внезапного резкого звука автомобильного гудка и тут же сложился пополам от боли. — Если ты не хочешь, чтобы тебя сегодня арестовали, тебе нужно шевелиться, — Ген перекинул одну из своих сумок на другое плечо и взглянул на ближайший указатель, чтобы сориентироваться. — Я уж точно не собираюсь вытаскивать тебя из тюрьмы, Сэнку-чан, даже не рассчитывай. Сегодня ты и так слишком много узнал. Сэнку надулся. — Они не рискнули бы меня арестовать. — Мы оба знаем, что это не так, — отрезал Менталист. Сэнку вздрогнул от горькой правды. Ген усмехнулся. — Тебя пытались убить. Тебя выслеживают по всему городу едва ли не с собаками. И ты всё ещё за них сражаешься? Сэнку замер, неуверенный, что верно сумел прочитать в холодных тёмно-синих глазах Гена какую-то жалость. Там было ещё и привычное отвращение, даже какая-то брезгливость, и недоумение, но… жалость? Он отвернулся, проглатывая слова, которые отказывался произносить. Нельзя было показывать этому человеку слабость. Нельзя было терять рядом с ним бдительность. Сэнку как никто другой знал, что под этим кукольно-красивым лицом с умными глубокими глазами скрывается не очаровательный плут, каким Ген пытался казаться, а расчётливый монстр. Ни для кого не было секретом, что то, что сейчас происходит, было в лучшем случае временным союзом. Очень скоро любое проявление слабости, которое по неосторожности допустит Сэнку, станет оружием против него самого. Над городскими улицами пролетел вертолёт, направляясь в ту сторону, откуда они пришли. Сэнку проследил за ним взглядом, сглатывая вязкую горечь. — Нам нужно торопиться. — Не беги, — Ген быстро схватил его за руку. — Это слишком привлекает внимание. Сэнку злобно фыркнул. — Ты сам сказал мне шевелиться! Так что давай, блядь, нам нужно- Ген презрительно выгнул бровь, смерив Сэнку таким взглядом, что ему стало не по себе. — Ты серьёзно будешь пытаться учить меня сбегать? Он хотел было возразить, хотел поставить этого самодовольного ублюдка на место и сообщить, что он, вообще-то, прекрасно знает, как избежать внимания, но слова застряли где-то в горле. Было до слёз очевидно, что Менталист куда более опытен в том, чтобы скрываться в тени. Это была единственная причина, по которой его отвратительно-привлекательная голова не гнила сейчас где-нибудь в одиночной камере. Беззаботно и настолько очаровательно, что даже Сэнку немного проникся внезапной сменой его личины, Ген улыбнулся молодой женщине, проходившей мимо них с малышом, взял Сэнку под руку так, словно они были парой, прижавшись к нему всем боком, и зашагал по улице, словно всё это было в порядке вещей. Сэнку чуть не выронил переноску с кошкой, вовремя опомнившись, лишь когда та агрессивно зашипела. Эта новая поза, казалось, просто кардинально поменяла их восприятие всеми прохожими, и Сэнку не мог этим не восхититься. Во-первых, таким образом Ген прикрыл своим телом ранение Сэнку, и даже чуть сильнее его прижал, что уменьшило боль. Во-вторых, он дал небольшую опору — Сэнку сам не заметил, как начал немного хромать. Ну, а в-третьих, в один момент все гражданские, что суетились вокруг них, совершенно перестали обращать внимание на очередную гей-пару, что куда-то спешила с кошкой наперевес. Это было так просто. И так гениально. — Не поднимай голову, смотри под ноги, — тихо шикнул ему Менталист, — все камеры уже пытаются нас вычислить, так что не свети лицом. — Сэнку кивнул и тут же перестал озираться по сторонам. Ген бросил на него взгляд, полный отвращения, и покачал головой. — Не думал, что мне придётся объяснять это тебе. Ты казался мне умнее. Я разочарован. Сэнку вздохнул. Было… странно оказаться по ту сторону систем, которые он сам же и помог внедрить. Привычное чувство уверенности, что он всё делает правильно, что если не совершать ничего плохого, то тебя никогда не коснётся рука правосудия, покинуло его ещё утром, но, блядь, липкая растерянная тревога и абсолютная