Море волнуется

— Какого это понимать другого человека, так чутко и нежно, аж подвигнуть сердце кровоточить чужой болью? — глядя куда-то вдаль прошептала Дженни. — Я читала об этом в книжках. — Подобное часто именуют любовью. — Многое созданное при помощи пера является чем-то теоретически идеальным, и никак не осуществимым на практике, в реальной жизни. — спокойным голосом произнесла Лиса. — Ты считаешь, что любви место в книгах, и только? — всё так же шёпотом. — Дженни, милая, не знаю почему ты вдруг решила затронуть столь далёкую тему от привычных нам дискуссий. — Хочу лишь сказать, что не важно, то, как считаю я. — Если ты чувствуешь иначе, то пусть будет. — В конце концов люди продолжают верить в чудеса, значит и ты можешь. — беззлобно улыбнувшись, Лиса оставила совсем притихшую Дженни, глядеть на волнующееся море. *** Дженни долго рассматривала морской прибой и прислушивалась к беспокойным чайкам, лишь бы успокоить внутреннее стихийное бедствие. Ей тяжело быть отвергнутой, и нести эту ношу, как единственное ценное, связывающее её с Лисой. Остаётся лишь наслаждаться невозмутимым лицом прекрасной тайки, с её вечно остроумными шутками об экзистенциальном кризисе. И конечно же запахом обкуренных пальцев, крепче и теплее всего сжимающих тонкую талию Джен, когда ночь разрешает прикрываться ею от проделок волнующегося сердца, и минутной слабости. Ким привыкла к внезапным визитам Манобан с просьбой покурить одну виноградную пачку на двоих. И Джен больше не удивляется, что каждый раз они заканчивают вечер долгими, пьяными, размазанными поцелуями. Засыпая в обнимку, и просыпаясь утром в полном одиночестве. Никакого замешательства. Одни тихие вздохи, пропитанные мыслями о несбывшихся мечтах. Так бывает, и с этим тоже нужно справляться. Дженни горит, безудержно сгорает в надежде согреть беспечную Лису. Манобан мёрзнет быстро, и так же скоро бежит в объятия Ким, которые спасают лучше всяких горячих батарей в зимнюю стужу. Лиса не даёт пустых обещаний, и потому не даёт их вообще. Только Дженни начнёт говорить о том, как славно было бы полежать на тёплом песке, и поглядеть на мерцающие звёзды. Та молча кивнёт, сказав, что когда-нибудь, если выдастся вечер, и поспешит прочь. Прощай, милая, Джен.