Твои слëзы - моя услада

Это было тяжело. Убил человека за другую мафию. Ощущения смешанные, потому что этот человек тоже видел издевательства над Да Бомом, но ничего не предпринимал. Можно сказать, что заслужил кончины. Страх смерти хорошо выполняет своё дело, сводя учеников с ума. Эта игра не делает людей более жестокими, а лишь показывает их внутренний мир: кто-то орёт убивать подозреваемую мафию без разбора ради своего спасения, а некоторые пытаются придумать выход, чтобы выжили все до единого, оберегая даже самых ужасных людей из класса; ещё есть тип, который готов пожертвовать собой ради других, чтобы те спаслись ценой его жизни. Все разные, но в конце-концов каждому придётся делать выбор на голосовании за предателей. На утро проснулись все, не считая убитого человека этой ночью. Многие пошли осматривать труп, снова ужасаясь от увиденного, в то время, как Юн Со его трогала и пыталась найти хоть какие-то зацепки. Тихоня просто постоял пару минут в этом столпотворении и после решил пойти в столовую, чтобы взять себе еды, ибо не ел уже день, боясь туда заходить, ведь этой комнатой управляют три хулигана, из-за которых жизнь брюнета стала адом. Но питаться как-то надо, поэтому юноша подошёл к проходу и, немного помявшись у входа, всё же решил зайти, снимая наушники с музыкой с головы на плечи. – Можно мне, пожалуйста, взять немного еды? – Не решаясь подходить к столу, где сидели трое человек, достаточно адекватно спросил Джин, переминаясь с одной ноги на другую. Взгляд поднялся на ухмыляющееся лицо главного из троицы, ища в глазах напротив ответ на заданный вопрос. Эти самые глаза напротив просто искрились от грядущего "веселья". Почему-то всегда так нравилось смотреть на заплаканные глаза своего одноклассника, на его дрожащее от страха тело, что аж в сердце ëкало. Хотелось снова и снова причинять тому боль, дабы увидеть настолько любимую реакцию на милом безобидном лице. А когда Да Бом умоляет о пощаде и говорит, что сделает что угодно, лишь бы не продолжать этот ад, то по телу проходят тысячи тëплых мурашек, на лицо автоматически лезет улыбка и хочется просто утонуть в этом жалостливом голосе, перемешанным со всхлипами. Кен Джуна больше всего возбуждают звуки, когда он бьёт, а жертва насилия вскрикивает и стонет от боли - это просто услада для ушей. – Какая долгожданная встреча. Наш малыш Бом-Бом захотел покушать? Отлично, мы его сами покормим. – Договорив, хулиган сказал своим друзьям включить чайник и заварить лапшу пришедшему гостю этой комнаты, словно они не издеваются над ним, а наоборот - заботятся. Джин Ха отодвинул соседний от Кен Джуна стул, чтобы туда сел пришедший, а Сын Бин поставил залитую кипятком лапшу на стол, положив сверху на неё палочки для еды. Прям как царю - всё на подносе. Вот только загвоздка тут точно какая-то есть. Пока гость стоял в полном недоумении и растерянности, не решаясь подойти, Джин Ха, держащий стул за спинку, резко и громко на него гаркнул, потому что было лень так долго стоять: – Эй, ты идиот?! Садись быстрее! Я не слуга, чтобы ждать тебя. Этот стул сейчас в тебя полетит. Пока стоял, всё ещё переминаясь на месте, ненадолго задумался, потирая носком обуви икру другой ноги. Он никак не мог понять, что всё это значит, но одно знает точно - им нельзя доверять, ведь скорее всего это очередная тупая шутка, после которой парнишку с радостью унизят и изобьют. Когда раздался громкий крик спереди, Джин дëрнулся и тут же испуганно подошёл, сделав то, о чëм его попросили. Теперь он сидит рядом с самым ненавистным человеком в своей жизни, от действий которого перекрывался путь к кислороду (ну или он перекрывал), ноги начинали неистово дрожать, а глаза же становились влажными. Из-за него пришлось вызубрить различные мольбы о пощаде, которые помогали крайне редко. – С-спасибо... – На эти слова ему лишь странно улыбнулись все трое, переглядываясь между собой. Уже понятно, что будет что-то нехорошее, но сейчас главное - поесть и захватить с собой чего-нибудь, чтобы снова к этим ублюдкам не приходить, а где-то заныкаться и благополучно убить их