motto aishite

Тёплые струи горячей воды мчатся поскорее достичь гранитной плитки, каплями стекая по нагому телу, а пар создаёт невнятную концентрацию, препятствуя всему дыхательному процессу. Томное, сбитое дыхание вместе с тем мешает оставаться в сознании. Голова уже приятно кружится, мешая удовольствие с отвратительным дискомфортом, создает любимое ощущение удушья. Тело дрожит в сладком удовольствии, а стоны разбиваются о стенки запотевшей ванной комнаты. Нега разливается по крови так быстро, словно текущая в огромно быстром темпе река, желая поскорее впасть в море. В случае омеги, удовольствие — не море, но явно грозится сравнить себя с величием целого океана, с могуществом самых прекрасных гор и великих водопадов. Мозг вот-вот отключится, всё продолжает граничить на том пике сознания, что всё ещё остаётся, не позволяя пелене в глазах так ничтожно завладеть всем видением. Дэмиан и так видит всё в дымчатой поволоке, делая глубокие вдохи из всех его возможностей, что остались, лишь бы вкусить ещё немного кислорода в наполненной ванной комнате жарким паром. Держится на ничтожной периферийной реальности, видимо теряясь в пространстве — любимое ощущение. Омега ловит такое удовольствие, что, кажется, век будет вспоминать, не желая забыть ни грамма чудного мгновения, происходящего прямо сейчас с ним. Только здесь, только с этим омегой, Дэми чувствует себя в мнимой безопасности, только с ним получает то невыносимо любимое сексуальное удовольствие, сполна им упиваясь надолго. Не мешая находиться в давно расторгнутых отношениях, Ли Минсон и Кан Дэмиан остаются прекрасными любовниками, продолжают упиваться друг другом всякий божий раз. И сейчас Дэми чувствует, что уже на грани, когда в него жадно толкается омежий член, а чужие руки сладко стимулируют и его собственный. Ли умело справляется с телом в своих руках, вжимая в мокрую плитку со всей внутренне накопленной грубостью, отдает всю скопившуюся ярость в глубокие толчки, жадные поцелуи. А Кан лишь этим довольствуется сполна, перенасыщаясь бесстыжим наслаждением. Сходит с ума с каждым толчком все больше и больше, теряет связь с реальностью от той недалёкой ментальной химии, граничащей с физическим удовольствием, что творится между ними, ветрами раздувая костер их чувств. Омега ловит губами чужие губы, стараясь забрать как можно больше, почувствовать наслаждение выше, дольше, эгоистичнее. Забрать всё себе, вкусить сполна порочный плод и умереть в его пламени, задохнувшись в угарном газе приторного дыма. Целует так, словно на прощание — насытиться не может. Дэмиан стонет в губы, абсолютно не сдерживаясь, ничуть не стесняясь своих чувств, физических порывов. Упивается чужими словами, которые слышит сквозь заложенные от эмоций, переполняющих его, уши. Наслаждается нежно-грязными восклицаниями в самые губы, теряется во времени и жмурится. Омега кончает с громким стоном на устах, теряясь в пространстве пуще прежнего, цепляется за плечи омеги, что вжимает его в плитку и кончает следом прямо внутрь. Дэмиан не может отказаться от такой вкусности в виде Минсона и всех тех штук, что он злорадно проворачивает с омегой абсолютно всегда и в каждую их встречу. Он в прямом смысле задыхается, стараясь отойти от полученного оргазма, искрами сокрушается в сознании и губит возможность видеть. Усталость приятно разливается по телу, а уходить абсолютно не хочется. Мысли о предстоящей работе выводят из себя, раздражают — после таких часов вместе Дэми не в состоянии думать ни о чем, кроме согревающего тепла и невыносимого удовольствия, что может получить только от Ли. Они заканчивают водные процедуры вместе, вместе пьют утренний кофе и жалуются на предстоящий рабочий день, яростно не желая терять ту секунду покоя, что царит между ними совсем недолго. Отойдя, они вновь будут скубтись друг на друга в враждебных словах. — Придёшь ко мне вечером? — невзначай спрашивает Минсон, присаживаясь рядом с омегой на подоконник со своей кружкой в руках. Дэмиан смотрит на омегу