ೀ⋆. lavender and downpour (the maple mystery)

Уведомления, один за другим, заполняли темную комнату, придавая ей призрачное освещение. Темноволосый парень, ещё погружённый в сон, потёр лицо рукой, стараясь приоткрыть тяжёлые веки. Лавандовые глаза внезапно распахнулись, его тело дёрнулось от неожиданности. — ЕБАТЬ РЫЖИЙ, ТЫ ЧЕ ДОЛБАЕБ, КАКОГО ХУЯ ТЫ ТАК БЛИЗКО? ГДЕ АЛЬБЕДО?? — резко воскликнул он, увидев лицо Тартальи всего в нескольких сантиметрах от своего. — Я разбудить тебя хотел, — виновато ответил Тарталья, потерев затылок. — Альбедо ушёл за кофе. Скарамучча, всё ещё ошеломлённый и сонный, попытался собрать мысли в кучу. — Как давно ты пришёл? Альбедо когда ушёл? — его голос звучал раздражённо и беспокойно. — Бро, погодь, слишком много вопросов по порядку, — успокаивающе произнёс Тарталья. — Я пришёл минут пятнадцать назад, Альбедо ушёл примерно пять минут назад. Как только с работы освободился, сразу к вам. Вставай, взбодрись, сходи умойся и волокись сразу на кухню, там поговорим. Скарамучча медленно поднялся, всё ещё сонный и сбитый с толку. Он посмотрел на друга сквозь пелену сна, его движения были приторможенными. — Оке, скоро буду, — пробормотал он, направляясь к ванной. Тем временем уведомления на телефоне продолжали приходить одно за другим. Тарталья, не в силах игнорировать их, взял телефон и взглянул на всплывающие сообщения. — Да ебать, нихуя себе, кто и что ему там пишут? — пробормотал он, листая экран. Его внимание привлекло одно имя. Женщина? Какая ещё женщина? Мать его что ли? Его любопытство росло. Он аккуратно положил телефон на место, делая вид, что ничего не трогал, но вопросы роились в его голове. Что могло случиться у Скарамуччи, что ему столько пишут, и почему эти сообщения приходят именно сейчас? Тарталья поднялся, и его мысли снова вернулись к недавним событиям. Он не знал, что такого могло произойти сейчас, что вызвало такой шквал сообщений? Скарамучча вышел из ванной, немного освежившийся, но всё ещё сонный. Его взгляд всё ещё был слегка затуманенным, но он пытался собраться. — Ладно, пошли на кухню, — сказал он, пытаясь сосредоточиться на разговоре с другом. — Давай по порядку, — начал Тарталья, пристально смотря на Скарамуччу. — Какие отношения у вас с Кадзухой? Ты помнишь что он бомба медленного воздействия? Почему он увел тебя тогда? Скарамучча вздохнул, пытаясь найти нужные слова. Он посмотрел на Тарталью, чувствуя свое напряженное недоверие. — Как тебе объяснить... — он запнулся, размышляя, стоит ли вообще доверять своему другу. *Мне трудно подобрать слова. Стоит ли вообще доверять ему? По словам Альбедо, он простой человек, хотя я и без него это вижу.* Тарталья нахмурился, его лицо стало еще более серьезным. — Послушай, бро, — он положил руку на плечо Скарамуччи. — Я понимаю, что тебе сложно. Но мы должны разобраться с этим. Что конкретно он сказал или сделал? Скарамучча закрыл глаза на мгновение, вспоминая детали.                                     *** — Вот так все и было... — Скара схватился за голову, чтобы не видеть лица человека, которому решился рассказать все более углубленно. Рыжеволосый всегда готовый к действию, с удивлением посмотрел на него, потом выпалил: — ЕБАТЬ, БРО, ВОТ ЭТО ТЫ ПОПАЛ НАХУЙ! А ТЫ МОГ ХОТЯ БЫ МАТЬ ПОЗВАТЬ? Ты ведь понимаешь, что теперь он так просто не отстанет? — Он тяжело вздохнул, осознавая всю серьезность ситуации. — Ваши мамы действительно настолько близки? — Да, — тихо ответил Скарамучча, глаза его были полны растерянности. — Пиздец, бро, пиздец, — Тарталья покачал головой, чувствуя беспомощность перед происходящим. — Я и без тебя это понял. Как думаешь... какие у него на тебя мотивы? Что ты вообще знаешь о Кадзухе? Тарталья задумчиво почесал затылок, пытаясь вспомнить всё, что он слышал о Кадзухе. — Нуу, как сказать... шикарная репутация, идеальная внешность, завышенные требования. Но... — Но? — с нетерпением переспросил Скарамучча, его руки слегка дрожали. — Один знакомый рассказывал... то ли слухи ходили, что Кадзуху видели в баре с Сяо. Они выпивали тогда вместе. Ещё проскальзывало у кого-то, что он гитарист, играет в группе. С тем же Сяо и кто-то там ещё... Венти вроде? И Хейдзо, его друзья вроде. Больше ничего не знаю. В школе тоже никто ничего о нём не знает. Знаю, что у него мать, об отце ничего неизвестно. Тарталья нервно ходил туда-сюда, его руки выразительно жестикулировали, словно он пытался найти ответ в воздухе. — Бро, ты понимаешь, что это не просто так? Если он к тебе пристал, значит, что-то у него в голове точно крутится. Может, он просто пытается привлечь внимание или у него какой-то личный интерес к тебе. — Допустим, но какой? — Скарамучча встревоженно смотрел на Тарталью, надеясь услышать хоть какой-то совет. — Хрен знает, бро. Но точно не оставляй этого без внимания. Держись крепко, и будь начеку. Если что-то ещё случится, сразу мне звони.  