•×•×•
Орбитальная станция
Обитель Limba _011.17
— Неужели ты не веришь мне? — Тебе, коллега, поверил бы только полнейший идиот с повадками человека. Чан обиженно отвернулся от напарника, а в глазах остался его темно-синий силуэт с краснючими глазами — что он бы понимал в теории жизни! — Рискуете пройти по девятьсот тринадцатой статье от начала, — обидчиво, но ещё в шутку пригрозил Чан, сняв с виска маленькое плоское устройство. Обвинить в расизме на этой станции нельзя было разве что их командующего, только потому что в ответ могла прилететь статья пострашнее. — Коллега, — закончил мужчина, продавив панель впереди вниз и положив туда устройство, тут же уехавшее глубоко в стол. Голограммы скрылись от их глаз, свет в каюте коротко замигал, принимая темно-синие краски. Бану этот цвет определено осточертел, но ради друга и его чувствительного зрения пару дней перетерпеть он мог. Может быть не сколько ради друга, сколько ради исследования и возможностей товарища ко входу в архивы. — Думай сам, Кристофер. То что ты говоришь откровенно противоречит основам юнивёрсии, а то есть всей работе наших предков. — Не знал, что вы уважаете предков, — съязвил Бан. На родной планете его товарища еще недавно молодые особи пожирали старших в ритуальном аспекте. — По девятьсот тринадцатой в одном отсеке будем сидеть? Я не выдержу, попрошусь в сон лет на триста после одного оборота с тобой, — хохотнул пришелец, схватив со стола небольшой прозрачный планшет. — В том то и дело, Феликс. — Бан полный серьезности развернулся к товарищу, заглянув в чисто красные бездны. — Нет их, этих трехсот лет. — Это бессмыслица, ты же и сам знаешь — если и произойдет сжатие, то не меньше чем через миллиарды, миллиарды лет, бесконечное расширение пространства… — Знаю, я знаю, — перебил мужчина.— Но это все не так, как мы думали, клянусь тебе. — Да с чего ты это взял? Доказательства? — Вселенная не расширяется. — Бред. Откровенный бред, учение по Мэлим, знакомо? — Вслушайся еще раз, — вкрадчиво попросил человек, махнув гуманоиду на кресло. — Звезды — это не отдельные тела, вообще не тела. Если бы Феликс умел заказывать глаза, он бы точно сделал это, плюхнувшись в кресло, предварительно стащив со стола еще и искусственно выращенный фрукт бирюзового оттенка. — Это оружие огромной мощи, ни у одной цивилизации нет ничего подобного и не может быть, потому что. — Скажи честно, — прервал Феликс, проглотив кусок кислой мякоти и неспешно набрал что-то в голопланшете. — Когда ты уверовал в Богов? — Прекрати! — от отчаяния человек повысил голос, едва ли не хлопнув по столу ладонью. — Услышь ты наконец. Я полагаю, что Звёзды — это чьё- то прикрытие, чем бы не было это нечто, оно прячется повсюду и всем же заправляет, огромные массы энергий, иллюзии подобного масштаба. Оно создает звёзды, Феликс — целые галактики. Расширяется вовсе не Вселенная, а край наших возможностей когда это чему-то нужно. — Чан, — гуманоид глубоко вздохнул, отчего его уши посветлели. — Институт сотни лет доказывал, что никакого Бога нет, что всё это всего лишь-то прекрасное, великолепное явление с миллиардом исходов … Хотя клянусь, наш инженер легче выпустит себе в лоб заряженных частиц чем поверит, что его Бога нет, но. Но если этот кретинизм добрался до твоего светлого ума, я не переживу. Да даже Лимба не переживёт, забросит станцию. — Ты ученый в конце концов или нет? Очисти свой разум, свои три сердца, если хочешь, и представь, что это возможно. Нужно только понять, как пробраться через их защиту, это не тоже самое, что прыжками разрывать пространство и время. — Думаешь? Наконец-то в чужом вопросе мелькнула хоть капля интереса. — Я полагаю, что чтобы попасть к ним, нам нужно сделать надрез в нашем измерении. Оно находится за горизонтом. Феликс коротко зафырчал — так он смеялся, и отложил планшет в сторону. — И все же, доказательства, Кристофер. Бан охотно вытащил свой планшет из отсека над верхней кроватью и тут же включил голограмму в сохраненных файлах. — Пожалуйста — Сверхновая в Парусах, при вспышке образовалась тяжеленая