Алекситимия

      Бац!       Эйми морщится от звенящего звука свалившейся металлической банки. Сухие листья разлетелись в разные стороны без малейшего шанса на дальнейшее использование в пищу. Эйми Ванесса Корнел напряжена до скрежета зубов, ей совершенно не хочется ступать босыми ногами на россыпь чая, ставшего теперь не более чем мусором. Нужно добраться до щетки, или пылесоса, или тряпки, или хоть чего-то в этом сером грязном доме. Осматривая комнаты на обоих этажах, Эйми всерьез засомневалась, что хоть где-то найдет орудия для уборки. И дело совершенно не в пыли, которая скопилась за пару месяцев, после кончины старика Эда. Этот дом — сплошная свалка. Отец действительно намеревался сделать их жизнь лучше здесь? Однако девушка в тот же миг отбросила мысль. Отец сделал лучшее из возможных вариантов, она не имела морального права его осуждать. В конце концов, именно она являлась позорной причиной всех недавних перемен в жизни семейства Корнел. Эйми всё никак не могла собраться с силами. Мысли о переезде цепной реакцией возбудили в ней воспоминания о том, с чего всё это началось. Эйми окутала тоска, сжимающая всё нутро.       В последние несколько месяцев она пребывала в апатичном состоянии настолько часто, что это была уже некоторая константа. Конечно, время притупляет эмоции и чувства, а мозг для собственного благополучия искажает воспоминания. Детали стираются, и, если не стараться прокручивать минувшие события снова и снова, через время ты забудешь, кто и что сказал, какая была погода в тот день, реакцию своего сознания на произошедшее. Эйми бережно хранила в себе надежду, что однажды образы и события промелькнут в ее памяти последний раз и больше никогда не возвратятся.       Ей хотелось начать день с чашки чая, прежде чем заниматься ревизией вещей старика. Мама дала указание найти в доме всё сломанное, старое, ненужное и отсортировать для помойки. Первой мыслью Эйми было: «Тогда проще это место сжечь». Девушка решила растянуть это дело на несколько дней, времени у неё было предостаточно…       Но сегодня Эйми лишилась даже просто утреннего чаепития. Их семья приехала вчера достаточно поздно и совершить первый поход за продуктами легло также на плечи младшей Корнел. Их багаж приедет не раньше, чем через два дня из-за ошибки логиста. Мама дико злилась вчера вечером. У них было всего пару вещей из тех, что переезжали в багажнике.       Погрузившись в бессмысленные рассуждения, Эйми вот уже несколько минут беспомощно рассматривает россыпь чаинок на полу и покорёженную банку. Руки не знали с чего начать, а ноги наотрез отказывались двигаться. Разбитость портит жизнь, это точно. Сначала ты не находишь сил собрать мусор с пола, а дальше что? Откажешься принимать душ и устроишь в спальне скопление чашек? Эйми усмехнулась: нет, такой сценарий ей точно не грозит. Мать съест ее с потрохами, но и в душ запихнет, и чашки заставит вылизывать. Такая роскошь, как апатичное бездействие, Эйми была не доступна, пока на свете живет неповторимая женщина — Сьюзен Корнел. Иногда Эйми поражалась, как ее отец, Эрик Корнел, мог любить и терпеть супругу. Она, безусловно, была крайне привлекательной. Свои пронзительные серые глаза и гладкие каштановые волосы Эйми унаследовала именно от нее, за что была благодарна. Но вот характер… Иногда отец говорит, что и характер ей передался от матери, во что девушка отказывалась верить. И если когда-то Эрик говорил нечто в этом роде, то Эйми тут же меняла вектор поведения. Только бы отец не сравнивал ее нрав с материнским. Внешность — всё что их объединяет. И если однажды Эйми придет к обратным выводам, то сама себя задушит, иначе это сделает кто-то другой. Порой ее мать была невыносимым человеком. Не плохим, не лицемерным, не жестоким — нет. Просто невыносимым.       Ходить по дому без обуви было ошибкой номер один. Но цеплять к ногам помимо пыли еще и листья явно метит на ошибку номер два. Может оно к лучшему? Неизвестно, как долго этот чай стоял у старика Эда, предпочитающего, по-хорошему, пить пиво. Понимая, что с таким успехом родители останутся без ужина после работы, Эйми решительно прошла по мусору в комнату, собрала рюкзак и вышла из дома. Уборка подождет, а её желудок — нет.       