Алекситимия

      Эйми давно не просматривала уведомления фейсбука. После последнего посещения сайта и вовсе думала о том, чтобы удалить страницу. Но совесть и стыд перед собственными поступками не позволяла. Как бы она ни была расстроена, стоило смотреть правде в глаза — Эйми должна вынести весь груз ответственности за свое прошлое. Мама всегда учила ее этому. Как бы ни было тяжело, страшно, неприятно — всегда отвечай за свои слова и поступки. Пожалуй, лишь поэтому она еще не стёрла себя из всего цифрового пространства. Да и к тому же, как там говорят? Интернет помнит всё? Верно. Даже если бы она снесла все соцсети, её фото и тонны ненависти останутся в других постах, на других страницах. К тому же, она уже убедилась пару дней назад, что существует ещё несколько её ненастоящих профилей, созданных лишь с целью обсуждения и поливания дерьмом. Но одно из десятков горящих сообщений в верхней части экрана заставило её мгновенно поперхнуться воздухом.       «Запрос в друзья — Рэймонд Уилсон». —Куколка, да что с тобой? — мужская ладонь ещё несколько раз постукивает между лопаток, предже чем Эйми затихает. Она благодарно кивает своему дяде, и Эдмунд возвращается к поглощению ужина. Эйми решила не объяснять, что причиной её кашля является далеко не овощное рагу, которое тут же тает, попадая в рот.       Аппетит вдруг совершенно пропал и пришлось пихать в себя пищу ложку за ложкой, чтобы поскорее освободить посуду и покинуть столовую, не вызывая подозрений. Если бы она просто отказалась от порции, которую так ждала, это было бы, по меньшей мере, странно. Эйми также понимала, как это не красиво с ее стороны. Но ей было необходимо срочно проветриться.       В такие моменты всё, что может хоть как-то помочь — уединение. Эдмунд, как и всегда, не стал лезть в душу. По лицу мужчины даже и не читалось какое-то смятение ее уходом или осуждение.        «Вот бы мама с папой были такими же хоть иногда», — разочарованно подумала Эйми и тут же мысленно сама на себя разозлилась. Даже перед самой собой ей становилось стыдно за подобные мысли. Возможно, Эдмунд являлся таким лояльным и тактичным из-за своего бесплодия. Не имея своих детей, он старался быть ближе хотя бы с племянницей. Но забота о чужих детях и о своих всё же откладывает разные отпечатки на поведение. Кто знает, как бы себя вел Эдмунд, будь Эйми именно его ребенком. Эйми, например, точно не могла знать.        На дворе была уже ночь. И если бы не множество дел, которые Эдмунд Корнел хотел успеть сделать именно сегодня, дядя и племянница уже давно бы засыпали под совместное кино или каждый в своей спальне под стрекотание насекомых в саду. Корнел судорожно вдохнула свежий воздух, так сильно контрастирующий с пряными ароматами из столовой. Из дома послышался посторонний звук — Эдмунд включил телевизор, оставшись в одиночестве. Эйми ощутила укол вины и попыталась отвлечься на созерцание сада, чтобы как можно скорее вернуться в дом.       Прошла минута, вторая. Эйми усердно прорабатывала дыхательные упражнения.        Глубокий вдох. Задержка. Выдох. Задержка.        Она пыталась отвлечься, успокоиться. Глаза бегло осматривали наземные круглые фонарики, охватывающие своим тёплым, жёлтым светом крупный гравий дорожек и сочный газон. Местами сад её дяди был украшен большими яблонями и кустами роз самых разных оттенков. Цветы явно молодые и Эйми не без волнения подумала, что они наверняка напоминают ему о Роуз и высажены даже в честь нее. Мысли о матери Рэймонда снова отбрасывали ее в пучину паники, которую Эйми с таким трудом подавляла.       Она принялась ходить по дорожке, концентрируя слух на хрусте камня под ногами, а не на болтовню телешоу, слышимую из открытого окна.        