Сердцебиение

В ушах звон, перед глазами взрываются разноцветные пятна. Соуп давит на веки подушечками больших пальцев так сильно, что глаза вот-вот не выдержат давления. В голове гул, благодаря алкоголю. Бутылка хорошего шотландского виски стала лучшим другом МакТавиша за последние пару месяцев. Хриплый вздох срывается с сухих губ. Джон трёт лицо ладонью, параллельно заглядывая в экран телефона. 3:20 Соуп не торопился домой. Он не торопился возвращаться в эту оглушающую тишину, одинокие стены, которые за многие годы так и не стали для него уютными. В баре громко играет музыка, льются пьяные разговоры со всех сторон. И этот шум так правильно заполнял пустоту внутри. Пустоту, пожирающую всё живое, все эмоции, мысли. Соуп мог бы здесь уснуть, если бы не жужжащий телефон на столе, оборвавший его тягучее состояние мнимого спокойствия.       -Да?-Голос Соупа чуть хриплый, будто он давно не пользовался им.       -Джон, это я, Прайс,- голос на том конце чуть сбивчивый, будто капитан говорит на ходу,- ты снова в баре? От капитана никогда не получится ничего скрыть. Слишком уж он был проницательным человеком, с серьезным взглядом, который отдает теплом и добротой.       -Да.       -Один?       -Так точно.       -Говори адрес.       -Кэп, я в порядке,- ложь. Голос чуть дрожит. Сержант Джон МакТавиш смертельно заебался. Не просто от тяжести своей профессии, наоборот, в ней он находил свой единственный смысл жизни. Как бы это парадоксально не звучало, смысл жизни- убивать других людей. Просто что-то переклинило в нем, в самом сердце мозга. Отключились эмоции. Эмоциональное выгорание? Может быть..       -Со мной всё ок, я уже как раз собираюсь домой.- Снова ложь.       -Сержант. Адрес. Соуп тяжело вздыхает. Капитан знает его слишком хорошо. Через 15 минут Джон видит знакомую фигуру в панаме. Прайс в гражданском, единственно неизменное-панама. Садиться напротив. Смотрит. Джону хочется закрыть глаза, чтобы кэп не видел его красных уставших глаз и пустоты во взгляде, но он собирается, чуть выпрямляется и отвечает на зрительный контакт.       -Соуп, ты как?- в голосе неприкрытое беспокойство, режущее по сердцу. По сердцу Джонни. Он терпеть не может заставлять кого-то волноваться за него. Единственный человек, который беспокоился о нем после смерти матери-это Прайс. Он для него больше чем капитан. Он для него как семья.       -Я супер! Вот сижу отдыхаю, пытаюсь какую-нибудь цыпочку склеить,- криво ухмыляется, натягивая привычную для всех маску беззаботного шутника. Только вот Прайс знает, что он скрывает за это маской.       -Ты ходишь к врачу? Ещё один тяжелый вздох. Видя, что творится с подчиненным, капитан принудительно отправил того с военному психиатру. ПТСР, клиническая депрессия-это вам не шутки. Два месяца отстранения от службы по состоянию здоровья тянулись одинаково: бессонная ночь, холодный душ, кофе, сигарета, прием у врача, смывание в унитаз выписанных препаратов и наглый пиздеж врачу о том, что ему стало лучше, настолько, что готов вернуться к службе. То ли у Соупа очень убедительно получалось пиздеть, то ли врач слепой, но ему дали справку о том, что он снова готов к службе.        -Да, сегодня был последний прием, мозгоправ дал добро на восстановление на службе,-Джон шарит по карманам и вытаскивает чуть смятый листок, сложенный напополам. Прайс с минуту изучает взглядом исписанный лист с кучей печатей, сворачивает его, и слабо улыбается.       -Я рад Джонни, что ты возвращаешься, ты точно хорошо себя чувствуешь?        -Кэп, да я готов в одиночку размотать какую-нибудь сирийскую групку террористов,-сейчас Джон говорит правду. Единственное чего ему хочется-это вернуться на поле боя, окунуться с головой в шум свиста пуль, криков и море крови. О последнем стоит умолчать.       -Это хорошо, у нас как раз намечается миссия, пока ещё собираем с Лассвел информацию, дней через пять будем выдвигаться. Возвращайся завтра на базу, подготовься как следует.       -Так точно, сэр,- отстреливает пальцами от виска и улыбается краем губ.       -Хорошо,- капитан встает из за стола и останавливает, задерживая проницательный взгляд на лице Соупа. -Сынок, езжай домой и хорошенько выспись. Похлопал по плечу, и направился к выходу из шумного места, протискиваясь сквозь толпу людей. Джон ещё минут пять взглядом гипнотизирует граненный стакан, а после, бросая пару купюр на стол, подцепляет кожаную куртку и уходит.

