testing, testing

Кавех и Аль-Хайтам погружаются в их обычную рутину. Кавех не спит по ночам, засиживаясь за работой, Аль-Хайтам жалуется на шум. Они вместе едят более-менее сытный завтрак, Аль-Хайтам уходит на работу и оставляет Кавеху на память какой-нибудь бардак (обычно грязную посуду). Потом, вместе с Кавехом Аль-Хайтам уходит в таверну Ламбада, платит за них обоих, затем они оба возвращаются домой, и снова о чем-то ругаются. Аль-Хайтам ложится до невозможной глупости рано, а Кавех до невозможной глупости поздно. Как обычно, день за днем. Но все же, есть отличия. Пока они сидят и едят завтрак, Аль-Хайтам слишком долго на него смотрит. Когда Кавех идет на кухню, чтобы налить воды, Аль-Хайтам внезапно подходит рядом и начинает мыть посуду, своим бедром касаясь его. У Ламбада, Кавех пьет меньше, чем обычно, и когда им пора уходить, Аль-Хайтам кладет ему руку на плечо, или на запястье, его касания были почти щекотны — и шепчет ему «пойдем домой», и от этого шепота Кавеху кажется, что его кровь — это чистейший арак. Пару раз, Кавех ложится спать не из-за работы — он не спит, потому что тихо ругается, трогая себя под одеялом, и выдыхает имя Аль-Хайтама. (И если Аль-Хайтам слышит эти звуки, то он не жалуется.) Самое ужасное, Аль-Хайтам свою извращенную книжку читает при любой возможности. Подсмотрев немного, он видит, что Аль-Хайтам постепенно продвигается — но с каких это пор он стал так медленно читать? Обычно он дочитывает книги за два дня. Ух, наверное он ее уже дочитал. Он, наверное, просто специально с ней ходит, чтобы его помучать. Потому что да, Аль-Хайтам без сомнений его мучит. С того случая с пальцами прошло уже пять дней, и этот ублюдок чуть не доводит его до сердечного приступа, когда он посреди дня дает ему лист бумаги. - Вот, кстати, список. - непринужденно говорит Аль-Хайтам. Кавех держится за него так крепко, что бумага мнется. - Спи… Список? - шепчет он, - Сейчас? Они сейчас стоят перед рестораном. Тут повсюду люди. Аль-Хайтам настолько бестактный, что он решил дать ему список прямо сейчас? Аль-Хайтам поднимает бровь. - Я думал, что мы могли бы сходить за покупками, у нас сейчас нет никаких дел. - За покупками? - вскрикивает Кавех. Несколько прохожих оглядываются на него. - Просто… Вот так сразу? Мы просто сразу идем за покупками? - Зачем ты так нервничаешь? - хмурится Аль-Хайтам. - Я не знал, что тебя надо предупреждать об этой теме. - Ты серьезно? - Кавех машет листом перед Аль-Хайтамом. - Нельзя просто так взять и давать мне что-то такое без предупреждения! К его раздражению, Аль-Хайтам все так же остается спокойным. - Я запомню. Пару минут спустя, Аль-Хайтам с Кавехом добираются до Улицы Сокровищ и останавливаются перед довольно большой овощной лавкой. Повернувшись к Кавеху, Аль-Хайтам спрашивает: - Список у тебя? - Список… Этот список? - спрашивает Кавех и достает бумагу их кармана. - А он тут причем? - Ты никогда списка покупок не видел? Кавех смотрит на него с приоткрытым ртом, и думает, не ослышался ли он. Может, «список покупок» - это кодовое слово, и продавец все это время втихаря продавал здесь товары для взрослых, так же, как Дори для общения с клиентами использует секретный язык, когда продает капсулы знаний. Медленно, Кавех разворачивает список и читает его. мешок риса чечевица 250 г 4 томата 1 кг говядины куркума 5 персиков 2 манго - Я тебя убью сейчас, - говорит Кавех. - Сколько там томатов? - спрашивает Аль-Хайтам. Кавех думает, а не стоит ли ему бросить эту затею насчет секса с этим человеком.

