Великий Корейский Потоп

Хёнджин вообще-то очень не любит делить с кем-то постель. Особенно, если кто-то сильно нарушает личное пространство. Но в случае с Феликсом недовольство улетело жить на необитаемый остров и даже не собиралось слать о себе весточку. А его место гордо заняла любвеобильность. Он сонно открыл глаза, пытаясь понять, который час. Гром утих, но дождь всё продолжал лить, хоть и не так сильно. Пасмурное небо за окном, покрытое тяжёлыми тучами, создавало в комнате тёмную атмосферу полумрака. Феликс, засыпавший к Хёнджину спиной, сейчас обнимал его одной рукой и прижимался всем телом. Веснушчатый нос едва слышно сопел на его плече. Нога, согнутая в колене, была по-хозяйски закинута на таз Хёнджина. Объёмная футболка задралась на спине Феликса, открывая вид на прелестные ямочки внизу. Хёнджина снова размазало. «Самое лучшее утро из всех возможных.» Феликс на его теле ощущался слишком хорошо. Худая нога чертовски приятно давила на утреннее возбуждение. И Хёнджин прекрасно ощущал чужой твёрдый член своим бедром. От этого размазывало ещё больше. Он понятия не имел, где лежит его телефон. По ощущениям, сейчас было очень раннее утро, примерно в такое время он обычно просыпается на пары. Искать телефон, чтобы убедиться в этом, он не собирался, чтобы не разбудить Феликса и не лишить себя такого удовольствия. Идти на пары он, конечно же, тоже не собирался. Даже если их сегодня не отменили, какие к чёрту пары, когда в постели ещё никогда не было настолько хорошо? Хёнджина разрывало между растапливающей нежностью и едва контролируемой жадностью к Феликсу, поэтому, так и не сумев сделать выбор, он чувственно прижался губами к светлой макушке, а рука потянулась и сжала округлую остроту чужой ягодицы, притягивая парня ещё ближе к себе. Наглость — второе счастье? О да, в данном случае огромное счастье. Феликс не просыпался, поэтому Хёнджин не смог не разрешить себе подрыхнуть ещё какое-то время. Так и не убрав руку с ягодицы, он закрыл глаза, настраиваясь на новый сон. Но его приходу помешала музыка, заигравшая откуда-то из коридора. Это определённо был заключительный трек из Спанч Боба. Музыка, конечно, приятная, но не в такую рань. Феликс приподнялся с Хёнджина, пытаясь включиться в реальность. — Доброе утро, — сонно прохрипел Хёнджин, улыбаясь растерянному виду парня. Феликс взглянул на Хёнджина, приподнялся ещё выше и просиял: — Доброе! — низко, но радостно ответил Ликс, наваливаясь всем телом сверху с объятиями. Хёнджин закусил губу от резкого давления веса чужого тела на возбуждение. Немного стыдно, волнительно и слишком приятно. Феликса, кажется, это совсем не смущало. — Чёрт, это же мой телефон орёт, — Феликс лениво поднялся, неуверенно встал на ноги и отправился в коридор на поиски источника звука. Музыка перестала играть, а через минуту радостный Феликс, как маленький зверёк, напрыгнул на Хёнджина всем весом. — Джинни, Джинни! У меня просто офигенные новости! — он не мог удержаться и сильно тряс телефоном перед чужим лицом. Хёнджину понадобилось сесть и поймать активно двигающуюся руку, чтобы заглянуть в экран телефона. — Пары сегодня тоже отменили! — Ееееее! — Хёнджин раскинул руки и счастливо рухнул на подушку. — Как же, блин, хорошо. Давай ещё поспим? — он лениво потянулся. — С удовольствием, — Феликс намеренно перекинул ногу через Хёнджина и на секунду остался сидеть на его бёдрах, а затем перекатился на свою половину. — Мы можем лечь точно так же? — он снова придвинулся, кладя ногу на Хёнджина. «Играет с огнём» подумал тот, но нисколько не был против, уже по-хозяйски обхватывая рукой ягодицу Феликса. Прекраснее ночного сна может быть только сон ранним утром, когда тебе никуда не нужно идти. А если это сон с потрясающим парнем в твоих руках, то ты имеешь шансы не проснуться вовсе. Но Хёнджин всё же проснулся, по ощущениям, через несколько часов. В комнате стало ощутимо светлее, но на улице всё ещё было пасмурно. Его разбудили ласковые бесконечные поцелуи в щёку. Феликс больше не лежал рядом, он сидел на коленях на полу и будил Хёнджина удивительно нежным способом. — Ммм… — сонно