ночью. Наконец-то лапша разбухла в воде, тихоня начал есть, пока по спине его гладил Кен Джун ладонью, разговаривая с друзьями о чём-то своём, во что даже вслушиваться не хотелось, ведь хулиганские разговоры он слышит каждый день и всё примерно одинаковое, не меняющееся. – Почему ты так близко к нему? Вы что, геи под прикрытием? – Пошутил Сын Бин, притянув к себе Джин Ха, на котором имитировал действия поглаживания. Тот в свою очередь подхватил идею для подкола и начал наигранно смущаться, закрывая лицо руками. И у этих двух получилось вызвать реакцию друга, который тут же сделал "кхм" горлом, сразу же отодвигаясь от своей жертвы, которая уже поела и желала благополучно удрать с этого места, захватив с собой поесть и попить. Как оказалось - много хочет. – Ну вы и дебилы. Если по-гейски шутите, значит вы такими и являетесь. Так, давайте лучше сделаем то, что и хотели.– Звучит страшно. Зато на красуются предвкушающие удовольствие гримасы. Сын Бин взял в руки горячий чайник, у которого с маленького отверстия сверху шли клубья пара, и поставил его на стол прямо перед Да Бомом, предварительно убрав его посуду. Но зачем чайник на столе, если он уже поел? Может хотят попить чай или тоже перекусить? Хотя могли вместе с ним поесть... Пока что ничего не понятно. Так было до разъяснений от Го. – Мы подумали, что такому неудачнику, как ты, тоже необходимы друзья. Поэтому нашли тебе одного хорошего, может подружитесь. Для начала пожмите друг другу руки. – Неторопливо проговорил Кен Джун со спокойным, даже заботливым тоном, после чего схватил парня рядом с собой за запястье и, резко дëрнув вперëд, приложил его ладонь прямо к горяченному чайнику. С каждой фразой парнишка напрягался всë сильнее и сильнее, пока ему внезапно не сделали больно. Он ожидал всего, но точно не этого. Ждал кипяток у себя на голове или что его заставят пить прямо с чайника, но ничего такого не произошло - решили всего-навсего оставить ожоги на его теле. Естественно, что от такого Да Бом закричал и вовремя отдëрнулся, пока руку не успело обжечь, но тут же перехватили, снова напоминая о том, что он здесь никто. Кен Джун встал со стула и подошёл к дрожащему парню сзади, который глубоко дышал и осматривал свою не пострадавшую ладонь, после чего нагнулся к нему и положил свою голову на плечо, снова хватая руку. – Ну что же ты так с новым другом обращаешься? Не хочешь так с ним взаимодействовать - давай помогу тебе попробовать по-другому. – Промурлыкал на ухо, снова направляя чужую дрожащую левую руку вперёд. Теперь хулиган оголил предплечье (место руки от кисти до локтя) от белой рубашки, собрав рукав на локте, прикладывая нежную кожу к поверности чайника. Другой своей рукой Кен Джун накрыл рот жертвы, чтобы никто не сбежался на крик и можно было поистине насладиться моментом. Из глаз сразу же хлынули слëзы, голос неистово пытался прорваться через чужую руку, что было тщетно. Тело дёргалось и рука пыталась вырваться, но хватка слишком сильная и было понятно, что вырываться - бесполезно, однако боль настолько ужасающая, что казалось, будто 7 секунд на горячей поверхности равняются семи часам. Когда тело отпустили, Да Бом начал жалобно скулить, глотая слëзы настоящей боли. Он дëрнул руку на себя, даже не желая смотреть на то, что там красовалось. Слишком больно, чтобы что-то делать, поэтому он просто согнулся, уткнувшись головой в стол. Давненько настолько жгучее не чувствовал. – Пожалуйста... Умоляю, отпусти меня... Мне очень больно... – На выдохах стонал парнишка со сбитым дыханием, уже почувствовав во рту солёный вкус своих же слëз. Он каждый раз надеется на благоразумие безобразников, что прислушаются и пожалеют, но такое происходит крайне редко, когда прям сильно перегибают палку. О да, наконец-то прекрасные слова долетели до ушей Го, который уже чувствовал что-то приятное внизу живота, а улыбка прям сама и лезла на лицо. Истинное наслаждение и желание большего смешались воедино, влияя на действия тела. Шатен, прерывисто вздыхая, схватил за волосы паренька и откинул его голову назад, на что послышалось короткое: "ай-яй-яй!". Он