беспомощность, которые, казалось, затопили каждую его молекулу, не были тем, к чему Сэнку оказался бы морально готов. Он не понаслышке знал, насколько мощными были технические возможности Бюро. Большую часть он разрабатывал сам. Каждый перекрёсток, каждый дорожный указатель через каждые сто метров вдоль тротуаров были украшены едва заметными признаками механического надзора. Объектив следил за движением толпы, жадно выискивая любые признаки своей добычи. Осознав это, прочувствовав это на собственной шкуре, Сэнку стало сильно не по себе. — Как далеко твоё убежище? — Ещё несколько минут. Но мне нужно кое-что сделать по дороге. Сэнку даже не успел вскинуть брови от удивления, а Ген уже ускользнул, подойдя к худощавому подростку со шляпой для сбора милостыни, который задорно отбивал ударный ритм по пустым пластиковым вёдрам. Сэнку нахмурился, тут же дёрнувшись за Менталистом, словно его мрачная неповоротливая тень. Ген, абсолютно проигнорировав его недовольство, будто в концепции его вселенной Сэнку вообще не был тем, с чьим мнением стоит как-то считаться, вытащил несколько крупных купюр и бросил их в шляпу. Подросток жадно следил за его руками, и Сэнку не мог не впечатлиться тем, как быстро деньги исчезли в мешковатых рукавах его толстовки. — Мне нужно, чтобы ты дал кое-какую наводку, — мурлыкнул Ген. Парнишка как-то очень уж измученно на них посмотрел. — Какую? — Скажи им, что ты видел нас двоих у пристани в центре города. Подросток снова глянул на Сэнку, и в его глазах мелькнуло узнавание. — Ох, черт, да это же Иши- В следующее мгновение Ген прижал мальчишку спиной к бетонной стене с такой неожиданной силой и настолько внезапно, что Сэнку успел лишь напрячься, прежде чем всё закончилось. — Ты скажешь им именно то, что я велел тебе сказать. В противном случае, я нанесу тебе ещё один визит и приведу с собой парочку друзей. Я понятно объясняю? — от тона его голоса у Сэнку сжался желудок — это было действительно устрашающе. Онемев от ужаса, подросток лишь энергично закивал головой. Ген тут же одарил его сладкой улыбкой. — Сделай работу хорошо, и я шепну твоё имя Теням, — он ослабил хватку, и его лицо снова стало таким же сияющим и очаровательным, как и минуту назад. Сэнку знал, что способность Менталиста перевоплощаться была просто феноменальной, но одно дело — знать, а другое — видеть, как он работает, вживую, воочию наблюдать за его мимикой, тоном, лёгкими и ловкими, будто кошачьими движениями… Это будоражило. Но он сказал… Тени? Нет, конечно, Сэнку слышал о Тенях. Но то были просто слухи… какие-то городские легенды о неком подпольном мире, которым управляют самые жестокие преступники, и который диктует правила власть имущим… что-то из категории конспирологических теорий про иллюминатов и масонов. Что-то из категории бреда. Но чтобы Менталист на это ссылался… Сэнку не мог решить, была ли это очередная игра или он, наконец, сам стал свидетелем доказательства существования Теней. Судя по взгляду, которым окинул его Ген, эту тему они обсудят позже. Сэнку быстренько принял угрожающий и склонный к насилию вид. Это выражение лица он довёл до совершенства за годы бесконечных посещений пресс-конференций. Подросток тяжело сглотнул и снова кивнул, хватаясь за карман, куда, должно быть, засунул деньги Гена. — Понял. — Если ты всё сделаешь правильно, получишь двойную награду. Ген сделал большой шаг назад, позволяя мальчику собрать все свои вещи. Тот поспешил от них прочь, оглядываясь то ли в ужасе, то ли в благоговении, и скрылся из виду за небольшой компанией пожилых женщин, громко обсуждавших чайный гриб. — Думаешь, он это сделает? — пробормотал Сэнку. — Он ничего не получит, если сдаст нас копам — ну, они похлопают его по спине и скажут «молодец», но этого недостаточно, чтобы добыть себе еды и найти безопасный ночлег, — выражение лица Гена превратилось в нечто, что Сэнку не был готов осознать. Оно будто стало… мягким. Будто в нём мелькнула неясная