промычал Хёнджин и потянулся за объятиями. — Ты всё-таки хочешь, чтобы я тебя съел? Почему от тебя пахнет панкейками? — Потому что я испёк их на завтрак, — Феликс уже был полон сил. Очевидно, встал он давно и был полон энтузиазма. — Вставай, и идём кушать, пока горячие. Этим утром Хёнджин открыл для себя новые прекрасные стороны Феликса. Когда парня не смущает гроза за окном и незнакомая обстановка, он полон оптимизма. Если он чувствует себя комфортно, готов дарить тонну любви и внимания. И украшать своей улыбкой каждый угол квартиры. Сейчас он действительно начинал чувствовать себя здесь как дома, уже освоился на кухне. Совместная ночь сблизила их ещё больше, и Хёнджин снова был окрылён эйфорией. В таком состоянии он принял освежающий душ и даже собрал и застелил диван. Панкейки на вкус были просто великолепными. Даже без сиропа, которого дома не нашлось, они были такими вкусными, что парни остановились только тогда, когда все тарелки опустели. Хёнджин про себя приравнял их вкус к лучшим традиционным творениям домохозяек Нью-Йорка. Чан так обрадовался горячему завтраку, что за столом обмолвился о том, чтобы Феликс остался тут жить. Пока парни болтали за завтраком, допивая тёплый кофе, Чан получил сообщение от Минхо с предложением продолжить киномарафон. Хёнджин начал быстро строчить вопросы о том, что именно они собираются смотреть. Получив однозначный и не подлежащий обсуждению ответ, что сегодня они всё-таки будут смотреть фильмы о супер-героях, Хёнджин недовольно скривил лицо, ища поддержки у Феликса. — Я тоже не хочу смотреть, — Феликс не подвёл. — Ну, вы как хотите, а я пойду, — Чан сделал последний глоток кофе, оставляя кружку возле раковины. — Огромное спасибо за завтрак, Феликс. Входная дверь захлопнулась, и повисла тишина. Первая мысль, посетившая голову Хёнджина после хлопка двери: «мы снова остались наедине», второй мыслью был вопрос: «что же они будут делать?» Занятий Хёнджин за пару секунд представил как минимум несколько, и ни одно из них не было приличным. Он нервно сглотнул кофе, ему вдруг стало жарко. Оставив надежду на собственную благоразумность, он решил поинтересоваться у Феликса: — Чем хочешь заняться? Феликс отставил кружку с почти допитым кофе, поднял блестящие глаза на Хёнджина и посмотрел скромно и внимательно. Поднялся на одно колено на диване, а затем встал на пол, обошёл стол и медленно направился ближе. — Я хочу просто побыть с тобой рядом, пока могу. — Пока можешь? Разве ты ограничен во времени? — Хёнджин почувствовал волнение. Феликс сказал это с какой-то грустью, которая настораживала. — Знаешь… — собрался с мыслями Ликс. — Меня действительно пугает гроза, но я впервые не хочу, чтобы она заканчивалась, — он посмотрел себе под ноги, смущённо перетаптываясь, а затем меланхолично взглянул на окно. — Когда плохая погода пройдет, я ведь буду вынужден уйти, — Хёнджин притих на несколько секунд, пытаясь понять, почему Феликс так думает, а затем поспешил его успокоить. — Никто тебя не гонит, Феликс. Когда взойдет солнце, ты можешь быть рядом со мной, сколько пожелаешь, — Феликс стоял к нему совсем близко, и Хёнджин мог протянуть к нему руку, цепляясь пальцами за тёплую ладонь. Он притянул парня ещё ближе к себе, между своих разведённых ног. — Почему? — Феликс послушно встал ближе, сжимая руку Хёнджина. Его лицо было опущено вниз, а глаза скромно смотрели исподлобья. — Почему? — переспросил Хёнджин, размышляя. Он вдруг понял, почему Феликс так сомневается. Потому что он сам всё время ведёт себя как дебил и не даёт определённости в том, чего хочет и как всё это видит. Что для него это не просто игра или приятный флирт. Поэтому твёрдо решил, что сейчас тот самый момент, когда нужно объясниться и сказать наконец Феликсу, чего он хочет. — Потому что я абсолютно очарован тобой, Ли Феликс… — он ласково коснулся пальцем острого подбородка и заставил посмотреть себе прямо в глаза, притягивая лицо ближе. — И если ты не против таких отношений, я был бы счастлив стать твоим парнем. Феликс едва слышно выдохнул и замер. Его обычно кукольные большие глаза стали ещё больше. Парни