У левого края территории расположилась внушительных размеров беседка, выкрашенная в молочный цвет. Именно там они праздновали юбилей Эдмунда. С крыши беседки свисали отдельные фонарики, охватывающие ближайшие метров десять. Еще чуть дальше в полутьме можно было ухватить глазами старенький, но качественный гамак, мирно покачивающийся от поднявшегося ветра. Эйми пару лет назад любила там отдыхать от палящего солнца в тени фруктовых деревьев. Солнечные лучи грели аппетитные золотистые яблоки, и запах в саду стоял головокружительный. Пожалуй, будь сейчас один из таких жарких дней, аромат фруктов в сочетании с розами дал бы просто волшебный эффект.       За этими мыслями Эйми и не заметила, как оказалась на этом самом гамаке. Вполне возможно, если Эдмунд выйдет на заднюю террасу, то не сразу её заметит. В таком случае у неё будет время собраться с духом и вернуть лицу непринуждённый вид. Не то чтобы он стал выходить её искать, но Эйми нуждалась в гарантиях.       Мелко дрожащими пальцами девушка растерла глаза и еще раз открыла уведомления. Самое тревожное всё еще никуда не исчезло. Оно светилось в ночной тьме сада, будто насмехаясь. Ещё ниже было более старое сообщение. Рэй позвал её встретиться в четверг. Но за всеми делами на ферме, у девушки обыкновенно не было времени ответить. Она и не заметила, как наступил вечер, а затем и ночь. К тому же нужно было приготовить им с Эдмундом какой-никакой ужин, ведь оба Корнела почти умирали с голоду после загруженного дня.       Видимо, именно из-за этого Рэй решил, что шатенка его игнорирует, и начал искать её соцсети. Эйми яростно застучала телефоном по лбу. Глупая, этого ведь можно было избежать, возьми она телефон в руки раньше! А теперь… Он ведь не мог не увидеть те комментарии? Верно? Но если он прочитал, то почему добавил её в друзья?        Что Рэймонд Уилсон хотел этим сказать?        Эйми отложила мобильный в карман и напряжённо всмотрелась в чёрную линию ночного леса. Сейчас он уже не казался таким красивым и умиротворяющим. Она никогда там не гуляла, но очень полюбила наблюдать за природой из окна пролетающего мимо автомобиля. В какой-нибудь особенный день она сядет на велосипед и отправится к дяде долгой и приятной поездкой.        Тяжёлые кроны тем временем едва-едва колыхались в стороны. Если вслушаться, можно различить, как лес гудит, словно живое существо. Страшное, но и вместе с тем, притягательное зрелище. Так порой бывало, когда Эйми переходила по мосту и вдруг решала посмотреть вниз на бурление пенящихся темно-синих или бирюзовых волн. Она представляла как стоит, а следующий миг — срывается вниз. Могла почти физически ощутить, глядя на буйную воду, как она давит ей на грудь, окутывает всё тело, утяжеляет одежду и в конечно итоге топит ее до самого дна, которое даже и не видно, пока Эйми все еще стоит на мосту и продолжает лишь представлять опасный прыжок. Сейчас она воображала нечто похожее. Как преодолеет забор и тихо уйдет к лесной полосе, пока не пропадет между мрачных деревьев. Навсегда.       Поистине ветреная ночь.       Корнел поёжилась — за бурным эмоциональным всплеском она и не заметила, что выскочила из дома в лёгкой домашней футболке Эдмунда с мультяшным дровосеком. Эйми обняла ладонями плечи, успевшие покрыться множеством мурашек. Ноги спасали джинсы.        И все же, что он хотел этим сказать? Он всё увидел, это точно. Но понял ли? Эйми, скрипя зубами, уже без самокопания, а скорее с холодным расчётом открыла страницу и пробежался глазами по последним мерзким комментариям. Ничего особенного, в основном — обидные обзывательства и пожелания гореть в аду. Это ведь ничего не объясняет. Если Рэй не стал докапываться до сути и искать взаимосвязь, в чем Эйми почти на девяносто процентов уверена, он наверняка намекал, что ждёт пояснений именно от нее, а не от безликих комментаторов.       Что ж, рано или поздно этот день наступил бы. Не с Рэймондом, так с любым другим мужчиной, решившим сблизиться с ней. Вот только Эйми не была готова. Всё, что ей оставалось, это надеяться, что Рэймонд Уилсон — настоящий мужчина, а не истеричка.       Девушка открыла мессенджер. Эйми: Давай увидимся в четверг, хорошо.       