нежность. Это было странно и пугало ещё сильнее, чем его мрачная холодность. Сэнку потряс головой, прогоняя странные мысли. Ген продолжал. — Уверен, парнишка всё сделает правильно. На какой-то поразительный момент Сэнку задумался о том, каким человеком был Ген Асагири, когда не играл роль Менталиста. Кем он был до всего этого? Он задавался вопросом, что же такого могло случиться, что заставило этого ведь ещё совсем молодого парня ступить на скользкую дорожку, рискуя потерять всё. Если не считать белой трёхлапой кошки, которая нервно вибрировала в переноске, Сэнку мог только гадать, было ли в жизни Гена хоть что-то, что он боялся потерять, был ли он вообще разочарован потерей, когда взорвал свой собственный дом?.. Загадочный и неуловимый Менталист будоражил его сознание, возбуждал желание докопаться до истины, изучить, разузнать… Но Ген не удосужился хоть как-то утолить любопытство Сэнку и не стал ждать, сделает ли тот ребёнок то, что ему велели. Он так же быстро и незаметно свернул в один из переулков, шикнув на Сэнку, чтобы тот пошевеливался, и направился в сторону самых старых (и самых неблагополучных) районов города. Причина смены маршрута стала очевидной в тот момент, когда Сэнку понял, что видит всё меньше и меньше камер вдоль улицы. Очевидно, никто не потрудился защитить все районы столицы одинаково хорошо. Они поднялись по узкой пожарной лестнице на второй этаж сильно потрёпанного дома. Это было не совсем то тайное убежище, которое представлял себе Сэнку — старый неприятный райончик, полуразрушенные дома и жуткая вонь за каждым углом — источающий шик и гедонизм Асагири вообще во всё это не вписывался, — но, возможно, в этом и был смысл. Больше беспокоило то, насколько сильно запах плесени и гнили пропитал здесь воздух, обещая поистине отвратительный интерьер. Сэнку скептично оглядел здание, но оставил свои сомнения при себе, пока Ген методично выуживал из сумки связку ключей для помятого замка. Ген плечом открыл дверь, тихонько крякнув от усилия. Он жестом пригласил Сэнку войти внутрь и внимательно окинул взглядом улицу, убеждаясь, что за ними никто не следил. Его бесстрастные тёмно-синие глаза пристально смотрели за горизонт, как будто он мог вычислить, как далеко зашли поиски, и в груди у Сэнку заострилось тревожное беспокойство — было неясно и жутко от мысли о том, что этот непредсказуемый человек мог сделать с теми, кто за ним охотится. Сэнку просунул голову в низкий дверной косяк и вошёл в тёмную квартиру. Плотные шторы съедали свет из окон, и его глаза не могли разглядеть ничего, кроме слабых силуэтов мебели. Ген пару секунд повозился с выключателем, и комнату залило светом. Сэнку не сдержал удивлённого вздоха. Вместо полуразрушенного, заброшенного пространства, которое он ожидал увидеть, квартира была светлой, уютной, удобно обставленной парой кожаных диванов и роскошным креслом, тщательно сдержанная в своей роскоши. Деревянный пол поблескивал в свете чёртовой хрустальной люстры над элегантным обеденным столом. Всё это в совокупности делало комнату похожей на картинку из каталогов, которые Хром периодически заказывал, но категорически это отрицал. — Какого чёрта… — тихо прошептал он. — Не все из нас предпочитают жить в убожестве, — проворчал Ген, забирая из рук Сэнку кошачью переноску. Он осторожно опустил её на пол, и они молча наблюдали, как белая трёхлапая кошка ловко выбежала на свободу. — А теперь убирайся на хрен из дверного проёма, пока кто-нибудь не вызвал полицию. Сэнку захромал к дивану, пытаясь понять, сможет ли встать, если сядет. Башка просто раскалывалась, грёбаная дырка в животе болела до онемения пальцев, пульсируя в такт сердцебиению. Опыт подсказывал, что той короткой передышки, когда он отключился от потери крови прямо на пороге Асагири, было недостаточно, чтобы компенсировать усилия, потраченные на дорогу к Гену и от Гена — сюда. Менталист подошёл к холодильнику и достал оттуда