смотрели неотрывно друг на друга долгие секунды. Губы Феликса шевельнулись, но слов он так и не произнёс. Хёнджин смотрел на него с тёплой улыбкой, давая время на ответ. Секунды шли, тишина продолжалась, и улыбка стала сползать с лица парня. С каждым новым мгновением молчания он чувствовал, как теряет уверенность в себе и возможном будущем счастье в личной жизни. Находясь рядом с Феликсом, он уже нарисовал в голове себе всякого: когда солнце выйдет из-за туч, а вода сойдёт, они обязательно пошли бы в любимый парк Хёнджина и пили бы там вместе какао, Феликс бы научил его печь самые вкусные панкейки, они бы проводили много времени наедине и с друзьями, вместе бы готовились к сессиям, потом вместе искали бы работу, разделяли страстные ночи, а просыпались бы так, как сегодня, когда на него была закинута худенькая нога Феликса. И после всего этого, Хёнджин не хотел бы себе другого парня. Феликс медленно опустился, присаживаясь на одно колено Хёнджина, и положил руки ему на плечи: — Джинни… Именно таких отношений я и хочу, — наконец ответил Ликс, прижимаясь тёплыми губами к чужим. Едва Хёнджин услышал такой важный конец фразы: «хочу», и в ушах зашумело. «А пошло всё нахер», — подумал он. Честное слово, он стойко держался целые сутки и почти успешно справился с этим, постоянно пребывая где-то на грани приличного. Но сейчас, когда теперь уже его парень сидит сверху, так чувственно целует, прикрыв глаза трепещущими веками, всё приличие Хёнджина готово покинуть этот сложный бой, принимая поражение перед соблазнительной прелестью. Он получил согласие, а к Феликсу тянуло катастрофически. Взявшись рукой за бедро, он придвинул Феликса ближе к себе, глубоко и жадно целуя его. Парень в его руках тихо ахнул, и Хёнджин тут же углубил поцелуй, их языки встретились. Феликс сильно сжал пальцы на чужих плечах, хватаясь за футболку. Он нисколько не останавливал напор Хёнджина, лишь вторил ему. Хёнджину так сильно нравилось целовать эти восхитительные губы, которые сводили его с ума, даже если он просто смотрел на них. А теперь, когда он с особым удовольствием мог их прочувствовать, облизать, обсосать каждую по очереди, он по-настоящему терял себя. Феликс ухватился за его шею, охотно принимая чужие ласки. Хёнджин, положив правую руку на его талию, немного подался вперёд, ощутимо кусая нижнюю губу. Феликс усмехнулся и откинул голову назад, тут же устремляя горящий взгляд на него: — Ты что делаешь? Правда хочешь съесть меня? Хёнджин жадно облизнулся, будто только что съел вкуснейшее мороженое. — А можно? — его дыхание сбилось, он вовсе не шутил. Феликс перестал улыбаться и опустил глаза вниз, где под домашними шортами Хёнджина выпирал затвердевший от их горячего поцелуя член. Затем встал с его колена и очаровательно заправил светлую прядь себе за ухо. Хёнджин положил ладони на его талию, зачарованно смотря на парня снизу вверх. В глазах обоих горело желание. Феликс осторожно поставил колено между ног сидящего и мягко надавил на возбуждение, наклоняясь и сцеловывая вырвавшийся жалобный стон. Хёнджин ответил на поцелуй так, будто он заменял ему кислород. Он напитывался губами Феликса, с наслаждением вбирая в себя их полноту и сладость. Руки Хёнджина опустились чуть ниже, пробравшись под футболку, и вернулись на место, сжимая в ладонях кожу на тонкой талии. Феликс что-то тихо мурлыкнул в поцелуй и принялся вылизывать чужой язык, пока таз Хёнджина дёргано двигался, потираясь о подставленное колено, плавно двигающееся навстречу. В голове полная неразбериха, мозг превратился в малиновое желе. Хёнджину казалось, что он сейчас умрёт от перевозбуждения просто во время петтинга. Он хищно вылизывал язык Феликса и почти плаксиво стонал ему в рот. Феликс, оказалось, сам не прочь показать зубки, поэтому мягко куснул ласкающую его плоть и переключился покусываниями на мочку уха, в то время как его указательный палец неожиданно нашел место на губах Хёнджина. Тот вообще едва ли контролировал себя, его размазало по дивану под натиском Феликса, он открыл рот, жадно всасывая палец, и блаженно закрыл глаза, продолжая двигать бедрами. Горячее