К огромному ужасу Корнел, ответ пришёл тут же. «Он не может теперь уснуть» — с сожалением поняла шатенка. Рэймонд: Ты поэтому так выглядела на празднике? Я видел время последнего посещения страницы.       Корнел заметила, что нервно кусает губы, лишь когда нежная кожа не выдержала и на языке не ощутился неприятный железный вкус тёплой крови. Девушка растерялась. Она загнана в угол, конечно, как тут не растеряешься? Гамак пришёл в движение. Корнел потеряла контроль над телом из-за стресса и начала покачиваться вперёд и назад, создавая инерцию гамаку. Вскоре пришло ещё одно смс.       Рэймонд: Ты в порядке? Давай я приеду?       Экран поплыл перед глазами. Следом ещё одно…       Рэймонд: Я обещаю ничего не спрашивать, Эми. Девушка споткнулась об неверное обращение. Такая неожиданная оговорка вдруг помогла взбодриться. Или, возможно, всему виной доверительные слова Рэя? Как он может такое обещать? Любой другой человек потребовал бы объяснений на его месте. Впрочем, не отдавая себе отчёт в действиях, Эйми уже напечатала ответ. Эйми: Правильно пишется Эйми. Она непроизвольно снова прикусила губу и поморщилась от жгучей боли. Рэймонд: Я знаю. Эйми Ванесса Корнел. Так мне приехать, Эми? Корнел рассмеялась и тут же поразительно умолкла. Как он это делал? Ещё минуту назад она боялась даже вспоминать о Рэймонде, активируя цепочку тревожных мыслей, а теперь пишет ему, что ждёт. И ведь действительно ждёт. Стоит переодеть футболку на какую-нибудь чистую рубашку. Эйми кое-что оставляла из своих вещей на такой случай в доме у дядюшки. —Он надо мной издевается, — тихо пробормотала Корнел, перечитывая последнее сообщение мужчины. Эми — так её никто не называл за целую жизнь. Но отчего-то ей неожиданно пришлось по душе такое обращение.       Заметно воодушевленная, но всё еще немного нервная, она вернулась в дом. Сначала Эдмунд отнёсся к её ночным прогулкам с сомнением, но когда узнал, что за племянницей приедет не кто иной, как сын его дорогой Рози, то тут же успокоился.       Через каких-то полчаса рядом с домом послышалось звучание мотора. Эйми уже стояла на крыльце к тому моменту, примерно представляя, сколько времени могло понадобиться, чтоб сюда добраться. Ей захотелось развернуться и сбежать в дом поначалу, но затем девушка рассмотрела в тусклом свете салона профиль мужчины. Рэй, как и всегда, оставался неприветливым и слегка нахмуренным. Но если Эйми хоть немного научилась различать оттенки его вечно мрачного лица, то сейчас Уилсон выглядел даже вполне спокойным и неопасным. На негнущихся ногах она всё же залезла внутрь. Нужно было пристегнуться, но ремень безопасности в трясущихся руках всё никак не поддавался. —Эй, — Рэймонд взял ее за руку, помогая обуздать ленту, а сам пристально всмотрелся в серые перепуганные глаза. Эйми по-прежнему считала взгляд мужчины жутким. Слабый свет от приборной панели, по-своему сейчас исказившийся в темноте шрам и сведенные в задумчивости светлые брови никак не помогали… Рэй выглядел настоящим злодеем из страшной сказки, и только понимание, что он не совсем таков, каким кажется, удержало Эйми на месте. — Куда?       Эйми бездумно махнула рукой в сторону леса. Какое-то время их тишину нарушал лишь тихий напев одного из солистов группы Кисс. Эйми даже не сразу и поняла, что мужчина включил для нее музыку. В предыдущие разы он предпочитал ездить в тишине. Это незначительное открытие немного расслабило девушку. Она мельком начала подглядывать за Уилсоном. Еще через несколько метров их пикап наконец свернул в чащу. —Здесь, если прямо ехать, можно добраться до озера. Но мы можем свернуть раньше, там будет поляна, — Эйми вопросительно выгнула бровь, не зная, что выбрать. — Я Рене туда недавно возил, она там фотографировалась. —Должно быть, место красивое, раз уж так…       Рэй понятливо кивнул и вскоре повернул налево. —Так ты, — он откашлялся, — видела мой запрос в друзья?       