Свинцовые облака обещали скорый дождь, но на поиски зонта в недрах захламленного и запыленного дома у Эйми не было ни желания, ни времени. Если еда не поступит в ближайшем будущем, её начнет тошнить, а тогда ощущения голода и тошноты загонят друг друга в неразрывный круг. Корнел по самое горло застегнула ветровку, вникая в карту на экране телефона. Строка уведомлений пестрела десятками новых сообщений, которые Корнел с грохочущим сердцем тут же очистила. Она знала, какие приятные слова может там увидеть. Начинать жизнь в новом месте с травмирующих воспоминаний — что может быть хуже?       Ближайший фаст фуд в получасе ходьбы, а значит медлить нельзя.       Местная архитектура, да и сам пейзаж существенно отличался от того, к которому привыкла Эйми. Их родной город был гораздо больше, современнее и с большим числом жителей. В Ливингстоуне население по описи составляет около пяти тысяч, немыслимо меньше, чем в том, где Эйми выросла. В том, который их семья покидала в позорной спешке. Ведь даже там её теперь мог узнать на улице каждый… Сьюзен отругала бы свою дочь, если бы видела, что именно та собиралась съесть на первый прием пищи. Хот-дог, политый соусом сомнительного качества, смотрел Эйми в глаза и предлагал себя выбросить. Девушка отошла на десять шагов от островка с едой на вынос, — полноценным кафе это здание размера три на три язык не повернется назвать, — и принюхалась.        — Я бы не советовал. Через два квартала покормят лучше, — раздался грубоватый голос со стороны. Незнакомец равнодушно косился на завтрак Эйми. Он докуривал сигарету, опираясь о старенький байк, если это нечто на двух колесах можно так назвать. В городе, из которого Корнел приехала, на таком вряд ли бы ездил кто-то его возраста. Не модно, да и не надежно. Девушка сильно нахмурилась — пора прекращать сравнивать прошлое и настоящее. Ливингстоун её настоящее! И на этом точка.       Эйми еще раз присмотрелась к хот-догу, а затем снова к мужчине. Уж не собирается ли он ей показать дорогу? Он на вид казался старше Эйми, не особо крупный по телосложению, хоть и прилично высокий. Таких называют жилистыми. Светлые волосы были собраны сзади. Эйми не могла точно увидеть со своего ракурса, но догадывалась, что они достаточно длинные. Иначе зачем их завязывать? Что-то в нем очень сильно отталкивало Эйми. Она не могла понять, связаны ли её опасения со стабильными приступами тревожности, однако отвечать чужому мужчине всё равно не собиралась. Но к совету прислушалась и все же отправила неудачный завтрак в урну. Следом попыталась еще раз изучить онлайн карту, чтобы отыскать то самое «лучше через два квартала». Как назло, телефон мигнул последним процентом энергии, так и не поставленный на зарядку с дороги. Забывчивость может быть наказуема, Эйми это запомнит. Блондин, без внешнего интереса наблюдающий всю картину, утвердительно добавил: —Ты не отсюда.       Очевидный факт заставил Эйми зло хмыкнуть. Глядя на её танцы с картой, совсем не трудно было догадаться. —В таких городах правда все друг друга знают? — Эйми тут же прикусила язык. Она же не собиралась ему отвечать!       Девушка незаметно осмотрелась: людей кругом не нашлось, если не считать недо-повара-кассира. Ситуация переходила в категорию «беги!». С чего это взрослому мужчине понадобилось с ней заводить разговор? Да, пускай совершеннолетняя Эйми и не была школьницей, но это известно лишь по документам. Глядя на лицо многие бы назвали её ребенком! Успеет ли Эйми действительно убежать, если он на мотоцикле? —Нет, — мужчина подошел совсем близко, и Эйми поклялась, что сейчас свалится с ног. Дрожь в коленках появилась так некстати. Когда Корнел была уже готова нанести удар сомнительному товарищу в пах, тот выбросил окурок в урну к её горе завтраку, развернулся и продолжил: — Здесь питаются только бездомные и алкоголики. Будь ты отсюда, то знала бы.       Что ж, это объясняло цену и странный взгляд кассира.Из легких бесшумно вырвался облегченный вздох. Он подходил не к ней, а к мусорному ведру. Какое счастье, что она совершенно не интересует этого человека. Потому что Эйми всё никак не могла уловить, что именно в нем так её напрягает. Не все незнакомцы способны вызвать такую реакцию, даже постаравшись. —Скорее всего, ты встретишь в школе мою сестру после этих каникул, Рене Уилсон. Скорее всего, даже в одном классе, — монотонно и холодно по какой-то причине продолжал свою речь незнакомец, — Советую уточнить у нее, чего из школьной столовой употреблять не следует. С разборчивостью у тебя явно плохо.       