Он любил свою маленькую Ханну

-Пап, у меня в последнее время... - Промямлила девочка, ковыряя подол своего платья. - Что? - Басом произнес отец. - Ну... - Она опять замялась. - Что такое? Я не понимаю тебя. - У меня там... - Если не можешь сказать, то покажи. Девочка немного помялась, а потом приподняла край платьица и раздвинула пухлые, еще по-детски мягкие ножки. Мужчина уставился на ткань, которая прикрывала намокшую промежность от чего белые трусики пропитались смазкой и потемнели. - Есть неприятные ощущения, вот там? - Еле убрав взгляд и переведя его на лицо дочки, он дотронулся до низа живота и примерно показал на клитор. - Да. - Это впервые? - Нет, сегодня еще было. Когда к тебе друг приезжал, я тогда тебе венок принесла… Он вспомнил, как не удержался и случайно залез под юбку дочери. - Ты поможешь? - Хах, - все что произнес Марк. Он знал, как помогать, но боялся. Взгляд девочки стал тревожным. - Хорошо. Мужчина потянул ее за ноги из-за чего она упала на подушку. После он ухватился за края трусиков и снял их. Набухший розовый клитор на фоне полных и белых ножек, было самым лучшим, что он видел за весь день. Он никогда не думал, что его будет возбуждать собственная дочь. Но что уже думать? Вставший и упираешься член доказывал это. Марк дотронулся указательным пальцем ее маленького клитора и провел вверх-вниз, что вызвало тихий и несдержанный выдох. Все таки надо растянуть удовольствие, и он убрал руку вообще. Девочка подняла голову и начала смотреть озадаченным взглядом. Михельсон поднялся с колен и встал над ней. Теперь было хорошо видно, какая маленькая девочка на фоне этой скалы. Мужчина начал снимать ее платье. Ну а что такое? Отрываемся уже по полной. Избавив тело девочки от такой ненужной, на данный момент, вещи, он оглядел его собственническим взглядом. Она его. Только его. Отец распустил ей волосы, а дальше вновь встал на колени. Плавно проводя большой и грозной ладонью по внутренней стороне бедра, он всматривался в лицо и реакцию дочери, пытался найти ее слабые места. Она откликалась на каждую его манипуляцию, что не могло не радовать мужчину. Наигравшись вдоволь, он подставил свое лицо к ее промежности. Чуть дрожавший и такой желанный, мужчина пытался держать себя в руках. «Она девственница» - про себя потворял он раз за разом, чтобы случайно не навредить ей своей настойчивостью. Когда мокрый и шершавый язык дотронулся до разгоряченной плоти дочери, она тихо простонала с закрытым ртом, еще и закрывая рот двумя ладошками. Она считала это чем-то стыдным, показывать, что она чувствует. Но Марк так не считал. - Малышка, зачем ты прикрываешь ротик? Дай папочке насладиться твоим прекрасным голоском, - почти промурчал Михельсон, умиляясь смущением девочки. А она такая податливая, убрала ручки, положив их на простынь, а губы немножко подрагивали от перевозбуждения. Из маленького, еще не растянутого влагалища текла природная смазка, которая доказывала силу желания дочери. Отец не мог сдерживаться, он так хотел проникнуть в нее, но знал, что только навредит ей. А сейчас сможет только побаловать себя тем, что проникнет в нее одним указательным пальцем. Так он и сделал. Вошел только наполовину. Ханна неумело постанывала от легкой боли или даже от обычного дискомфорта. Мужчина начал медленно водить фалангой взад-вперед, что возвращалось протяжными стонами и тяжелым дыханием. Боль и дискомфорт сменился в удовольствие и еще большим вожделением. Стенки и плоть вокруг дырочки покраснели, а клитор робко дергался в немом желании, чтобы получить немедленную разрядку по нему. Девочка чувствовала это, чувствовала, что тяжесть внизу живота только усилилась. Она начала выгибаться и рвано двигаться тазом навстречу, и сама насаживалась на палец отца. Она понимала, что это приятно, и продолжала это делать. Дойдя до основания, мужчина взял дочку за бедро свободной рукой, жестом показывая, чтобы она перестала дергаться. Ханна поняла и успокоилась. Отец начал размеренно входить и выходить из нее, одновременно вылизывая детский клитор. Она была идеальна. Такая смущенная и покрасневшая. Михельсон надеялся, что видит ее такой не в последний раз. - Х.. хорошо... - Мямлила себе под нос девочка. Темп ускорялся. Мужчина становился грубее. А уже через несколько секунд девочка выгнулась в спине, и закатив глаза громко простонала. Отец понял - она кончила. Ханна была вся потная, мокрая, можно было сказать, что она стала грязной, как бы это не звучало. Но Марк был рад, что он у нее первый, никто не испортит его девочку, никто не навредит ей. Она только его. Он сделал ее своей. Сейчас же он несет свое солнце в ванную, чтобы помыть ее. Давно этого не было. Ненароком он вспоминает, как мыл свою Ханну еще маленькой, такой крохотной. Сегодня они будут спать вместе, и только сегодня. Ну так думал Марк. В конце концов, малышка Михельсон начала приходить к нему каждую ночь с какой-нибудь отговоркой. Гроза, темнота, шорохи, а присмотревшись ночных передач к ним добавились маньяки и инопланетяне. Отец всегда с улыбкой смотрел на девочку, которая думала, что ее ложь осталась незамеченной, а тайные мотивы не рассекречены. Вскоре она начала приходить без какой-либо отговорки, и он пускал ее. Он любил свою маленькую Ханну. Всем сердцем любил.