пару бутылок воды, тут же опустошив одну несколькими большими глотками. Он бросил на Сэнку странный взгляд, закатил глаза и швырнул ему вторую бутылку. — Наложи на рану новую повязку, пока ты тут окончательно не истёк кровью. Не надо пачкать мне диваны. Через несколько секунд рядом с Сэнку упала большая аптечка. Он даже умудрился кивнуть в знак благодарности, с болью стянул с себя толстовку и, рвано выдохнув, отодрал бинты от запёкшейся раны. Это сорвало немного засохшей крови, и Сэнку поморщился. Он вскрыл упаковку со спиртовой салфеткой и принялся знакомыми движениями промывать ранение. Удивительно, но швы, которые Ген, должно быть, наложил, чтобы стянуть разорванную плоть, были аккуратными, крепкими и почти не повредились во время их побега. Честно говоря, сам факт того, что этот закостенелый преступник побеспокоился о нём, о Сэнку, что он не просто не убил него, а приложил усилия, чтобы сохранить ему жизнь, вызывал в Сэнку целый ворох разных чувств, в которых было крайне сложно разобраться. — Ты так и не рассказал мне, как это произошло, — голос Гена резко выдернул Сэнку из его странных размышлений. Он поднял на Асагири глаза. Ген прислонился к столу, не сводя проницательных умных глаз с его лица. — Нет. И не собираюсь. Ген бесшумно шагнул к креслу, заставляя Сэнку с опаской за ним наблюдать. — Тот, кто сумел тебя ранить, точно знал, как обойти твою охрану. Ну, или ты ему полностью доверял. Скажу сразу — это ты, конечно, зря. Желудок Сэнку скрутило при напоминании о шокирующей боли и жгучем ужасе. Он мотнул головой, прикрывая глаза, пытаясь развидеть это наваждение. — Я не собираюсь с тобой откровенничать. Синие глаза внимательно скользнули по его лицу, словно Менталист мог видеть каждую его слабую попытку скрыть правду и оставить при себе свою новую суровую реальность. Сэнку не хотел слушать, как его заклятый враг усмехается над тем предательством, что и без того разрывало нечто очень важное внутри него на мелкие куски, он знал, что эта правда в руках Менталиста буквально окажется острым клинком, которым тот будет ковырять у него в животе, пока Сэнку не сломается. Как будто какая-то его часть верила, что если бы Сэнку мог избежать объяснений того, что же вынудило его, истекающего кровью и сломленного совершенно по-новому, покинуть дом, сдаваясь прямо в руки своего заклятого врага, то каким-то чудом всё это окажется неправдой. Что он проснётся у себя дома, в тёплой постели, окружённый теплом и ароматом свежих булочек, испечённых Франсуа… Но Сэнку понимал, что это, увы не так. — Кто-нибудь ещё из твоих ребят ранен? — в конце концов Ген дал ему возможность немного съехать с темы. Что-то очень похожее на благодарность вновь всколыхнулось у Сэнку под кожей. Он вздрогнул от осознания, что это было за чувство, и поспешил отрицательно качнуть головой. — Нет. Не говоря больше ни слова, Ген отступил, позволяя ему молчать, и включил большой телевизор с плоским экраном, неприметно висевший на стене. На экране сразу же засветился местный новостной канал, гордо провозглашающий «Последние новости: глава Спецподразделения Бюро нацбезопасности разыскивается за убийство» на ярко-красном баннере. Симпатичная блондинка на фоне здания Совета с серьёзным видом вещала в микрофон. — …представители Бюро ещё не дали официальных заявлений, но полиция уже подтвердила, что в связи с внезапной гибелью премьер-министра действительно выдан ордер на арест господина Ишигами-младшего… — Удивительно, как быстро они на тебя ополчились, — пробормотал Ген, не отрывая глаз от экрана. — Наверное, сувенирные ларьки уже сожгли весь твой мерч. Какие убытки! Сэнку проигнорировал его, наблюдая за толпой людей с плакатами, которые требовали его смерти. Не так давно эти же самые люди ему рукоплескали и считали своим героем. Тот факт, что прямо сейчас он наблюдал за всем этим в тайном убежище Менталиста, ощутимо усиливал сюрреалистический элемент сегодняшнего