Темноволосый покачал головой и тихо поблагодарил: — Спасибо. — Не благодари, — отмахнулся Тарталья. — Но что ты будешь делать? Ведь рано или поздно тебе нужно будет вернуться домой.  *Он не сказал ни слова об отношениях с матерью, все про Кадзуху. Во заноза, ебаная, стоит ли мне вмешаться?* — подумал Тарталья, пытаясь решить, как лучше поступить. — Ты можешь пока остаться у Альбедо, — продолжил он. — Дома у меня вся семья, да и я сегодня снова в ночной смене. Постараюсь быть с тобой на связи. Альбедо не плохой парень, можешь доверять ему, если что. Скарамучча взглянул на рыжего, явно сомневаясь в сказанном. — Просто поверь, — добавил Тарталья, заметив его колебания. *Это вообще как? Взять и поверить? Какова гарантия твоего собственного доверия?* — утонул в раздумьях темноволосый. — Алло, я тебе говорю! — Тарталья щелкнул пальцами перед лицом Скарамуччи. — Скар, прием? — А? Ты что спрашивал? — Я говорю, всем разослали уведомления, что дистанционку отменили. Дождь прошел, конечно, не гарантия, что это надолго, но как по мне, это не совсем удачная новость. — Бляяяяять, — протянул Скарамучча. — Ебанный рот. В этот момент дверь хлопнула, и в комнату радостно влетел блондин. — Ребят, вы чего там секретничаете? Я принес кофе! — Ты че такой радостный, не понял? — Тарталья повернулся к Альбедо, раздраженный. — У Скары тут такой пиздец, а ты радуешься! Помог бы лучше решить проблему. — Какую проблему? — спросил Альбедо глядя на обоих. — А скара не рассказывал? — Тарталья прищурился. — Нет, — протянул Альбедо, слегка замявшись. — Ну я знаю, что что-то случилось, но... Скарамучча резко ударил Тарталью в бок, предупреждая его, чтобы тот замолчал. *Секреты, значит,* — задумался Альбедо, наблюдая за происходящим. — Рыжий, тебе как обычно? — спросил он, пытаясь сменить тему. — Да, — кивнул Тарталья, затем повернулся к Скарамучче.  — А тебе, Скарамучча? Предпочтения в кофе? — Пожалуй, побольше молока и послаще, — ответил темноволосый. — Хорошо, — легкая улыбка появилась на лице Альбедо.  — Как ребенок. — Захлопнись, Тарталья! Скарамучча двинул ему подзатыльник. Тарталья улыбнулся, потирая затылок, и подметил: — Ты, Скар, такой милый, когда сердишься. — Молчи, а то еще получишь, — огрызнулся Скарамучча. — ПХПХАХААХ! Кто здесь настоящие дети, так это эти двое. Ничего по жизни не смыслят, — размышлял Альбедо молча, разливая кофе в кружки и прислушиваясь к голосам за спиной. — Так мы будем это решать? — покосился Тарталья, поднимая бровь. — Я ведь из дома не сбегу, — закатил глаза Скарамучча, но затем, зарывшись в волосах, тихо добавил: — Но скажу так, зная свою мать, будет ну очень плохо, стоит мне только появиться... — Другого выхода нет? Совсем? — нахмурился Тарталья, стараясь понять, насколько все серьезно. — Ничего, — вздохнул темноволосый, доставая телефон. — Так еще и это. Он ткнул телефоном в Тарталью, который резко замолчал, разглядывая сообщение от Кадзухи. — Давай я его избью? — предложил рыжий, глядя на экран. — Я сам уже это сделал. — Что??? Его?? Когда? — Тарталья выглядел ошарашенным. — Когда убежал, вчера, — пояснил Скарамучча, указав на телефон и набирая сообщение. С: "Он поцеловал меня, даже после того, как я его избил." Т: "ЧТО? Это было впервые?" С: "Нет, кажется, мне уже не привыкать." Т: "Может, он нимфоман какой-то? Или просто хочет тебя трахнуть?" С: "Рыжее ты чмо, что ты за хуйню пишешь, блять, еблан что ли совсем?!" Т: "Мысли вслух," — Тарталья усмехнулся в тишине, глядя лавандово глазому в глаза. Альбедо пытался понять, что происходит вокруг него, его взгляд метался от одного друга к другому. — Вы хоть понимаете, что это все реально плохо? — вздохнул Альбедо, ставя кружки на стол. — Эти игры в кошки-мышки до добра не доведут. — Тебя забыли спросить, — съязвил Тарталья, с вызовом глядя на Альбедо. — Хмх, кто бы говорил, — тяжело вздохнул голубоглазый, садясь к ним за стол. — Вспомни, сколько раз я разгребал твои проблемы. Скарамучча, попробуй кофе, скажешь, как тебе, я запомню. — ОЧЕНЬ ВКУСНО, — глаза Скарамуччи засветились, он впервые за долгое время почувствовал что-то приятное. — А глазки-то как засияли! Ты, любитель кофе? — подколол его рыжий, стараясь скрыть своё беспокойство. — Любитель, — огрызнулся Скарамучча, — говоришь так, будто сам не любишь. Бе-бе! — он показал язык и нахмурился. — Хватит уже, ребята. Расскажите мне, что случилось, — спокойным тоном привлек внимание Альбедо. — Он поссорился с матерью, — начал объяснять Тарталья. — Проще говоря, если вернется домой, то ему пиздец. Поэтому он и боится. А завтра уже во-первых, в школу, а во-вторых, к нему пристал Староста. — Староста? Кадзуха, что ли? В смысле? — Альбедо прищурился, его взгляд стал острым и подозрительным. — Ну, прям доебался практически. В прямом смысле. А ещё их ма... — Скарамучча резко заткнул рот Тарталье, скорчив лицо. — Ага, теперь понятнее. Ну... тяжёлая ситуация, действительно, — задумался Альбедо, постукивая пальцами по столу. — Я бы посоветовал вести себя тихо. На крайний случай звони мне или Тарталье. Бегать под дождем — плохая идея. Я всё ещё удивлён, что ты в полном здравии. Скарамучча, избегая глаз друзей, покосился на телефон в руках и медленно набрал сообщение рыжему. С: "А может, ты и прав. Он действительно просто хочет меня трахнуть." Прочитано. Тарталья с сочувствием и раздражением смотрел на Скарамуччу, давая ему понять, что они поговорят позже, если он не готов раскрыть всё перед Альбедо. Рыжий, в отличие от своего обычного уверенного поведения, сейчас Тарталья показался потерянным.  