***

Два дня спустя, Аль-Хайтам кладет на рабочий стол Кавеха еще одну бумагу. - И что это? - спрашивает Кавех, облокотившись о спинку стула. - Еще один список покупок? - Это список всех фетишей, которые были в этой книге. - говорит Аль-Хайтам, и у Кавеха чуть глаза из глазниц не вылетают, пока он не не добавляет, - Отметь те, которые ты хотел бы попробовать, и тогда я сравню наши ответы, чтобы прийти к окончательному решению. Не ожидая ответа, он пододвигает к нему список и покидает комнату. Кавех убирает чертеж, над которым он работал, глубоко вдыхает, и кладет список на середину стола. Тут же, его захлестывает огромная волна из кучи слов. Он будто смотрит на неупорядоченный список учеников, чтобы найти имя одного — вот только, Аль-Хайтам все слова расставил по алфавиту, потому что, ну это же Аль-Хайтам, куда ему без этого. Его взгляд мечется с одного слова на другое. Бондаж. Унижения. Мольбы. Ролевые игры. Дергание за волосы. Грязные разговоры. Слова на словах слова погоняют, какие-то очень обобщенные, какие-то на удивление точные. На этом листе их как минимум сто, если не больше.Слишком.И это же не просто список. Это список дел. Это список из дел, которые Кавех и Аль-Хайтам собираются делать вместе. Это значит, что Аль-Хайтам уже официально соглашается на эксперименты с Кавехом? Почему-то, не смотря на список прямо перед ним — список, написанный буквально его почерком — Кавех все равно не может в это поверить. Зачем Аль-Хайтаму вообще хотеть с ним заниматься сексом? Он находит Кавеха привлекательным, или это из-за того, что Кавех — самый выгодный вариант? А если Аль-Хайтаму Кавех так не понравится, что весь эксперимент провалится, потому что Аль-Хайтама вообще ничего не возбудит? Кавех может такое себе представить: он, раздетый, делает все возможное, чтобы Аль-Хайтаму было приятно… пока он лежит с незаинтересованным выражением лица, с неумолимо вялым членом, и с тоннами критики и осуждений, вылетающих с его острого языка. Отчаяние скручивает желудок Кавеха, и Кавех бьется лбом об стол. Нет, нет, так думать нельзя. Аль-Хайтам не стал бы столько работать, если бы он не хотел получить новых знаний. Он редко занимается делами, которые не приносят результатов. Видишь, говорит себе Кавех, Аль-Хайтам думает, что секс с тобой принесет результаты. Да, эта мысль не так бодрит, как Аль-Хайтам считает, что ты очень привлекательный, или Аль-Хайтам хочет часами втрахивать тебя в кровать… но и это тоже сойдет. И все-таки, Аль-Хайтам выглядел так заинтересованно, когда он сосал его пальцы? «Ответ должен быть очевидным» - это он сказал, когда Кавех спросил, был ли он согласен на пальцы во рту. Да ну, ничто и никогда в этом мужчине не очевидно, кроме того факта, что в девяносто процентах случаев он мразь тупая. - Так, ну. - бормочет Кавех и поднимает ручку. Начнет-ка он с тех, которые он вообще не находит возбуждающими. Их нужно вычеркнуть. Так список будет менее пугающим. Он легко выполняет эту задачу, отмечая парочку как «не очень, но если обсудить...». Кавех облокачивается на спинку стула, чтобы рассмотреть оставшиеся пункты. Их все равно слишком много. Просто десятки вариантов. Кавех не хочет казаться совсем доступным, чтобы оставить столько вариантов с галочками — но, все же, Аль-Хайтам будет сверять их списки… Если Кавех оставит какие-то пункты открытыми, то это не значит, что это обязательно будет включено в главный список. А если… А если Кавех отметит какой-нибудь пункт, от которого Аль-Хайтама тошнит? Аль-Хайтам осудит его, если их списки будут слишком непохожи? Он будет смеяться над ним, если Кавех выразит интерес в той сфере, которую тот считает глупой? Кавех вспоминает, как он сказал Аль-Хайтаму, что для таких задач нужен кто-то, кому ты доверяешь. «Такое