***
Вегги разливала по чашкам чай, поглядывая на обеспокоенную Чарли. Принцесса сидела за кухонным столом, нервно постукивая карандашом по деревянной поверхности. – … как же это сложно, – Шарлотта закрыла лицо руками и тихо простонала, – у меня просто кипит голова. – Милая, выдохни, – Вегги поставила перед девушкой чашку дымящегося напитка, – одновременно несколько задач не решить. Обдумай сперва одну, затем другую. – Понимаю, но пока я расписываю пятничный вечер, в голову лезут мысли совершенно о другом! Я просто сосредоточиться ни на чем не могу! – Начни с разговора с отцом, – Вегги мягко улыбнулась. – Это самое сложное, – Чарли сложила руки на столе и опустила на них голову, – а с ним придется говорить перед тем, как делать объявление всем. – Чарли, взгляни на меня, – она ласково коснулась плеча Шарлотты, – ты как никто другой знаешь своих родителей и сможешь подобрать слова для Люцифера, чтобы сообщить, что пригласила сюда Лилит.***
Меригольд вернулась в отель глубокой ночью, тихо пробравшись мимо комнат других постояльцев. Ее не было несколько дней, пока она наводила порядки в районе киллеров и заключала сделки. До последних новостей отеля девушке сейчас не было никакого дела. В ушах до сих пор стояли предсмертные вопли грешников. Их не заглушало даже непрекращающееся ворчание Зо. – … ты совершила огромную ошибку, связавшись с этим исчадием ада! Твоя участь будет не легче той, на которую ты обрекла половину своих наемников! Неужели ты не понимаешь, что он тонко намекнул, что произойдет с тобой, если доебешь его? Грешница ничего не ответила, только махнув рукой, будто отгоняла надоедливую муху. Поучения Зо были последним, на чем она могла сейчас сосредоточиться. Ей предстояло научиться быть жестокой с теми, кто посмеет выступить против нее. Предстояло научиться жить с содеянным и не сходить с ума от самобичевания. Осознание того, что она постепенно превращается в монстра, сдавливало сердце холодными тисками. – Оставь меня одну, – тихо приказала Голди, сбрасывая с себя плащ. – Упрямая ослица… – фыркнула Зо, проскользнув в щель под дверью. За долгие годы Меригольд устала бороться за саму возможность существования, устала подчиняться обстоятельствам и чужой воле, устала от постоянных ударов судьбы. Быть самою собой ей не позволяли ни при жизни, ни в Аду. Если это был урок от вселенной – научиться жестокости, перестать жалеть других и саму себя, то она его уяснила. «Я превращаюсь в монстра» – она сняла с лица маску, глядя на свое отражение. Стало до тошноты противно смотреть на себя, осознавая на что еще ей придется пойти и что сделать, чтобы добиться вожделенного результата. «Послать бы все нахер…» – она не сдержала горькой усмешки: «И потом опять все заново… Подниматься с самого дна…» Освещавшие комнату бра мигнули, а тишину нарушил короткий белый шум. «Ох и не удачный же момент ты выбрал, олень…» – Голди перевела взгляд на отражение появившегося в комнате Аластора. Демон довольно улыбался, облокотившись на подоконник. Мог ли он отказать себе в удовольствии морально поиздеваться над девушкой, понимая в каком состоянии она сейчас находится? Он ждал все это время, чтобы нажать на болевые точки и выжать эмоции. Попытки противостоять тому, кто в десятки раз сильнее, с его точки зрения, наверняка выглядят жалко. Отчаянье и страх в глазах только больше забавляют, особенно если эти чувства смешаны с ненавистью к самому себе. – Много же тебе понадобилось времени, чтобы уладить все дела, – он жадно ловил каждую ее эмоцию, – всего с парой десятков оставшихся целыми грешников. Оверлорд должен справляться с сотнями, а то и тысячами душ. Что же будет, когда количество твоих подопечных возрастет? Будешь тратить недели? Месяцы? – Из трости-микрофона донесся смех «зрителей», – Может, стоит