Альбедо, напротив, пытался сохранять хладнокровие. Его разум бурно работал, анализируя ситуацию. Он замечал тревожные знаки: нервозность Скарамуччи, неуверенные взгляды, скрытые от него детали. Но он понимал, что давление не поможет, поэтому продолжал вести разговор спокойно. — Слушай, Альбедо, — Тарталья отвёл взгляд, его лицо выражало смесь беспокойства. — А что если этот Кадзуха... ну, ты понимаешь... — Что? — Альбедо поднял бровь, его подозрения усилились. — Вдруг он задумал что-то стремное? — Ты серьёзно? — Альбедо нахмурился, его взгляд становился всё более напряжённым. — Он ведь буквально пример идеального человека по шаблону лучших качеств, он кажется безобидным. О чём это ты? Скарамучча молча смотрел на них, его сердце билось учащённо. Ему стало панически страшно, и он тихо произнёс: — Мне страшно возвращаться домой. Альбедо и Тарталья переглянулись. Их взгляды выражали понимание. — Что ты знаешь о Кадзухе? — спросил Тарталья Альбедо, пытаясь собрать информацию. — Дальше школы, к сожалению, ничего, — ответил Альбедо, задумчиво глядя в сторону. *А значит, он вообще не слышал о группе подумал про себя рыжий, ладно.* — Понял, ладно, — кивнул Тарталья. Затем он повернулся к Скарамучче и решительно сказал: — Скарамучча, давай сделаем так: пока я не ушел на ночную подработку, соберёмся и пойдём к тебе домой. Если что, просто приму удар на себя. Скарамучча опустил взгляд в пол, его голос звучал безнадежно: — Не думаю, что это поможет. Альбедо тихо пил кофе, витая в облаках. Он казался слишком погружённым в мысли об этой ситуации, о Скарамучче и о странном поведении Тартальи. Он задавался вопросом, вел ли Тарталья себя так раньше? Скрывал ли что-то? Ни разу не вспомнил. Скарамучча сидел, сжимая пальцами чашку с кофе. Он едва мог сосредоточиться, Тарталья заметил это и попытался приободрить друга: — Скарамучча, послушай, я понимаю, тебе страшно. Но мы справимся с этим. Мы пойдем вместе, хорошо? — Хорошо, ты прав. Буду оттягивать — дальше будет только хуже. — Скара, — обратился к нему Альбедо, — давай обменяемся номерами, чтобы не забыть позже, — он мягко улыбнулся. — А, да, хорошо, давай запишу, — ответил Скарамучча, стараясь скрыть свою нервозность. — Звоню, всё отлично. Звони-пиши, если потребуется, — с какой-то незначительной настойчивостью пробубнил голубоглазый, его взгляд становился всё более проницательным. Тарталья криво покосился на друга, пытаясь понять, что у того на уме. — Так, спасибо за кофе, бро. Скара, ты собрал все свои вещи? — Что? Уже? — Скарамучча почувствовал, как его охватывает паника. Ему не хотелось выходить на улицу, не хотелось видеть ту противную женщину. Не хотелось двигаться дальше, решать свои проблемы, жить своей жизнью. Ничего не хотелось. Хотелось оставить всё это позади. — Да, идём сейчас, — Тарталья был решителен. — Мы допили, гуд бай, Бедо, увидимся как-нибудь вскоре! — Ага, — ответил тот, в его голосе слышалась лёгкая нотка грусти. — Спасибо за помощь ещё раз, — сквозь тревогу натянул улыбку темноволосый. — Не благодари, только береги себя, до встречи, — мягко сказал Альбедо, его голос звучал так, будто он знал больше, чем говорил. — До встречи~ — До завтра? повторил Скарамучча.                                                                   *** — Почему ты молчишь? — темноволосый волокся сзади друга, его голос был тихим и напряжённым. — Альбедо выбесил, дай успокоюсь, — ответил Тарталья, не оборачиваясь. Сегодняшний день ощущался совершенно иначе, чем последнюю дождливую неделю. Было пасмурно, но достаточно тихо, чтобы окунуться в свои собственные мысли. Мокрые дороги, листья, осень и её прохлада создавали особую атмосферу. — Чем он тебя выбесил? — Скарамучча бросил взгляд на друга, его голос звучал с долей любопытства. — А ты не понял? Он сюсюкается с тобой, — Тарталья раздражённо пнул камушек на дороге, заставив его отлететь в сторону. — Хахаха, из-за этого что ли? Ревнуешь? Серьёзно? — Скарамучча хихикнул, не веря своим ушам. — Не совсем, не тупи, идиотина, — отозвался рыжий, его голос становился всё более раздражённым. — Ты кого, блять, идиотом назвал, рыжий пиздюк, — Скарамучча пнул Тарталью, заставив его чуть не споткнуться. — Хахахахахах, — Тарталья громко рассмеялся, его смех эхом