Зима повсюду

Как ужасающе рухнула вся жизнь Локи. Одна идея, одна по-настоящему ужасная, глупая идея, и все обрушилось, как карточный домик. Тор подтвердил все его опасения, поддавшись на уловку, затащив их в Йотунхейм и спровоцировав битву. А потом… Всего одно прикосновение Вмешался отец, спас всем им жизни, а потом рухнул в разгар спора, упал без сознания прямо здесь, в обсерватории. Наступил сон Одина. Только на сей раз никто не был готов. Тор стал королем-регентом. А Локи А Локи пробрался в хранилище. И одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы подтвердить страшные подозрения. Он рассказал о своем открытии матери и услышал историю о мертворожденном сыне, о другом (йотунском) ребенке, брошенном, а затем найденном в храме. Историю лжи: о тайно похороненном ребенке Фригг и чудовищном отродье Лауфея, спрятанным под имением Одинсон. Тор не может этого узнать. Не сейчас, не когда отец спит. «Я убью их всех». После пробуждения отца все будет по-другому. Один выбрал Локи, подобрал его изо льда, тайно переправил в Асгард и вырастил. Он Локи, нужен ему живым. Какую бы цель ни преследовал Всеотец, он усыновил ребенка своего врага. Его смерть от руки Тора не могла быть этой целью. Это было бессмысленно, а у Всеотца всегда была цель. Нет. После того, как Один проснется, Локи будет защищен. Но до тех пор? Он знал, что мать не защитит его. И что более важно, она сам не хотел бы подвергать ее такой опасности. На чью сторону она встанет? Кого и от кого будет защищать? Это было неприемлемо. Тор готовил войну (так быстро и эффективно, будь проклят Тир за такой хороший совет), и если бы кто-нибудь узнал сейчас… узнал о враге среди них, пока король спал, а королева хранила его сон… Он не выживет среди стольких врагов…. * А затем Ледяные Гиганты использовали проходы, которые показал им Локи, чтобы найти путь в Асгард. Глуп, как же он был глуп! Они оказались умнее, чем он думал, и, очевидно, у них был маг, и вокруг шла битва. Стражники защищали Одина, а Локи сумел закрыть и запечатать проход. А затем бросился туда, где почувствовал подпись мага. Она привела его прямо к Биврёсту. Локи проиграл бы следующий бой, если бы Тор не прибыл вовремя. Ему удалось убить немало йотунов, включая мага, но затем один из них схватил его и потащил к краю и... Взрыв Гунгнира разорвал его на части, оставил йотуна мертвым на земле, а Локи лежал на спине, тяжело дыша, его сердце колотилось от адреналина. Это был Тор с Гунгниром в одной руке и мрачным удовлетворением на лице. Враги покараны и пали за свою дерзость. Его взгляд переместился на Локи и стал обеспокоенным, он шагнул вперед и протянул руку, чтобы помочь Локи подняться. Он вскочил на ноги, и когда Тор шагнул вперед, не раздумывая, отступил назад. И вот тут-то все и пошло в Хель *** (начало цитируемого отрывка) - Не выгляди таким разочарованным, увидев меня, — сказал Тор, — я только что спас тебе жизнь. - Да, - Локи сделал еще один бессознательный шаг назад,- Спасибо, что не стоял в стороне и не позволил врагам Асгарда убить меня. Мне придется устроить вам парад. Тор нахмурился. - Ты ранен? - его тон был обеспокоенным, почти испуганным. И Локи стало тошно: сохранилось ли бы это беспокойство, если бы Тор знал? Он покачал головой, чтобы избавиться от этой мысли, затем посмотрел на хмурого брата. - Со мной все в порядке, — сказал он, — нет повода для беспокойства. Тор фыркнул, звук был на полпути между раздражением и разочарованием. — И ты бы мне сказал, если что? Или ты бы спрятал это, как скрывал последние несколько дней? У Локи перехватило дыхание. - Я не прятался, — возразил он, но Тор проигнорировал его. - Ты избегал меня. Ты избегаешь меня даже сейчас. Такое ощущение, что ты скрываешь от меня какой-то секрет. Локи ничего не сказал, и Тор нахмурился сильнее. — Да? Что ты от меня скрываешь? О чем я по-твоему не должен знать? Внезапно голос тора загремел, словно наполнился всей силой волшебного царства. Локи содрогнулся. Тор держал в руке Гугнир, он приказывал, а не спрашивал и никто не смог бы устать перед его голосом. Локи чувствовал, как магия королевского копья связывает его и обеспечивает соблюдение