остановиться, пока это не стало еще более смехотворным? Но не стану отрицать, что зрелище было эффектным! – Аластор на мгновение исчез и появился прямо за спиной Меригольд, положив руки ей на плечи, – О! Дорогая! Как восхитительно ты держалась, отыгрывая роль смелой и жаждущей мести воительницы! Не знай я тебя, – он склонил голову ближе к ее лицу, – мое любопытство было бы задето! Не могу дождаться, когда увижу твое фиаско! – Его улыбка стала шире, а глаза злорадно блеснули. Меригольд плавно повернула к нему лицо, медленно изучая взглядом мимику демона. Ужасающая улыбка вызывала непреодолимое желание огреть мужчину чем-то тяжелым по голове. Как раз рядом стояла небольшая ваза, которую было удобно схватить в руку и зарядить ею прямо между рогов. Или схватить за ухо, что наверняка было крайне чувствительным местом, прямо, как мальчишку. «Не просто больно, но еще и унизительно…» – девушка наклонила голову на бок, не говоря демону ни слова: «Как же я тебя ненавижу… О, Боже, знал бы кто, как меня все в тебе раздражает!» – … возникает столько дополнительных вопросов! – Аластор не замолкал. Вот только Голди удалось абстрагироваться и погрузиться в собственные размышления настолько глубоко, что она перестала слышать демона: «… рядом зеркало. Может приложить его лбом об него? Интересно, хватит ли сил ударить так, чтобы он отключился?» Она сделала глубокий вдох, который радио-демон расценил по-своему, решив, что нервы грешницы сдают, и она едва сдерживается от ответного выпада, а соответственно поддается на провокацию. Нужно было продолжать, вгоняя девушку в водоворот тревожных мыслей, которыми она и сама наверняка задавалась. – … собирать души придется долго, дорогая! Ты же не думаешь, что я буду ждать несколько десятилетий, чтобы выполнить свою часть сделки? – Он обхватил пальцами ее подбородок и наклоняясь еще ближе к ней, делая расстояние между их лицами совершенно ничтожным. «… коленом в пах и когда согнется - локтем по центру позвоночника» – Голди хмыкнула и едва заметно прищурилась: «Нет. Все это слишком гуманно. Нужно чтобы он страдал. Иглы под ногти?... Электрошок?... Телепередача Вокса?...» Меригольд периодически хмурилась, что по иронии судьбы совпадало с колкими репликами Аластора и только больше раззадоривало демона. – … и самое забавное, – его острый коготь коснулся ее щеки, обманчиво нежно царапая кожу, – кто в итоге спасет тебя от меня? – Алые глаза зловеще сверкнули. «… и намотать кишки вокруг шеи… Блять! Ну кого я обманываю? Ни магией, ни физической силой мне с ним не справиться. Придется тешить себя мечтаниями. Пока что…» – она поджала губы и только сейчас отвела взгляд от лица демона. – … кто же спасет тебя тогда, Меригольд? – Словам Аластора вторили приглушенные смешки «зрительского зала». – М?... – Голди опомнилась и несколько раз моргнула, поднимая на Аластора взгляд, – А! Да! Пара десятков грешников… – Она с легкостью выскользнула из его рук и отошла к столу, снимая по пути перчатки, – … прости, прослушала. Ты что-то еще говорил? Радио-демон подглючил, а смех исходящий из микрофона сменился статическим шумом. Грешница или действительно проигнорировала его, глядя прямо в глаза, или попросту пыталась издеваться, играя на чувстве собственной важности. Оба варианта были недопустимыми для его эго, и не малую роль в них отыгрывала наглость, которую позволила себе девушка по отношению к нему. Меригольд спокойно вернулась к зеркалу, оставив перчатки на столе и уставившись в отражение, принялась расчесывать волосы. – Говорю, что не могу дождаться, когда ад поднимет на смех твою никчемную персону, – раздраженно процедил сквозь зубы демон. – Дождусь твоего провала, а после … – Ясно, – безразличным тоном перебила она, – ничего важного я не прослушала. Только твой очередной пустой треп. Как