разносился по пустынной узкой японской улочке, усыпанной мелкими кафешками, выстроившиеся вдоль переулка, привлекали посетителей своим уютным светом и ароматами свежезаваренного чая и выпечки. У каждой из них стояли небольшие столики, окруженные растениями в глиняных горшках и декоративными фонариками, которые мягко бы светились в вечерних сумерках. — Пхвхапх, ну ты блин, — темноволосый усмехнулся, хотя внутри всё ещё кипели эмоции. — Ладно, шутки в сторону, — Тарталья внезапно стал серьёзным. — Между вами было что-то серьёзное? — его голос был полон напряжения. — Например? — замешкался Скарамучча, его взгляд метался по сторонам. — Дальше поцелуев? Или может, ещё что-то? — рыжий остановился и повернулся к другу, его глаза были полны любопытства. — Возможно, — тихо ответил Скарамучча, уставившись мимо проходящую кафешку, украшенную зеленью. — Я сам не понял, что это было, у меня никогда подобного не было ранее. — ЧТО? ХАХААХ ТЫ ШУТИШЬ? — Тарталья не мог сдержать смеха, его голос громко разносился по всей округе, несколько посетителей, покидавших одну из кафешек, неожиданно остановились и оглянулись на источники шума.  — ТЫ ЕБЛАН, РЖЁШЬ С МЕНЯ, Я ТЕБЯ СЕЙЧАС В КАНАЛИЗАЦИЮ ЗАПХАЮ, ЕБАЛО НА НОЛЬ, — Скарамучча сердито посмотрел на друга, его лицо покраснело от злости. — Ладно, ладно, теперь я понял, ты действительно ребёнок, — рыжий усмехнулся, его голос был полон иронии. — Ребёнок? Мы одного возраста, идиот ебаный, — темноволосый сердито посмотрел на друга, чуть не врезавшись в мимо проходящего человека, его глаза заверкали от гнева. — Справедливо, — кивнул Тарталья, слегка успокаиваясь. — На какую нам остановку хотя бы? — он попытался сменить тему. — Удосужился поинтересоваться? ПфХа, вон то дерево видишь? Я твой еблет об него сейчас разъебу к хуям, — Скарамучча указал на далёкое дерево, его голос был полон злости. — Вон к нему и направляемся, рядом остановка. — Понял, понял, не злись, — с усмешкой произнёс рыжий, стараясь не подливать масла в огонь. — Я тебя под автобус брошу, хватит ржать, УЖЕ ЗАЕБАЛ, — темноволосый шёл впереди, его шаги были быстрыми и решительными. — АХААХАХАХ, попробуй, — Тарталья всё ещё смеялся. Темноволосый подошёл к остановке, сел и отвернулся. — Ты серьёзно? А как мне понять, какой автобус, если ты не смотришь?  — Заткнись, Скарамучча сердито отвернулся. — Ну не злись, — Тарталья присел рядом, его голос стал мягче. — Хочу задать вопрос. Что ты чувствуешь по отношению к Кадзухе? Ответь честно, хотя бы себе, — его голос был полон искренности, он внимательно смотрел на друга. Скарамучча на мгновение замолчал, его сердце забилось учащённо. Он глубоко вздохнул и тихо сказал: — Что я чувствую? Скарамучча нахмурился, его взгляд стал ещё более задумчивым. — Попробуй, подумай об этом, — Тарталья посмотрел на него с некоторой настойчивостью. — Это важно. — Я подумаю, — темноволосый вздохнул, его глаза на мгновение стали пустыми.  — Нужный автобус, рыжий, гляди и запоминай! — крикнул он, заметив приближающийся автобус.  Автобус остановился, и парни зашли внутрь.  — Плати за меня в знак извинения, ясно? Ты и без того богат, — сказал Скарамучча, задрав свой нос. — И моё место у окна! — Да вообще без проблем, — усмехнулся Тарталья, доставая карту. — Пх, погодь, мне по работе пишут. — Хорошо, — ответил Скарамучча, устраиваясь у окна. Он засмотрелся в окно, его мысли были далеко. *Может стоит проверить сообщения? Звонки? Ответить что-то?* — подумал он, доставая телефон. Бледные руки нервно листали сообщения. *Так-с, спокойно. Кадзухе точно отвечать не стану. Мать... нет.* Телефон погас, и парень снова уткнулся в окно, глядя на проезжающий вид на море. *И почему я не сдох? Вопрос? Ответ: я трус.*  — Эй, не думай о плохом бро все наладится. Скарамучча вздохнул и попытался улыбнуться, хотя улыбка вышла кривой. — Ты так уверен в этом? — Да, уверен, — Тарталья улыбнулся в ответ.  Темноволосый посмотрел на Тарталью, его глаза были полны сомнений.  — попробуем. Автобус тронулся с места, и их разговор был прерван шумом уличного движения. Скарамучча снова уткнулся в окно. Он посмотрел на людей, машины. Все это казалось ему  такими далеким. — Знаешь, — вдруг сказал он, не отрывая взгляда от окна, — я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации. Тарталья задумчиво кивнул, его взгляд стал серьёзным. — Это тяжело. Но ты не один. — Спасибо, правда, спасибо. — Не благодари, мы ведь друзья. Они замолчали, погруженные в свои мысли. Автобус продолжал ехать, а за окном менялся пейзаж. Прохладный ветерок слегка колыхал черничные прядки волос, его сердце билось неровно, но рядом с другом ему было чуть легче. — Скара, — снова заговорил Тарталья, пытаясь привлечь внимание друга. — Ты справишься. — Постараюсь. Автобус подъехал к их остановке, и парни вышли. Холодный воздух охватил их, заставляя Скарамуччу вздрогнуть. Он глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. — Погоди, бро, Альбедо что-то написал, — Скарамучча достал телефон и прочитал сообщение. А: «Вы приехали? Всё в порядке? Как он?» Т: «Так беспокоишься? Чего сам не отвёз?» А: «Ты будто бы был этому рад. Сам же всё за нас обоих и решил. Ты подумал о том, что чувствует Скарамучча? Он лучше знает свою мать, её реакцию на ситуацию. Думаешь, защитив его таким образом, он не отхватит позже? Тарталья, поумней уже и прислушайся ко мне хотя бы разочек. Знаю, вы что-то скрываете, у тебя всё на лице написано.» Т: «Так надо, я не специально же, просто так получилось.» А: «Я устал от твоих оправданий. Пора взрослеть. Взрослый — не наличие опыта, а именно выводы, и твоё мышление. Учиться можно и на чужом опыте, а ты ни туда, ни сюда.» Т: «Ты снова за своё? Понял, я понял. Пока мы не дошли, всё нормально вроде.» А: «Ну, это пока что нормально. Я предупреждал тебя, ты будешь виноват.» Т: «Ну а как бы поступил ты?» А: «Спросил бы хотя бы для начала, чего бы хотел Скара, и опирался на сказанное. Пришли бы к общему решению.» Т: «Всё, давай, гуд бай.» А: «Тарталья, я с тебя в шоке. Ты безрассудный.» Прочитано. Тарталья раздражённо выдохнул, убирая телефон в карман. Скарамучча заметил его нервозность и спросил: — Что там? — Альбедо снова строит из себя всезнайку. Говорит, что я безрассудный и не думаю о твоих чувствах, — Тарталья покачал головой. — Но ведь я просто хочу помочь тебе. Скарамучча вздохнул, его взгляд стал ещё более подавленным.  — Лучше идти домой, Торт, честно, не хочу, чтобы ты видел всё это, — темноволосый отмахнулся от друга. — Спасибо за помощь, я уже как-нибудь сам, всё в порядке. — Бро, не ври самому себе, по глазам вижу, что ты напуган. Что такого сделала твоя мать, что это вызывает у тебя такую реакцию? Скарамучча замялся, его лавандовые глаза метались по сторонам. — Ну, так будет лучше. Передай Альбедо мою благодарность, не хочу больше доставлять вам столько проблем, — он поклонился другу, легонько ударив кулаком по его груди, и скрылся за дверью своего дома. Внутри было удивительно тихо. На душе неспокойно. — Мам? — тихо позвал он. Тишина в ответ. Темноволосый поднялся наверх, в свою комнату. — Ничего не изменилось, будто она и не заходила ко мне вовсе. На неё не похоже... Мам? МАМА?? ТЫ ДОМА?? — что-то паническое послышалось в его голосе. Он сам не заметил, как началась дрожь. Шумоизоляция в двухэтажном аккуратном домике была хороша, но стоило ли переживать об этом сейчас? Он грубо сбросил сумку на пол, снимая с себя чужую одежду. — Я как бомжара, то у Кадзухи одежду беру, то у Альбедо, бррр. — Кажется, я снова повёл себя грубо по отношению к Тарталье. Стоит извиниться перед ним, желательно в сообщении, иначе действительно неловко, — подумал он, меняя одежду. Подошёл к зеркалу и начал рассматривать своё отражение. — Я такой, мм, ахуенный. Неудивительно, — усмехнулся он, продолжая рассматривать детали своей внешности. Но... шея... всё ещё в красных отметинах. — Стоп, друзья всё это время... знали и не обмолвились ни словом? — его глаза расширились в удивлении и тревоге. — Они же не заметили? Да? Он взял телефон и начал печатать сообщение Тарталье. Пальцы дрожали, но он старался набрать слова, которые выразили бы его чувства. С: «извини что я был груб с тобой. Я ценю твою помощь. Пожалуйста, передай Альбедо, что я благодарен ему тоже. Мне просто нужно разобраться с этим сейчас самому.» Непрочитанно.  Отправив сообщение, он почувствовал небольшое облегчение, но тревога никуда не исчезла. Он сел на кровать и закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Его мысли снова и снова возвращались к тому, что произошло. Тихий дом казался неприветливым, и от этого было ещё более страшно. — Мам, где ты? — прошептал он в пустоту. В ответ — только тишина. Скарамучча поднялся и начал медленно бродить по дому, проверяя комнаты одну за другой. Каждое открытие двери сопровождалось замиранием сердца. В кухне была идеальная чистота, словно здесь никто не готовил. В гостиной всё было на своих местах. В спальне матери — порядок, как и всегда.  Скарамучча вздрогнул, услышав голос матери. В дверном проёме стояла длинноволосая Райден, окутанная полотенцем, и её лицо выражало ярость. — Чего разорался? Совсем совесть потерял? — закричала она. — Я звонила тебе сотню раз! Где ты шлялся? Больше никуда не пойдёшь, только дом, школа, занятия. Иначе вообще до восемнадцати не выпущу из дома, понял меня? Скарамучча молчал, опустив глаза, стараясь не встречаться с её взглядом.  — Весь в отца, точная копия, такой же безбашенный урод! Совсем мать не ценишь, всё, что я для тебя делаю, ради тебя стараюсь! В следующий раз отправишься к нему, со всеми своими вещами, прямо оттуда, откуда мы приехали! Райден сбросила посуду со стола, пиная вокруг вещи. Скарамучча смотрел на происходящее с пустым выражением лица, словно в мгновении превратился в марионеткку. — Только попадись мне ещё сегодня на глаза, и чтобы это всё убрал. Завтра в школу, и сразу на занятия к Кадзухе. Бездарность! Он молча начал собирать разбитую посуду, его движения были механическими, совсем как у робота. Внутри воцарилась пустота, он не испытывал ни боли, ни гнева, ничего. Просто выполнял приказы, как всегда. — Ты посмотри на него! Лицо попроще сделай, урод! — кричала Райден, её голос разрывал тишину дома. — Устала от тебя, бляди, сил моих больше нет! Почему у всех дети как дети, один ты сука такой! Посмотри на Кадзуху, возьми пример с него хотя бы! Ты полное ничтожество, и кого я только на свет пустила... Скарамучча продолжал убирать осколки и разбросанные вещи, его руки дрожали, но лицо оставалось каменным. Он чувствовал, как он подавлял все, зная, что если даст волю эмоциям, всё станет ещё хуже. — Мам, я... — начал он, но Райден перебила его. — Что я???!!? — её глаза сверкали яростью. — Просто ничтожество. Не мамкай мне тут! Ты ничем не отличаешься от своего отца. В следующий раз я действительно спровожу тебя к нему, если будешь продолжать в том же духе! Она вышла из комнаты, хлопнув дверью. Скарамучча остался один в хаосе, который она оставила. Он опустился на колени, собрав последние осколки, и почувствовал, как его глаза наполняются слезами. Но они не смогли пролиться. Вместо этого он глубоко вздохнул, на мгновение остановив дыхание, твердый режущий ком поселился в его горле. — Почему я не могу просто исчезнуть? прошептал он, глядя на своё отражение в осколке разбитой тарелки. В этот момент он почувствовал себя одиноким, в целом мире чуждых ему людей, полностью окруженных любовью и заботой, который казался ему совсем от него далеким. Закончив уборку, он сел на свою кровать и уткнулся лицом в подушку. Его мысли снова и снова возвращались к словам матери. "Ничтожество... бездарность..." Они медленно разъедали его нутро, оставляя в нем глубокую дыру. Он взял телефон и открыл чат Тартальи, надеясь найти хоть немного утешения в словах друга. Но там ничего не было. Ни одного нового сообщения. Скарамучча глубоко вздохнул и снова уткнулся в подушку, пытаясь заглушить свою горькую тошноту. Скарамучча лежал на кровати, его мысли крутились в голове, как волчок, заполняя всё его сознание. Он чувствовал себя запертым в собственных мыслях, забывая о времени и своём существовании. Он не мог понять, зачем живёт, зачем просыпается каждое утро и зачем продолжает двигаться вперёд в этом замкнутом круге. Все слова, которые казались ему искренними, звучали как пустая болтовня, лишённая настоящих чувств. Он верил, что все, кто его окружал, на самом деле просто бросались словами, не имеющими никакого значения. Закрывшись в комнате, Скарамучча напрягся, вспоминая слова Тартальи: "Что ты чувствуешь по отношению к Кадзухе? Ответь честно, хотя бы себе". Эти слова эхом звучали в его голове, заставляя его задуматься. — Что я чувствую? — пробормотал он себе под нос. — Ничего...? Тарталья и Альбедо... А что я чувствую по отношению к ним? Что вообще значит дружба? не уверен... Его мысли метались, в лабиринте, не находя выхода. Он был напуган, не доверял полностью никому, даже своим друзьям. Но Кадзуха... Он пугал Скарамуччу больше всего. Почему он так среагировал на Кадзуху при первой встрече? Его лицо мгновенно вспыхнуло, когда он вспомнил тот момент. — Ладно, — пробормотал он, — он заставляет меня чувствовать себя живым? Более эмоциональным? Было ли мне скучно без него? Он склонился к положительному ответу. Перевернувшись на кровати, глядя на небо через окно над головой, да, без Кадзухи его жизнь была бы гораздо менее насыщенной. Вспоминая моменты, он ощущал, как внутри него пробуждаются чувства, которые он усердно подавлял. Это было странное, одновременно тревожное но приятное ощущение. Он вспоминал, как Кадзуха смотрел на него своими глубокими алыми глазами, и как его голос звучал успокаивающе и одновременно будоражаще. — Почему он вызывает у меня такие эмоции? — задавался вопросом Скарамучча. — Почему именно он? Что в нём особенного? Он знал, что не может ответить на эти вопросы. Всё, что он мог сделать, это признать себе, что Кадзуха действительно значил для него что-то, но это стало тем, что он был не готов признать для себя. Скарамучча чувствовал тягу, возможно, даже что-то большее. Эта мысль стала безрассудно пугающей. — ХУЙНЯ ПОЛНАЯНЕНАВИЖУ ЕГО. Закрыв глаза, он попытался успокоиться, сосредоточившись на своих чувствах. Он знал, что в глубине души Кадзуха был для него чем-то особенным, и это осознание приносило ему чувство своей собственной безнадежности. В первый школьный день, впервые за долгое время, кто-то кроме матери прикоснулся ко мне. Это было странное ощущение, которое я не мог сразу определить. Не было отвращения, но и обычного равнодушия тоже не было. Это прикосновение пробудило воспоминания о том, как в прежней школе надо мной издевались