несколько секунд, прикидывая весь свой план действий на вечер и, недолго думая, согласно кивает, после возвращает взор к зеркалу, старательно пытаясь надеть яркие линзы. Ли улыбается довольным котом, наблюдая за действием парня и, демонстративно грустно выдохнул, продолжает. — Через три дня я переезжаю к Ыну, Дэми, — рассказывает парень, отвлекая второго от своего дела. — То есть? — Кан хмурится, пронзительно заглядывая в глаза. — То есть, нам придется меньше видеться, — обозначает неприятную реальность омега, виновато поджимая губы. — Или мы не сможем видеться вовсе, — глядит в ответ. Омега, что до этого возился с линзами, закрывает контейнер с жидкостью и прячет его в косметичку, вслед засовывая остальные вещи. Грубо и шумно, чтобы Минсон понял то, какую глупость сказал. Ярость, смешанная с ревностью и разочарованием, резко подступает к горлу, абсолютно затмевая радость полученного ранее оргазма. — Почему? — наконец осмеливается Дэмиан, старательно не глядя на парня рядом. Если посмотрит — расплачется, а глаза и без этого неприятно щиплет подступающие слезы от досады ситуации. Прекратить встречи с бывшим возлюбленным не хотелось бы, но сознание напоминает, что этот омега является занятым и нравственные принципы требуют оставить любовника в покое. — Потому что тогда Ыну может узнать, — качает головой парень. Ыну — новый парень Минсона, которому он же, по несчастному стечению обстоятельств, изменяет с Дэми, кой является бывшим Минсона. Каша, иначе говоря. — То есть, — несдержанный гневный смешок, — ты сейчас зовёшь меня к себе, долго трахаешь и позволяешь сотворить подобное с тобой, а потом боишься, что твой новый ебырь узнает? — Не начинай, Дэми, не тебе мне наставления читать, — качает головой омега. — Я люблю его и хочу быть с ним. — Заебись у вас любовь, — тихо смеётся омега, принимаясь собираться намного быстрее, всё ещё не рискуя смотреть на Минсона. Слезы подступают быстро, горестно, они душат. Но омега держится стойко, не показывает даже дрожь в голосе, но точно знает, что Минсону слишком хорошо знакомы повадки Дэмиана и тот считывает состояние, словно с текста на газете. — Ты подонок, Минсон, — напоминает омега, — и твоя любовь, как и ты, значит ничтожную пустоту. — Я попросил тебя не читать мне нотации. Я знаю, что ты не хочешь уходить, ведь мы оба этого не хотим. Но так нужно, понимаешь? — парень старательно держит обладание над собой, напрочь игнорируя грубые оскорбления Кана. В другой ситуации он бы развел скандал намного громче, острее, со всеми стандартными для их пары ругательствами. — Мы сможем видеться, но реже. — Спасибо, блять, — омега не сдерживает пассивную агрессию, выражая её в злобной улыбке. — Это именно то, в чем я нуждался. Ты всегда знаешь, как мне помочь. — Успокойся, — закрыв глаза, выдыхает. — Иди в задницу, Минсон, — выплёскивает слова, которые следовало бы сказать уже давным-давно. — Мы больше с тобой не увидимся, — Дэмиан наконец ловит чужой встревоженный взгляд своим, пока с трудом натягивает на себя джинсы. Омега, вероятно, пожалеет о своих словах сразу, как переступит порог этой квартиры и знает, что гордость свою затопчет, на коленях приползет, но заставит Минсона вновь вернуться к нему. Сейчас, не чувствуя ничего, кроме злости и ненависти, омега не хочет даже думать о своем возможном возвращении. Оно того не стоит, конечно же, ведь Ыну «достоин большего». В отличии от Дэмиана — весомо. — Дэми, послушай меня, — парень встаёт, пытаясь схватить омегу за руку, но тот грубо выбивается из хватки, заглянув в глаза со всей злостью и ненавистью, что можно прочесть даже сквозь ярко-голубые линзы. — Не смей, — перебивает его омега, — я не хочу знать тебя. Знал бы ты, как я жалею, что связался с тобой. — Ах, вот так? — Заткнись, — качает головой, натягивая на себя кожаную куртку и обувь, чтобы поскорее скрыться с чужих глаз. — Не хочу слышать твои оскорбления. Я вообще тебя слышать не хочу, — Дэмиан знает, что каждым своим словом наносит увечья на ранимой душе