Шесть тысяч и еще четыре года

POV Кроули Мы прибыли в Капернаум утром в пятницу. Этот город Иисус решил сделать своим новым домом вместо Назарета. Точнее пристанищем между странствиями. Причин для «переезда» у него было несколько, начиная от того, что город хоть и принадлежал Галилее, подвластной Антипу, граничил с владениями его брата Филиппа, а значит, поток путников через него всё время оставался более чем стабильным. К тому же, земля здесь была плодородной, климат - мягким, и наличествовал источник, впоследствии претендовавший на звание святого. Ну и синагога была. Куда же без неё. Число последователей Иисуса росло, и после следующей проповеди, которую он намеревался провести уже в субботу, обещало удвоиться и затем увеличиваться в геометрической прогрессии. Мне было бы интересно послушать, о чем он собирается говорить людям, но увы. Вход на святую землю для меня был закрыт. Оставалось собирать слухи. И они появились. Я ждал Иисуса, привалившись к стволу смоковницы около храма. Глотнул вина из кувшина и медленно выдохнул. Ажурная тень от листьев, их тихий шелест и прохладное молодое вино расслабляли. И именно в этот момент я услышал довольно экспрессивный спор двоих мужчин о том, кто же он такой, раз может повелевать демонами. Я хмыкнул. Ну, по поводу «повелевать» - вопрос спорный, но манипулировать этими самыми демонами в моем лице он научился раньше, чем разговаривать. Однако… Однако, если те парни упоминали одержимость… Нужно было уточнить у Звёздочки. Сын Божий нарисовался через час. Сел рядом со мной. Молча отобрал кувшин и сделал несколько долгих глотков. — Ну? — поинтересовался я. — Одержимый. Коллегу твоего Я, конечно, изгнал. Но… — М? — Ты не можешь туда зайти, — Иисус кивнул на синагогу. — А он вполне себе смог. И даже набрался наглости поговорить со мной - просил оставить его в покое. — Хм. Зайти смог, потому что был не в своём физическом воплощении, а подселенцем-паразитом в теле смертного, — пояснил я. — Вообще, это у нас не особо поощряется, хотя Верье одно время рассматривала такой способ для своих шпионов. Но демоническая сущность быстро разрушает человеческое тело, так что от идеи «марионеток» на месте земных царей пришлось отказаться. А просил оставить в покое, видимо, потому что лоханулся и по идиотски развоплотился. Начальство за это по головке не погладит, знаешь ли. Люцу нелегко даётся создание воплощений. Вот он и хотел откинуть сладкий миг возвращения на родину. — Любопытно. А я уж было думал, это целенаправленная подрывная деятельность Ада с целью дискредитации миссии Мессии, — он фыркнул и усмехнулся, заметно расслабляясь. Я потрепал его по плечу. — Не парься. Обычно такие «потеряшки» недолго среди смертных прячутся, у нас же есть насильственный призыв. Так что даже если ты кого-то пропустишь и не изгонишь, сильно напакостить он или она не успеют. — Угу. Правда, ощущаю, что теперь слава об этом деянии распространится, и родственники одержимых будут их ко мне тащить на изгнание бесов. — Что поделать — работа у тебя такая, — рассмеялся я, отбирая у Сына Божьего кувшин. Допил остаток вина, испарил тару щелчком пальцев, поднялся и отряхнул одежду, протягивая ему руку. — Пошли домой? Или у тебя ещё дела есть? — Идём. Дела есть, но потом, ближе к вечеру. Пройдусь по кварталу бедняков, раздам благословения и, может, полечу болезных. — В рамках акции «блаженны нищие духом»? Кстати, почему? — Парадокс, но среди нищих не так много откровенных грешников. Да и грехи их скорее от безысходности. А вот среди тех, кто побогаче, часто весь цвет прям. — Ну, тоже верно. Ребята из душеприемника постоянно бурчат, что их сложно на определённый круг отправить. По этому поводу к особо перспективным грешникам лорды своих агентов посылают, дабы при жизни выделить преобладающий грех, так сказать. Отсюда и делёж территории влияния между кругами. — Что-то я не заметил, чтоб ты активно искушал кого-то в чревоугодии, помимо Азирафеля, конечно же, — хмыкнул Иисус. — Так я считаюсь сотрудником межкругового отдела искушений, я же личный подчинённый Великого Князя. Мы, по-сути, отвечаем не только за свой круг, — я пожал плечами. — Но иногда я искушаю на пьянство. Тебя в том числе, — и рассмеялся. — Мгм. Искушение засчитано, — так же весело отозвался он, первым входя в наш общий дом. Четверо его самых близких учеников уже были на месте. — Учитель! — поднялся из-за стола Пётр — Сегодня я был в доме моей тёщи, могу ли я попросить Тебя о милости для неё? Она уже который день лежит в горячке, и я боюсь за неё. Иисус вздохнул и кивнул: — Пойдём, Пётр. — Ну а я тогда, пожалуй, поработаю для разнообразия. Обеспечу тебе приток грешников для их последующего спасения, — ухмыльнулся я. — И где ты будешь работать? — выгнул бровь Сын Божий. — Ты же напомнил мне про мой круг, — отозвался я. — Найду кабак и буду там очень соблазнительно наслаждаться вином. Уверен, соблазнятся многие. Он фыркнул и, качнув головой, махнул рукой на мои шутки. Однако до кабаке я дойти не смог — ощутил резкий рывок принудительного вызова. И даже матюкнуться не успел, как картинка вокруг резко сменилась. Я стоял в центре полыхающей алым пентаграммы в тёмном и холодном каменном