Агент 2.0

Если изначально Вторая планировала ликвидировать Симмерса, чтобы порадовать командира, то за последующие десять дней халат заслужил ее кристально чистую и неприкрытую ненависть. Она слушалась приказов и ложилась на лабораторные столы, но каждое действие Симмерса откладывалось в идеальной памяти как очередная причина для мести. Единственным, что удерживало ее от немедленного убийства, был прямой приказ командира и отсутствие навыков. — Я знаю, что у тебя сейчас нет тормозов, малышка, — сказал командир в самый первый вечер. — Но если моральные ограничения тебя не остановят, то вот опасение наказания должно. Пойми, за каждое несанкционированное убийство или травму мне придется тебя наказывать, иначе несладко будет нам обоим. Поэтому будь хорошей девочкой и терпи тесты этих эскулапов, ладно? Они скоро закончат, и мы перейдем к тренировкам. Вторая хотела было заупрямиться, но за добро надо было платить добром: командир был единственным, кто обращался с ней как с человеком, а не вещью. Он был строгим, жестким, с ним было страшно баловать, но он заботился о ней и старался выбить более сносные условия. Не то чтобы Вторая особо знала, в каких условиях живут настоящие люди, но он сам так говорил, а она запоминала и обдумывала в краткие моменты отдыха. От командира она получила током только один раз, когда решила проверить границы и не пойти на тесты. Больше она не «козлила». Халаты называли ее подопытным и объектом, и командира это злило, но он молчал, и Вторая догадывалась о его чувствах только по пряному запаху ярости, исходящему от него. Значит, злиться будет и она, но так же будет молчать и скрывать свои чувства. Хотя, по словам куратора, она была оружием, и чувства были ей не положены. Симмерс заявил, что им нужно понять уровень усвоения сыворотки и полученные объектом регенерацию, силу, скорость, способности органов чувств и быстроту мыслительных процессов. Меньше всего Второй нравились тесты на регенерацию. Первым тестом шла проверка на скорость зарастания ран и болевой порог. Ей наносили надрезы по степени тяжести и глубины и засекали время. Потом был тест на скорость восстановления организма после кровопотери. Потом — на скорость регенерации внутренних органов. Симмерс лично провел операцию, в ходе которой вскрыл брюшную полость и вырезал часть печени. Орган вырос обратно за три дня. Симмерс был в восторге. Раз в день ее отводили к доктору Блейр — молодой женщине, которая с Второй говорила. Она бы даже понравилась Второй, потому что не приносила боли, но командир велел не слушать ее, потому что «сучка играется с НЛП и срет тебе в мозги». Поэтому теперь Агент старательно отрешалась от слов доктора Блейр и только кивала в нужных местах. Доктор, кажется, была довольна прогрессом. Из речей доктора Блейр Вторая очень хорошо поняла, чем она сама была: оружием будущего, Кулаком великой Гидры, без прошлого и своей воли. Вещью, удобным инструментом, который надо тонко наладить и потом не менее тонко им руководить. Она должна была слушать куратора и командира. Куратор был наивысшим авторитетом, веления которого непререкаемы. Командир — на втором месте, и его жизнь и слова идут по значимости сразу за словами и жизнью куратора. Агент 2.0 понесет в мир новый порядок. Это было просто, понятно и почти естественно. Почти. Что-то внутри скреблось с каждым днем все сильнее, отрицало навязываемое, но она тщательно скрывала это. Потому что командир сказал скрывать все сомнения, даже от него. И куратора. Слова о неповиновении куратору вызвали ужас, потому что рушили едва устоявшийся мир, но при этом в ужасе проблеснула надежда. Вторая ничего не ответила тогда, а на следующий день спросила, почему куратором стал именно ее куратор, а не кто-то другой. — После обнуления Агент получает запечатление на первом увиденном человеке, — сказал тогда командир едва слышным шепотом, пока вел ее по коридору в слепой зоне камер. — Потому что мозг пребывает в шоке и отчаянно ищет