и всегда. Из тебя вышел бы отличный сена… Договорить Голди не успела. Аластор оказался рядом слишком быстро. Резко дернув девушку за плечо, он развернул ее к себе лицом и тут же прижал к зеркалу, крепко ухватив за горло. От неожиданности, не успев сориентироваться, она разбила рукой вазу, сильно порезав запястье. Обжигающая боль вынудила дернуть рукой на, что мгновенно среагировал демон. Он схватил ее прямо в месте пореза, сильно сдавив и поднял над головой грешницы, также прижимая к холодной зеркальной поверхности. – Видимо придется разъяснить некоторые моменты, дорогая, – голос демона изменился, став звучать более зловеще, теряя человеческие нотки, – тебе стоит научиться следить за своим языком, если не хочешь лишиться его, – свет в комнате замигал. – Ты находишься не в том положении, чтобы позволять себе подобное. И не думай, что я спущу тебе все с рук. Я покажу, что случается с теми, кто смеет мне дерзить! Меригольд сжала челюсти, чтобы не пискнуть от боли в запястье. Рана невыносимо жгла и пульсировала, а пальцы демона, что давили на нее, только усиливали эти ощущения. Наружу рвалась истинная сущность, но не столько для того, чтобы дать отпор, сколько для того, чтобы тело меньше ощущало боль. Глаза Голди почернели, а кожа приобрела синеватый оттенок. «Нельзя… Нужно остановить это пока не поздно!» – кричал внутренний голос, предчувствующий беду: «Я должна его как-то успокоить, пока он не решил меня убить». Внять голосу разума было бы самым правильным решением. Вот только здравый смысл и инстинкт самосохранения оставляли грешницу всякий раз, когда на ее пути встречался Аластор. С момента их знакомства и до сего дня, девушка игнорировала и свою интуицию, и все предупреждающие знаки. Масла в огонь подливало непонимание причины его ненависти к ней. Во всем мире, Меригольд была бы последней, кого ему следовало презирать и издеваться при каждом удобном случае. Это он был чудовищем, а не она. И это у нее была уйма причин жаждать отмщения за его грехи. По крайней мере так считала сама Меригольд. Уставшая скрываться в тени, выживать в невыносимых условиях и искать не простые пути решения своих проблем, девушка шла в наступление, совершенно не думая о последствиях. – Ты бы сам ничего не стоил без вуду! Шаман херов! – Прорычала она, пытаясь разжать его пальцы на своей шее свободной рукой. – Я и без магии разорву тебя на кусочки, сука! Также, как и грешница, демон более не собирался себя контролировать. Всегда владеющий своими эмоциями Аластор, плохо справлялся только с вспышками гнева. Ему следовало прибить ее в тот момент, когда она только появилась на пороге отеля, но собственное любопытство и страсть к чужим страданиям, в этот раз, сыграли с демоном злую шутку. Чтобы не думала Голди о справедливости его ненависти к себе, а причины у радио-демона были, и с каждым разом их становилось только больше. Плевать на «чудодейственный» эффект ее крови, способной излечить серьезные ранения, плевать на то, что эта сука способна выкупать души и на их с ней сделку тоже плевать. Он отправит ее к тысячам загубленным им душ, прямо в мир Лоа. На пальцах, что удерживали запястье ненавистной им девушки, ощущалась влага. Что-то теплое и липкое, отвлекало внимание демона. Взгляд сам, непроизвольно, упал на руку. Комната будто погрузилась во мрак, оставляя без внимания все, кроме кровоточащей раны. Возмущения и колкие реплики Голди заглушал посторонний шум, исходящий откуда-то из вне. Сквозь него, едва уловимо, доносился чей-то смех и шепот:…она так близко… чего же ты ждешь? Разве не этого ты желал? Забери то, что принадлежит тебе!