Минсона, но Кан хлопает дверью с полным убеждением в своей правоте, не желая даже разъяснять конфликт. И так всегда. Сначала омеги проводят самую лучшую ночь в мире, а на утро ругаются как в последний раз — бьют посуду, хлопают дверьми, затмевая разум своей злостью, что едва ли не дерутся. На этот раз Кан точно знает, что его уход является окончательным решением, а возвращаться к бывшему не хочется теперь совершенно — ни за удовольствием, которое Дэми получает лишь с ним, ни за самое интересной в мире компании, ни за чем-либо другим. Минсон не заслуживает даже крупицы эмоций, даже минуту мыслей, но Дэмиан не может отвлечься и сдержать себя. Пелена ярости и разочарования мешают дышать, а слезы вовсю против воли текут по щекам, обжигая и лицо, и горло. — Гребанный мудак, — вслух думает омега, одной рукой царапая лямку рюкзака, а второй стирая с лица слезы злости. — Никогда не вернусь к нему, конченный, — выдыхает омега. Парень останавливается у переулка в десяти минутах от дома Минсона, ища в карманах куртки сигареты, дабы поскорее скрыть и выплеснуть свой гнев в сизый дым. Дрожащими от ярости руками парень едва сумел поджечь сигарету, а никотиновый дым, заполняющий его лёгкие, не дарят желаемого спокойствия, но сильнее, благо, не раздражают. — Чего ругаешься, очаровашка? — громко спрашивает альфа, внезапно оказавшийся возле омеги слишком быстро и бесшумно. Дэмиан шарахается в опаске и хмуро косится на парня рядом, за которым стоят ещё двое. Неприятный запах так и разит от мужчины, особенно чувствуется перегар и ментоловой жвачки, которой тот старательно пытался, по-видимому, скрыть свое положение. Омега морщит нос, вглядываясь в откровенно некрасивое лицо альфы: высокий лоб, глубоко посаженные глаза, нос-картошкой, толстые губы варениками и трёхнедельная щетина, а вместе с тем сутулая фигура и невысокий рост. Даже будь Дэмиан любителем альф, то на такого и не посмотрел бы. Разглядывать друзей незнакомца желания нет, ведь он знает — там картина явно не лучше, а смотреть на неприятное взору представление откровенно настроения нет. Дэмиан, едва сдерживая все силы, чтобы не нагрубить, скрывая отвращение, с уважением спрашивает: — Вам нужна помощь? — хмурится парень, не чувствуя ничего хорошего на горизонте. — Курящие омеги — это так некрасиво. Неужели тебе совсем не стыдно? — осуждающе, но ласково проговаривает мужчина, подходя непозволительные близко. Дэмиан не смотрит в чужие глаза, а сам тушит сигарету, лишь бы не нарваться на ещё большие неприятности. Лучше он потерпит, но сумеет отвязаться от кучки навязчивых альф. Не хватало подпитывать свой дурной нрав неприятным ненужным знакомством, которое не несёт в себе ничего хорошего. — Вам что-нибудь от меня нужно? — поджав губы, с опаской спрашивает омега, стараясь выскользнуть с чужих глаз как можно быстрее. — Я тороплюсь, — впрыскивает омега мимолётно, стараясь поскорее исчезнуть. — Куда же ты так торопишься, что стоишь и прохлаждаешься? — говорит второй не менее неприятный альфа, вызывающий ужас и мелкую дрожь в теле омеги. — Передышка, — косо смотрит Дэмиан. — Простите, мне нужно бежать, — омега притворно кланяется, лишь бы не вызывать лишней агрессии у незнакомцев, и уже скользит между мужчиной, как его грубо хватают за кисть, заставляя пугливо вздрогнуть. — Не убегай, прелесть, мы хотим с тобой познакомиться, — грубые пальцы альфы скользят по чужой щеке, вызывая отвращение на лице Кана. — Так необычно выглядишь, не часто встретишь такой яркий цвет волос. А глазки-то какие… — мужчина приближается, заметно ощущая нескрываемую дрожь омеги. — Пустите, — тихо просит парень, стараясь звучит грозно, пока рвется в попытке выбраться из сильной, почти стальной хватки. Омега сглатывает пугливо, боится смотреть в чужие глаза, дабы агрессию не порождать. Утренний конфликт — сущий пустяк по сравнению с тем, что происходит сейчас. Кан начинает осознавать, что ему следовало бы помалкивать и оставаться с Минсоном. — В моей молодости за такой вид, — один из альф