Ну вот и оно. Эйми, едва успевшая взять себя в руки, моментально и предсказуемо ощутила, как сильно ускорился пульс и пересохло во рту. —Ты не подумай, я же не спрашиваю ничего, это твоё дело — тут же нашелся Рэймонд, словно прекрасно понимал, как девушке тяжело дается разговор, — ты только вот что скажи, накосячила, да?       «Накосячила» — так в их семье никто не разговаривал. Подобные словечки, хоть и не являлись нецензурными, но всё же относились к дворовому жаргону. —Накосячила, — попробовала Эйми новое слово на вкус, по-детски радуясь, что за подобные высказывания её мама точно бы уже испепелила взглядом, но её здесь нет. Тут же еще раз повторила: —Я правда накосячила, Рэй, но знаешь, — подбирала шатенка искренние слова, — я расплатилась за это, и до сих пор расплачиваюсь, и я…       Голос завибрировал и горло отчего-то сдавило. Будь Эйми менее сдержанной, то наверняка расплакалась бы. Пришлось напрячься и выдержать паузу, чтобы не устраивать шоу перед Уилсоном. — Не вздумай реветь, — вдруг совершенно ровным тоном произнес Рэймонд, тем самым неожиданно выводя Эйми из нарастающего тревожного состояния, — Я ж тебя не обвиняю ни в чем. Ну накосячила и ладно, ты посмотри сюда, откуда, по-твоему, эта красота? — Рэй указал на свою переносицу, — только подумай дважды, крошка Эми, потому что вот тебе маленький спойлер — я та еще скотина и этот след не из-за того, что я крестиком вышивал и иглой промахнулся.       Рэй даже усмехнулся в попытке приободрить девушку и, удивительно, у него получилось! Машина остановилась в центре огромной поляны, покрытой спящими белыми, голубыми и фиолетовыми дикими цветами.        В груди Эйми Корнел что-то неожиданно всколыхнулось. Возможно, это был шок. Она так закопалась в самобичевании и, будем честны, жалости к себе, что и не подумала, что найдется однажды кто-то вроде Рэймонда, кто не станет её осуждать. Да что осуждать — он даже не интересовался грязными подробностями прошлого! Эйми знала, какие приятные вещи он мог о ней прочитать. Но вот он перед ней, абсолютно спокойный, заражающий её саму этим самым спокойствием. Рядом сидел настоящий мужчина, тот единственный, с кем Эйми впервые за последние кошмарные месяцы ощутила себя ни в чем невиновной, обычной, понятой… Освободившейся.       Ей захотелось попробовать на вкус эту едва уловимую, поддерживающую улыбку на тонких губах. Эйми, недолго думая, обхватила ладонями тонкие скулы и притянула чужое лицо ближе. Рэй не сопротивлялся. Когда до соприкосновения губ оставались считаные миллиметры, он первым подался навстречу. Это было совсем не похоже на тот поцелуй, которой состоялся между ними буквально меньше суток назад. В тот раз всё было словно спонтанно, неловко. Теперь же Эйми отдавалась их более осознанному поцелую со всей нежностью и благодарностью, на какую была способна. Она чувствовала, что с ней наконец тот человек, с которым не страшно быть вот такой, какая есть: плохой, со скелетами в шкафу, опозоренной. За его простыми, но такими важными словами, скрывалось именно то, в чем Эйми нуждалась с самого начала — поддержка и четкое уверение, что всё будет хорошо, что всякое случается.       Их медленный и трепетный поцелуй вдруг прервался. Рэй выскочил из машины, а затем вытянул и девушку следом. Рваным и торопливым движением, он скинул с себя верхнюю куртку и постелил поверх капота. Так же неожиданно он приблизился к шатенке и подхватил под бедра, опуская поверх куртки на машину. Удивленный вздох был стремительно поглощен голодными губами. Он был куда резче и наглее, чем минутой ранее в салоне пикапа, но Эйми горела под этой простительной грубостью.       