Эйми ощутила волны безопасности, как оно часто бывает, когда люди открыто говорят о своей семье и сравнивают со своими родными. Возможно, к этому мужчине стоит всё же обратиться за помощью, потому что заблудиться в чужом месте ей совсем не улыбалось. Конечно, они бывали в гостях у дяди Эда пару лет назад, но в ту пору Эйми и подумать не могла, что однажды дом старика станет их убежищем. —Сколько лет твоей сестре? — Корнел мягко прощупывала почву, на какой возраст она выглядит для этого уже-не-такого-страшного человека. —Пятнадцать.       О как… Эйми всего как пару месяцев совершеннолетняя. Сам незнакомец выглядел в диапазоне от двадцати пяти до тридцати. Возможно, с такой детской внешностью Корнел была в безопасных условиях, когда мужчины просто не захотят нарушать закон о растлении малолетних и не станут заводить с ней знакомство. Только если у этих мужчин нет пятнадцатилетних сестер, которых они видят во всех молодых девочках. Теперь Эйми понимала, что разговор с ней для мужчины абсолютная обыденность. Он наверняка, вынуждено или нет, не раз знакомился с подружками своей младшей сестры. И если Эйми, на его взгляд, в той же категории, то причин для беспокойства гораздо меньше.       Разговор заглох, а вот мотоцикл незнакомца наоборот начал издавать звуки мотора. Пока время еще не потеряно, Эйми отважилась на решительный шаг. —Ты не покажешь то место, о котором говорил? Если не сложно…       По лицу мужчины прокатилась легкое недовольство ситуацией. Наверное, у него были дела. Значит, он изначально не был заинтересован справлять досуг с Корнел. От подобных выводов Эйми стало еще немного легче. Сейчас она наоборот надеялась, что мужчина уделит ей время. Очень хотелось попасть домой до начала дождя. Желательно, не с пустыми руками. —Ладно, — поразмыслив о своем, тяжело вздохнул блондин, — садись.       Эйми поскорее выполнила команду, не желая сильно задерживать. И все-таки волосы у него сзади оказались длинными, до лопаток. —Но шлема нет, — предупредил он и тут же мягко тронулся вперед. Эйми была безмерно благодарна мужчине за мягкую и безопасную езду. На таком-то мотоцикле… Вряд ли он был способен на большее.       Проезжая по улицам, Эйми старалась тщательно запоминать дорогу, дома, а главное — магазины и любые другие городские здания служебного или развлекательного назначения. Ей еще только предстояло каким-то образом попасть домой, и вряд ли без собственного транспорта это было осуществимо. Где-то в гараже старика должен стоять велосипед. Эйми обязательно его отыщет, если не хочет стать рекордсменом по пешим прогулкам.       Когда техника остановилась напротив уютного кафе «Бен и Бриджид», Корнел поспешно спрыгнула и развернулась, дабы выразить благодарность. Тогда-то Эйми и поняла, что именно отталкивало в нем. Мужчина мрачно смотрел на собеседницу черными, как уголь, глазами. Словно мертвыми или пустыми. Отягощал взгляд шрам, белый и тонкий, прямо на переносице. Слова так и застряли в горле. Никто не говорит, что незнакомец действительно был мрачным человеком. Возможно, в глубине души он обожал единорогов и какао с маршмеллоу. Но природа наградила его ужасными глазами. С таким взглядом вряд ли реально завести друзей. И Эйми не из благотворительной компании «поможем людям с пугающей внешностью», чтобы пытаться скрасить чье-то одиночество. —Ну, бывай, — и мотоцикл с ревом сорвался с места, набирая опасную скорость почти со старта. Облако выхлопов после такого фокуса вызвало у девушки кашель и растерянность.       Стараясь выкинуть из головы произошедшее, Эйми направилась в заведение. Милая девушка на кассе поставила ее телефон на зарядку под стойкой и обещала подать их фирменный пирог через считанные минуты. А когда через полтора часа вымокшая до нитки Корнел наконец добралась до дома, то встреча с черноглазым мужчиной и вовсе показалась ей выдумкой. Абсолютно нереальной ситуацией. Всё, что ее заботило, это мокрая одежда, задание от матери и рассыпавшаяся банка чая на кухне.