нейтронная звезда, но сейчас — куда она исчезла скажи? Феликс пригляделся к голограмме, бегая взглядом от начала до конца. Бан победно усмехнулся. — Смотри дальше, еще десятки звезд просто пропали со своих мест, они не гасли, не были разбиты и представь себе, даже в записях Института нет следствия о разломах. Они исчезли. Закинув ногу на ногу, гуманоид приподнял обе брови вверх, положив остатки фрукта себе на фиолетовый язык. — Ты где-то ошибаешься, возможно ведутся работы на имперском уровне, даже если нет, с чего бы Институту не говорить об этом? — Вот оно! Отличный вопрос, у тебя же есть доступ к первому уровню. — Нет, — отрезал Феликс. — О нет, даже не думай об этом. Я не стану рисковать своим положением ради дум о каких-то пограничных сверхмогущественных организмах, если выражаться. Пришлось умерить пыл, Бан опустил плечи и перевел следующий документ на планшете, выделив для товарища синими огоньками его находку. — Да, ты был бы прав, — протянул он, улыбка медленно легка на его губы. — Если бы я не смог построить траекторию исчезновения этих звёзд и по чистой случайности зафиксировать начало сингулярности, тут же ушедшей с радаров и выброс легкой энергии. Что-то между открытиями Юила или Марлита. — Не больно то умно опираться на источники божественного поклонения… — Научно-божественного, прошу заметить. — И-и.— Феликс выдержал паузу, разглядывая удивительно верную траекторию, разве что выходящую за пределы. Но верную, от начала с огромной дыркой в середине, и такой же чистой в конце. Звезда и вправду испарилась с места, на котором мирно существовала. — Созвездие Орион? — Созвездие Орион сдвинулось со своего привычного курса лет шестьсот назад, но никто не придает этому значения или мы не знаем об этом. Что интересней — не одна звезда — всё созвездие целиком с туманностью образования новых. Каждый оборот они двигаются в сторону, посмотри. — Этого не может быть, оно делает противостронний оборот, — в неверии возразил учёный. — Именно. Бан уселся в кресло рядом, с вызовом глядя на друга. — А еще пожирает звезды, причём стараясь сделать это как можно незаметнее для наших глаз. Феликс воодушевления товарища не разделял, ведь подобные вещи пророчили совершенно катастрофические события. — Кристофер, — обратился он. — Если это не случайность, то все погибнет куда быстрее, это обратный отсчёт. — Об этом я тебе и говорю. — Но зачем чему-то делать это? Бан глубоко вздохнул, подперев голову рукой. — Неужели ты хоть раз за свою долгую жизнь мог подумать, что этот мир создан для нас? Снаружи раздался звонок — станцию оповестили об ужине. Человек поник со светлой грустью посмотрев за иллюминатор. — Мы здесь никто — как раз-таки мы случайность, Феликс. Мы ничтожно маленькие, нас наверняка не разглядеть даже в пляжном песке под тем, что управляет этими массами. Оно просто хозяйничает в своих владениях, весьма милосердно с Его стороны в секрете уничтожать миллиарды лет эволюции. — Бан Кристофер Чан отыскал Бога, — саркастично отреагировал Феликс, поднявшись со своего места. Бан скорчил лицо, последовав за гуманоидом. — Не думаю, что оно даже форму имеет, чтобы хоть как-то называться. — На самом деле. — Феликс нажал на панель, дверь отъехала в сторону. Коридор был оживлён работниками в голубых комбинезонах. — Твоя находка и прерывание нашей реальности взаправду достойна внимания первого уровня. Я помогу тебе. Человек просиял, взяв напарника за локоть и тот улыбнулся ему в ответ выставляя напоказ клыкастый ряд зубов. Не удержавшись Бан передразнил главу отдела изучения сверхновых: — Бан Кристофер Чан и Мэлин Феликс Ли отыскали Бога!•×•×•