помещении. Моргнул и повёл плечами. Это определённо был не Ад. И передо мной определённо был смертный. Который радостно скакал, прижимая себе пергаментный свиток. — Да! ДА-ДА-ДА! Он не соврал! — хохотал темноволосый мужчина средних лет. — Кто не соврал? — поинтересовался я, складывая руки на груди. Пентаграмма, к моему несчастью, была нарисована качественно. И ограничивающий контур работал правильно. Я не мог ни вернуться обратно, ни перешагнуть линии в её центре. — Молчи, раб! — тут же обратил на меня внимание мужик. — Ты, грязный демон, полностью в моей власти! — Да вроде чистый как раз, — хохотнул я. — Что нельзя сказать о тебе, — добавил, рассматривая пятна крови на одежде призвавшего меня смертного. — Кого прирезал? Должен предупредить, что если это был другой смертный, то ты попал. Тебя уже ждёт персональный котел в аду. — Я приказал тебе молчать! — едва не взвизгнул он. — Да мне на твои приказы как-то поебать, мужик, — отозвался я скучающим тоном, приподняв одну руку и лениво выпустив когти, демонстративно полюбовался «маникюром». — Чё надо? — Стоп. Ты должен мне подчиняться! — возмутился мужик. — Схуяли? — уточнил я. — Я тебя призвал и имею над тобой полную власть! — гордо провозгласил он. — А. Ну-ну, удачи. Только ты не учёл один момент. Я не обязан подчиняться просто так. Только за освобождение. А я никуда не спешу сейчас, — терпеливо пояснил я и уселся на пол в позу лотоса, наблюдая за медленно тающими свечами. Они были обычными. Восковыми. А значит, как только прогорят — я буду совершенно свободен. — Н-но он сказал… — нерешительно начал мужик. — Ты обязан выполнить моё требование! — Кто "он" и какое требование? — я выгнул бровь. Было даже забавно. Горе-демонолог явно повёлся на весёлую шутку кого-то из моих коллег. И именно шутку, учитывая, что контур был хлипким, а угрозы его - несущественными. У него не было ни святой воды, ни освящённого масла, чтоб действительно заставить меня подчиниться. Даже оружия, чтоб меня развоплотить, у него и то не было. — Неважно кто! Мне нужно, чтоб ты убил моего отца. И ты это сделаешь. А ещё хочу сундук золота. Я расхохотался. — Какое оригинальное требование! Есть проблемка - я не убиваю. Не мой профиль, знаешь ли. Впрочем, золото могу тебе обеспечить. Даже два сундука. Найдёшь ассасина. Но! Только если ты меня выпустить. Мужик задумался. Свечи прогорели до половины. Я перевёл скучающий взгляд на каменную кладку стены. Похоже, мы были в подземелье. Очень оригинально. — Х-хорош, — наконец решился мужик. — Давай золото. — Аааа, погоди, — я покачал в воздухе пальцем. — Вначале сделка - потом золото. Вдруг ты меня обманешь? — Как заключить сделку? — он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Ну, смотри… есть несколько вариантов: ты можешь войти в пентаграмму и пожать мне руку, — предложил я самый выгодный для меня вариант с моментальным нарушением контура. Мужик в испуганно отскочил назад. — Н-нет! Он сказал, входить в пентаграмму нельзя! — Чёрт, не удалось, — притворно расстроился я. — Ладно. Тогда можешь подписать стандартный контракт. — Какой контракт? — Этот, — я щелкнул пальцами, и в воздухе перед ним завис свиток со стандартным контрактом обмена бессмертной души заказчика на услугу со стороны исполнителя. Мужик подхватил бумажку и начал читать, сосредоточенно хмуря брови. Свечи почти догорели. Я медленно поднялся и потянулся. Дочитать он не успел - первая из пяти свечей с шипением погасла раньше. Я хохотнул и переступил контур. Резко рванул вперёд и прижал его к стене, удерживая за шею. — А вот теперь мы поговорим, хосссссяин… — я оскалился и сорвался на шипение. — Кто дал тебе ритуал? Кто сссказал моё имя?! Мужик побледнел, на висках и над губой выступили капельки пота. Я брезгливо поморщился. Никогда не любил запах страха. Клиент, похоже, обоссался от переизбытка эмоций. — И-и-и… — тоненько пискнул он. — Кто?! — рявкнул я ему в лицо. — К-колдун. С повязкой на л-лице… — выдал мужик, заикаясь. — Блядство. Гони свитки с ритуалом, — потребовал я, сжимая руку на его шее чуть сильнее, кажется, случайно даже оцарапал кожу. Впрочем, он сам виноват. Мужик захрипел, одной рукой ухватился за мою руку, а второй вытянул из-за пояса требуемое. Я перехватил их и сделал шаг назад, выпуская «демонолога». Тот сполз по стеночке на пол, судорожно хватая воздух. Я пробежал глазами по тексту. Блядство. Походу, это была не «шуточка», а натуральная подстава. Просто мне повезло на крайне невнимательного и неосмотрительного клиента. В свитке как раз были указаны и святая вода, и масло, и ритуальный серебряный кинжал… и особые свечи, что прогорали не за жалкий час, а за сутки. И особо было указано, что их можно заменить. Пока они не успели погаснуть. Я щёлкнул пальцами. Мужик перестал всхлипывать, глаза его остекленели. — Когда ты очнёшься, то не вспомнишь ни обо мне, ни о ритуале. А, и да. Ты будешь думать, что видел самый пугающий кошмар в твоей жалкой жизни. И ты будешь держаться от всего «магического» настолько далеко, насколько это возможно, — выдал я инструкцию и ещё раз щелкнул пальцами, пробуждая горе-демонолога и переносясь в Ад. Мне стоило, как минимум, сообщить боссу о произошедшем и сменить имя.