дыхание в ухо и мягкие покусывания пробуждали мурашки на спине. Феликс крепко держал ногу, чтобы Хёнджину было удобнее тереться. Пальцем он мягко надавливал на язык, пытаясь сильнее ощутить мягкую влажность. Хёнджин помнил, он в голове себе записал, что Феликсу подобное, похоже, нравится. Поэтому без тени стеснения сосал чужой палец, постанывая от приятного давления на член и таких приятных ласк. Его руки сползли с талии Феликса, пальцы проникли сзади под одежду, и Хёнджин принялся увлечённо мять чужой голый зад. До этого момента он мечтал увидеть, как его член ритмично проникает в манящее кольцо пухлых губ. А теперь, обсасывая палец Феликса, поймал себя на мысли, что больше всего хочет ощутить нечто большее у себя во рту. Решив, что всеми действиями Феликс всё же разрешил ему себя съесть, Хёнджин отлип от прелестных ягодиц и принялся спешно развязывать белый шнурок на домашних штанах. Феликс вытащил палец из его рта, отвлекаясь на то, как его без зазрения совести раздевают. Увиденное влажное пятнышко на голубой ткани одежды вызвало в душе Хёнджина настоящий шторм, ничуть не меньше, чем за окном, его переполняла жадность к этому прекрасному парню. Так сильно хотелось ощутить его вкус. Он наклонился и широко облизнул мокрое место. Феликс от такого неожиданного действия резко вытянулся, откинул голову и тихо ахнул. Одно движение рук — и Феликс остался по колено обнаженный. Крепко стоящий член поблескивал влажной головкой в дневном свете, незамедлительно требуя к себе внимания. У Хёнджина рот мгновенно наполнился слюной, которую так и хотелось оставить на блестящей нежной плоти и смешать с предэякулятом. Он подхватил Феликса под задницу, усаживая на кухонный стол. — Чан нам за это спасибо не скажет… Мы только что здесь завтракали, — Ликс поставил ладони позади себя, облокачиваясь. С предвкушением посмотрел на Хёнджина и поймал совершенно дикий взгляд тёмных глаз. — О, поверь, Чан целиком и полностью за наше счастье, — Хёнджин закусил свою губу, хищно улыбнулся, подтянул Феликса за зад ближе к краю стола и склонил голову. Дыхание Феликса замерло в ожидании. Член нетерпеливо дёрнулся, ощущая близость тепла чужих губ. А затем красноватая головка оказалась в абсолютно мокром, восхитительном рту. Ликс зажмурил глаза, откинул голову назад и сладко промычал. Хёнджин слюны не жалел, целиком смазывал головку и всю плоть, пока его руки полностью стягивали штаны с бельём с красивых ног. Когда одежда оказалась сброшена на пол, он, подсев ближе, закинул чужие ноги себе на плечи, плавно двигая головой. — Охренеть, Джинни, как же хорошо, ммм… — у Феликса всё тело свело от удовольствия, посмотреть вниз он не осмеливался, держал глаза закрытыми, полностью теряясь в ощущениях. Хёнджин был счастлив это слышать, он наконец-то добрался до своей прелести, и тому это безумно нравилось. Он старательно вбирал горячую плоть, ублажая Ликса губами и влажным языком. Одной рукой ласково поглаживал бедро, обнимающее его шею, а второй придерживал поясницу. Хёнджин не был готов брать слишком глубоко в таком положении, но Феликсу, кажется, это и не нужно. Он так сладко стонал от ласк Хёнджина, то склоняясь над ним, цепляясь пальчиками за светлые волосы, то вновь выгибался назад. Хёнджин с хлюпом выпустил твёрдый член из губ, жадно сглотнул чужой вкус, ласково поцеловал головку и поднял глаза, чтобы удовлетвориться прекрасным видом чужого наслаждения. Дыхание немного перевёл и языком принялся быстро дразнить уздечку. Феликс громко ахнул, подобравшись телом. Пятками упёрся в широкую спину, бёдра вскинул и мелко задрожал. Хёнджин мгновенно уловил момент, вобрал член глубже и принялся быстро двигать головой. Феликс застонал так громко, что Хёнджин сам едва не кончил. Крепко обхватывая губами твёрдую плоть и скользя по длине, он приподнялся немного, стягивая свою одежду. Ладонь привычно коснулась собственного возбуждения, пальцы обхватили член и сомкнулись, быстро двигаясь. Хёнджин грубо дрочил себе, постанывая с членом во рту, пока на его волосах чужие пальцы сжимались. Феликс упал на локти, выгибаясь, голова сильно откинулась