надо делать только с тем, с кем ты знаком», говорил он. И все же, он знает Аль-Хайтама настолько хорошо, что он не сможет ему довериться. Он все же ждет, что Аль-Хайтам воспримет это как возможность поиздеваться. Наверное, это дурость. Наверное, ему стоит пойти к Аль-Хайтаму и отказаться от этого всего. Кавех рассматривает список с выразительным «хм-м-м». Ему интересно, как выглядит список Аль-Хайтама — что Аль-Хайтам хочет сделать вместе с Кавехом, что он хочет сделать с ним. Когда он читает список, его воображение открывает ему множество возможностей. Доминирование и подчинение. Кавеха всегда интересовала эта динамика, ведь все его партнеры были нежны с ним. Он не уверен, какую роль бы он предпочел. Его гордость не дает ему подчиниться Аль-Хайтаму — но, все же, это зависит от того, как все пройдет. У Аль-Хайтама точно не будет никаких проблем с унижениями и приказами. Он и так это каждый день практикует. Достаточно реалистично получится. А это вообще сработает? Кавех пробует представить: голый Кавех перед полностью одетым Аль-Хайтамом, ему приказывают упасть на колени. Когда он встает на колени, Аль-Хайтам берет его за подбородок и шепчет, Не шевелись. Он бы сел читать книгу и приказал бы ему ждать рядом, пока наконец-то, не подзовет его к себе, и, перебирая его волосы, не прикажет ему сосать. Потом он бы усадил его к себе на колени и заставил бы насаживаться на его член, снова и снова, и он не будет давать ему кончить, пока Кавех не попросит правильно. И, ох, Кавех бы просил, молил: Прошу, Аль-Хайтам, пожалуйста, дай мне кончить, боже, дай мне кончить на твоем члене, мне так хорошо, пожалуйста. Можешь кончить, сказал бы он наконец, впиваясь пальцами в его талию, но я не прекращу тебя трахать, пока не кончу сам, так что не вини меня, если для тебя это будет слишком. Ух ты ж боже. У Кавеха от таких мыслей лицо горит, и в штанах становится тесно. Так, всё. Это бы, скорее всего, сработало. Но Кавеху хотелось бы и наоборот, ему бы тоже хотелось сделать из Аль-Хайтама хнычущее, неразборчивое нечто. Насаживающееся на его член, умоляя о том, чтобы ему разрешили кончить, такое отчаянное, что его острый язык может только вываливаться и пускать слюни. Но Кавех сомневается, что Аль-Хайтам бы согласился на такое. Он слишком горд и упрям. Он никогда не позволил бы Кавеху хоть чуть-чуть его контролировать. Он все же ставит галочку, и молит небеса, что Аль-Хайтам достаточно открыт к новому. Похвала. Ну, Кавех уже знает, что у него самого такой фетиш есть, но ему интересно, есть ли такой у Аль-Хайтама. Этот мужчина абсолютнейший эгоист, и случаи, когда он был польщен чьим-то комплиментом, Кавех может сосчитать на пальцах. Если бы он попытался похвалить его во время секса, то его комплименты бы не подошли к его смехотворным стандартам и никак бы не повлияли на его возбуждение. И все же, он бы хотел, чтобы Аль-Хайтам похвалил его, но он тоже этого представить себе не может. Аль-Хайтам обычно хвалит его только с саркастическим тоном. Он бы, наверное, предпочел унижения. К радости для Аль-Хайтама, Кавех отмечает унижение как «да» — так что Аль-Хайтам может повеселиться от души, даже если Кавеху больше нравится похвала. (Но если Аль-Хайтам внезапно подобреет, то в списке и «похвала» отмечена как да) Бондаж. Аль-Хайтам сто процентов в этом заинтересован, это, все же, классика, но Кавеху интересно, как именно он к этому относится. Он хочет связать Кавеха, или быть связанным сам? И правда, Кавеху странно представлять, как Аль-Хайтам дает ему хоть что-то контролировать. Он же всегда такой самостоятельный; он не из тех, кто следует приказам или слушается старших. Он всегда прогуливал лекции, когда был студентом, а теперь, когда он уже работает, он редко появляется в офисе. Аль-Хайтаму