Меригольд поймала взгляд Аластора, моментально опомнившись. Вся ее ярость исчезла также быстро, как и вспыхнула. – Не-не-не! – Она запротестовала, видя, как демон смотрит на руку и тянет ее к обнаженным клыкам. Мгновение и острые зубы пронзили нежную кожу. Свет замигал и в воздухе зажглись веве. По телу грешницы прокатилась волна жара, а с губ, вместе со всхлипом, сорвалось отчаянное «блять». Голди предприняла попытку оттолкнуть от себя Аластора, упершись ладонью в его грудь, ровно в ту секунду, как перед глазами потемнело. С этого момента ни тело, ни разум не слушались. Пальцы на груди демона, что жадно пил кровь девушки, сжали рубашку, продырявливая удлинившимися когтями ткань. Голди зашипела, ощущая, как влажный язык зализывает рану на запястье. Хватка на шее стала крепче, почти лишая возможности дышать. В ушах непрестанно звенело. Мало. Невыносимо мало этих прикосновений. Грешница потянула на себя демона, прогнулась вперед насколько это позволяло ее положение. Послышалось недовольное тихое рычание и рука на шее заставила наклонить голову вбок. Коготь медленно царапнул чокер, оттягивая его вниз, оголяя кожу. Аластор отпустил запястье девушки и наклонился к ее горлу. Растягивая момент, он медленно провел языком по пульсирующей вене, едва задевая ту зубами. По спине Голди пробежали мурашки, а с губ сорвался рваный вздох, сменившийся приглушенным рычанием, когда демон прокусил кожу около ключицы. Жар растекался по телу, что сейчас слушало только животные инстинкты. Тонкие пальцы мертвой хваткой впились в рубашку радио-демона. Одно резкое движение и она развернула мужчину спиной к зеркалу, сменив их положение. Не выдержавшие сильного рывка верхние пуговицы разлетелись в разные стороны. Недовольный сменой ролей, Аластор прорычал, испепеляя грешницу почерневшими глазами. Когтистые лапы грубо схватили ее за бедра, потянули на себя. Игнорируя боль, Меригольд подалась вперед, грубо впиваясь в его губы. Вкуса собственной крови было недостаточно. То, что Аластор возвращал себе лидирующую позицию, перехватывая инициативу, и брал полный контроль над поцелуем - раздражало. Злясь, желая отстоять свое положение, она кусала его то за губы, то за язык. Раздался громкий статический шум, прежде, чем он запустил пальцы в ее волосы и до боли сжал их у корней, кусая Голди в ответ. Теперь рычала она, царапая его грудь и нетерпеливо прижимаясь бедрами к его паху. От ощущения чужой возбужденной плоти перехватило дыхание. Аластор грубо развернул ее спиной, крепко прижимая к себе и кусая за плечи. Сквозь рычание и шипение демонов донесся треск ткани. Пуговица на штанах Меригольд со звоном укатилась под стол, а саму девушку, демон грубо толкнул к кровати. Как послушная марионетка, она упала на идеально застеленные простыни, уткнувшись в них лицом. Тело ныло в предвкушении, дрожало, покрывалось мурашками. Сердце неистово колотилось, гоняя по венам распаленную кровь. Никаких мыслей, никакого осознания происходящего, только голод и непреодолимое желание избавиться от тянущего ощущения внизу живота. Освещение вновь замигало, погружая комнату в полумрак. Казалось, что еще немного и лампы и вовсе погаснут. Голди попыталась развернуться, но крепкая хватка радио-демона не позволила этого. Впиваясь когтями в плоть, он удерживал грешницу за бедро, вынуждая поднять таз выше. Разгоряченную влажную кожу обдало холодом. Аластор нагнулся вперед, вгрызаясь в плечо грешницы и сразу зализывая появившееся раны.… забери то, принадлежит тебе…
