Ни звука больше о женских бедрах

В своем почтовом ящике она находит очередное письмо, то снова без обратного адреса. Оно проштамповано почтовым отделением городка, что находится в нескольких милях от кампуса. Письма регулярно приходили ей уже несколько месяцев кряду, по одному в неделю. Она заходит в свою квартиру и с облегчением отмечает, что ее соседи еще не вернулись. Прежде чем открыть письмо, она заставляет себя выпить полный стакан холодной воды. Оно напечатано на машинке, как и всегда. И содержит лишь краткое стихотворение. Называемое хайку. Всякий раз, когда приходили письма, она принималась искать эти стихотворения в Интернете. Посмотреть, были ли это какие-то известные поэмы-хайку, которые ей следовало бы знать. Она не была поклонницей ни хайку, ни поэзии в принципе. Среди известных хайку таких не было. Значит, это были чьи-то оригинальные стихи. Первое хайку звучало так: Ее крылья-паутинки Словно под напряжением Сожгли меня напрочь... Она пришла в замешательство. Стихи были чем-то непонятным, написанным наугад. Без подписи. Но письма с поэмами продолжали приходить. Те были иногда нежными, иногда трепетными, часто вызывающими удивление. Даже не имея особой склонности к поэзии, она была заинтригована. А временами и просто в восторге. Письма приходили так регулярно, что она приобрела привычку их ждать. Она страстно желала, чтобы вместо печатной машинки они были написаны просто почерком, чтобы она могла хоть немного узнать о руке, что их написала. А потом пришло одно письмо, которое повлияло на нее неким существенным образом. Молчалива она: Под языком застыли слова Трепещут. Задыхаются. Умирают... Той ночью она рыдала долго. А на следующий день просидела в своей комнате весь день. Прогуляла все занятия. Услышав ее голос по телефону и поняв, что она нездорова, Лань Ванцзи принес ей суп. Он оставил контейнер у ее двери рано утром вместе с письмом, в котором пожелал ей скорейшего выздоровления. Ей хотелось бы, чтобы он поставил ее в известность о своем приходе, но потом вспомнила, что у него была ночная смена в больнице. Оправившись от своей мини-депрессии, она начала более серьезно задумываться о том, кто может писать ей стихи. Этот человек должен был быть с ней знаком. И знать ее достаточно хорошо, чтобы написать те слова, которые заставили ее киснуть целых два дня. Следующего письма она ждала с внутренней дрожью. Когда письмо пришло, она оставила его на прикроватной тумбочке на несколько часов, не в силах открыть. В тот вечер она ходила ужинать с Лань Ванцзи. И хотя большинство людей не смогли бы определить наверняка, она могла с уверенностью сказать, что Лань Ванцзи определенно был тогда в хорошем настроении. Даже в отличном настроении. Она про себя отметила, как он замирал, глядя в пустоту, с нотками веселья во взгляде. Это тоже заставило ее улыбаться. На выходе из ресторана кто-то столкнулся с ней на лестнице и случайно толкнул ее в грудь Лань Ванцзи. Лань Ванцзи помог ей сохранить равновесие, но она все равно оступилась, подвернула лодыжку на ступеньке и упала, увлекая за собой своего спутника. Лань Ванцзи сходил в ближайшую аптеку, купил и нанес повязку на то место, где она стерла лодыжку до крови. К тому времени, когда она вернулась в свою квартиру, ее обеспокоенное настроение переплавилось в какое-то безумное возбуждение, и она вскрыла пришедшее письмо без всякого прежнего опасения. Спрятана надежно Туманом в холмах и равнинах, Моя тайная страсть... По ее рукам побежали крупные мурашки. Перед ее мысленным взором возник образ Лань Ванцзи, бережно бинтующего ее лодыжку. Может ли быть такое, что...? В следующие выходные, когда она вернулась домой, Мэн Яо тоже была там. Мэн Яо не был в хорошем расположении духа. Казалось, он чем-то почти опечален. Она не захотела выяснять, а Мэн Яо - в кои-то веки - ничего не стал рассказывать. Вместо этого он все время распространялся о циркулирующих по кампусу сплетнях о том, что бог секса Ханьгуан-цзюнь в одночасье ударился в целибат. А ещё печально сетовал и во всеуслышание задавался вопросом, уж влюбился ли этот невероятный человек. - В кого? - удивлённо поинтересовалась она. Он индифферентно пожал плечами. - Откуда мне знать? Хотя учитывая характер Лань Ванцзи, это должен быть кто-то, с кем он уже давно знаком. Он вряд ли похож на человека, что влюбится, не зная предмет своих чувств хотя бы лет десять или пятнадцать. - Что? — резко спросила она, чувствуя, как ее сердце пропускает удар. Мэн Яо смерил ее