те, кого я считал лучшими друзьями: Дотторе, Итэр и Люмин. Мы познакомились во втором классе младшей школы. Тогда всё было замечательно: мы играли вместе, смеялись, делились секретами. Но всё изменилось, когда мне потребовалась их поддержка. Проблемы в семье начали нарастать, отец всё чаще срывался на крики, а мать становилась всё более безразличной. Наши финансы ухудшились, и мои родители постоянно ссорились. Вдобавок ко всему, у меня был слабый иммунитет, из-за чего я часто болел и пропускал занятия. Сначала Дотторе, Итэр и Люмин сочувствовали мне. Они были рядом, когда мне было плохо, казались настоящими друзьями. Но со временем их отношение изменилось. Их доброта уступила место насмешкам и жестокости. Я не сразу понял, что произошло. Был еще один человек в нашей компании — Гань Юй. Она была тихой и всегда старалась помочь. Но однажды я заметил, как они обсуждают её за спиной. Мне стало страшно — неужели они станут обсуждать и меня? Я делал то же самое, что и они. Я поддакивал их словам, смеялся над их шутками, хоть внутри всё переворачивалось от чувства вины и отчаяния. Я верил, что если буду вести себя как они, то меня не бросят. Не бросят ведь, верно? Каждый день после школы я сидел дома и плакал. Слезы наворачивались на глаза, чувство вины терзало меня. Я чувствовал жалость к себе и к Гань Юй, над которой я начал издеваться, чтобы не остаться в полном одиночестве. Я верил, что мои друзья ценят меня и никогда не оставят. Я следовал их примеру, подстраиваясь под предложенный шаблон. Я считывал каждый их шаг, слово и поведение, теряя свою индивидуальность. Со временем я полностью угасал внутри. Я превращался в отвратительную массу разочарований и бездушности, подобную им. Мои поступки приносили боль не только другим, но и мне самому. Я утратил способность различать искренность и фальшь, добро и зло. Внутренний свет, который когда-то во мне был, медленно погас, оставив во мне лишь пустоту. Эта пустота росла день за днем, пожирая всё хорошее во мне. Я стал копией тех, кого когда-то считал друзьями. В конечном итоге, они всё равно отвернулись от меня. Я остался один, без друзей, без поддержки, лишь с горькими воспоминаниями и незаживающими ранами. Одиночество стало моим постоянным спутником, и я не знал, смогу ли когда-нибудь выбраться из этой тьмы. И по классике вскоре их внимание переключилось, они стали насмехаться уже и над моими проблемами. Я всё ещё надеялся, что это просто детские шутки, что всё снова станет как раньше. Но когда я оказался на дне, они лишь усугубили моё положение. Издевательства становились всё более жестокими, а их слова ранили всё глубже. В девятом классе, когда мои родители развелись, моя жизнь окончательно разрушилась. Отец женился на другой женщине и практически сразу же написал отказ от меня. Мать, погружённая в свою боль и отчаяние, стала ещё более безразличной. Я оказался в одиночестве, окружённый равнодушием и холодом. Мои "друзья" использовали эту ситуацию, чтобы окончательно меня уничтожить. Они стали распускать слухи, распространяя ложь о моей семье и обо мне. Каждый день был мучением: в школе меня толкали, унижали, смеялись надо мной за каждый шаг. Каждый день, кричали оскорбления, пока я окончательно не закрылся дома от всего этого сраного мира.  Эти издевательства продолжались до тех пор, пока я не сломался окончательно. В конечном итоге я попал к психологу, которого оплачивала моя мать, но и это не помогло. Чувство предательства от тех, кого я считал друзьями, и безразличие родителей оставили глубокий след. Я утратил способность различать настоящие эмоции от фальшивых. Каждый, кто пытался приблизиться ко мне, казался лжецом. Со временем, я стал совсем закрытым, в себе. Никто из них не верил мне, когда я попал в больницу. Они думали, что я симулирую болезни, чтобы избежать школы и их самих. Каждый раз, возвращаясь в школу, я сталкивался с новым уровнем жестокости. Дотторе, Итэр и Люмин называли меня лицемером, отбросом, мусором и ничтожеством. Их слова постепенно разрушали всё, что осталось от моей самооценки. Оценки ухудшились, и я перестал стараться. Каждый день казался бесконечным, лишённым смысла. Я полностью наплевал на собственную жизнь, разучившись радоваться, или быть искренним, словно уже не жил, а просто существовал. Плыть по течению стало моим единственным способом выживания. Я перестал бороться, принимая все удары судьбы с болезненной покорностью. В те тяжёлые годы прошлого, интернет-друзья и игры стали моим единственным спасением. Они укрыли меня с головой от мирского жестокого мира, предоставляя иллюзорное ощущение безопасности и поддержки.  