демонстративно оглядывает омегу с ног до головы, — хорошенько избивали в некоторых кругах. Выпоровши, бросали на участь природы, — Дэмиан пугливый взгляд кидает на альфу рядом, цепляясь за руку, что держит его подбородок. — И не смотрели, альфа или омега это, — пожимает плечами третий. Первый же, в свою очередь, оказывается ещё ближе, почти над ухом, опаляя нежную кожу перегаром. Омега задерживает дыхание, чувствуя невероятный страх, сердце сокрушается в быстром темпе, а ноги словно перестают слушаться. Дэмиан уже представляет, как найдут его лишённое жизни тело и мысленно прощается со всеми близкими. Это карма за то, что произошло у Минсона? В таком случае, омега ненавидит его ещё больше. Но как же хочется вернуться к нему, в безопасное, но ранящее душу место. — Что вам от меня нужно? — едва слышно шепчет омега вновь, оглядываясь глазами по сторонам, лишь бы увидеть хотя бы кого-то. Убедившись, что рядом нет никого, омега надрывает голос в крике, за что сразу получает кулаком в живот и чувствует на своих губах чужую ладонь. Точно, бежать, кричать, рыпаться — себе хуже. Омега от удара сгибается, спускаясь по стенке в ноги альфы, когда тот пускает руки. В глазах слезы пеленой держатся, назло не скатываясь по щекам и не дают видеть всю картинку четко. Страх держит его за горло, а на лице всё ещё чувствует чужие ладони. Дэмиан в панике пытается стереть слезы и выбраться из клетки, но ему не удается, поскольку всё тот же альфа, под довольные восклицания друзей, хватает омегу за волосы и поднимает голову, чтобы взглянуть в заплаканные пугливые глаза. Дэмиан не хочет сдаваться и так просто прощаться с самообладанием или, ещё хуже, с жизнью, поэтому поддаётся чужой хватке, но только для того, чтобы дождаться подходящего момента. Справиться с тремя альфа и в одиночку не удастся, а мобильник, как назло, в самой глубине рюкзака. Бросив наспех, он его не найдет, даже если очень постарается. А сейчас жалеет о своей вспыльчивости и неосторожности по той же причине. — Видишь, что будет, если будешь кричать, — полный вожделения взгляд альфы скользит по лицу, а омега искренне не понимает, что от него хотят. Неужели рано утром, действительно совсем ещё в рань, эти мужчины так ничтожно возьмутся за гиблое дело? И ведь омега с лёгкостью запомнит их лица, да только альф это пугает, видимо, в самую последнюю очередь. — Мы ничего с тобой не сделаем, если ты будешь хорошо себя вести. Ты понимаешь? — грубо спрашивает мужчина, оттягивая красные пряди сильнее. Дэмиан пугливо кивает головой, а в следующую секунду чувствует, как руки чужие отпускают. Но он все равно не верит. — Я безумно устал с ночной смены, а ты именно то, чего я хотел. Выбирай, парнишка, каким ты хочешь остаться: ничтожно выебанным или вусмерть избитым? — мужчины сзади омерзительно смеются, а омега смотрит на других парней с нескрываемым страхом и паникой. Слова о неприкосновенности — звук пустой. — А будешь рыпаться, будет и то, и другое, — гадкая усмешка, пока руки мужчины демонстративно расстёгивают ремень. Хочется верить, что ради эффекта запугивания. Дэми действительно надеется, что лишь для того, чтобы запугать несчастного. — И не вздумай кричать, иначе он, — мужчина кивает на парня слева, — вырвет тебе язык. А он может… — в конце тон смягчается, демонстрируя всю ласковую агрессию, заложенную внутри, но лишь на поверхности. Страх не порождает действия, паника не заставляет критические мысли всплывать, чтобы машинально, совсем отключившись от реальности из-за пелены ужаса, действовать во благо спасения своей жизни. Всё, на что способен сейчас омега — боязно смотреть в глаза, дрожа от страха и одними губами моля остановиться. Всё уносит в детство, не напрасно напоминает про свою беспомощность и гадкую немощность. Власти у него нет, на улице людей ещё меньше — отчаяние так горько застывает комком, что Кан невольно всхлипывает, зажимая рот рукой. Осознавать, что прямо сейчас должно случиться с ним — страшно. Почему именно он? Почему никто-либо