Меригольд судорожно втянула ртом воздух, задыхаясь от собственного стона, вызванного грубым толчком. По помещению заплясали ужасающие тени, а после, комната и вовсе погрузилась во мрак. Над ухом девушки звучало приглушенное звериное рычание. Размашистые, резкие движения демона выбивали из грешницы то стоны, то шипение. Он крепко держал ее за растрепанные волосы, вжимая в кровать. Внизу живота все тянуло в спазмах, что никуда не делись даже с ощущением наполненности. Такое раздражающее и одновременно приятное ощущение, от которого хочется скорее избавиться, ощутить, как мышцы сокращаются и расслабляются после, с оттенком легкой усталости. Тело желало больше прикосновений. Нежных или грубых было совершенно неважно, главное ощущать, что оно всецело принадлежит тому, кто сейчас так жестоко подчиняет его себе, не позволяя пошевелиться. Словно ощущая ее потребность, из неоткуда возникло несколько щупалец, что плавно обвили тело Голди, проникая под оставшуюся на ней одежду, царапая кожу и лаская чувствительные места. Одно из них проскользило между грудей, обвило шею. Другие два оплели запястья, фиксируя положение, сжимавших простыни рук. Еще два, сотканных из мрака помощника, извивалось на груди, пока остальные туго стягивали ноги. Меригольд схватила зубами простынь, не в силах больше выносить эту пытку. Ей казалось, что еще мгновение и она взорвется от получаемых ощущений. Еще один появившейся тентакль, бесстыдно извивался вокруг самого чувствительного и ноющего в данный момент места. Она сильнее сжала зубы, в попытке сдержать крики. Зловещий тихий смех, принадлежащий кому-то невидимому и недосягаемому, заглушили статические шумы. Меригольд выпустила изо рта простынь, срывая голосовые связки протяжным громким стоном, что эхом отразился от стен. По телу пробежала дрожь, мышцы внизу стали сокращаться и пульсировать, а перед глазами заплясали огоньки. Девушка мгновенно обмякла, прерывисто и тяжело дыша, уткнулась лицом в кровать, а сзади донесся утробный, едва сдерживаемый, рык. Голди немного повернула голову, делая жадный вдох. Ощущение легкости и наполнявшего изнутри тепла, постепенно начало приводить ее в сознание. Тьму разогнали вспыхнувшее алым веве. Щупальца испарились также незаметно, как и появились и настенные светильники вновь накалили свои лампы. Меригольд пришла в себя первой и значительно быстрее, чем в предыдущий раз. «… блять…» – она подавила рвущийся наружу стон отчаянья. Грешница чувствовала горячее дыхание Аластора между лопаток. Демон уткнулся лицом в ее спину, продолжая удерживать девушку под бедро, и прижимал к кровати всем своим весом. «… сука, я тебе не дакимакура!» – она всхлипнула, осознавая произошедшее: «Господи! Ну за что?!» Радио-демон что-то неразборчиво рыкнул ей в спину и отпустив грешницу, сполз на кровать рядом с ней. Меригольд облегченно выдохнула и попыталась подняться. Таз и поясница громко захрустели. Неприятный и пугающий звук заставил замереть, и даже затаить дыхание: «… так… ладно, может пытаться встать – это плохая идея… Не гарантировано, что у меня не переломаны там кости…» – противореча своим размышлениям, Меригольд очень медленно поднялась с кровати, прислушиваясь к ощущениям в теле. Все болело и ныло, ноги все еще дрожали. Она не помнила абсолютно ничего с момента, как Аластор присосался к ее запястью. Не нужно было вдаваться в глубокие размышления и аналитические анализы, чтобы понять, что именно произошло. А липкое ощущение между ног, «кричало» разуму о том, что это не было иллюзией. Поняв, что, хоть и с трудом, но может держаться на подрагивающих ногах, Голди торопливо натянула приспущенные штаны: «Свалить отсюда нахрен! Быстрее добраться до ванной в любом из свободных номеров, исчезнуть из отеля и нажраться! Забыть-забыть-забыть!» Аластор приподнялся на кровати, тряхнув головой. В ушах стоял тихий, но раздражающий звон. Состояние словно с сильного похмелья. Без тошноты, но напрочь отсутствующей памятью. Рубашка была разорвана и помята, брюки расстегнуты. «Что произошло?» – демон не сразу осознал, то находится в чужой комнате, но понимание того, что случилось пришло также быстро, как и к грешнице, что намеревалась съебаться из собственного номера. «Ну нет! Не в этот раз, сука!» – он успел схватить Меригольд за