Благодаря стройному ряду деревьев, взявших поляну в кольцо, бушующий снаружи ветер не мог добраться до них. Лишь естественная ночная прохлада успокаивала алеющие щеки. Эйми обнимала мужчину за шею, наслаждаясь его, как и всегда, чуть холодной белой кожей на контрасте с жаром их поцелуя. Совершенно непроизвольно она качнула бедрами навстречу, желая быть еще ближе. Рэй дрогнул и оторвался, но лишь затем, чтобы пьянящим движением провести языком по тонкой шее, прикусывая нежную кожу под подбородком, а затем и ключицы. Когда ласки достигли выреза, Рэй поднял взгляд, будто спрашивая разрешения. Эйми поняла его без слов, тут же попытавшись расстегнуть рубашку. Пальцы от нетерпения и предвкушения совсем не слушались. Рэй заботливым движением завел ее руки за спину, для создания опоры. Расстегивая последние пуговки и убирая ненужную рубашку в сторону, мужчина жадно выцеловывал кожу на груди, чередуя с засосами. Его бесстыжий язык дразня очерчивал границу между оголенной кожей и бюстгальтером. Эйми несдержанно захныкала, требуя сделать с ней уже хоть что-нибудь, не стоять на месте. Скорее кожей, чем на слух, она ощутила польщенную ухмылку, когда зубы наконец сдвинули белье в сторону и мягко коснулись сосков. Опираясь на правую руку, Эйми всё же не вытерпела и сама расстегнула ставшее неудобным белье.       Бедра тем временем продолжали безнравственно покачиваться навстречу друг к другу. От взаимного петтинга, усиливающего свой эффект через ширинку, между ног стало покалывать в знакомом удовольствии. Эйми ускорила ритм, и когда уже была готова издать первый томительный стон, ощутила неприятную пустоту. Рэй отстранился, останавливая, и расстегнул ее джинсы. Слитным движением Уилсон спустил джинсы вместе с бельем и так же аккуратно, как и верхнюю одежду, отложил в сторону. Он слово бы никуда не торопился, и Эйми почти начала злиться на его медлительность, как вдруг он толчком вынудил ее опрокинуться на спину.       Корнел пораженно замерла, глядя на бескрайнее черное небо с мерцающими звездами. Ночь небрежно холодила ее разгоряченные и влажные от возбуждения половые губы. Пока Эйми пораженно уставилась в небо, приводя дыхание в порядок, мужчина любовался ей. Дрожащее от холода и страсти тело, раскинутые в стороны стройные ноги, зацелованная грудь, искусанные от нервов и жадных поцелуев алые губы. Она словно бы вся светилась изнутри и умоляла к ней прикоснуться. Тот факт, что он всё еще оставался полностью одетым, когда на ней не осталось абсолютно ничего, буквально взрывал сознание своей порочностью.        В последний раз осторожно коснувшись ее в поцелуе, Рэй внезапно опустился на колени, подтягивая податливое девичье тело ближе краю. Горячим языком мужчина размашисто провел от сочащегося смазкой входа до клитора, ориентируя все дальнейшие движения вокруг него. Сначала прикосновения были невесомыми, аккуратными. Они вызывали импульсы жара по всем мышцам, подогревали желание. Эйми напряглась, полностью фокусируясь на ощущениях. Ее рука непроизвольно погрузилась в светлые волосы, прижимая голову ближе к себе, пока другая сжимала в кулаке край куртки, служившей подстилкой. Длинные тонкие пальцы принялись вырисовывать круги у самого входа, пока Эйми нагло не качнулась им навстречу. Тогда Рэй наконец решил пожалеть ее и беспрепятственно погрузился сразу двумя пальцами внутрь. Синхронизируя грубые толчки с ласковыми движениями вокруг клитора, мужчина довел Эйми до трясущего оргазма. Едва дыша от судорог по всему телу, она ловила последние волны наслаждения, стараясь запомнить всё в мельчайших подробностях.       Эйми попыталась невнятно протестовать, когда мужчина поднял ее в сидячее положение и начал потихоньку, как маленькую капризную девочку, одевать. Корнел хотела расстегнуть его ремень на брюках, будучи недовольной, что только ей удалось кончить, но Рэй лишь насмешливо глянул на нее из-под растрепавшихся волос и мягко убрал руки. —Не нужно, ты устала, — он любовно поцеловал ее в мокрый от пота висок, отмечая наличие крошечного шрама и ставя галочку обязательно узнать его происхождение. Надёжные руки подхватили расслабленное тело девушки и заботливо отнесли в салон автомобиля.       Эйми безмятежно уснула, пока из динамиков пикапа символично и так подходяще играла «I was made for lovin' you» всё той же группы.