назад, он был совершенно не в себе, бёдра сильно сжимал, придушивая ласкающего его парня. Хёнджин вцепился ладонью в его колено машинально, потому что голова начала кружиться от давления чужих ног, он ускорился, чувствуя, что Феликс на пределе. Движение, ещё, глубже, на корне языка чужой вкус становился ярче. Громкий стон усладил слух, и Феликс кончил в рот с сильной дрожью в бёдрах, разжимая их. Хёнджин шумно дышал носом, продолжал быстро работать кулаком, глотая всё и вылизывая совершенно потерянного сейчас парня. И оргазм мощно настиг его. Он выпустил член изо рта и сладко стонал, почти захлёбываясь кислородом. Уткнулся лбом в живот Феликса, заполняя свою ладонь тёплой жидкостью. Ликс без сил всем телом упал на стол, раздался звук битой посуды, и наступил покой. Они долго не могли восстановить дыхание. Феликс всё продолжал лежать на столе, оставив одну ногу на плече Хёнджина. Тот первым начал приходить в себя, принявшись лениво целовать оголённый живот под задранной футболкой. Феликса это привело в чувство, он начал отталкивать Хёнджина от себя, тихо хихикая: — Щекотно… Хёнджин в последний раз крепко прижался губами к животу, чем вызвал ещё один смешок, и отлип, устало прислоняясь к спинке дивана. — Как же хорошо… Потрясно… Мне прям полегчало, — Хёнджин выглядел невероятно довольным, ему хотелось просидеть вот так ещё как минимум час, зависнув в состоянии полного удовлетворения. Вторая нога Феликса соскользнула с его плеча, он сел и смущённо подтянул ноги к себе. — Прости я… Вообще-то этого не планировал, — скромно произнёс Ликс. — Ох, и я разбил посуду, — он кинул взгляд на пол и виновато посмотрел на Хёнджина. — Это стоит тысячи разбитых тарелок, Ликси, — Хёнджин усмехнулся, ему сейчас было вообще глубоко плевать на разбитую посуду, когда на его столе сидит Феликс без штанов, который только что так сладко кончил ему в рот. — Тебе понравилось? — тихо спросил Феликс, робко склонив голову и поглядывая из-под длинных ресниц. — Я бы повторял это снова и снова… — абсолютно влюблённым голосом заверил его Хёнджин. — Мне так хорошо сейчас. Я хочу лениться и совершенно ничего не делать, — Феликс аккуратно слез со стола, пошатнувшись, и поднял с пола свои вещи. — Я сейчас, приведу себя в порядок, а потом давай будем лениться, — торопливо уходя с голой задницей, бросил Ликс. Слишком аппетитный вид удаляющихся булочек, выглядывающих из-под футболки, и худеньких ног возвёл чувство удовлетворенности Хёнджина на новый уровень, смешиваясь с восторгом. «Это теперь мой парень.» Хёнджин проводил его жадным взглядом, ухмыльнулся и закрыл лицо рукой, неспособный сдержать улыбку, которая растягивалась всё шире. Он отсосал Ли Феликсу на своём кухонном столе. Приютил, чтобы позаботиться и сблизиться? Ну, если так подумать, то все пункты были выполнены, даже не придраться. Из глупых мечтательных мыслей о том, как же всё хорошо, его вывело неприятное чувство от капель, стекающих на бедро. Хёнджин поморщился и, немного согнувшись, пошел искать бумажные полотенца. Обтерев себя, он натянул штаны и принялся убирать с пола осколки, снова глупо улыбаясь. Тарелка разбилась крайне удачно, на крупные части, которые убирать было очень просто. В ванной комнате он столкнулся с Феликсом, который уже выходил из неё. — Приходи потом в комнату, поваляемся, — Феликс обхватил рукой талию Хёнджина и провёл по ней ласковым движением, проходя мимо. Хёнджин, спешно обмываясь, поймал себя на мысли, что у него в этот момент началась новая жизнь. Прекрасная жизнь, которой он хотел. Он чувствовал себя школьником, который влюбился без памяти. По коридору он почти парил от радости, весь одухотворённый и готовый снова тискать Феликса. Так же радостно открыв дверь в свою комнату, он удивлённо застыл, ведь в ней было пусто. Хёнджин потупил взглядом несколько секунд, а затем неуверенно заглянул на кухню, там Феликса тоже не оказалось. Ещё более растерянно он проверил туалет, но там точно никого не было, ведь свет внутри не горел, выключатель был опущен вниз. Застыв в коридоре, Хёнджин неуверенно позвал: — Феликс?.. Тишина. Его прелесть пропала.