якорь. Поэтому тебя замкнуло на Пирсе и частично мне. Но я вижу, что эта внушенная уверенность уже расшатывается в твоем сознании, поэтому и осмеливаюсь говорить подобное, надеясь, что ты не донесешь куратору. — Жизнь командира в приоритете, — повторила она дословно слова куратора, и командир немного расслабился. Она не донесет, конечно, не донесет. Вторая точно узнала, что она была права в своих догадках и в организации был Агент 1.0. Он был намного старше и опытнее, потому что его создали очень давно. Куратор рассказывал о нем неохотно, но Вторая делала «зимнесолдатские котячьи глаза», как их называл командир, и тот сдавался. Зимним Солдатом, к слову, и называли Агента 1.0. Второй даже стало обидно, что ее называли просто Второй, или Агентом 2.0, или объектом. Она тоже хотела красивое название! С несправедливостью примирял только позывной «малышка». — Зимний будет тебя тренировать, — пояснил командир. — Он очень хорош в своем деле. Я при нем ведущий огневой поддержки. Когда дотянешься до хотя бы трети его уровня подготовки, вас станут вместе отпускать на миссии, чтобы он тренировал тебя в поле. — Зимний Солдат тоже командир? — растерялась Вторая и даже испугалась. Идея о сразу двух командирах не укладывалась в голове, а мысль о смене приводила в ужас. Ей нравился ее командир, а не какой-то там Агент 1.0! Командир, как и всегда, понял, о чем она думала. — Боже, да у тебя же все на лице написано. Надо исправлять, — потер он ладонями лицо. — Нет. Твой командир — я и никто больше, понятно? Зимний будет только тебя учить. Я и его командир тоже, и он подчиняется моим приказам. Так что считай, что я ваш папочка, а вы мои детки, — на последней фразе он усмехнулся. Вторая облегченно тихо выдохнула. Если командир сказал, что Агент 1.0 не займет его место, значит, опасаться нечего. — Принято к сведению… папочка, — с заминкой отчиталась Вторая, не очень поняв, был «папочка» новым позывным для командира или нет. Командир подавился воздухом и закашлялся. Агент 2.0 подскочила к нему и с силой ударила по спине, сама не зная, откуда у нее в голове взялся этот жест. Командир покачнулся и упал на колени: она не рассчитала силу, все еще не осознав до конца свои возможности. Ужас затопил сознание. Она ударила командира! Вторая рухнула на колени, складывая руки в замок за головой, как описывала доктор Блейр. — Готова понести наказание, — с трудом выдавила она, представляя, как командир, должно быть, разозлился. Не причинять вред командиру было самым главным правилом! Командир наконец откашлялся и встал на ноги. — Все в порядке, Вторая, — хрипло сказал он. — Ты не специально, я знаю. Вторая с надеждой подняла на него глаза, в которых почему-то собиралась влага. — Да бля, — выдохнул командир. — Я не злюсь, успокойся. Просто пообещай, что больше не будешь меня когда-либо называть папочкой и смотреть вот так, стоя на коленях. Вторая не очень поняла, почему командир был недоволен не тем, что она его ударила, а потому, что она назвала его неправильным позывным и посмотрела на него с колен. Но, получив возможность избежать наказания, она послушно кивнула и уставилась преданно и с обожанием, которое в этот момент чувствовала. — Твою мать, — почему-то рыкнул командир. — Это издевательство! Что Зимний, что теперь эта! Пойду перекурю, а ты сиди здесь! Не знаю, поделай упражнения на мелкую моторику, — и поспешно вышел из комнаты. Вторая окончательно запуталась, но ей ничего не оставалось, кроме как сесть на койку и начать бросать мячик в стену, попеременно ловя его разными руками. Суть упражнения была не очень ясна, учитывая, что уронила она мячик только один раз, когда только попробовала упражнение в первый раз. Командир вернулся через двадцать минут и дал ей запрещенную регламентом конфету. Он пах сигаретным дымом, мешавшимся с одеколоном и запахом самого командира, и Второй это нравилось. Оставалось только разобраться с Агентом 1.0, который, оказывается, был конкурентом на его внимание.