дня. Мир стремительно рушился прямо в его руках. Иначе, как пиздец, назвать это не получалось. Изображение на телевизоре сменилось кадром сгоревшего дома Гена. Обломки всё ещё тлели, хотя их уже разгребали. — Также поступают сообщения о проведённом сегодня днём рейде по раскрытому следственным комитетом месту нахождения известного криминального авторитета, Менталиста… — По крайней мере, эту часть они поняли правильно. — …этот дом — последнее известное местонахождение как Ишигами Сэнку, так и знаменитого преступника. К сожалению, после того, как офицеры установили контакт с обоими беглецами, в здании вспыхнул пожар, и полиции пока не удалось обнаружить ни одного из подозреваемых. Мы всё ещё ждем прибытия представителей следственного комитета на место происшествия, чтобы подтвердить, были ли среди обломков найдены тела, или же заговорщикам удалось сбежать… Сэнку наблюдал за крошечными фигурками, что пробирались сквозь завалы, и задавался вопросом, был ли среди них кто-то из его ребят. Возможно, Укё? С его феноменальным слухом… — Чёрт, — с отвращением фыркнул Ген, выключив телек резким тычком. — Они думают, что мы партнёры! — Ну, ты помог мне сбежать, — заметил Сэнку. — Это был стратегический ход, а не помощь! Помогать — удел героев. Я не трачу своё время на подобную чушь. — Мммм, — иронично протянул Сэнку. — А случилось с тем, чтобы стать «благородным бандитом»? Отсылка на скандальный заголовок одной из самых ранних статей о преступлениях Менталиста заставила того яростно нахмуриться. — Я, блядь, должен был тебя выпотрошить, когда у меня был такой шанс! Ген презрительно фыркнул и вышел из комнаты. Через несколько минут раздался звук выдвигания ящиков и шорох одежды. Белая трёхлапая кошка внезапно появилась на диване рядом с Сэнку, наблюдая за ним умными жёлтыми глазами. — Привет, — сказал Сэнку, осторожно протягивая ей руку, чтобы понюхать. Внезапно он осознал, что ладонь до сих пор покрыта засохшей кровью. — Милая кошечка. Кошка, казалось, отнеслась к его скудному предложению довольно пренебрежительно и принялась деликатно вылизывать свою лапу, будто пыталась показать ему, как это делать. Сэнку потянулся к ней, осторожно прикоснувшись между ушами, и в ту же секунду зашипел от боли — кошка с силой царапнула его ладонь. — Не трогай мою кошку, — бросил Ген, возвращаясь в комнату. Сэнку перевёл на него взгляд, и… Ох. Кажется, сердце пропустило удар? Не удивительно, потеря крови никогда не сказывалась благоприятно на работе сердечно-сосудистой системы… Ген был одет в обтягивающие чёрные брюки из тончайшей глянцевой кожи, которые казались нарисованными на его ногах — просто абсурдно длинных, если так рассуждать. В брюки была заправлена чёрная водолазка, которая вообще ничего не скрывала в том смысле, что прилегала к телу так сильно, что сквозь неё читалась каждая упругая тонкая мышца. Высокие ботинки на шнуровке завершали образ, который, казалось, был создан на основе всех клише о злодеях из фильмов и сериалов. Это могло бы было комично, если бы не было так… ...сексуа привлекательно! Сэнку потряс головой. Какое, нахрен, привлекательно? Что он, накаченных мужиков, обтянутых кожей, не видел? Да кучу раз! Бля, да не в том смысле! Ну, то есть… Чёрт. Просто Ген, помимо всего, оказался изящным. Грациозным, как кошка. И это… Слов не находилось. Сэнку успел заметить уже знакомую наплечную кобуру и блеск пистолета, но Ген уже натянул поверх длинный кожаный плащ, аккуратно прикрывший оружие. И эти точёные рельефные мышцы на плечах. И бесконечно-длинные ноги. И- Короче, хороший плащ. Пусть носит почаще. Сэнку нахмурился. — Куда мы идём? — Мы никуда не идём, — поправил Ген. — Мне нужно заняться восстановлением своей репутации. Кто-то посмел думать, что мы с тобой работаем вместе, представляешь? Ну не возмутительно ли? — Но- — Никаких «но», дружочек. Ты не хочешь рассказывать мне правду — это ничего. Я большой мальчик, и сам всё выясню.