руку и дернуть обратно на кровать. – Куда блять?! – Злобно прорычал Аластор. Голди пискнула и, поддаваясь силе физики, безвольно шлепнулась на кровать. Радио-демон навис над ней, отрезая пути отступления, от чего она сжалась и затаила дыхание. Грешница прижала руку к груди, наивно надеясь таким образом успокоить сердце, что стучало так сильно, будто намеревалось проломить ребра и сбежать. Она тяжело сглотнула, глядя на разъяренного Аластора. Ситуация, мягко говоря, была щекотливой для обоих. Чувство стыда, отвращение, гнев и непонимание гремучим коктейлем накрывали с головой. Было большой ошибкой притворяться, что ничего не было еще в тот раз. Стоило обговорить и выяснить все тогда, чтобы предотвратить произошедшее сейчас. Но куда проще было делать вид, что контроль над собой не пропадал, а «неловкую ситуацию» просто вычеркнуть из воспоминаний, которых и без того было мало. Принять случившееся и смириться с ним было - страшно. Страшно для Голди. Близость с тем, кто вызывал только ненависть и болезненные воспоминания, ужасала и ввергала в отчаянье. О поднятии темы данного инцидента и речи быть не могло. У Аластора случившееся вызывало отвращение, только не к перепуганной, растерянной девушке, что вжималась в подушке, а к себе. Это могло спровоцировать новую вспышку ярости. Считавший, что физическая близость и потребность в ней – удел тех, кем движут низменные инстинкты, демон не желал принимать того, что и сам им уподобился. Это уже задевало гордость. Как кто-то мог посметь посягнуть на его тело, которого никто не достоин? Как он, ставящий перед собой более значимые цели, мог поддаться чьему-то влиянию? Грешница что-то скрывала и он был в этом уверен. – Меригольд… – Аластор пытался говорить спокойно, все же цепляясь за здравый смысл, а не гнев, видя, как трясется и краснеет она, явно находясь в том же смятении. Голди плотно сжала губы: «… пиздец… Боже! Если ты меня слышишь! Умоляю! Сделай так, чтобы я исчезла!» Она на мгновение зажмурилась. Грешница ощущала, как горят от стыда ее щеки и молила высшие силы даровать ей спасение. – … какого хера сейчас было? – Хоть радио-демон сдерживался, но появившийся на его лице оскал и злой блеск в глазах выдавали его настоящие эмоции. «… я не хочу это комментировать…» – преодолевая страх, она открыла глаза, но продолжала молчать. – Меригольд! – Рыкнул Аластор более требовательно. – Я… – ей едва удалось разомкнуть губы, – … я не знаю почему… – Голди отвела взгляд, сильнее краснея, а язык просто не поворачивался сказать полное предложение. Она перевела взгляд на почти затянувшуюся рану на запястье. Мысли хаотично сменяли одна другую. Она и правда не знала в чем могла быть причина их помешательства, но предположение у нее было. Защитный механизм, чтобы источник исцеления не пострадал или насмешка высших сил, но все сводилось к одному – это произошло во второй раз, когда Аластор всерьез был намерен убить Меригольд. – Твоя кровь, – он проследил за ее взглядом и сделал логичный вывод. – Это только предположение… – Голди едва заметно пожала плечами. – Твою мать! О подобном следовало предупредить заранее! – По-твоему, я бы промолчала, если бы знала наверняка?! – Срывающимся голосом, прошипела она, не сдержав эмоций, – Похоже на то, что я этого хотела?! Это тебе должно быть виднее, что за хреню ты натворил тогда с тем блядским ритуалом! Дыхание Меригольд участилось, губы подрагивали, а глаза заблестели от подступающих слез. Она отвернулась от Аластора, пытаясь вернуть контроль над эмоциями. Демон прищурился, обдумывая услышанное. Говорила ли она правду или старалась скорее закрыть тему? – Свали нахер с моей комнаты, – прорычала она, даже не взглянув на него. Аластор отстранился и еще несколько секунд с подозрением наблюдал за ней, прежде, чем исчезнуть. Оставшись