Champs de lavande (Том 1)

Мы так редко говорим друг другу тёплые слова. В бесконечном круговороте дел, проблем и сладких мечтаний, мы забываем, что счастье всегда рядом. Оно прячется в любимой музыке, в кружке чая, каждом незамечаемом нами моменте. Но всё это не сравниться с самым главным счастьем — чувством нужности и понимания. Разбивая на осколки боль или обиду, любовь оживает в у нас в сердце. Она прорастает сквозь наше тело, чтобы цвести в улыбках, взглядах, в блестящих на солнце волосах. Вот оно — счастье. Мы и его порой не замечаем, но чувствуем. Мы её незаметно осознаём, глядя, как любимый человек готовит для нас чай или выслушивает жалобы на злого преподавателя или начальника, даже если это уже десятая кружка, даже если это десятое нытьё за день. Любовь — это невероятно гигантское чувство, которое присутствует везде. Нам же остаётся лишь заметить её. Но случаи бывают разные. Мир не делится на чёрное и белое,и благодаря этому в счастье всегда будет доля грусти, а в ненависти всегда будет хотя бы капля любви. — Ну и я ему говорю: послушай, ты не прав! Оу... Мы пришли, — произнёс Дэн, остановившись перед домом Грамбеллов. — Знаешь, хорошо, что ты не вернулся домой сегодня, — неловко смеясь, говорил рыжеволосый, теребя в руках всё тот же белый зонт. Теодор тепло улыбнулся, ничего не ответив. Но несмотря на это, за улыбкой пряталась тоска. Тео нравилось проводить время с Дэном, ведь это буквально единственный человек в школе, который обратил на него внимание, и не для издёвок, а наоборот. В школе Даниэль часто подходил к парте Теодора, чтобы поговорить, и кареглазый совсем не был против слушать его. Хотя и выбора толком не было... — Ты классный. Я так рад, что мы стали друзьями! И тут Теодора будто водой окатили,когда Дэн крепко его обнял. Сердце упало в пятки, и вся кровь, видимо, тоже туда ушла, ведь бедный Тео совсем побледнел от шока. "Он меня обнял сейчас..?" — эхом раздалось в голове подростка. Он лишь стоял, как вкопанный из-за неизвестного страха, сковавшего движения. — Прости, эмоции... Я страшно переживал, что не найду себе друзей в классе. Знаешь, я пытался заобщаться с Фредом, но у нас разные увлечения. А с Моникой вообще невозможно говорить. Не в обиду Монике, просто она такая... Ну, в общем, мы с ней не похожи. Ам... Всё хорошо? Тео неуверенно закивал, неловко улыбаясь. И сейчас он даже обрадовался тому, что не может ничего ответить, ведь последние минуты две проходили для Теодора явно где-то за гранью монолога Дэна. — Фух, я уж испугался, что тебе неприятно, что я тебя обнимаю... Тактильным людям тяжеловато жить иногда. Хах. Что ж... Спасибо за прогулку, Теодор. Увидимся завтра,— произнёс Даниэль, ярко улыбаясь. Тео ещё несколько минут провожал рыжеволосого взглядом. Но затем, широко улыбнувшись, помчался домой,прокручивая недавние события в воображении. — Ого, я вижу день прошёл удачно. В коридоре парня встретила Линетт, хрустя морковной палочкой. Теодор ответил ей только улыбкой и светящимися, как два фонаря, глазами. — Я видела всё в окно. Сынок, я так рада за тебя! Неужели у тебя появился друг, — женщина крепко обняла сына, целуя в макушку. — Иди мой руки, сейчас будем ужинать,— потрепав сына по голове, Линетт направилась на кухню. Теодор же, скинув портфель и пальто в прихожей, чуть ли не побежал в ванную. В зеркале он впервые за долгое время увидел не уставшего, грустного, с синими кругами под глазами мальчика, а бодрого, привлекательного парня с сияющими большими, и как не странно, красивыми чёрными глазами. Закончив дела в ванной, Тео направился на кухню. Внимание парня привлекло несколько конвертов, одиноко лежащих у мусорного контейнера. Тео взял их в руки, но не успел прочитать, что на них было написано. Линетт внезапно вырвала конверты, с громким возгласом, из-за чего Тео аж подпрыгнул. — Ах, вот они где! А я их ищу целый день! Счета пришли, а я так и не проверила, — неловко смеясь, произнесла Линетт, прижимая конверты к груди. — Спасибо, что помог найти, Тео, что бы я без тебя делала... Голос Линетт звучал всё так же добродушно и тепло, но сложно было не заметить, пусть и тёплый, но непривычно высокий тон. — Пойду-ка я... Отнесу их к своему столу. А ты не скучай, будь лапочкой, достань нам приборы. Я вернусь, и мы поболтаем. Линетт ушла,оставляя Тео в явном недоумении от происходящего.