Шесть тысяч и еще четыре года

POV Азирафель Очередная разлука с Краули несомненно не была для меня весёлой. Каждый подобный раз помимо скуки разжигал во мне волнение. И ревность. Маленькую искорку сожаления о том, что сейчас я не нахожусь рядом и не могу отгонять от моего змея нерадивых врагов в лице ангелов и хитрых обольстителей из Ада. Три года без Краули тянулись так долго… Но хотя бы служба при дворе очередного царя смогла напомнить мне о таких желанных удобствах. Еда, книги, подушки и развлечения тут были в изобилии, и это всё при том, что мне было поручено следить даже не за царем Иродом Антипой, а за старым знакомым — Иоанном-крестителем! Небеса отправили меня сюда, чтобы проследить, что… его скорая смерть будет достаточно мучительной для вознесение на Небеса и причисления к лику святых. Это навевало на размышления уже о моей работе… Так ли она праведна и чиста, как хочет казаться? Почему мне иногда кажется, что… на Небесах проливают крови даже больше, чем служители Ада? Сейчас все придворные готовились к предстоящему дню рождения Антипы, с кухни тянуло ароматом готовящихся праздничных блюд, слуги носились по коридорам, украшая главный тронный зал, прибывали музыканты… даже тюремщикам выдали по кувшину вина. Все радовались, один я, как сыч, лежал на постели в своих покоях и думал о том, какие же люди всё-таки странные создания… Краули был прав: для искушений зачастую демоны не прилагают практически никаких усилий, люди сами организуют себе билет в один конец. А в случае различных святых… ещё и находят неприятности на одно место. Это ж надо было додуматься! Иоанн, тот самый, что крестил Иисуса, обличил самого царя Ирода Антипу в измене с женой его брата Филиппа, которая по совместительству приходится обоим племянницей. И ведь их не смутила столь близкая родственная связь… Вспоминая Клеопатру, людей даже свадьба с братьями и сёстрами не смущает, как и последующие за этим болезни… И вот так лежал я и думал, пойти ли мне побеседовать с Иоанном и скрасить его досуг, или лучше проследить за развлечениями царя Антипы, чтобы моего бедного подопечного раньше времени не казнили… Меня передернуло от одной мысли про его казнь. С другой стороны, сейчас тюремщики явно не помешают нам говорить, отдавая дань вину и восхваляя щедрость Ирода. Я тяжело вздохнул, встал, расправил складки на одежде и направился к тюремным камерам. Пешком естественно. Сейчас злоупотребление чудесами на одного рыжего демона не спишешь, да и напомнить мне о том, что чудесить лучше без кольца, тоже некому… Когда я успешно добрался до самой камеры Иоанна, моё настроение отнюдь не улучшилось при виде старого друга. Я буквально пришёл к ягнёнку, подготовленному на закланье. Причём Богиня его уже ждала и не позволяла «просто перерезать артерию, чтоб не мучился». Наши взгляды со святым встретились, и я поджал губы. — Здравствуй, Азирафель, — он встал с деревянной койки, застеленной драной холстиной, и подошёл к решётке. — Ты приходишь всё реже, друг мой. — Здравствуй, Иоанн, — я отвёл взгляд. — Прости, мой друг, мне просто больно видеть тебя здесь, когда я не в силах ничем помочь… — Ты помогаешь. Своим присутствием. Разговорами. Благодатью Божьей, что исходит от тебя. Я робко улыбнулся ему, слегка приподнял взгляд. Ох, если бы ты только знал, чего Тебе будет стоить благодать в Раю… — Как твоё самочувствие сегодня, Иоанн? И как охрана к тебе относилась? Сегодня вроде… должно быть полегче. — Всё хорошо, Азирафель. Тюремщики - люди подневольные. Они служат царю земному. Я же служу царю Небесному. Мне ли роптать на горечь чаши моей, когда Его чаша горше во сто крат. — Её… — тихо поправил я, опустив ресницы. — Хотя точно сказать, мужчина это или женщина, нельзя, ведь даже я Её не видел, правда голос у Неё женский. Мы называем Её так, — я неловко кашлянул. — Я говорю о Её Сыне. — Ах, ты об Иисусе, — я неловко улыбнулся Иоанну, наконец поднимая взгляд. — Прости, друг мой, пока я здесь, мне так же как и тебе неведомо, как у него дела и чем он занят. Мы можем узнавать лишь молву и слухи… — Скоро Его земной путь завершится. Как и мой, — кивнул он. — Я… принёс тебе испить немного святой воды, она улучшает самочувствие и просто утоляет жажду, — я с тяжёлым вздохом и привычной мантрой протянул небольшой кувшин через решётку. Раз уж мне запрещено вызволять Иоанна, хотя бы так я немного облегчу его ношу, ведь в тюрьме и простую воду дают редко… — Благодарю тебя, Азирафель, — он принял кувшин, сделал глоток и улыбнулся. — Богиня милостива, раз направила тебя ко мне в самый тёмный час моей жизни. Я горько улыбнулся ему в ответ. — Скорее тебе просто… повезло с ангелом. Не все мои собратья так же хорошо разбираются в людях, — на этом же фоне задание Богини казалось для меня особой пыткой. Почему именно я должен следить, как мучается этот добрый старец? Какому-нибудь Сандальфону эта