приказа. Его рот открылся против воли, и он с ужасом понял: копье вырвет из него ответ. Отец никогда не применял такое принуждение к своим сыновьям, да и в никогда не было необходимости. Но болван Тор, наверняка, даже не понимал, что делает! На секунду Локи подумал, что может признаться в своем участии во вторжении, и уже придумывал список объяснений и оправданий. Но вместо этого его рот сказал: - Я не твой брат. Возможно, это было худшее, что Локи мог сказать, и, конечно, это прозвучало еще хуже, чем он представлял. Теперь Тор спросит его, что, по его мнению, означает эта ложь и он все ему расскажет. Локи открыл рот, чтобы уточнить, сказать, что его усыновили, убрать зарождающийся ужас с лица Тора, но его брат прервал его. -Что ты тогда? - Ледяной великан, — сказал он, и его глаза расширились. Нет. Он совсем не это хотел сказать. Из всей правдивой лжи, которую он когда-либо говорил, эта была худшей, и она даже не была его собственной волей. — Локи. Это шутка? - Нет, — сказал он, и когда попытался сказать больше, магия Гунгнира остановила его, украв голос. Локи знал схему допроса, и именно это сейчас и происходило. Он не мог дополнять и выбирать, что сказать, он мог лишь отвечать на вопросы, которые задавал его брат. Его брат, который теперь смотрел на него с подозрением и растущим гневом. Это было гораздо серьезнее, гораздо страшнее, чем то, как Тор смотрел на него даже после самой злой шутки. Впервые в жизни Локи боялся своего брата. - Ты похож на моего брата. Ты оборотень? - Да, — сказал он, медленно разворачиваясь к обсерватории, а затем пятясь назад. Мост тянулся за ним, но если он доберется до конца, то сможет ускользнуть на ветку Иггдрасиля и сбежать. - Где мой настоящий брат? — спросил Тор. Его голос стал жестче от гнева и в нем слышалось что-то резкое. - Я здесь», — хотел сказать Локи. Его мысли обратились к истории Фригг, к младенцу, который умер, и был похоронен тайно, чтобы Локи мог занять его место. - Мертв, — ответила ему магия Гунгнира. - Ты лжешь, — крикнул Тор, поднимая копье и прижимая острие к груди Локи. Он посмотрел в лицо Локи, и что-то, что он там увидел, разозлило его еще больше. - Обернись, — внезапно потребовал он. - Ты недостоин формы моего брата. Обернись и скажи мне правду о том, где ты его держишь. Все внутри Локи кричало ему нет. Он не должен снова принимать форму монстра, он не должен подтверждать подозрения Тора. Он пытался, он отталкивал магию копья. Гунгнир рвал его на части, давил, Локи слабел и все же не превращался. Что-то мешало обращению. Какой-то ментальный блок, отвращение, сохраняющееся вопреки его собственной воле, противостоящее даже приказывающей ему магии. Локи покачал головой. - Я не могу, — выдавил он, его дыхание участилось, пока он не почувствовал головокружение и мир закружился. - Где мой брат? — потребовал Тор и чуть не заплакал от разочарования. Он хотел встряхнуть брата, хотел обнять его, хотел убежать в безопасное место, но его предательское тело не двигалось. - Мёртв, — сказал Локи, — мёртв и спрятан, чтобы я мог занять его место. Яркая вспышка, словно сдерживаемая молния, осветила глаза Тора. Он опустил Гунгнир, подняв руку, чтобы вызвать молот. Локи воспользовался возможностью и помчался к концу моста. Конец цитаты из фика Он почти добрался до конца моста. Когда Мьёльнир врезался ему в бок, Локи почувствовал, как сломались кости. Он не чувствовал боли – для этого было слишком много адреналина. Но он чувствовал и слышал, как ломались ребра, как острые края пронзали его так, что он сразу понял - это было очень плохо. Он сильно ударился о поверхность моста, но в следующую секунду резко развернулся. А потом что-то в нем снова прорвалось сквозь него, он почувствовал, как что-то сдвинулось, сдавило грудь, он закашлялся, а затем Тор оказался на нем и его пальцы обхватили горло Локи. Тяжелое тело брата припечатало его к поверхности, его пальцы сжались на шее, сдавили, отрезая ему воздух. Он умрет здесь. Тор собрался убить его, думая, что убивает убийцу своего брата, и во взгляде Тора была холодная ненависть, отвращение к чудовищному самозванцу. Он Локи не мог сказать ни слова: воздуха не было, голова раскалывалась, его зрение затуманилось, а глаза начали слезиться. Тор так близко, так близко, так близко – так зол. Пожалуйста, подумал он, пожалуйста, брат, пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! О, норны, я умру. Он действительно хочет убить меня. Он убивает меня. Пожалуйста. * Йотун умолял глазами. Плакал, умолял о пощаде, и единственное, о чем мог думать Тор, было: неужели Локи тоже умолял сохранить ему жизнь? Был ли такой взгляд у брата, когда его убивали? Затем веки йотуна затрепетали, взгляд затуманился, он все еще выглядел в точности как Локи, пока внезапно его кожа стала синей прямо под пальцами Тора, обожгла холодом… Тор вздрогнул от внезапной боли, а синий цвет кожи распространился по рукам, лицу, пала последняя защита оборотня и йотун наконец-то показал свою истинную форму. «Теперь я вижу тебя». Он с трудом встал на ноги и поднял Мьёльнир. Самозванец не пытался сбежать. Существо просто слабо хватало воздуха, ужасный, дребезжащий звук, и, несмотря на синюю кожу, оно все равно было похоже на Локи, те же скулы, тот же нос, та же форма глаз. И если бы самозванец не отпустил облик его брата, тогда Тор просто разбил бы ему лицо, чтобы стереть это издевательство над Локи. Он высоко поднял Мьёльнир. - Тор, НЕТ! Голос Хеймдалля. - Остановитесь! Но Тор не хотел останавливаться. Он хотел убить, разбивать это лживое лицо Мьёльниром снова и снова, пока это существо не перестанет выглядеть как Локи, не перестанет насмехаться над тем, что у него отобрали. Норны, Локи был мертв, был мертв уже несколько недель, вероятно, с тех пор, как они были в Йотунхейм, и Тор, он даже не заметил, он... Но затем между ним и йотуном внезапно оказался Хеймдалль с мечом наготове: - Мой король, ты нападаешь на своего брата! - Отойди, привратник, мой брат мертв! - Тор зарычал, - Этот монстр — его убийца! Хеймдалль покачал головой. - Ты ошибаешься, и я не сойду с места, мой король, — сказал Хеймдалль, - Это Локи, твой брат, и чтобы убить его, тебе придется пройти через меня. — Ты что, сошел с ума, сторож? — крикнул Тор, указывая на зверя, - Это йотун! - И Локи! - Хеймдалль крикнул в ответ. - Твой брат - йотун. - Ты сошел с ума! — Тор, его усыновили! Что? Что?! Тор почувствовал, что опускает Мьёльнир, сам не понимая, почему, но… Произошло что-то ужасное. Он чувствовал, что был близок к чему-то ужасному, но не... Что? - В конце войны между Асгардом и Йотунхеймом Один вернулся с младенцем на руках,— сказал Хеймдалль, не сводя глаз с Тора, - Он нашел его там, оставленного чтобы умереть. Он йотун, он маг и оборотень. Он сын Лауфея. У королевы Фригг только что случился выкидыш, и они тайно похоронили мертворожденного ребенка и назвали Локи своим сыном. - Что… что? Что это… что? Ответы Локи пришли к нему. Но, конечно, если бы это было так, Локи бы… Он бы… - Они скрывали это от вас обоих, - продолжил Хеймдалль. - Кроме короля и королевы, знали только Эйр и я. Локи узнал об этом совсем недавно. Клянусь Норнами, я не защищаю врага от вашего гнева. Я защищаю второго принца. Тор почувствовал, как качает головой. Нет, он… Нет. Он слегка отвернулся, он... Нет, это не могло- Ответы Локи… но это не могло… Нет. Его кто-то тряс. - Тор, мне нужна твоя помощь, — Хеймдалль был теперь гораздо ближе, держа его за плечи, - Я знаю, что это слишком много, но второму принцу нужны целители, как можно быстрее. Что… Как… - Так быстро, насколько это возможно. - Конечно. Конечно я буду… - Я не думаю, что его можно перемещать, - тут же прервал его Хеймдалль. - Мне нужно, чтобы ты вместе с Мьёльниром добрался до целителей и рассказал им о чрезвычайной ситуации. Скажи им, чтобы принесли яблоко. Что? — Ты сделаешь это, Тор? Яблоко. Скажи им, чтобы принесли яблоко . Конечно, это было не- Это не могло быть настолько серьёзно, он… И снова Тор кивнул. Он слышал, что ему приказывают и с ним разговаривают, как с ребенком, но кивнул. И, не взглянув лишний раз на (умирающее) тело, лежащее на Биврёсте, на Локи , который был у Тора, он поднялся в небо. Он не позволял себе думать. * Как только Тор ушел, Хеймдалль повернулся ко второму принцу и опустился на колени