не нравится контролировать что-либо, когда это слишком муторно, например, он отказался от роли Действующего Великого Мудреца, потому что работа на этой позиции была слишком сложной. Погодите, Аль-Хайтам же не собирается отдавать ему вообще весь контроль? Кавех не собирается делать вообще всё. Увы, пока что это самый очевидный вариант, который его мозг может представить: Аль-Хайтам, расслабленно лежащий в постели, предлагающий Кавеху делать вообще всё. Ты предложил мне помочь, сказал бы он. Ты не говорил, что я обязан активно в этом учавствовать. - Тьфу. - шипит Кавех. - Невозможно, блин. Ну тогда я тебя точно свяжу и все сделаю. Посмотрим, как ты на это отреагируешь. Несмотря на раздражение, эта идея отзывается у него между ног. Аль-Хайтам бы выглядел так красиво с веревками на теле — руки и ноги связаны, он не может пошевелиться, когда Кавех переворачивает его на живот и трахает его до потери сознания. Отчаянно пытается спрятать стоны, кричит в подушку, вертится, чтобы не смотреть ему в глаза. Порка. А вот насчет этого Кавех не уверен. Он никогда не пробовал такое, ему было слишком стыдно просить о таком партнеров. В теории, это было бы интересно… но и до невозможности стыдно. Он тыкает концом пера по бумаге, пытаясь представить, как бы это выглядело. Аль-Хайтам перекидывает тело Кавеха через свои колени, стаскивает с него штаны, поглаживает его ягодицы. Может, он бы поругал его за то, что Кавех опять пришел в таверну без денег и записал все на его счет, и предложил бы ему возместить ущерб — а потом его ладонь бы ударила по его заднице, достаточно сильно, чтобы ему было больно, чтобы Кавех вздрогнул от резкого удара. Потом еще удар, и еще. И если бы Кавех попытался увернуться, Аль-Хайтам бы прижал руку к его спине и удержал его на коленях достаточно сильно, чтобы Кавех почувствовал, что у Аль-Хайтама стоит, и... Кавех дрожит. Почему же такая сцена представляется настолько эротической? Его правда интересует порка от ненавистного соседа? Разве не должна такая идея казаться смешной или хотя бы раздражающей? Он смотрит на бумагу, и видит, что он слишком долго держал перо на месте, и слишком сильно, поэтому чернила скрыли слово «порка». Выглядит так, будто Кавех пытался зачеркнуть его. Кавех тут же убирает перо с бумаги. Нет, нет — он точно хочет такое попробовать. Он не хочет, чтобы Аль-Хайтам подумал, что он его зачеркнул. Быстро, Кавех пишет ТУТ КЛЯКСА НО ДА Я СОГЛАСЕН, а потом все его лицо вспыхивает от стыда, потому что это как-то совсем какое-то бодрое отношение то ли к своей порке, то ли к порке соседа. Хм, а Аль-Хайтам бы хотел его выпороть? Нет, конечно, Аль-Хайтам бы посчитал это глупостью. Оральный секс. Анальный секс. Да, да, тысячу раз да. Кавех хочет почувствовать член Аль-Хайтама внутри, любым возможным способом. Конечно, он и свой член хочет засунуть внутрь Аль-Хайтама, но ему еще нужно узнать, как он сам к такому относится. Может, Аль-Хайтама вообще не интересует пенетрация… и это нормально, особенно если он все еще будет согласен на оральный секс, учитывая то, как прекрасно он выглядел с пальцами во рту. С членом он выглядел бы еще лучше. Кавеху жарко, в его животе поднимается буря. Он хочет бросить этот список и отдаться фантазии, направляя себя к удовольствию движениями своей руки. Это раздражает. Ему не стоит так беспокоиться о сексе с Аль-Хайтамом. Кавех пересматривает список снова — стыдится, как он написал чуть ли не НУ ВЫПОРИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА!!! на полях — а потом ждет, когда чернила высохнут. Солнце уже садилось, оранжевый свет лился на его стол. Пусть Аль-Хайтам уже начал готовиться к сну, он еще не спит. Если Кавех поспешит, он успеет встретить Аль-Хайтама до того, как он ляжет. Когда чернила высохли, а стояк у Кавеха почти пропал, он поднял список и пошел искать Аль-Хайтама. Ему нужна вся его сила воли, если не больше, чтобы не скомкать бумагу и не выкинуть ее в мусор, но он продолжает сопротивляться, пока не встречает Аль-Хайтама на кухне. Аль-Хайтам стоит у кухонного стола, в черных штанах и свободной рубашке, со стаканом воды в руке, без наушников. У него мокрые волосы, капли с них стекают по его шее. Наверное, он сходил в душ, пока Кавех мучался над списком.