в одиночестве, Голди схватила подушку и накрыв ею лицо, истошно закричала до боли в горле. Из-за приглушавшей звук подушки, крик дольше походил на рев зверя. Именно в этот момент в комнату вернулась Зо, решившая, что ее госпожа побыла в одиночестве достаточно времени. Представшая перед тенью картина, ввергла ее в ахуй. Голди отшвырнула подушку и поднялась с постели. Вся растрепанная, окровавленная, в глазах смесь ужаса и ярости, на губах кровь, пуговица на штанах вырвана с куском ткани, постель смята. – Ебать… – пробормотала Зо. Меригольд отошла от кровати и легонько махнула рукой, применяя телекинез. Простыни взмыли в воздух, несколько раз сложились пополам и, достигнув максимально допустимого минимального размера, вспыхнули черным пламенем. От постельного белья не осталось даже пепла. Грешница поплелась в ванную, едва передвигая ноги и прикрывая лицо руками, чтобы не смотреть на свое отражение, проходя мимо зеркала. Зо полетела следом, желая убедиться в том, что с Голди все в порядке и, конечно же, узнать, что произошло. Девушка быстро сбросила с себя всю одежду, ворча и возмущаясь из-за испорченных штанов. – … отвратительно! Мерзкое, ничтожное порождения зла… – ворчала она, пытаясь расчесать волосы, – … я заставлю его сожрать собственную печень! – Расческа полетела в дальний угол. – Эм-м-м… Голди? – Зо наблюдала за ней округлив глаза, – Это то, о чем я думаю? – фамильяр покосилась на валяющиеся на полу, перепачканные в крови, и не только, штаны. Меригольд не ответила. Только щелкнула пальцами и одежду постигла та же участь, что и постельное белье. Грешница забралась в душ и, повернув кран, уперлась руками в стену, позволяя холодной воде литься себе прямо на голову. – Чтоб тебя! – Она ударила по стене кулаком и схватила мочалку. – Не хочу уточнять подробности, – начала Зо, благоразумно отлетев подальше, – но не могу не подметить одну деталь. Может… как бы это сказать-то? Позволить себе получить от этого удовольствие? Меригольд перестала отмывать с тела следы произошедшего и уставилась на тень. По телу, вместе с водой, стекала кровь из не заживших ран и укусов. Девушка качнула головой и, проигнорировав тупой вопрос, продолжила отмываться. – Я все понимаю и помню твои рассказы, но и со стороны тоже все вижу. Вы измываетесь друг над другом, хотите убить самым жестоким способом и подвергнуть ужасным пыткам и между вами буквально искры возникают. Но… – Зо отлетела еще немного назад, – … вы в весьма своеобразный способ находите выход своей ярости друг на друга. О предпочтениях конечно не спорят… Просто может, если бы вы так взаимодействовали чаще, то было бы меньше нервов и жажды мести? – Фамильяр строила бессвязные предложения, явно не зная, как правильно изложить свою мысль и, обоснованно опасаясь разделить участь постельного белья и одежды, – Ну-у-у, знаешь, вроде и отыгрались друг на друге, но не убили. И все счастливы, и все живы, и я не трясусь от мыслей о том, что он тебя однажды прибьет. – Зо, – Голди заговорила на удивление спокойно, – у тебя в голове не свистит? Все в порядке? – Она выключила воду, обернулась в полотенце и вышла из душа, – Сперва ты снюхалась с его тенью, теперь несешь мне какую-то ахинею. – Хорошо, попробую донести с другой позиции. – Поняв, что ей ничего не угрожает, Зо приблизилась чуть ближе к госпоже, – Если не хочешь спать с ним, может найдешь кого-то? Ну правда! Сколько я тебя знаю, не припомню, чтобы ты подпускала к себе кого-то из мужчин. Ходила бы более довольной, доброй. Стресс бы снимала. Это лучше алкоголя. У Меригольд дернулось веко, ахуевая от услышанного. От кого угодно, но не от Зо она ожидала нотаций, что все проблемы возникают от недостатка секса. Девушка сделала глубокий вдох, мысленно успокаивая себя и убеждая тем, что ее фамильяр просто