роль подошла бы больше… Хотя, с другой стороны, тогда Иоанну было бы действительно хуже, чем сейчас со мной. — Но ведь Она направила именно тебя. Ты сопровождал Иисуса на Его крещении. И Его Она направила облегчить страдания людей и искупить грехи наши. Я кивнул. — Иисус - прекрасный ребёнок, даже возмужав он сохранил в себе милосердие и доброту к людям. Мой друг говорит, что ещё Он… несколько наивен и мечтателен. Но он всегда был немного саркастичен, — хохотнул было я, но быстро смолк. Мысли о Краули… вновь навевали тоску. Интересно, как он там без меня? Как там Иисус? — Ты знал Его лучше. Мне же выпала лишь одна короткая встреча. Но я счастлив, что Она избрала меня, и эта встреча у меня была. — Мы оба скоро встретимся с ним на Небесах… к счастью или к сожалению. — К счастью, Азирафель. В месте, где нет страданий и боли. — И улыбается Гавриил… — тихо добавил я, вспоминая этот тихий ужас. Из него как-будто ещё при создании или немного позже высосали всю жизнь и любые эмоции кроме фальшивой радости! Он архангел, а значит, ниже по статусу и младше меня, но мелочь не должна быть такой жуткой! — Ангелы - создания любви и радости, — не совсем понял меня Иоанн. — Как по мне, некоторые демоны улыбаются получше и милее многих ангелов… — со смущенной улыбкой заметил я, вспоминая улыбку Краули. — Но про Гавриила скажу тебе по секрету, — я склонился ближе к решётке. — Как попадёшь на Небеса, молись, чтобы электричество не отключили, у нас такое однажды было. Гавриил - ангел Добрых вестей, но поверь мне, смертный, ты не захочешь увидеть его улыбку и сияющие глаза в темноте. — О, чтоиж, поверю. Ты… знаком с демонами? Не знал, что они улыбаются. Хотя, наверное, зло и должно выглядеть привлекательно. Иначе искушения бы не работали. — А ты… никому не скажешь? — я смущённо заглянул ему в глаза. — Иисус-то о демонах и так прекрасно знает, но вот моим коллегам о наших врагах знать ни к чему. — Не скажу, — кивнул он, — раз ты просишь. — Есть один демон… с которым у нас уже долгое перемирие. Примерно со времен святого Иова - так точно. И как по мне, он просто самое очаровательное создание, что Она создавала… Он не такой, как другие, и тоже любит и жалеет людей. А ещё любит детей, и они его тоже. Ты не видел его, потому что он встретил Иисуса уже в пустыне для испытания искушениями… — я отвёл взгляд, чувствуя, как от одного лишь описания мои щёки и уши горят, и кровь кипит во всем теле. — Иисус изгнал его? — Что? Зачем? — искренне удивился я. — Это ведь всего лишь работа, как только испытание закончилось, они снова стали лучшими друзьями! Кр… Тот демон был его любимой няней до тридцати лет, с чего бы Иисусу изгонять практически члена своей семьи? — Ты говоришь удивительные вещи, Азирафель. Иисус милостив. Возможно, Он спасёт и твого… друга. — О, он говорил мне, что Его мать… Небесная мать, разрешила своему любимому Сыну спасти даже демонов, если они покаются. Иисус, как я говорил, очень милосерден… Но мой друг отказался. Он пока не готов бросить свою старую работу, у него там тоже есть друзья, а ещё он считает, что на Небесах скучно, — обиженно фыркнул я. — Упрямый баран! — Может, он передумает, Азирафель. — Может когда-нибудь… — кивнул я. — Хотя наверху иногда и правда скучно. Как минимум, на этаже моего ранга. Таких как я на все Небеса всего четверо было, а после войны один и вовсе… ушёл. Да и встречаемся мы редко, поэтому на нашем этаже так пусто и одиноко бывает… — признался я. — Раз уж ты никому ничего не расскажешь, хочешь, я покажу тебе моего друга? Думаю, потом Иисус ещё не раз вспомнит его… он проводит с ним даже больше времени, чем я. Уже дважды, — я хмыкнул. — Хочу, — кивнул Иоанн. Я выдохнул и чудом извлёк свиток, перевязанный красной веревочкой, после чего осторожно вручил его пленнику. Для большей конспирации там была нарисована Астарта, действительно любимая тётушка Иисуса. Я от волнения теребил свои же пальцы, прикусив губу. — Красивая. Но ведь ты говорил о нём, как о мужчине? — через пару минут изучения портрета спросил Иоанн. — Мы — существа сверхъестественные, можем менять облик по своему желанию на какой угодно. И я говорил тебе про тётушку, помнишь? — я чуть улыбнулся ему. — О, вот оно что… Все демоны выглядят так? — Как? Как земные женщины? Нет, в основном демоницы. Несмотря на нашу природу, Богиня всё же дала нам… исходные оболочки при создании, которые мы считаем более родными и верными. Хотя я и сам не очень понимаю, зачем, если мы не размножаемся, — пожал плечами я. — Людей она тоже создала по образу и подобию своему. Я кивнул. — Прости, но мне уже пора идти… — я забрал у него свиток обратно и спрятал. — Нужно проверить, как там царь, я же всё-таки при нем работаю сейчас… — До встречи, Азирафель, — он улыбнулся и кивнул, возвращаясь на свою лежанку и, похоже, погружаясь в молитву. В его земной жизни мы уже не встретились.