******

      -Соуп, дружище! На Джона налетает Гас и Роуч, хлопая по плечу, и легонько ударяя кулачком. Он соскучился по этим засранцам.       -Бэд бой вернулся-я-я,- протягивает Гас, повисая на плече МакТавиша -Гоуст там совсем одичал без твоих тупых шуток в эфире. Сердце чуть больно заскрипело. Гоуст.       -Сам ты тупой, Гас!-не подавая виду, Соуп слегка пинает сослуживца, который театрально кривит гримасу обиженки. -Мои шутки слишком хороши, чтобы быть- Осекается, услышав сбоку знакомый голос. До боли в висках и удара током по телу, знакомый голос. Холодный, спокойный, без единой эмоции.       -С возвращением, Джонни. Джонни. Почему именно произнесенное именно из этих уст его имя, заставляет наполняться тело свинцом, сердце ускорять темп, а мозг (если он вообще был в черепушке у Соупа) отключаться.       -Хэй, эл-ти,-протягивает Джон, улыбаясь как мартовский кот, -мне тут птичка нашептала, что ты по моим шуткам соскучился. Ни единая мышца под балаклавой не дрогнула, как и голос:        -Сейчас эта птичка побежит пятьдесят кругов вокруг штаба,- привычный лейтенант Саймон Райли. Интересно, он вообще мог быть другим? -И ты тоже, марш.        -Да епт..,-Соуп хотел было возразить, но, увидев в прорезях балаклавы ледяную ярость, скинул сумку и куртку на пол в зоне отдыха, сдался, показательно подняв руки. Ещё не успел до своей комнаты дойти и переодеться, а уже..        -Гас, не слышал меня?- Тон жесткий, заставляющий сглотнуть. Гас и Соуп чуть снизили темп на тридцать первом круге, когда легкие уже начали гореть, в боку закололо, а голова закружилась. Два месяца почти без физической активности давали о себе знать. Не то что бы Соуп вообще лежал пластом и не двигался. В его небольшой квартирке стоят пара тренажеров, гантели и боксерская груша. Однако, чувствуя свободу, когда за тобой никто не следит, он, признаться, занимался на отъебись.        -Какое горячие приветствие от не менее горячего лейтенанта,- ухмыльнулся Джон владельцу маски с черепом. Тот стоял скрестив руки, и наблюдал за тем как эти двое выполняют приказ.       -МакТавиш, хочешь ещё двадцать кругов?- Гоуста раздражала манера общения сержанта, вольности, которые он себе позволял. Чувства, которые он не должен был позволять себе испытывать по отношению к своему лейтенанту.       -Рот на замке, эл-ти,-Соуп ухмыльнулся, и выкинул воображаемый ключ себе через плечо.       -Тебе нужно привести себя в форму, скоро у нас миссия, а ты два месяца лежал дома,-холодно произнес Гоуст, немигающе глядя в глаза Джону. Да, эл-ти, одной из ебучих причин, по которой я два месяца лежал дома, был ты.       -Прайс лично мне поручил заняться твоей подготовкой. Ну все. Пиздец. Нет, вы не подумайте, что Соуп был ранимой девкой с хрупким сердечком. Просто.. На первый взгляд невинная увлеченность лейтенантом-ледышкой, в какой-то момент стала настоящей проблемой. МакТавиш уже не помнит, когда это началось. Сны, в которых Гоуст снимает маску, показывая Джону себя настоящего. Не Гоуста- а Саймона мать его Райли. Со светлыми ресницами, резкими, но завораживающе красивыми чертами лица. Нет, Соуп никогда не видел лица под маской в реальности, поэтому он не может знать как выглядит лицо причины его бессонницы. Он не помнит, когда его сердце начало учащать свой ритм при виде этой всегда холодной и напряженной фигуры в темной одежде, покрывающей каждый дюйм кожи. Когда в горле начал появляться неприятный комок, при нахождении один на один с лейтенантом. Он не помнил день, месяц, год, когда потерял голову от этого мрачного мужчины в маске. Но зато он прекрасно помнит день, когда его голову и сердце проломили короткими словами, наполненными яростью. Не привычной ледяной яростью, нет, эта ярость была животной, бесконтрольной.       -Ты что мать твою творишь, МакТавиш!?- большая ладонь сомкнулась на шее сержанта. Из рассеченной щеки струилась горячая кровь, стекающая и впитывающаяся в перчатки Гоуста. Джон прерывисто хватает ртом воздух, стараясь не задохнуться.       -Ты блять совсем из ума выжил?-его прикладывают затылком о стену, до звездочек в глазах. Боль растекается по телу, делая его невероятно тяжелым, поэтому этому он падает словно мешок картошки, когда цепкая хватка на горле исчезает.        -Гоуст..,-кашляя прохрипел Соуп       -Не приближайся ко мне, и не трогай меня. Ты это уяснил?-молотом по чугунной голове Джона ударили слова. Он полулежал, откинувшись на стену, и не мог ничего сказать. Он сделал ошибку. Он идиот, раз решил что лейтенант-ледышка-которому похуй на вся и всех-Райли, мог испытывать к нему хоть тень взаимных чувств, которые бушевали внутри больного сердца МакТавиша.        -Да.., сэр, я вас понял В ответ лишь тяжелые удаляющиеся шаги. Затылок ныл от удара, кожа щеки пульсировала от боли, легкие разрывались от недавнего удушья, но.. ..губы горели. Горели от соприкосновения с чужими, горячими, влажными. Он воспользовался моментом, когда Гоуст приподнял маску, чтобы утолить жажду в одной из полуразрушенных хижин посреди пустыни. И получил по заслугам. А потом он попал в плен к сирийцам. Две недели ему не давали еды, воду давали по глотку в день, просто чтобы он не умер. Били по ребрам, били прикладом автомата по голове, тянули за отросшие волосы на загривке, до невольных слез. Пытались выведать информацию о местонахождении отряда. Черта с два, ублюдки, он что-то скажет вам. Ему было плевать на то, что будет с ним, но ради своих ребят, он вытерпит любую пытку. Тогда на него спустили пса. Огромного разъяренного пса, который тут же накинулся на оцепеневшего Соупа, вгрызаясь длинными зубами в его предплечье. Нечеловеческий крик разрывал лёгкие Джона, когда послышалась автоматная очередь, и в проеме внезапно выбитой двери показался знакомый силуэт. Глаза застила пелена от боли и изнемождения, но он увидел блик света на маске-черепе.       -Гоуст.. Псина оказалась в другой части комнаты с простреленной головой, когда вторая фигура опустилась на корточки, нависая над Соупом.       -Сынок, мы здесь. Мы нашли тебя,- этот голос. Джон был готов умереть в тот момент, в руках капитана, кричащего в рацию о необходимости медицинского вертолета. Сейчас Соупу было всё равно, он чувствовал себя ..как дома, будто у матери в объятьях.       -Джонни, не переставай говорить, не закрывай глаза,- Гоуст помог Прайсу подхватить раненого сержанта, перекинув одну его руку себе через плечо.        -Мам, я то-..,-он в бреду, лепет дрожащих губ,-я тоже скучаю по тебе. Сознание окунается во мрак до того как его бессознательное и истязанное тело кладут на носилки.