другой? За что ему, ни в чем не повинному Дэмиану, такой ужас? Его убьют с вероятностью в тысячу процентов, поскольку альфы так просто не оставят жертву. А данный ранее выбор — иллюзия, данная во благо веры в надежду. Кан жмурит глаза, чувствуя обжигающие слезы и мотает головой, желая остановить незнакомого альфу. Омега невольно вспоминает ссору с Минсоном, молчаливо просит у него прощения и даёт своё. Он расстался с самым дорогим ему человеком так ничтожно и мерзко, за что сейчас поплатится собственной жизнью — сердце за сердце, всё справедливо. Дэми подтверждается в своей неприязни к альфам, своем яростном непринятии весь противоположный пол. Когда альфы хватают парня за кисти рук, разводя их в стороны, омега рыпается. Безнадежно, ведь против силы двух альф ему не устоять. На что только эти мужчины так обозлились на незнакомца? Много ведь красивых личик там, где ими буквально торгуют. Почему эти мужчины так злосчастно поступают с ним? Отчаяние грызет на ряду со страхом, едва ли не выбиваясь вперед в глупом намерении позволить альфам то, чего они хотят. Страх же, в полном отличии, кричит действовать, но тело не слушается, дрожью покрывается. Верить в происходящее становится все сложнее. — Малыш, просто будь послушным, — всевластно пожимает плечами мужчина, стоящий во главе всей ситуации. Дэми смотрит на него в ужасе, качает головой и пытается вырваться, громко крича. — Заткните рот ему, — свирепо рычит он, попутно держа собственные штаны с расстёгнутым ремнем в томительном ожидании. Дэмиан жмурится, лишь бы не видеть последние секунды своего скоротечного начало конца, пока ему затыкают рот, как слышит незнакомый голос совсем поблизости. Смелый и громкий, почти бесстрашный. — А ну отпустите его, сволочи! — злостно вопит молодой омега в, кажется из того, что успел разглядеть Дэмиан, спортивной форме. Видимо, утренняя пробежка завела в свои неприятности. Зря, чётко чувствуется, очень зря. — Вам совсем ума не хватило приставать к мальчишке? Так ещё и утром! — омега кидается в альф камнями, словно ребенок, промахиваясь практически каждый раз. Внутри рождается отчаянная надежда на благородное спасение, но только этот мальчик кажется совсем хилым. Как бы и его рядом не приложили. Вместе с отвлечением внимания, хватка на руках с двух сторон кажется ещё сильнее. — Я уже вызвал полицию и прямо сейчас они едут сюда, мрази. — внезапная радость топит страх, но интуиция подсказывает обратное словам незнакомца. — Сохун, бери его, — фыркает «главный» одному из альф, пока второй принимается крепче держать вновь рвущегося наружу омегу. — Не дай ему уйти. — парень, пришедший на помощь, не даётся в руки, создавая весьма забавную картину того, как умело может остаться на свободе от чужих рук. — Беги отсюда! — кричит Дэми во благо чужого спасения, но рот затыкают быстро. — Я уже вызвал полицию! — вновь вопит омега, пока надежда в руках Дэмиан рушится медленно, потому что незнакомца тоже схватили. Ну, он хотя бы попытался. — За вами выехали! — Не смеши, ребенок. Проблем мало? — тот, кто был во главе, нависает над мальчишкой, которого грубо садят рядом с Дэмианом. Кан с опаской косится на омегу рядом, что, рыпаясь не меньшее Дэми минутой назад, смотрит с полной уверенностью, скрывая весь свой страх. Это воодушевляет, ведь теперь он не один. Правда, сила омег не стоит рядом с куда более могучей силой альф. — И тебе достанется, мой хороший, — нет страха даже перед полицией. Незнакомый омега рыпается и старательно выбивается из чужих рук, но все безнадежно. Заплаканный Дэмиан жмурит глаза и качает головой, мысленно прося парня не рыпаться, ведь они совершенно не знают то, на что способны эти мужчины. Например, на то, чтобы с хорошо приложенной силой неожиданно дать пощечину спасителю Дэмиана. Омега, слыша звук со стороны, жмурится сильнее, качает головой, пока обжигающие слезы катятся по лицу, а стальная хватка мужчины на себе он чувствует до синяков под одеждой. Парень рядом стихает, дыша шумно и часто, а Кану