— Держи ее! В глазах разрывалась огромная звезда, материя находилась в ослепительном смертельном танце, кружась вокруг себя же в бешеном ритме и выделяя столько энергии, что хватило бы уничтожить целую галактику. — Держи крепче, Юнхо. Изящных бледных ладоней коснулись едва ли не такие же, помогая сдержать чудовищных масштабов бомбу в одних только пальцах. Мужчина прикрыл глаза от яркой вспышки, миллионы тонких линий от фиолетового до светло-красного закружились у него в руках, луч постепенно угас и громадная звезда, оказалась заперта в мягком шаре диаметром не больше двух сантиметров. За спиной послышались одобряющие возгласы, Чон выпрямился, осторожно поднеся звезду к лицу. Он вгляделся в нее — свет всё ещё стремительно переливался по кругу. Мужчина поднял ее перед собой, прочитав священную молитву Свету. Коснувшись чужого холодного языка, шарик обмяк, чем-то напоминая резину, и Юнхо поспешил закрыть рот, раскусив звезду. Все тело просияло, волосы залились чистым светом, озаряя пространство вокруг. Мужчина зажмурился, придержавшись за того, кто помогал ему и наконец улыбнулся. — Отлично. По спине одобряющие похлопали. — Еще пара прыжков и наша миссия подойдет к логичному началу. — К логичному завершению, — грубо раздалось позади. В темное пространство вошел еще один мужчина, недовольно оглядев собратьев пугающими глазами, где края зрачков оббегала яркая петля чистейшей погибели. Они ярко пылали во тьме, впиваясь в каждого присутствующего. Стоило ему шагнуть вперед, как на оголенное тело тут же опустилась черная тонкая материя. Она заструилась по округе, легла на его плечи словно легчайший шелк, запарили вокруг груди блестящие нити с бусинами — давно угасшими звездами, что невольно оставались рядом с их пленителем. — Сан, тебе не стоит покидать пояс, — с натянутой улыбкой прошептал один из мужчин, сделав шаг навстречу по едва заметным глазу ступенькам. — Особенно, когда с нами твой брат, — вступился второй, предупреждающе качнув головой. — Хонджун, прав. — И вновь эта паршивая улыбка. Пройдя вперед, Сан остановился, оглядев широкий простор беспроглядного ковра с малюсенькими точками света. Юнхо наверняка гордился собой, как и каждый на Созвездии. — Не вам решать, где мне быть. Присутствующие понурили голову, Чон вовсе отвернулся, нахмурив брови. По его телу все еще мурашками бегал свет звезды. Но Есан только язвительней усмехнулся, оказавшись у носа брата. — А зачем же ты пришел, брат? — последние слова он прошипел с зарождающимся омерзением. Мужчина принялся выхаживать вокруг старшего, за ним точно также по воздуху струились бусины- звезды на самых легких нитях во Вселенной. — Снова сказать нам, как это отвратительно, бесчестно и эгоистично? Или ты опять хочешь окрасить великое событие зарождения чем-то вязким, гнилым и… Устаревшим. Есан положил руки на сильные плечи и улыбнулся остальным. Чхве грубо оттолкнул его наградив презрительным взглядом. На его вечно молодом фарфоровом лице не предназначенном для гнева, очень жутко отражались темные нотки отрицательных эмоций. В большинстве своем оно выражало только спокойствие и величие — силу, которая давала ему яркую жизнь, светом текущую по венам. — Вы ослушались меня. Объясните свою позицию иначе я буду вынужден заключить вас, — угрожающим тоном сообщил Сан. Саиф горделиво выпрямился, сойдя вниз и сложил руки перед собой. Он встал позади Есана и оба вперили горящие взгляды в Чхве. — Ты не имеешь власти над этим. — Я отдал приказ, до совета ничего не предпринимать — вы его нарушили. Я имею право применить к вам наказание третьего разряда. — Совет состоялся, — осведомил Кан. Чхве застыл, уставившись в никуда. Неподдельный ужас окутал его сущность, а бусины вокруг закрутились. — Почему мне не сообщили об этом? — Брат, тебя временно исключили из совета. Ты отстранен от действа, — с победоносной улыбкой отозвался Есан. Хонджун быстро сбежал вниз, схватил Кана за плечо, с трепетом посмотрев на опешившего Сана впереди. — За что? Как они могут исключить его, Минтака? Это немыслимо. — Всему когда-то приходит новое начало, даже если упорно держаться за прошлое, — ответил Кан, медленно сняв со своей руки бледные пальцы. — Только воистину бездушные Боги считают истребление всей жизни новым началом! — огрызнулся Сан, его лицо дрогнуло, тело наполнилось отчаянием. Он не хотел верить, даже представлять, на что способны собратья ради своих идеалов. — Только глупые божки полагают, что без конца может родиться что-то новое, — озлобленно передразнил