Он наблюдает за Кавехом. И снова, в его взгляде есть какая-то странная настойчивость, словно Кавех исписан древними рунами, и он пытается их перевести. Кавех уверен, что до случая с пальцами, Аль-Хайтам на него никогда так не смотрел. Если и смотрел, то он бы заметил. От этого он будто чувствует себя голым, сладкие мурашки пробегают по коже. Он кашляет и поднимает бумагу. - Я, эм... Я список подготовил. Аль-Хайтам кивает. Он делает пару глотков воды и включает кран, чтобы вымыть руки. Кавех внезапно понимает, что Аль-Хайтам только что ходил в душ. Это значит, что он собирается просмотреть списки и начать сегодня? Архонты, нет. Кавех к этому еще не готов. Он неловко машет листом. - Ну, я, наверное... вот, отдам? Или просто на стол положу... Аль-Хайтам вытирает руки и поворачивается к Кавеху. Вместо того, чтобы взять предложенную ему бумагу, он просто смотрит Кавех в глаза и молчит. Кавех уже готов был сорваться и спросить, что на него нашло, но вдруг Аль-Хайтам схватил его за подбородок. Кавех хмурится. Что это он...? Аль-Хайтам нажимает указательным пальцем на губу Кавеха, и как по приказу, в животе тут же запорхали бабочки. Ох. Ох. Аль-Хайтам... он что, правда..? Кавех приоткрывает рот, думая, правильно ли он понял, что тот делает. Медленно, палец минует его губы и надавливает на язык. Кавех неуверенно двигает языком, и когда тот все же не убирает руку, он обхватывает палец губами. Аль-Хайтам медленно толкает палец вперед и назад, пока Кавех покрывает его слюной. У Кавеха все горит внутри, и он смотрит на Аль-Хайтама с полуприкрытыми глазами, и выдыхает через нос. Потом Аль-Хайтам сует еще один палец вместе с первым, и Кавех чуть ли не падает в обморок. Он хнычет от острого взгляда Аль-Хайтама. Аль-Хайтам аккуратно гладит щеку Кавеха другой рукой. Убирает локон волос за его ухо, ведет кончиками пальцев по его шее. Сгибает пальцы во рту у Кавеха, тот приглушенно стонет, но все же так громко, что в груди забивается стыд. Аль-Хайтам сейчас такой красивый. Аль-Хайтам уже переоделся, а Кавех все еще в уличной одежде, но это не важно; Кавех бы даже разделся перед ним, если это бы было нужно. Он сдерживает стоны и всхлипы, пока Аль-Хайтам просто стоит и сует ему пальцы в рот, его упрямый взгляд смотрит только ему в глаза. В штанах у Кавеха стало тесно, член полностью встал, крича о том, чтобы его потрогали. Ему интересно, каково бы было, если бы те пальцы, что у него во рту, охватили его член, сжимали его и двигались вверх-вниз. Или как бы они касались его входа и проскальзывали внутрь, нажимая на все нужные места, растягивали его. Кавех двигает головой, чтобы принять пальцы Аль-Хайтама глубже, пока они не доходят до его горла. Аль-Хайтам удивленно смотрит на него, и Кавех отвечает ему размытым взглядом. Я же так хорош, думает он, Выбери меня, Аль-Хайтам, выбери меня, прошу, прошу, я буду хорошим. Другой рукой Аль-Хайтам гладит щеку Кавеха, вводит и выводит пальцы из его рта. Кавех стонет, вздыхает от звука своего голоса, что приглушается пальцами Аль-Хайтама. Так хорошо, хорошо, и у него стояк, боги, как же сильно у него стоит. Аль-Хайтам все смотрит на него, приоткрыв рот, дыша все быстрее, и Кавех пытается представить, каково ему сейчас. Он помнит, как Аль-Хайтам выглядел, когда его