В виртуальном мире я мог быть кем угодно, находить друзей, которые не знали моего реального состояния и не судили меня за то, кем я был. Игры стали моим убежищем, где я мог забыться и почувствовать себя живым хоть на мгновение. Это был мой способ бежать от реальности, от боли и одиночества. Однако, как бы я ни старался скрыться в этом мире, реальные проблемы продолжали преследовать меня, тянув назад в ту же темноту, от которой я так стремился убежать. — Кадзуха и все остальные, они неизбежно станут причинами моих страданий. Так стоит ли испытывать те чувства, которые приведут к стольким неизбежным утратам? Люди, чей облик запечатлён в моей памяти не удостоили меня вниманием, не пытались разглядеть во мне душу. Староста, быть может, недобр, но почему-то я всё ещё стремлюсь к близости с ним. После этого взаимоотношения с окружающими больше не пленяли меня, я не испытывал в них ни восхищения, ни потребности. Я был влюблён в своё одиночество, в свою сущность, которую защищал и лелеял. И я думал что так будет всегда, кажется я совсем запутался..  — Зачем я вспоминаю об этом, будто я сам для себя стал личным психологом? — лавандовоглазый усмехнулся, закуривая сигарету. Горечь воспоминаний и никотин смешались в воздухе, создавая странное ощущение. — И правда, всё это так по-детски. Внезапно раздался звук уведомления. Темноволосый парень отвлёкся от своих мыслей и посмотрел на экран. Это был Тарталья. Т : "ЭЙ БРО, ПРОСТИ, ЧТО ПРОПАЛ. ИНТЕРНЕТ СДОХ. КАК ТЫ? Мать устроила сильную взбучку? И ещё слушай, дело к тебе. Помнишь сообщение, что ты показал мне утром? Он шантажирует тебя, сечёшь, бро?" С : "Да нет, не сильную. Пойдёт, я в порядке. И без тебя знаю, рыжий верблюд." Тарталья : "Ты чего снова агрессируешь? Я даже ещё ничего дельного не рассказал тебе." С : "Не тяни, долбоёб." Т : "Когда мы курили в школе, я сделал фотографию Кокоми, обнимающей Кадзуху. Думаю, тебе стоит ответить угрозой на угрозу. Попытка не пытка, как говорится." С : "А ничего, что это его сестра? Двоюродная." Т : "Да вообще похуй. Если об этом до сих пор никто не знает... Но что странно, он сказал об этом тебе? Не думаешь?" С : "Стоп, верно. Он так спокойно рассказал мне об этом, ещё и шутливо. Хотя об этом не знал даже ты сам. Это, как минимум, странно. Я тогда подумал, что он изменяет своей девушке, но если скрывает, значит, на то есть причина. Ты прав." Т : "Смотри, попробуем так: угрозой на угрозу. Следи за его реакцией." С : "Тарталья ты ахуенен! Я попробую. И у меня есть к тебе вопрос... Сможешь ли ты узнать, чей это аккаунт?" Ссылка. Т: "Что-то случилось? К чему это ты?" С : "Тцц без вопросов, прошу. Всё и так слишком тяжело. Есть варианты?" Т : "Извини, бро, я не шарю. НО ты можешь обратиться с этим к Альбедо. Он хорошо разбирается в подобной теме, он также хорош в учёбе. Короче, заучка грёбаный, на втором месте после Кадзухи в классе." С : "ЧТОО???? ТЫ ШУТИШЬ, ЧТО-ЛИ???" Т : "Не шучу, бро, сори. Я буду собираться на работу, уже вечереет. Напиши ему, если это срочно. Мне в ночную смену, я уже говорил. Завтра в школе увидимся. Напишу позже, фотографию оставляю тебе." Тарталья прикрепил фото. С : "Хорошо, спасибо, рыжий. Поднял настроение! Думаю, завтра в школе я тебе кое-что расскажу. Я подумал над кое-чем..." Т : "Хорошо. Правда, Альбедо поможет, если попросишь. Он проницательный парень!" С : "Это меня и пугает." Т : "Ладно, я побежал собираться!" Скарамучча прочитал сообщение и задумался. Его рука дрожала от холода и нервного напряжения. Он понимал, что в этот раз ему придётся довериться Тарталье и, возможно, даже обратиться за помощью к Альбедо.  Закурив ещё, он глянул на часы. Время тянулось медленно, но решения требовали быстрых действий.  — ладно, отложу пока затею, и без того сложно, устал от всех, соберу лучше учебники, завтра намечается действительно тяжелый день, предчувствие меня не обманет нахуй.                                                   *** И всё же, почему Кадзуха снова не выходит из моей головы? Завтра я увижу его снова. Нужно ли что-то ответить? Я чувствую себя неуютно, признался Скарамучча. Но я считаю, что он заслужил это. Ведь он лишь очередная мимолётная фигура в моей жизни, так ведь? Человек-фальшь, ничего настоящего в нём нет. Разве человек-фальшь может чего-то стоить? Но почему же он не покидает мои мысли? Он — фальшивка, но почему тогда меня тянет к нему? Я хотел бы поговорить с ним, но моя гордость не позволит этого. Всё же я ненавижу его. Как я могу доверять ему? Я слышу себя со стороны и не могу понять. Дать шанс? О чём я вообще говорю? Я хочу понять его, но в голове совсем нет идей. "Взглянуть на меня с правильной стороны..." — но где именно располагается моя правильная сторона? Я ведь и сам этого не знаю. Откуда он вообще знает обо мне так много? В чём подвох? Бледная рука дотронулась до губ. Сочетание разочарования и мыслей о Кадзухе заставляло испытывать те самые яркие и беспощадные, давно забытые ему живые человеческие эмоции.  — В этот раз я совсем не уверен, что смогу держать себя в руках, — прошептал он себе под нос. Скарамучча вновь посмотрел на часы,"завтра," — подумал он. "завтра я поищу ответы."