рядом с ним. Красные глаза Локи были открыты, пытаясь вяло следить за ним, страх боролся в чем со слабостью, не давая потерять сознание. Его вдохи были нерегулярными и слабыми. Это был страшный дребезжащий звук. На губах пузырилась пурпурная пена. Хеймдалль видел, как молот ударил по телу принца. Он знал, какой урон может нанести Мьёльнир. Вероятнее всего, повреждение легких. Наверняка, больше. Рука на травмированной стороне была согнута неестественным образом. Локи напрягся от близости к привратнику. Хеймдаль тихо сказал, пытаясь успокоить раненого. - Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль, мой принц. Помощь идет. Локи не кивнул, но его лицо немного расслабилось. - Сейчас я попробую очистить ваши дыхательные пути, — добавил Хеймдалль. Локи не сопротивлялся, когда Хеймдаль осторожно осмотрел его шею - по крайней мере, там не было переломов. Затем повернул его голову в сторону, открыл рот, просунул внутрь пальцы и помог крови выйти. Синяя кожа была холодной, но не обжигала. Так что, по крайней мере, в данный момент принц не видел в Хеймдалле острой угрозы. Хеймдалль снова выпрямил голову Локи – вдохи были такими нерегулярными и хрипящими. Затем начал открывать застежки доспехов, собираясь снять нагрудник. Он сглотнул, проведя руками по металлу, и понял, что тот был согнут и вдавлен в тело Локи. Он осторожно, очень осторожно пальпировал грудь и поврежденный бок, и его охватила тошнота, когда он почувствовал, как ребра под руками подались и провалились, словно от грудной клетки ничего не осталось. Локи издал почти неслышный вой. Видимого кровотечения не было, но это не имело большого значения. Сама броня Локи была втиснута в него. Его ребра были сломаны, и по крайней мере одно из них пробило легкие. Кто знает, какой ущерб нанесли остальные острые сломанные кости? Чем больше Хеймдаль ощупывал повреждения, тем больше понимал: он не сможет снять нагрудную пластину, не увеличив при этом кровопотерю и тем самым не ускорив кончину Локи. Он также не сможет реанимировать Локи, если у него произойдет остановка сердца. Он никак не сможет помочь Локи, если тот перестанет дышать. На самом деле он ничего не может сделать уже сейчас. Он прибыл слишком поздно. Он был слишком занят йотунами в обсерватории, в то время как второй принц был сражен собственным братом прямо у него под носом. - Целители скоро будут здесь, — сказал Хеймдалль Локи, который все еще пытался наблюдать за ним, пытался понять, что он делает. Вероятно, догадываясь по действиям Хеймдалля, насколько серьезна ситуация: Локи всегда был слишком умен для своего же блага. Его глаза были остекленевшими, но взгляд был настороженным и недоверчивым. - Все будет хорошо, мой принц. Все будет хорошо. С нагрудником ничего не поделать, так что Хеймдалль оставил его в покое. Вместо этого он снял свой плащ и накинул на дрожащее тело Локи. Лицо мальчика поминутно дергалось и уже было серее, чем прежде, блестящее от пота. Явное внутреннее кровотечение. Перерывы между вдохами стали длиннее. Тор не вернется вовремя. Тор не успеет. - Я останусь с тобой, — сказал он Локи, - Все будет хорошо. Локи немного нахмурился. Затем Хеймдалль вздрогнул, когда здоровая рука принца нашла его руку и сжала. - Я здесь. Со мной ты в безопасности, — сказал Хеймдалль. Хмурый взгляд усилился, как будто выполнение Хеймдаллем своего давнего долга было чем-то неожиданным. Чего Локи ожидал от него тогда? Что он позволит Тору убить его? Не остановит его? Отношения Локи и Хеймдалля никогда не были простыми. Не с учетом того, как часто Локи замышлял пакости и проказы, а страж старался поймать его с поличным. Но как бы то ни было, Локи должен был знать… даже после того, как стало известно о его наследии, Локи не мог подумать… Хеймдалль осторожно погладил руку, встретившись взглядом с Локи и наблюдал, как настороженность медленно гасла, сменяясь усталостью. Мигание стало медленнее. Каждый вздох теперь звучал как огромная мучительная борьба, и перерывы между ними становились все длиннее. Кожа Локи стала пепельной и мокрой от пота. Подергивания волной пробежали по нему, слово его тело пыталось освободиться от боли. Страх