кажется, что омега потерял всякое былое желание помогать и проклинает себя за временное геройство. Дэми молчаливо извиняется перед ним, ведь тот, возможно в отличие от самого Дэмиана, не заслуживает находиться здесь и отдуваться за свое личное благородие. Дрожь не сходит, всхлип вырывается. Омега чувствует на себе беглые взгляды его брата по несчастью и желает не слышать всё, что происходит здесь. — Мы говорили по нормальному, — а Дэмиан не помнит «нормального». — А вы, подлые омеги, как всегда не слушаете. Не понимаю, как можно так лояльно относиться к воспитанию вас, — осуждающе качает головой мужчина, присаживаясь на корточки возле второго парня. Дэми косится в опаске, но в чужих омежьих глазах не чувствует ни намека на страх или сожаление. Полная уверенность и удивительное бесстрашие. — Смысл в вашем существовании — угождать нам, альфам, во всем, что нам потребуется, — омега сверкает свирепым взглядом. — А ты, я вижу, совершенно не боишься наших намерений. — Безнаказанными вы не останетесь, — самоуверенно вздергивает нос незнакомый омега, а Дэмиан рядом думает, что шансов на спасения у них все меньше. У незнакомца на щеке красный след от хорошего удара, но тот игнорирует всякую боль, не прекращая попытки выбраться. Стойкости в нём Дэми завидует больше всякого. Кан — последний трус, а уверенность омеги рядом вселяет дух веры и силы. — Конечно, малыш. Бог нам судья, раз уж так, — гадкий смех альф врывается в сознание больным отпечатком. Кан сильно кусает себя за язык, чтобы не показывать свое отвращение и страх, отвлекаясь лишь на боль. — А теперь, ангелочки, повеселимся? Дэмиан распахивает глаза в беглой опаске, даже ни на секунду не предвещая то, что их ждёт на самом деле. И почему только Минсон живёт в таком малолюдном районе? Ну, больше жить и не будет, судя по всему. Кан пожалел, что родился. Так, как обещали ему альфы негласным взглядом, но скоро будет ещё хуже, отчего душа ноет сильнее болящих от чужого натиска конечностей. Слезы не прекращают разбиваться обо все, чего успеют коснуться, скатившись по щекам горячими дорожками. Дэмиан не из плаксивых и редко плачет, но сейчас, даже сдерживаясь, слезы назойливо капают с глаз, вызывая раздражительное ощущение жжения и кома в горле. Но надежда умирает последней, потому Дэмиану кажется, что это не конец. Быть может, на пути встретятся люди и помогут омегам найти свое спасение. Или несчастные головы альф поймут, как дурно поступают, а там и одумаются? Как наивно. Из всех вариантов возможного спасения реален, кажется, никакой, а надежда не угасает, затмевая собой страх. Может, если выследить момент… Внезапный, громкий и неожиданный крик альфы пугает омегу, из-за чего тот вздрагивает и оленьими глазами смотрит на согнувшегося в больном припадке альфу, что секундой ранее наклонился к незнакомому омеге. Дэмиан не успевает сообразить, как стальная хватка рук на себе пропадает, а незнакомец тянет его за руку и что-то громко кричит. Шок, страх и непонимание вкупе с паникой засели в теле так глубоко, что под ватой сильных эмоций омега не сразу соображают, что от него требуется. Но, поддавшись чужим рукам, Дэмиан крепко хватается за парня и бежит на обмякших ногах, слыша вдогонку лишь вопли оставшихся позади альф. — Бегите за ними, ублюдки! Что встали! — слышится отдаленно, потому хватка руки становится крепче, а ноги словно бегут быстрее. — Быстрее! Туда, — сообразивший незнакомый омега даёт указания, а Дэмиан не смеет им перечить. Осознание того, что им удалось удрать, всё ещё не доходит до него. А затем хватает шок, ведь как они, двое хилых омег, смогли убежать от трех превосходящих в силе альф? Парни влетают в первый попавшийся магазин, сразу прячась между стеллажей. В помещении есть несколько людей, потому парни чувствуют себя в безопасности. С дрожащей челюстью Дэмиан садится на корточки, стараясь перевести дыхание. — Как ты… — парень сглатывает, все ещё не смотря на своего спасителя, — это сделал? Что ты сделал? — теперь уже глаза сталкиваются