Кан. Их вражда началась еще сотни лет назад, когда совет озвучил, казалось никогда неосуществимую и всегда далекую дату самого Края. Она была так глупа и неисполнима по мнению Чхве, что когда совет назвал ее — точную, в районе десяти столетий, Сан все еще не верил в реальность зверства Света. Есан этой идеей загорелся, заложил ее прочно в умы остальных и наконец достиг избавления от единственного сильного врага. Его ехидная ухмылка вывела Чхве из себя, чувства захлестнули так сильно, как он не пылал за миллионы лет. Мужчина дернулся вперёд, ударив брата наотмашь. Есан от неожиданности повалился назад, темный дымок под ногами разбежался в стороны. — Ты не брат мне и не Бог! Кем вы себя возомнили?! Там миллиарды живых существ, миллионы миллиардов! Вы готовы уничтожить все это, ради одной только идеи! Очнитесь! — кричал он. Юнхо помог подняться Кану, оглядев Чхве как сумасшедшего дурака, а Хонджун подбежал к Сану, ласково взяв за плечи. — Уходи, Сан, умоляю не нужно, они не пощадят тебя, — взмолился Ким. Чхве взглянул на него в презрении, вырвавшись из мягких объятий. — Неужели ты не видишь к чему все идет? Какая разница, Хонджун, — куда тише проговорил он. — Какая разница мне, если все над чем я старался умрёт. Если я умру и ты уйдешь в хаос. Есан от злости оттолкнул от себя Юнхо, зачесав выпавшие пряди волос назад и разъярённо проговорил: — Ты не достоин места среди нас, Альнилам! Ты просто не способен понять самых простых истин вечности! — Обманывай себя, сколько тебе бы хотелось! Обманывая себя миллионы лет, Есан, обманывая всё и вся! Я посмотрю, как во тьме хаоса, среди ледяного ужаса ты будешь возрождать миры миллиарды долгих, бессмысленных лет, когда у тебя не останется сил и ты сам умрешь! Был бы ты благодарен, когда кто-то из твоих же предков забрал остатки твоего света только чтобы уничтожить все, что ты делал! Вселенная сама знает, когда ей умирать, мы не должны мешать нашему творению, пойми меня! — Какой же ты лицемерный, мне тошно, — ответил Кан, оглянув погасшие звезды струящиеся вокруг Чхве. Сан проследил за его взглядом, разочарованно отвернувшись. — Ты еще глупее, если считаешь, что это одно и тоже. В пространстве возник еще один высокий мужчина, стремительно двинувшись вперед. Его тело точно также покрыла материя, а сам он донельзя серьёзно прошел к мужчинам, коротко поприветствовав. — В чем дело, Беллатрикс? Минги медленно повернул голову к Чхве. Хонджун рядом замер от омерзительного предчувствия внутри. — Альнилам, вы обвиняетесь в препятствии исполнения приказов Высшего Света, а также в разжигании конфликтов среди звёзд, продвижения личной идеологии и нарушении субординации. Мне велено сопроводить вас к Сонхва. Чхве не противился. Он оказался в обители огромного гиганта, пространство здесь заполнял красноватый оттенок, прозрачная невесомая материя заполняла все вокруг, а на возвышении восседал мужчина в длинных бордовых одеяниях с узором из чистого света. Движения его были медлительными, говорил он очень вдумчиво, был удручающе немногословен. В его глазах трепетало угасание, погибшие звёзды вокруг не спеша струились туда- сюда, а на лице застыло усталое безразличие. Когда-то он был также падок до разгорячённый споров, противоречащих их системе, был непревзойденным гением в огромном Созвездии. Сан искренне восхищался им когда-то. До тех пор, пока интерес ко всему не стал угасать вместе со звездой. Минги зачитал обвинения, собравшиеся звезды смотрели на Сана осуждающе — еще бы. — Это все? — вопросил Бетельгейзе. Беллатрикс согласно кивнул, отойдя в сторону в ожидании приговора. — Мы все знаем, как наказываются подобные нарушения, — вкрадчиво проговорил мужчина, даже не поднявшись со своего места. Сан задрал к нему голову. — Все зависит от твоего решения, Сонхва. Пак долго смотрел в чужие глаза, разглядывал каждую деталь — он мог бы позволить себе смягчить приговор. — Ты бы противился моему решению, брат? — обратился Пак к Сану. — Я принял бы любое твое решение, если ты сочтешь его справедливым. Ким опустил голову, стоя позади, и