гаснул в его глазах, ярко вспыхнул в одно мгновение... Потом и это не стало. Уже не долго. Локи перестал смотреть на Хеймдаля. Вместо этого он устремил взгляд в небо. Что-то в его глазах прояснилось и утихло. Рука, сжимавшая Хеймдалля, немного ослабила хватку. Хеймдалль, после некоторого колебания, проследил за его взглядом. Звездная феерия в небе завораживала. Потрясающая и необыкновенная даже для него, для всевидящего привратника. Другой ас видел бы только проблески света, но он… Рука, которую он держал, совершенно обмякла. Когда Хеймдалль снова посмотрел на Локи, все в мальчике изменилось. Его глаза все еще были открыты, устремлены в ночное небо, но уже потускнели. На лице осталось выражение крайней усталости и печали. Его тело расслабилось. Хеймдалль погладил руку, которую все еще держал, затем пощупал пульс. Подождал немного, дожидаясь хотя бы трепета. Мне жаль. Мне очень жаль, мой принц. Больше никаких хрипящих вдохов. Больше никаких подергиваний. Тело стало неподвижным. Было тихо и пусто. Когда Тор вернулся, он нес Эйр на руках. Он остался на расстоянии после приземления, его лицо было пустым, а взгляд далеким. - Его сердце остановилось несколько минут назад, — тихо сказал Хеймдалль, и Эйр кивнула. Опустилась на колени рядом с Локи, вынула из сумки через плечо одно из яблок Идунн и тут же разбила его о тело. Они смотрели, как оно распадается, смотрели, как золотой туман поглощается серой кожей. Они ждали. Тело Локи не светилось. Оно не ответило. Кожа оставалась серой и тусклой. Заклинание провалилось. Хеймдалль чувствовал Тора у себя за спиной. Короля-регента, наблюдающего как Эйр колеблется, а затем выдыхает. Ее лицо омрачилось, прежде чем его сменила торжественность. Она наклонилась вперед и осторожно закрыла принцу глаза. - Что… — послышался хриплый голос Тора. Она сглотнула, мельком взглянула на Хеймдалля, прежде чем положить руку на руку Локи. - Храбрая душа, ты, покинувшая наши берега, ты, что отправишься в дальние страны, — прочитала Эйр старую молитву, - Я преклоняюсь перед тобой и твоим мужеством. Мы не можем сопровождать тебя в пути, но можем послать с тобой дары, и воспеть твои дела, и помолиться о твоем благополучном пути. Куда бы ты ни направлялся, пусть ты найдешь место для отдыха. - Нет… что… — сказал Тор. - Локи, я предлагаю тебе занять свое место в Валгалле, — продолжил Хеймдалль, добавив слова, которые Эйр никогда не говорила. Целителям по причинам, известным только им, не разрешалось предполагать, куда направляется душа., - Где храбрые будут жить вечно. И мы не будем скорбеть, а будем радоваться за тех, кто умер славной смертью. - Нет, но… стоп! — воскликнул Тор, и в его голосе звучало отчаяние. Неверие., - что ты… Хеймдалль повернулся к нему. Он не был тем человеком, который мог утешить наследного принца. Но важно было, чтобы в эту ночь Асгард не потерял сразу двух принцев, и поэтому Тору нужно было что-то сделать. Дать ему задачу, которая займет его ум. Он снова взял наследного принца за плечи, развернул его, и это, как и раньше, вырвало Тора из того пустого ужаса, с которым он смотрел на тело брата. - Мой король, — сказал Хеймдалль, - Битва окончена, но повсюду царит хаос и неразбериха, и во дворце крайне необходимо ваше присутствие. Готовы ли вы выполнить свой долг перед своим народом? Тор какое-то время смотрел на него, ничего не понимая, и Хеймдалль задавался вопросом, придется ли ему повторить вопрос. В обычных обстоятельствах его поведение следовало бы считать крайне неуважительным, но это были не нормальные обстоятельства, и Тора нужно было оградить от собственных мыслей, от осознания того, что он сделал, хотя бы еще на несколько часов. Им нужно было время, чтобы предупредить королеву, возможно, передать ей регентство и обсудить, что делать с королем-регентом, который стал убийцей брата. Сможет ли королева взойти на трон, узнав о том, что произошло? Сможет ли совет поддержать королевскую семью? Затем Тор кивнул. Он отступил назад, отвернулся и ушел. Вдалеке Хеймдалль уже мог видеть приближающийся ялик, который должен был перевезти Локи во дворец для дальнейшего лечения. Теперь он послужит другой цели.