с бегающим взглядом напротив запыхавшегося омеги. Красивый. Теперь Дэмиан может как следует это разглядеть. — Перцовый баллончик, — облизывая губы, раскрывает секрет парень. — Ты в порядке? — парень присаживается рядом, смело взяв чужие руки в свои, чтобы унять дрожь страха. Сердце бьётся бешеным темпом от бега и страха, сковывающее все тело неприятным ознобом и дрожью. Они не привлекают внимание, вместе с тем знают, что их здесь не тронут. Облегчение путается с осознанием, наконец давая возможность увидеть всю картину целиком. Логическая цепочка выстраивается в нужной последовательности, раскрывая все заданные невзначай вопросы в голове. Кажется, когда строящий во главе альфа наклонился к незнакомцу, то неожиданно получил красным перцем прямо в глаза, из-за чего другие двое альф в шоке спохватились, отпустив несчастных омег. Да уж, мозгов у них не занимать, — думается Дэмиану. Но, должно быть, это была великая воля судьбы, их благородное спасение и ещё один шанс на жизнь. — Ты помог мне, ты спас! — сдавленно осознает омега, заглядывая в глаза напротив. От глаз своего спасителя отрываться не хочется совершенно, почему — неясно. Поразительной неизвестной силой тянет к омеге. Наверное, это доброе ощущение долга, ведь так хочется думать Дэми. — Скажи спасибо, что баллончик я ношу с собой. Особенно, когда телефон не беру, — тихо смеётся черноволосый омега, взглядом цепляет Дэмиана. — В этом районе довольно опасно. — Так ты не вызывал полицию, — озвучивает очевидное омега с долей облегчения. — Да, — понуро отвечает он, вдохнув. — Телефон с собой не брал, бегаю же. Ты как? Тебе легче? Дэмиан сглатывает, закрыв глаза. Он часто кивает и поднимается на ноги, взяв с полки бутылку воды. Следом поднимается и парень рядом. — Как тебя зовут? — Дэми протягивает руку незнакомцу, чтобы пойти вместе. — Мин Юнги, — поджимает губы омега, ступая следом. — Думаю, нам лучше задержаться здесь ненадолго, только потом уже можем выходить. — Ты прав… — А потом в полицию. — О нет! Только не копы, — обеспокоенно шумит Дэмиан, дёргая чужую мягкую ладонь к себе ближе, чем вызывает удивление на чужом лице. — Они ведь нас не тронули… Почти. Не хочу разбираться с этим. — Эм, ладно, — неясно соглашается Юнги, качнув головой. Тому тоже не хочется возиться с полицией, но думать о насущной ситуации они не прекратят до самого конца их обречённых дней. — Ты где-то здесь живёшь? Не видел тебя раньше, ты бы мне запомнился. — Нет, я был у знакомого, — вдыхает омега, вспоминая всю утреннюю ситуацию. — Теперь в этот район ни ногой, — тихо смеётся парень под действием защитной реакции. — Должно быть, это наказание мне за то, что я устроил ему… — Поругались? — Очень много наговорил, — сглатывает, качнув головой. — Весь в гневе ушел. Даже подумать не мог, что меня ждёт дальше. Знал бы — остался, — лижет губы Дэмиан, заглядывая на часы. — Черт, я совсем забыл про работу. — Ты уверен, что в состоянии сегодня работу? Может лучше домой? — Нет. Работа — отдушина. Мне будет легче там, чем дома. — Давай я тебя проведу, когда мы сможем выйти отсюда? — предлагает Юнги, ступая сквозь стеллажи медленно и осторожно, не вызывая подозрений у консультанта. — Нет, не стоит. Ты и так очень много сделал, — Дэмиан прикладывает бутылку воды к груди, словно это может помочь успокоить быстро бьющиеся сердце. — Далеко работа? — Думаю, лучше будет вызвать такси. — Хороший вариант, — подтверждая чужие доводы, омега кивает, неловко осматриваясь. — Как ты можешь оставаться таким спокойным? — Не самый благоприятный район, здесь такое — норма. Я скорее за тебя испугался, — после недолгих раздумий отвечает Мин.