Алекситимия

      Пятница, за два дня до событий прошлой главы. Глава со стороны Рэймонда.       Плавая среди нескладных мыслей, Рэй рассредоточенным взглядом скользил по лицам Эрика и Сьюзен Корнелов. Всё происходящее казалось ему абсурдом, и лишь уважение не позволяло мужчине встать из-за стола чужой кухни и уйти. Корнелы вырвали Рэймонда из дома его дорогого Оливера. Так и не скажешь по добродушному лицу, но священник знатно изумился. Впрочем, отпустил он Уилсона тут же и даже подгонял не опаздывать к родителям своей возможной возлюбленной. Пока Рэй мчался меж соседних улиц спальных районов, его никак не покидали мысли, что с Эйми могла случиться беда. В каком-то смысле догадки его подтвердились.       — То есть, — полушёпотом ещё раз уточнил Рэй, потому как шуметь ему запретили сразу, как входная дверь открылась, — я правильно вас понимаю — вы хотите порыться в мобильнике своего ребенка и я должен вам в этом помочь?       Светлая бровь выгнулась в упрёке, пока супруги обменивались лишь им одним понятными взглядами и кивками.       — Ваша дочь по-настоящему нуждается в помощи, — почти требовательно прошипел Рэй, ведь говорить иначе с его мрачным настроем, сохраняя при этом тишину, не получилось бы. — Но вместо того, чтобы отправить её к какому-нибудь психологу, вы предлагаете мне просто украсть её телефон во время личной встречи, чтобы что? При всем уважении, вы вообще считаете её за человека? Я тот ещё хам, но, уж простите, она не ваша вещь, и я уже к чертям собачьим заколебался смотреть на её вечные нервы, — Рэймонд понимал, что уже давно переступил черту в своих речах, но говорил, пока хозяева дома были согласны слушать.       Свою репутацию Уилсон заработал не на пустом месте: когда его всё же удавалось вывести из себя, и без того темные глаза становились настоящим испытанием для противников. Всё его лицо преображалось, и одним своим видом мужчина мог заставить людей замирать, как перед непредсказуемым хищником. Отчего-то за Эйми сердце его ныло и тревожилось. Совершенно не имело значения, что люди перед ним — её собственные родители. Если они причиняют боль, Рэймонд не станет испытывать жалость.       — На кой черт вам понадобилось с ней ругаться вчера? — переметнулся жестким взглядом Уилсон к Эрику Корнелу. — Что такого, что среди белого дня она вышла в гости? С тем же успехом она могла просто встретиться с Рене, или это теперь такое же табу, как и ваш комендантский час? — перед глазами Рэймонда весьма живо вырисовывались фрагменты минувшего дня, как малышка Эйми стояла на крыльце его дома, прижимая к груди телефон. В тот момент он люто ненавидел обстоятельства, выстраиваемые вокруг девушки, и теперь у него появился шанс высказать все свои претензии. Но неожиданно взбудораженный Эрик его остановил, едва ли не хватая за плечи.       — Притормози-притормози, парень, — его голос от возбуждения стал нарастать, он подскочил с места, и Сьюзен даже пришлось взять мужа под локоть и напомнить взглядом, что их разговор должен оставаться неслышимым. — Когда это я с ней ругался? — уже значительно тише и спокойнее спросил Эрик.       — Вчера днём, где-то в обеденное время, — слабый червь сомнения прогрыз себе путь, когда Рэй был вынужден столкнуться с искренним негодованием Эрика, и уверенность его пошатнулась. Пришло его время молча слушать.       — Сейчас, — Эрик так спешно пытался вынуть свой мобильный из кармана брюк, что едва не выронил его на пол. С каждой секундой лицо Сьюзен хмурилось всё сильнее, она понимала что-то крайне важное, но терпеливо ждала развязки. Рэй мог лишь догадаться, в чём причина. — У меня все звонки записываются, рабочая привычка, — пропыхтев ещё пару секунд от напряжения, Эрик включил запись их с дочерью разговора.       — Да, пап, — с легким шипением фонового ветра послышался из динамика голос Эйми Корнел.       — Я приезжал домой на обед, и прямо перед моим носом лампа с потолка в коридоре просто взяла и грохнулась, — более громко и четко донёсся голос Эрика, говорил он быстро. — Позвони Уилсону, — пауза, — или скажи ему лично… В общем, просто найди этого парня. Мне говорили, что он занимается подобными вещами. Деньги я оставил на всякий случай на столе в твоей спальне.       — Хоро… — диалог оборвался на полуслове, потому как Корнел слишком спешил и бросил трубку.       Почти осязаемый ужас накрыл собой пространство небольшой кухни. Он лёг Рэймонду на плечи и даже забил ноздри. Дышалось с трудом.       «Соврала… Она соврала… Зачем?»       — Зачем? — еле слышно повторил Рэймонд вслух. Его и без того низкий, хрипловатый голос треснул.       Он мгновенно растерял весь прежний запал, и больше ни единого замечания к Корнелам у него не оставалось. Всё элементарно — мужчина уже не был уверен, что видит историю с верной стороны. Сделалось еще гаже, чем в тот момент, когда супруги предложили ему авантюру с телефоном.       — Вот и мы бы хотели узнать зачем, — подключилась наконец Сьюзен. Рэй не так часто встречался с ней, но каждый раз его безмерно будоражило их внешнее сходство с младшей Корнел. Сейчас глаза женщины как никогда напоминали ему Эйми, когда та впадала в приступы тревожности. Весьма характерно он ощутил укол вины и сопереживания к Сьюзен, её состояние, куда более подконтрольное, конечно, показалось ему уж слишком знакомым, почти зеркальным с её дочерью.       — Теперь ты понимаешь? — утомлённо прокряхтел Эрик и откинулся на спинку стула. Он повернул голову в сторону супруги, давая знак, что на разговор больше не настроен       — Она врёт и нам тоже, — без промедления переняла всё в свои руки Сьюзен. Она набрала полную грудь воздуха, прикрыла глаза и шумно выдохнула, лишь затем продолжила: — В прошлом у Эйми были неадекватные отношения с одним мужчиной, Теренсом Лоу, он практически одного возраста с нами, у него даже есть такая же по возрасту дочь, — женщина тяжело сглотнула, было заметно, что слова та подбирала очень тщательно. — Он имел над ней непомерное влияние и сильно искалечил её самооценку и психику своими манипуляциями. Я пыталась отправить дочь к психологу, но она сама отказывалась. В одном из разговоров она ужасно оскорбилась, что я приписываю её к таким же психически больным, как дочь Теренса. У той действительно не всё в порядке с головой, и справки все имеются, — туманным жестом Сьюзен покрутила пальцами у правого виска и сморщила нос от собственных беспардонных действий. Ей, как врачу и воспитанной женщине, никак нельзя было ущемлять душевнобольных подобным поведением. — После тех слов я больше не лезла к Эйми с темой психологов и вообще старалась помогать в обход обсуждения её отношений и семейства Лоу. Мы тогда не успели ей вовремя помочь, потому что не замечали в ней изменений.       — Не придавали значения, — поправил её Эрик.       — Да, верно, — машинально согласилась Корнел, — но теперь…       Сьюзен многозначительно замолчала и скользящим взглядом осмотрела лицо Рэймонда, его волосы, собранные в хвост и покоящиеся на плече, на рабочую куртку и, в конечном счёте, остановилась на глазах. Пребывавший всё это время в шоке, он не сразу понял, что рассказ подошёл к концу. Многие моменты раскрылись для мужчины с новой стороны, и пускай времени на обдумывание всего этого сумасшествия ему еще не представилось, кое-что из себя Рэймонд выдавить всё же смог:       — Но теперь… Теперь начали придавать, — в ответ на его реплику супруги синхронно кивнули. — Я понял, — глухо произнёс Рэй и поднялся из-за стола.       Каждый его шаг по лестнице вверх был наполнен сомнениями и горьким вкусом предательства. Эйми врала ему, возможно, даже больше, чем об этом удалось бы вообразить. И всё же, он чувствовал, что не сможет уже отвернуться. Рэймонд уже втянут, и, как бы ни было трудно после услышанного смотреть девушке в глаза, он должен.       Неосознанно мужчина будто давал ей какой-то шанс, вот только на что? Шанс однажды сказать правду? Шанс, что хотя бы мизер её чувств к нему был искренен? Пелена удушливой обиды тормозила шаги. Хотелось развернуться, сесть в пикап и… Нет, тогда Рэй в первую очередь считал бы себя последним и главным ублюдком, а не какого-то там безликого Теренса, о существовании которого сам Уилсон до этого момента лишь смутно догадывался. Чувствуя себя вмиг смертельно усталым и до нервного плевка под ноги кому-то что-то обязанным, Рэй осмелился постучать в закрытую спальню, лишь с опозданием понимания, что план по изъятию телефона так и не придумал. Даже своё нахождение у двери спальни он объяснить бы не смог, готов был почти запаниковать, как вдруг по ту сторону порога с такой же, но более читаемой растерянностью на него уставилась Эйми. Когда мужчина совершенно случайно отыскал глазами мобильник, небрежно брошенный на пол в угол комнаты, план вырисовался сам по себе. Он не стал обманом красть телефон, вместо этого он совершенно неожиданно, даже для самого себя, украл Корнел.       