заглянул в глаза напротив, своими возбуждёнными, разглядывая слëзки на щеках, которые так прекрасно украшали милое личико. – Достаточно рукопожатий. Я теперь ревную, давай тоже наконец-то подружимся. – Игриво проговорил хулиган куда-то в шею жертве, пока взгляд не упал на раненую руку. Только там был не только свежий ожог, но и селфхарм. – Ой, а что это у нас тут? Решил сдохнуть до того момента, как я тебя прикончу? Так не пойдёт. Только я могу тебя калечить, так что больше не режь себя. Если увижу новые порезы - сам тебе такие же сделаю на другой руке. – Говорил он, взяв чужое запястье в свою ладонь, покручивая его, чтобы рассмотреть шрамы. Тёмные зрачки плавно перетекали с одной полосы на другую, водя взглядом снизу вверх, чтобы понять, насколько глубоко резал кожу человек напротив. Был уверен, что именно он является причиной тех самых попыток суицида и это осознание приносит удовольствие, словно бальзам на душу. Как же сейчас Кëн Джун доволен собой и результатом действия на свою жертву. Однако было бы грустно, если бы Джун умер, ведь с кем ещё можно развлечься, когда скучно? Да и парень уже привык к нему, даже в каком-то роде между ними происходит своеобразный комфорт: Да Бом знает его лучше всех, да и когда тихоню куда-то тянут другие люди, либо просто с кем-либо некомфортно, то Го может положить руку на плечи, оттаскивая его с собой по своим делам. Заучка всегда был хвостиком в этой плохой компании и точно не по своей воле, но иногда это даже спасало, ведь с другими ему тоже трудно разговаривать. Кен Джун решил прямо сейчас преподать урок тихоне, чтобы тот боялся совершить попытку суицида, ведь если не умрёт, то после его жестоко отмудохают. Он всё ещё стоял позади сидящего, поэтому повернул голову к друзьям и указал на нож, лежащий на другом столе. Те сразу же поняли намёк и подсобили, подав кухонный прибор, лезвие которого вскоре оказалось около правой руки Джина. Брюнет и так находится в ужасном состоянии, но сейчас оно ещё сильнее усугубилось, когда металлический кончик ножа коснулся его кожи. Воспоминания о тех мучительных попытках самовыпила сразу же предстали перед глазами и голова начала кружится, а ноги предательски заныли, сильно-сильно напрягаясь. К этому ещё примешивается страх перед парнями, которые могут пойти на что угодно, лишь бы было не скучно. Он не хочет больше мучаться, он сильно устал и уже не в силах сопротивляться. Левая рука неприятно жжёт и больно пощипывает, а правую пронзает внезапная режущая боль. Но парнишка не кричит, его глаза смотрят в одну точку, лишь иногда всхлипывает, однако всë тело предательски трясëтся, будто сейчас начнутся конвульсии. Его уже повело куда-то влево, ведь голова кружится всё больше и больше, мир вокруг становится размазанным, а воздуха в лëгких категорически мало, поэтому дыхание сбивчивое. Паническая атака подкралась незаметно. – Если х-хочешь - просто у-убей меня! – Дрожащим голосом воскликнул Да Бом, положив руку поверх чужой, сильнее нажимая на рукоять ножа, желая, чтобы всё это поскорее закончилось. Сейчас он выглядит просто поехавшим в край: глаза, из которых льются слëзы, округлились, тело неистово дрожит, а нога нервно и громко отбивает никому неизвестный ритм о пол, в то время, пока левая рука помогает другому человеку вскрыть себе вены на правой. Да, так будет намного лучше - для него закончится ад в школе, подойдёт к концу эта конченная игра на выживание, не будет больше страдать. Кен Джун вот от такого конкретно выпал, как и рядом стоящие друзья. Джин Ха среагировал быстрее всех и уже третья рука лежала на ноже, только не давила, а наоборот - пыталась отодвинуть от прорезанной кожи. – ХЭЙ, ПОЕХАВШИЙ, РУКУ СВОЮ, БЛЯТЬ, УБЕРИ! ТУТ НЕТ ДОКТОРА, КОТОРЫЙ БУДЕТ БИНТОВАТЬ ТВОИ РАНЫ! – Так же быстро прокричал Джин Ха на ухо решившему умереть однокласснику. Когда тихоня замер, он быстро выхватил у того орудие и кинул на другой конец стола. Все были в шоке, даже сам виновник этой реакции. Что теперь делать? Его изобьют за такую выходку? Почему становится только хуже и хуже с каждой секундой? Теперь он точно труп.