– Не хотелось бы увидеть твоё личико в местной газете под заголовком «Очередная жертва альф-насильников». — Отвратительно, — кривится Дэмиан, представив. — Теперь я ещё больше гневаюсь на существование альф, — шутливо, но более истерично хмыкает омега. — Не все такие, но здесь таких пруд пруди, — признается Юнги. — Если будешь здесь ещё раз, то обязательно бери с собой средство защиты. — Спасибо тебе, Юнги. Наверное, если бы не ты, меня бы давно уже не было, — парень сжимает чужую руку крепче в благодарственном жесте. — Что я могу сделать для тебя за то, что ты помог мне? Я обязан тебе жизнью. — Спокойнее, — слабо улыбается Мин. — Просто будь осторожен — это лучшее вознаграждение. Если тебя убьют, стоит тебе выйти, я разочаруюсь, — кривится. — Зря спасал, получается. — Ужас какой, — сглатывает шумно. — Как благородно. — Сама судьба так велела. — Веришь в судьбу? — смирно смотрит на парня напротив, что в ответ лишь снисходительно улыбается. — А ты нет? — Нет. — Считай, что наша встреча тоже судьба. — Случайные обстоятельства? — Давай вызовем такси прямо к магазину и отсюда ты поедешь на свою работу, — уводит тему Юнги, решив, что разговор затянулся не в то русло. — А ты со мной не поедешь? — Ты переживаешь? — трепетно глядит Мин на Дэмиана, из-за чего второй неловко уводит взгляд, впервые не сумев сдержать свое стеснение. Судя по всему, из-за общего недомогания. — Да, должен же я буду как-то отблагодарить своего героя-спасителя. — Очарование, одним словом. Спустя долгих двадцать минут долгожданное такси уже приезжает, а Юнги вместе с Дэмианом разъезжаются кто куда, взаимно пообещав впредь быть осторожным. Дэмиан — не ходить по опасным районам в одиночку, Юнги — не влезать в опасные геройственные перепалки. И оба, пускай с ними произошла страшная ситуация, требующая глубокого анализа, чувствуют себя в разы спокойнее от факта их двойственного союза успокоения. Значительно легче на душе, а гнетущие мысли путаются вместе с гадким отвращением и скользящим в душу страхом. Думать о том, что происходило — боязно, мерзко, словно пытка под попыткой сознаться в содеянном грехе. Омега ловит утешение лишь в новом омеге, с кем по собственной глупости даже не связался контактами и теперь все, что Дэмиан имеет — имя и сладко-гадкое воспоминание. Парень сердечно ловит себя на мысли, что с Юнги встретиться хочется ещё. Должно быть, это не из-за симпатичного личика и очаровательного голоса с манящей хрипотцой, а лишь из-за чужой жертвы во благо спасения. Передать словами, описать чувства, что кипят внутри Дэмиана пылающей лавой — не сможет даже он сам, отчаянно нуждающийся в том, чтобы высказаться, поделиться, успокоиться и унять отвращение в душе. Осознание, что всего часом ранее ему довелось в очередной раз быть объектом домогательства и сексуального влечения нехороших людей губит душу, слезы наконец возрождая, что текут вдоль лица и капают на одежду. Всплеск эмоций подавлять приходится, отвлекаться, лишь бы не разреветься, не снять с себя кожу и не удариться головой об стену в попытке забыть весь ужас и непередаваемый кошмар. Такое не приснится даже в адском кошмаре, и теперь Дэми отчаянно надеется, что не будет сниться и дальше. Хватило и того, что по вынужденным обстоятельствам так злостно пришлось пережить. Кажется, Дэмиан слегка поторопился, когда уверенно решил, что отработать сегодняшний день у него получится без проблем. Подавляющий ком в душе рвется наружу всякий горький раз, стоит невесомо отвлечься от глубоких мыслей, посвященных работе. Выплакаться впервые хочется так сильно, поделиться с кем-то терзающими мыслями — ещё больше, но омега лишь топит себя в сигаретах, мечтая поскорее отмыть горящие прикосновения, болью отражающиеся в душе. Хочется снять слой дермы с себя. Он винит себя за глупость, что не взял номер телефона, по воле страха и истерии не сумел связаться с его, удивительное признание, успокоительном буквально. Кан уверен, что сейчас он нуждается именно в Юнги, который, без сомнений, знает, как сейчас утешить омегу. Но вместе с тем возвращаться в злосчастный район теперь не хочется. С проходящим приступом паники, теперь Дэмиан считает виноватым в происходящем не себя, а Минсона, эффектом бабочки заставил Кана оказаться под прицелом незнакомых альф. Хочется громко плакать, снять с себя кожу и к Юнги, неясной силой отпечатавшийся в сознании.