мягкие губы обхватывали пальцы Кавеха, каким мягким был его взгляд… Кавех надеется, что он тоже сейчас выглядит так же хорошо, что его губы так же широко раскрыты, пока он лижет и сосет… И представляет, как будет ощущаться во рту его член, толстый и тяжелый, как он будет нажимать ему на горло... И Аль-Хайтам все еще смотрит на него, и… Кавех давится, его бедра дергаются вперед, и он кончает. Что-то как-будто запузырилось внутри, дернулось, а потом брызнуло наружу. Кавех опускает голову, когда дрожь пробегает по всему его телу, низкий стон покидает его губы. Постепенно, это ощущение утихает, Кавех прерывисто дышит. - Хм. - Аль-Хайтам убирает руку, а потом вытирает пальцы о его плечо. Кавех пытается набрать воздуха в легкие, и пялится на Аль-Хайтама в неверии. Стыд бурлит в его венах, когда он чувствует что-то мокрое и липкое в трусах. Он кончил. Он буквально только что кончил от того, что сосал пальцы Аль-Хайтама. - Кавех, - говорит Аль-Хайтам. Он протягивает руку, наверное, за списком, но Кавех не шевелится. - Кавех?.. У Кавеха лицо горит, когда он смотрит на Аль-Хайтама, готовый провалиться под землю. Он не может говорить. Аль-Хайтам усмехается. - Хех. Ты… - Его взгляд медленно падает на его штаны, он щурится. - Погоди, ты…? Кавех закрывает глаза и жмурится, чувствуя, как у него краснеют уши. Он не может поверить. Так не бывает. Как он мог кончить просто от пальцев Аль-Хайтама во рту? Даже не от члена! От, сука, пальцев! Ему хочется умереть. Аль-Хайтам больше с ним никогда не переспит. Он запомнит это на всю жизнь. Аль-Хайтам смеется — но это низкий, медовый звук, как чай с розовыми лепестками. Текучий и сладкий, и ох, у Кавеха колени подкашиваются от этого звука. Аль-Хайтам не имеет никакого права так хорошо звучать. У него нет права делать Кавеху так хорошо. Кавех открывает глаза, и видит, что Аль-Хайтам все еще на него смотрит. Его губы сомкнуты в любопытной улыбке, его глаза блестят с интересом, словно он заметил какую-то очень редкую книгу на чужой книжной полке. Кавех дрожит и пытается не заплакать. - Я — Прости, я... - Значит, ты действительно… - А ты как думаешь? - Шипит он, закрыв лицо рукой. Мокрое пятно на штанах все отлично выдает. - Отлично. Значит, тебе все-таки интересно. - Аль-Хайтам берет у Кавеха список, а потом покидает кухню. Кавех стоит как вкопанный под теплым светом лампы, у него кружится голова, сердце выбивается из груди. Значит, тебе все-таки интересно. Что...Ну и что это вообще значит?! Такой вывод он сделал? Не тот, что Кавех пяти секунд в кровати с ним не выдержит, не тот, что у него точно не так уж и много партнеров — нет, Аль-Хайтам просто подумал, О, ну значит, Кавех точно меня хочет. Серьезно? Серьезно? - Тьфу! - Кавех хватается за волосы и смотрит на брошенный стакан воды — конечно, вот, Кавех, помой за меня посуду. Это же Аль-Хайтам. Ну почему, почему, почему он должен жить с самым красивым, но и самым ужасным человеком в Сумеру? В теории, это самый препочтительный вариант, на который Кавех может надеяться. Это ведь значит, что Аль-Хайтам не думает о Кавехе плохо. Ему не противно, он не разочарован. Может, ему это даже понравилось. Конечно, Аль-Хайтам думает о том, что ему понравилось. Сраный эгоист. Сраный эгоист… с греховно умелыми пальцами, приятной ухмылкой, и смехом, который может заставить Кавеха упасть на колени и делать все, что тот прикажет. Боги. Договориться на секс с Аль-Хайтамом — наверняка самая тупая сделка, на которую он когда-то соглашался. (Учитывая то, что он почти банкрот после проекта с дворцом Алькасар-Сарай, у него есть, с чем сравнить.) Впервые, Кавех собирается рано лечь спать — потому что он физически не сможет сосредоточиться на работе, когда тупой смех Аль-Хайтама эхом раздается в его голове.