Спокойствие в голосе удавалось сохранить лишь потому, что его никак не отпускало из своих тисков банальное унижение. То, что Эми могла ошибочно принять за непринужденный тон, являлось на самом деле безжизненной отрешённостью. Если бы Рэй был чуть сентиментальнее и изысканнее, то обрисовал бы всю ситуацию ёмким словом «оплеуха». Вскрывшаяся ложь понравившейся впервые за долгое время девушки ощущалась, пожалуй, именно как самый настоящий удар по лицу. Или под дых. Рэй, совершенно отчаявшийся, еще не успел разжевать свое огорчение, но одно мог сказать точно — больно стало так же существенно, как и от физического рукоприкладства.        Если бы кто-то знал, каких титанических усилий ему стоило не поставить Эми перед собой лицом к лицу, не встряхнуть хорошенько за плечи, как это хотел сделать не так давно Эрик с самим Рэймондом, и не потребовать ответов. Но мужчина понимал, что сейчас в нем говорит свежая злость. Всё же Эйми значила для него чуть больше, чем та, от кого можно так легко отмахнуться. Если он посадил её в пикап, если познакомил с Оливером и если даже привез на озеро, где часто пропадал в детстве с товарищами, значит она того стоила. Даже сквозь пелену досады, обиды и раздражения он не мог налюбоваться на девушку, которая наслаждалась солнцем и неприглядным пляжем, не мог не уложить голову на её стройные ноги. Отчего-то ему стало казаться, что Эйми слишком эфемерна для него. Миг — и она ускользнёт из рук, если не держаться достаточно крепко. Возможно, именно поэтому, когда девушка спросила об отце, Рэй выложил всё как на духу. То, что бережно хранилось в памяти многие годы, не тревожимое даже самим Уилсоном, вылилось наружу искренним потоком слов. Он почти и не думал, слова складывались сами по себе, будто его сознание всегда ожидало шанса рассказать историю.        Хотелось вопреки всему удержать её рядом. И с огромной тяжестью в сердце тем днем Рэй себе признался — он её просто так ни за что не отдаст. Солжёт раз, второй, даже третий — пускай. Он сам докопается до истины и поможет выпутаться девушке из паутины лжи и недосказанностей, которую, она на свою, беду плетёт всё туже в удушающую петлю на собственной же шее.

***

       «Два дня спустя. События, параллельные с девятнадцатой главой. Обеденное время со стороны Рэймонда в тот момент, когда Эйми встречается в кафе с Теренсом»       — Это всё? — Рэй нервно зажмурился и отбросил в сторону распечатки из чужого телефона. Сегодня был его рабочий день, но все дела обернулись крахом, когда случился звонок от Сьюзен Корнел. Ситуация подозрительно повторялась.        Пришлось позвонить многим людям и отменить запись о своих услугах. Вряд ли после того, что он здесь видел, удалось бы взять себя в руки и выполнять привычные обязанности.        Они, наконец, нашли случай, чтобы продемонстрировать Уилсону результаты своих расследований. На плетёном уличном столике небольшого прогулочного парка россыпью покоились скриншоты личной переписки. Рэймонд, не размыкая глаз, ощутимо сдавил шрамированную переносицу, а затем принялся растирать вмиг похолодевшими пальцами веки и брови. Лишь когда перед глазами замерцали фиолетовые и белые огни, он прекратил насиловать лицо и откинулся на спинку такого же плетёного кресла. Руки безвольными плетьми свисали по бокам, и мужчине больших трудов стоило не перевернуть ни в чем не повинный стол. По крайней мере, не сейчас — напротив сидели родители Эйми. Не при женщине ему выливать то, что засело внутри.       Неожиданно в себя прийти помогли тонкие пальцы Сьюзен Корнел. Потемневшим от сильного напряжения взглядом он проследил за прикосновением — женщина замеряла его пульс на запястье.        «Медик», — ухмыльнулся мысленно Рэй, но, судя по взглядам окружающих, он позволил себе злобную усмешку на публику. Всё происходящее казалось глупой иллюзией, верить в которую никак не хотелось. Если Рэй чего и желал, так это от всей души сдавить цепкими пальцами кадык ублюдка Лоу.       — Вчера удалось ещё раз просмотреть переписку, когда Эйми ушла в душ, — Эрик с почти виноватым видом вынул из кожаного портфеля ещё несколько распечаток. — Но в них ничего информативного, только фото.       — На первый взгляд ничего информативного, — с ощутимой интонацией подчеркнула Сьюзен. — Возможно, Эйми это о чем-то говорит. Эти дни она ходила очень задумчивой и постоянно что-то писала в блокноте.       — И что в нём? — отчужденно поинтересовался Рэй. Не то чтобы он хотел знать правду. Он мог оказаться к ней не готов. Вопрос вырвался с титаническим усилием. Пятками Уилсон отбивал дробь по земле, оставляя крошечные облачка пыли из-под ботинок. Если бы обстоятельства позволяли, он бы не медлил ни секунды — сбежал. Но это всё оставалось лишь сладким плодом фантазии, где Рэй не пытается разобраться в хитросплетениях чужого прошлого и не сдерживает внутри едкую обиду и ярость. Пока он размышлял о том, чтобы сблизиться с Эйми и начать ей открываться, она не считала его достойным и крупицы правды. Доказательства имелись. Прямо здесь. На столе.       — Мы не нашли блокнот, видимо, Эйми прячет его под ключ в столе, — с тяжелым вздохом подвёл итоги Корнел.       — Чёрт подери, сука, — сквозь зубы прошипел Рэй, чем вызвал шокированное выражение лица у Сьюзен. Всё-таки не сдержался.       — Я бы попросил, она же, в конце концов, наша дочь… — скомкано попытался возразить Эрик, такой же морально избитый, и потому тихий и безвольный, но Рэй махнул рукой и на пару секунд отвернулся.       — Не Эйми. Ситуация — сука, — исправился Уилсон, открывая камеру и пополняя галерею фотографиями Теренса Лоу. Так ли это было необходимо? Вряд ли. Извращённую мразь он запомнил до мельчайших морщинок. Но фото распечатки всё равно решил оставить.        Уходил Рэй с желанием убивать. Знать бы только, где найти эту сволочь… Мужчина затормозил на безлюдной заброшенной территории и приложился лбом к чёрной дуге руля. Перед глазами мелькали картинки с обнаженной грудью. Теперь, когда рядом никого не было, Уилсон позволил себе поганое поведение. Он с усилием долбил по приборной панели и, сорвавшись в конце концов на животный крик, несколько раз ударился затылком о водительское кресло.       «Отправила. Она. Ему. Отправила. Разделась и отправила!» — панически сигналил мозг, вызывая помутнение и тошноту.       — Да твою же мать! — яростно прорычал Рэй, когда выпавший в нервном припадке из кармана мобильник завибрировал где-то под креслом.       «Эми» — ласково исковерканное имя девушки резануло по глазам. Он вдруг понял, что уже несколько дней не называл её так.        Дыхание окончательно сбилось. На мгновение хотелось сбросить. Забыть. Отвернуться.        «Нет», — обречённо простонало сознание, и подрагивающими руками вызов всё же был принят.       — Где ты?        Как же трудно оказалось заговорить. Но голос на линии звучал слишком печально.       «Какое дерьмо на этот раз?» — болезненно задался вопросом Рэй. И от понимания, что он не может спросить напрямую, скверно закололо под ребрами. Скоро он точно доиграется до приступа.       — Отъехал недалеко от городского парка, стою на парковке заброшенного завода, — безжизненно отрапортовал мужчина.       — Это то здание на окраине?       — Да.       — Я недалеко, буду через десять минут.       Послышались короткие гудки. Кратко и по делу. Конечно, с ним она не разбрасывалась словесными играми, как с «папочкой» Теренсом. Ему не надо объяснять, что она забыла на другом конце города, почему позвонила и даже не спросила, а свободен ли он…        Рэй грустно рассмеялся, откидывая спинку сиденья и принимая лежачее положение. Тянуло в сон. Он не мог точно понять, как провалился во времени, но вскоре дверь с пассажирской стороны распахнулась, и внутрь влезла запыхавшаяся Корнел. Мужчина машинально приподнялся и бросил взгляд через стекло. Недалеко остался валяться на земле старенький велосипед девушки. Заднее колесо, приподнятое над потрескавшимся асфальтом пустой и заросшей парковки, всё ещё крутилось, отбрасывая солнечных зайчиков от прутьев. Их окружал бетонный двухметровый забор, верхушки зеленеющих деревьев, крошащееся, много лет назад разрушенное в пожаре здание, и пыль. Романтика.       — Что с тобой? — заторможено проговорила шатенка. Весь её вид говорил о том, что не для этих вопросов она примчалась. Но, скорее всего, Рэй выглядел действительно плохо.       «Настолько плохо, что наша милая Ванесса снизошла до чужих проблем и справилась о чужом самочувствии», — злобно подумал Рэй и моментально зажмурился ещё сильнее, чем полчаса назад. Он чувствовал себя тем ещё гадом за то, что не мог перестать обижаться на девушку и продолжал позволять себе думать о ней неприятные вещи. Чувство вины, граничащее с болью оскорбления, — та еще смесь. Новый приступ хриплого смеха прокатился по округе, когда девушка решила замерить его пульс точно так же, как и её мать. Если уже второй человек беспокоится за здоровье его сердца, быть может, действительно есть предпосылки? «Было бы неплохо…»       — Я просто немного устал, навалилось всякого. Что у тебя? — немного успокоившись, спросил Рэймонд, стараясь отвести фокус внимания от себя. Он, наконец, позволил себе тщательнее рассмотреть Эйми: от быстрой езды на велосипеде её волосы совсем растрепались и тонкими темными нитями липли к вспотевшим лбу и вискам.       Но вместо ответа девушка уже в который раз за день выбила его из равновесия. Единым движением Эйми перескочила через ручник и села сверху. Небольшим участком кожи от выбившейся из ремня футболки Рэй мог почувствовать, насколько сильно разгорячилась её кожа после езды возле нижнего белья. Эйми надела платье, не представляющее никакой преграды между двух тел на тесном водительском сидении.       — Ты мне был очень нужен, — и, не оставляя времени для какого-либо манёвра или даже слов, девушка поспешно прижалась к чужим губам.       «Не искусанные», — странным образом отметил про себя мужчина. Пока Уилсон находился в прострации из-за непонимания и эмоционального выгорания, Эйми уже запустила жаркие вспотевшие ладони под ткань верхней одежды. Расстёгнутая рабочая куртка сползла вниз по рукам и неудобным роликом мешалась под поясницей Рэймонда. Ещё немного — и Корнел стянула бы с него задравшуюся футболку.       — Стой, — так же резко остановил её Рэй. — Почему ты это делаешь? — не без стыда мужчина ощутил прилив возбуждения в паху. Как бы то ни было, Эйми ни на мгновение не переставала быть для него желанной и притягательной. Но осадок в душе…       — Я не могу сказать, я-я, — начала заикаться Корнел. «И вот опять, по новой…» Перед глазами Уилсона пролетело хитрое лицо Теренса, будто с издёвкой смотрящего на одной из фотографий. Он как бы всем своим видом говорил: «Смотри, я всегда был ей ближе!»       Теперь, когда Рэймонд знал чуть больше правды, несложно было читать Эйми — что-то явно случилось, и девушка находилась в ужасном стрессе. Все её поступки сейчас продиктованы этим состоянием.       — Кое-что произошло, и я поняла, как сильно мне не хватает твоего присутствия, — едва слышно признала всё же Корнел, старательно отводя свои беспокойные глаза влево.        И вот опять Рэймонда буквально разрывало по разные стороны. С одной — проблема доверия, с другой — она. Вся такая, какая есть. Лгущая на каждом шагу, но до трогательного напуганная и нуждающаяся в поддержке. Уилсон никогда не забудет, какими глазами она на него смотрела в ту ночь, когда он впервые столкнулся с её соцсетями и разрешил ни о чем не рассказывать. Этого же она ждала от него и сейчас.       Очередной повтор ситуаций.       С ноющей дырой в груди, Рэй сам потянулся навстречу и утянул девушку в поцелуй. Теперь движения были более спокойными и медленными, значительно отличаясь от порывистых Эйми. Совсем аккуратно и трепетно поглаживая изгибы, Рэй прослеживал, как с каждой секундой стройное тело над ним всё больше расслабляется, как обмякают мышцы и сходит дрожь. Он и сам начинал плавиться под её пальцами, ласково царапающими торс. Рядом с бровью покатился вниз пот с чужого лба. Не думая, он в эту же минуту стянул с девушки платье и отбросил на пассажирскую сторону.       