раздраженным взглядом. - Разве ты так не думаешь? Лань Ванцзи едва ли относится к типу людей, что влюбляются с первого взгляда. Если уж на то пошло, то даже я не могу себе вообразить, чтобы он решился прямо признаться в любви. Как по мне, он скорее похож на человека, который вел бы себя ужасно старомодно во всем этом деле. Например, писал бы тайные любовные послания и тому подобное. Или изъяснялся старыми любовными сонетами, полными намеков и словесных каламбуров, и прочая, прочая... Понимаешь о чем я? Она сузила глаза в подозрении, пристально глядя на него. Он посмотрел на нее в полной растерянности. - Ты так не считаешь? Он же твой лучший друг... Как думаешь, каким образом такой человек мог бы признаваться в любви? Ее сердце болезненно сжалось, когда она отрицательно покачала головой: - Я... Не знаю. Мэн Яо снова равнодушно пожал плечами и тяжело вздохнул: - Ну, а я думаю именно так. Бедная девушка... Скорее всего, даже не догадывается о том, что это Младший из Нефритов Гусу Лань пытается быть романтичным. Фраза имела настолько специфичный намек, что она снова сузила глаза в подозрении: - Ты что-то знаешь? - Знаю что? Знаю о чём? — с любопытством спросил Мэн Яо. И затем с внезапно воскликнул: - Постой-ка! Он - что - писал тебе письма? - Нет! - самопроизвольно вырвалось у нее. - Ох. - Он отвернулся, потеряв всякий интерес. - Я все время думаю, что в один прекрасный день он поймет, что безумно влюблен в тебя. Но он…- это он. С таким темпом... когда же он - в кои-то веки - разберётся во всём этом дерьме? Что?? У нее, наконец, развязался язык: - Я… я собираюсь обручиться с его старшим братом! . Мэн Яо раздражённо закатил глаза: - Это все дело рук старпёров-старейшин. И ты позволишь им сделать это с вами двумя? Быть отданной замуж за старшего, когда любишь младшего? Она почувствовала ледяной холод по всему телу. Значит, кто-то всё же догадался. Значит, кто-то всё же узнал ее тайну. - Я… я не лю... Мэн Яо раздраженно прервал ее: - Ох, прекрати это, Цинь Су. Если ты не хочешь этого признавать, хорошо... По крайней мере, не ври мне. Словно Бог обделил меня глазами... Она не смогла ничего на это ответить. *** Следующее письмо пришло ровно через неделю, точно по расписанию. А потом ещё одно... Она открыла его с сердцем, колотящимся где-то в горле. Словно каким-то образом это письмо могло стать ответом на ее вопросы. Словно написавший его был каким-то образом причастен к произошедшим с ней за неделю событиям. Ее глаза чуть не вылезли из орбит от скупо приветствовавших ее строк. Черная луна... Скрыта под прозрачной кожей Пальцем потрогать маня... Она выронила письмо. А потом полняла его с пола, чтобы еще раз прочесть его строки. В то же время приподнимая подол своей длинной юбки. Там, прямо на нежной коже, под выступом ее лодыжки, была родинка. Крохотная родинка. Но родинка - тем не менее. Ей пришлось немного приподнять белую марлевую повязку, чтобы увидеть её. Ее кожу покалывало, словно крошечными булавками, когда она вновь читала письмо. С этого мгновения, все буквы хайку изменились. Изменились так, что их смысл изменил и ее саму. Дымка влаги на губах От бутонов сосков. Что в красных цветах... Той ночью, лежа в постели, она провела указательным пальцем по соску - легчайшим прикосновением. Она была настолько возбуждена от чтения письма снова и снова, что от этого прикосновения почти мгновенно стала мокрой внутри. Она никогда до этого не касалась себя там, внизу, но все равно кончила, только от прижатых к соскам пальцев. Представляя в своем воображении дымку слюны на его губах. В то время как ее ноги самопроизвольно тёрлись друг о друга под душным одеялом. Следующее письмо, а затем еще одно, и еще одно было связанной смыслом последовательностью, полный метафор и сравнений с изгибом ее талии, впадиной пупка, а затем… На пальцах и во рту Меда вкус: Лизок иль укус... Она читала поэму снова и снова, а ее пальцы нежно ласкали ее клитор, скользкий от ее меда. Она спрятала свои стоны удовольствия в подушку. Последний был длиннее всех остальных. Тоска все длится... Читает и знает она, Выбирая дразниться... Если чувствует ли? То придет ли тогда - Сегодня и навсегда... Той ночью в особняке клана Лань состоялась небольшая вечеринка. Чтобы отпраздновать день рождения Лань Ванцзи. И тогда она поняла. Она уже знала, что ей делать... На вечеринке Лань Ванцзи вскользь спросил о ее лодыжке. И пробыл с ней рядом добрую часть вечера. Мэн Яо несколько раз смотрел на нее пристальным взглядом. А