изменился в лице. Душа его рыдала от боли, когда спокойным тоном прозвучали последние строчки: — За предательство и отречение от Света, к вам будут применены меры наказания по первому разряду совета. Сан разбито усмехнулся, одарив Сонхва последним взглядом. Он не видел, как пространство стали заполнять молодые глупые звезды, не замечал, как они берут его под руки, понятия не имел, куда они его уводят. Он ничего не почувствовал, когда Хонджун поцеловал его в последний раз, он никак не ответил на отчаянные объятия, полные боли и любви, ничто не предпринял на удушающие мольбы, содержащие только слезы и сожаление силой в несколько галактик. Ким никогда не отпустил бы его, до скончания времен любуясь украшенным ими миром, но существо Сана было слишком бунтующим для идеала вечного, нерушимого и непоколебимого океана без единой волны в фантазиях Высших. Все вокруг исчезло. Чхве опустился на колени, одеяния заколыхались от его движений. Он самозабвенно смотрел вниз — на бескрайние просторы вселенной, на маленькие звездочки и великолепные туманности с ними. Он водил ладонью по прозрачному трепещещиму от его прикосновений полу и улыбался. Впереди появился мужчина. Острый меч в его изящных руках, состоящий из чистой энергии, которую в форме сдерживал прочный свет, дарил пространству хоть немного блеска. Замерев в метре от Сана, мужчина разочарованно покачал головой, опустившись к Чхве на колени и осторожно подняв его лицо к себе за подбородок. — Брат мой, зачем? — искренне сожалея спросил он. Во тьме здесь были только они, остальные удаленно следили за казнью. Чхве улыбнулся в ответ, накрыв чужую ладонь своей и тихо прошептал: — Удачи тебе, Чонхо. Удачи вам всем. Справедливый палач поднялся на ноги, его пальцы задрожали впервые за сотни тысяч лет. Сан опустил голову вниз, любуясь своим творением. Почти в тот же миг в грудь вонзился клинок.Чхве не чувствовал боли — только как в чужой меч уходит вся его сила. Все его звезды стали медленно расцепляться, отлетать от него в небытие, ожерелье разбилось на части, все бусины медленно сплыли вниз к грани, растворяясь в ней. Сан опустился за ними, материя, покрывавшая тело медленно исчезала с него, истончалась до прозрачной, глаза неумолимо тускнели. Он угасал, грань под ним расходилась и в конце концов тело, рассыпающееся на крохотные части, провалилось за пределы их измерения, лишенное всякой сущности и сознания вместе с этим. Последние бусины в ожерелье полопались, и пояс Ориона потерял свою звезду навеки. Чонхо прижал к груди меч, заставив себя смотреть до самого конца, пока Альнилам полностью не исчез в беспроглядной тьме.•×•×•
Планетарная база Ilae
317 лет спустя
Восседая в своем кресле, Феликс старался с вниманием отслеживать движения кораблей, прибывающий на планету, когда маячок в столе ярко замигал. Он нажал на кнопку, выведя к главному экрану сообщение об изменении в небе. Прокрутился на стуле, пододвинувшись ближе к противоположному столу, и принялся вглядываться в голограмму. Не веря своим глазам, гуманоид накрыл лицо руками, убрав пару посветлевших от старости прядей за острые уши. Огромная звезда исчезла с пояса Ориона, станция рядом успела только зафиксировать ужасающих масштабом выброс энергии и перенести информацию на дальний спутник, прежде чем полностью сгорела. Созвездие поменяло свое положение, Бетельгейзе гасла все быстрее, а остальные звезды с каждым годом становились все больше и сильнее, туманность вовсе исчезала. Это происходило во многих системах и судя по расчетам — действовало совместно. Феликс расхохотался, повернувшись к голографической фотографии старого друга. Был бы он рядом, наверняка гордился собой. Небольшой учебник в приятном печатном виде «Бан Кристофер Чан — Что скрывается под звездами» валялся на краю овального стола рядом с улыбающимся фото. Мужчина ответил добродушной улыбкой.Его гениальный друг с повадками человека все-таки был чертовски прав, владея разгадкой тайны, сводящей с ума десятки систем. Интересно, хоть чему-нибудь было жаль их всех. Там — за гранью любых из событий?•×•×•