Противоречия разрывали Рэймонда изнутри, и он больше не мог вариться один во всем этом. Хотелось хоть как-то вылить гневные страдания наружу, пускай даже через немые прикосновения губ. Хотелось что-то доказать ей. Но под ворохом всех нелепых отговорок скрывалась куда более темная правда, в которой Рэй себе ревниво сознался: прямо сейчас он фанатично пытался стереть следы другого мужчины. Детали переписки всё ещё продолжали мелькать перед глазами. Фотографии, где полуобнаженная Эйми нежится в кровати безликого мотеля, били по голове. Но сейчас она с ним. Сейчас он целует эти губы, он массирует бедра и плечи, он спускается языком к шее и нежно прикусывает чувствительный участок выше ключицы.       Эйми чуть слышно простонала, когда грудь сжали в грубом собственническом движении. Они ненадолго оторвались друг от друга, перехватывая взаимное жаркое дыхание. Неосознанно Рэймонд опустил оконное стекло, запуская в салон летнюю прохладу. Чужие локоны щекотали скулы. Эйми нечитаемым взглядом проскользила по сидениям и стенам.       — Мой первый раз тоже был в автомобиле.        На этом моменте сознательный Рэймонд Уилсон потерялся в водовороте ревности, возбуждения и горечи ущемлённого мужского эго. Остался опасный и жесткий Рэй. Он заменит и это воспоминание! В какой бы автомобиль Эйми ни села, она отныне будет вспоминать только его! Не было никакого Теренса. Не существовало.       Со всей отдачей Рэй снова утянул девушку в поцелуй, дразняще кусая нижнюю губу и моментально зализывая. Эта боль и на шаг не приблизится к той, которую отгонял от себя мужчина, так что за свои грубоватые действия вины он не ощущал. Но девушку, похоже, и так всё более чем устраивало. Оттенок мести она и вовсе не заметила. Поддавшись накатившему желанию, Эйми начала совершать поступательные движения, сдвинувшись промежностью ровно на место эрекции. Дежавю. И это у них уже было. Только в тот день Рэймонд не позволил себе зайти дальше оральных ласк. Совесть не позволяла. Сегодня иначе.       — Приподнимись, — сбивчиво попросил Уилсон и потянулся к бардачку. Спустя минуту презерватив переместился в задний карман брюк, и, оттянув кромку белья, мужчина принялся поглаживать круговыми движениями половые губы и клитор, распространяя естественную смазку по нежной коже.        Как только тихие стоны стали отличаться закономерной ритмичностью и увеличиваться в громкости, Рэй отнял влажные пальцы и расстегнул ремень, не разрешая получить разрядку. Сегодня они оба получат своё на равных. Пару ничего не значащих моментов со рвущейся упаковкой и раскатыванием контрацептива по длине — и Уилсон осторожно направил головку к входу.       Черные глаза вопросительно уставились в серебристые.       — Какая же ты красивая, — обезоружено и едва ли не захлебываясь в собственной слабости, прошептал Рэймонд. Как ни крути, он никто перед ней.        Взмокшие ресницы затрепетали и казалось, что ещё немного — и Эйми будет готова расплакаться, но вместо этого девушка опустила взгляд вниз, рассматривая их обнаженные тела. Еще немного поколебавшись, собственной рукой направила член в удобное положение и опустилась. Со стороны Корнел раздалось глухое шипение.       — Давно никого не было? — Уилсон был готов забить себя до смерти за этот вопрос, но не мог от него отказаться. Ему жизненно важно было знать. Ему вызовут скорую, если ответ не поступит.       — Больше полугода, — смущенно отозвалась девушка, и Рэй не смог сдержать облегчённого вздоха. Он даже успел пожалеть, что на фоне своей эгоистичной обиды не растянул Корнел пальцами.       К огромной удаче, Эйми была зациклена лишь на ощущениях проникновения, а потому пропустила мимо себя очевидные моральные метания своего партнера. Если бы только она могла представить, насколько легче ему дышалось в этот миг. Раскачиваясь поначалу медленно, а затем с каждой минутой интуитивно увеличивая темп и амплитуду, насколько позволяло пространство салона, каждый из них отпускал себя по крупице.       Толчок. Прежняя необъяснимая тревога ушла из серых глаз.       Еще. Из головы Уилсона выветрился текст злосчастной переписки.       Совместный протяжный стон. И нет никакого Теренса, мать его, Лоу.        Есть только Рэймонд. Есть только Эйми.