потом в какой-то момент оттянул ее в сторону и сердито прошептал, что ей не следует оставаться так близко к младшему брату причем настолько долго, если ей, в конечном итоге, все равно придется выйти замуж за старшего. - Что же мне тогда делать? — спросила она в отчаянии, нервно заламывая пальцы. - Признайся ему. Сегодня же вечером, - понукал он. — У тебя не так много времени, прежде чем дата помолвки будет назначена... Она решительно кивнула. Она намеревалась сделать именно это. Лань Ванцзи намекнул ей. И ей нужно было быть смелой. Впервые в жизни. Ближе к концу вечера Мэн Яо снова отвел ее в сторону и сказал, что Лань Ванцзи ждет ее в своей комнате. - Постой, что? Ты сказал ему? Что ты ему сказал? - Я только что сказал ему, что ты хочешь поговорить с ним. Думаю, что он, возможно, выпил немного вина. Она нахмурилась. Лань Ванцзи никогда не пил. Она никогда не видела, чтобы он употреблял алкоголь. - Зачем? - Не имею ни малейшего представления, - равнодушно пожал плечами Мэн Яо. - Может быть, ему нужно было набраться смелости, чтобы… ну знаешь… Он ткнул в нее указательным пальцем. - Ой. Ох… — она была удивлена. И каким-то странным образом тронута... Как он мог не знать, что она и так уже сильно его любит? Мэн Яо слегка подтолкнул ее: — А теперь иди, пока он не потерял самообладание. Она кивнула в согласии. Как только она поставила ногу на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, в личные комнаты Ванцзи, Мэн Яо оттянул ее назад и заставил сделать глоток своего напитка. - На всякий случай... если тебе тоже понадобится немного жидкой храбрости... Она сделала глоток, потому что так поступил Лань Ванцзи. А потом еще один и еще. Чтобы она не отступила от своего решения в последнюю минуту. К тому времени, как она добралась до комнаты Лань Ванцзи, ее ладони вспотели. Когда она вошла в дверь, внутри было темно. Она хотела включить лампу, но та стояла у кровати Лань Ванцзи, поэтому она закрыла дверь и медленно зашагала ближе. К тому времени, как она подошла к кровати, ее глаза привыкли к темноте, и она смогла разглядеть, что Лань Ванцзи лежит в постели под одеялом. Когда она решилась зажечь лампу, Лань Ванцзи пошевелился, издал какой-то невнятный звук и стянул с себя простыню. Его профиль взял ее в плен. Мягкий и твердый и такой дорогой ее сердцу... Она присела на край кровати и вгляделась. Наконец, собравши смелость, она подняла палец и осторожно провела по линии носа. Прикоснулась к краю губ. Лань Ванцзи перевернулся на спину и открыл глаза. - Ты тут, - прошептал Лань Чжань хриплым голосом. - Не думал, что ты появишься... А затем, вместо того, чтобы включить свет, она наклонилась и поцеловала эти губы так, как ей всегда хотелось. Она была так нетерпелива, что страсть заставила ее забраться на постель. В какой-то момент ее мысли утихли, и тело взяло верх над рациональной частью ума. Везде, где ее касались, она горела огненной лавой. А неутоленное желание, что казалось длилось ее целую жизнь, разом прорвалось на поверхность и вспыхнуло, как лесной пожар. А затем весь ее разум медленно исчез. В какой-то момент ей показалось, что кто-то жалобно просит ее остановиться. Но она не знала, что именно должна остановить: давление и жажда внутри нее были неимоверными и поглощали все ее существование, не оставляя места ни чем другому... Когда удовольствие лавиной обрушилось на нее, она подумала, что сможет подчинить себе свои мысли, как волну, поскольку те плавно раскачивались туда-сюда. Потом вдруг все разом завертелось в каком-то немыслимом водовороте, и она без сознания рухнула на кровать. Она проснулась от посторонних звуков. Оханья и шёпота. Голова раскалывалась от боли. Внезапно кто-то поднял простыню до уровня ее шеи, и она рефлекторно вцепилась в нее. Когда ее зрение прояснилось, то она увидела: Лань Сичэнь и Лань Цижэнь стоят у двери с каменными выражениями на лицах. Ее кровь застыла в жилах. Она испуганно ахнула, когда они оба быстро вышли из комнаты. Она заполошно хватала ртом воздух, словно долго убегала от опасности. Прежде чем она успела хоть как-то выровнять дыхание, она ощутила, как обнаженный Лань Ванцзи выбрался из кровати. Он оставил ей простыню, но забрал с собой подушку, чтобы прикрыть свою нижнюю часть. Она все еще боролась со страхом и головокружением, когда увидела его глаза. Те до краев были заполнены обидой и болью, обвиняя и признавая виновной. - Что же ты надела, Цинь Су? И она явственно ощутила, как вся жизнь медленно утекает из нее.