_______
Тринадцатью днями до 14 ноября — Джордж, сколько раз я говорила не оставлять эксперименты на обеденном столе! — стоя над раковиной и заливая водой посуду, Холли отчитывала зашедшего в кухню Каббинса, что прошлой ночью опять оставил на столе свои опыты. Тот в свою очередь лишь фыркнул и бробурчал в ответ что-то вроде «да ничего ты не понимаешь». Я сидел чуть поодаль от них с очередной новостной газетой, невольно подслушивая их словесную перепалку. Приятно было иногда вот так снова окунуться в беззаботную дружную жизнь, забывая о всех драмах и заданиях на понедельник, что, со слов Барнса, «требуют срочного подписания или тебе не жить, сынок». С драмами же всё обстояло куда хуже. Хотя, казалось бы, куда хуже Барнса, прожевывающему тебе уши с утра до ночи как озабоченная своими цыплятами наседка. А оказалось, что хуже быть может. Прошлой ночью, выходя на очередное задание, я, Джордж и Люси не предусмотрели, что запасы магниевых вспышек закончатся так быстро, из-за чего нам пришлось экстренно убираться оттуда прежде, чем мы закончим работу. Сильных ранений никто из нас не получил, однако мы всё равно все были на взводе. Джордж, предварительно не забыв хлопнуть дверью в свою комнату, сразу же удалился, а мы с Люси остались наедине в кухне. — Это была твоя ответственность... — сквозь зубы прошептала она, вцепившись руками в спинку стула и склонив перед ним голову так, что волосы падали на её лицо, мешая мне рассмотреть эмоции на её лице. Она была права. Это я должен был взять большее количество вспышек, чтобы нашей команде было чем отбиваться. Но разве я был виноват в том, что не взял всю нашу корзину, чтобы не ограничивать себя и поджечь весь дом к чертям собачьим? Ответ возникал само собой. Я знал как для неё была важна наша работа, но это же не значит, что все наши задания должны были проходить без задоринки. Если бы мы все хотели этого, то давно бы уже лежали под тремя метрами рыхлой вонючей земли. — Я знаю, — сказал я приглушённо. — Мне жаль. Облокотившись на дверной косяк, я с некоторым чувством вины смотрел на её вздымающуюся грудь. Я понятия не имел, что говорить дальше, и она, похоже, тоже. Это было до такого абсурда смешно, что я даже подумывал ухмыльнуться этой мысли, попытаться разрядить обстановку, но это было ещё абсурднее самого этого слова «абсурд». Где-то в трубах журчала льющаяся горячая вода, переходящая из дома в дом; холодильник без остановки трещал, помогая нашим продуктам окончательно не испортиться. За спиной Люси, из окна доносилось стрекотание кузнечиков, которых в это время года становилось всё меньше и меньше, так что было большой редкостью слышать их. Но в мои уши впивалась лишь звенящая белым шумом пронизывающая тишина. В какой-то момент мне просто захотелось подойти и крепко сжать её в объятиях как можно крепче, убеждая её, что это всего лишь одно мелкое задание. Оно не стоило её внимания! Однако я не мог этого сделать; то ли из соображений морали, то ли из-за страха быть отвергнутым... Мы так и стояли, не поднимая друг на друга глаза, пока Люси, с шумом выдохнув, не сорвалась с места и, кинув что-то вроде «доброй ночи, Локвуд», не скрылась за лестничным пролётом. — Ты будешь кофе? — было адресовано мне. Я отложил газету, смотря в лицо человеку, прервавшего череду моих размышлений. Холли нависла надо мной, заглядывая мне прямо в лицо с немым вопросом в глазах. Я давно привык ко всем её странностям, однако это бесило меня чаще, чем я мог об этом задумываться. Отодвигаясь на скудное расстояние от её лица я не задумываясь даю ответ на её вопрос. — Да. Я бы не отказался от кофе, Холл. Я стоял в дверном проёме ещё долго после того, как она ушла. Мою голову заполняли самые разные мысли начиная с моей вины в проваленном здании, заканчивая теми, что всплывали в моём подсознании, когда она стояла напротив меня. Все мои мысли, о чём другом бы я ни пытался думать всегда возвращались к Люси Карлайл. К её разочарованному взгляду, что смотрел сквозь мебель, к её рукам, мёртвой хваткой вцепившимся в стул, ища в нём некой опоры, к её учащённому дыханию из-за того, что она торопилась сюда. Или она просто хотела успокоить сильно бьющееся сердце в её груди. Как мне было больно стоять и видеть её в таком состоянии, зная, что лучшее, что я мог сделать - дать ей подпалить весь дом нашего заказчика дотла, чтобы она не чувствовала себя такой подавленной. Ведь если бы я смог повернуть время вспять я так бы и сделал, чёрт возьми! Можете не сомневаться! Но было уже слишком поздно. Девушка, которой я так отчаянно хотел бы помочь наверняка уже видит пятый сон, и мне пора было ложиться тоже. Холли отодвинулась от меня, кивнула и, подойдя к кухонной стойке, начала готовить кофе. Джордж продолжал сидеть за столом, рисуя, как мне казалось, очередную карикатуру на недавно отчитавшую его девушку. Хотя может он просто решил написать о ней пару ласковых на нашей некогда новопостеленной скатерти. Я не мог этого знать. Солнце сегодня светило в окно необычно ярко, не смотря на то, что над Лондоном уже третий день нависали белые облака, грозившиеся вот-вот превратиться в тёмные дождевые тучи. Слепя своим дневным светом, оно отвлекло меня от заданного будто бы невзначай очередного вопроса от Холли. — Ты не знаешь, где Люси? Я повернулся к ней, отвлекшись от созерцания лучей, отражавшихся от окна и собираясь дать ей ответ на заданный вопрос, но обнаружил, что ждёт она этот ответ вовсе не от меня. Холли, до этого увлечённо готовившая кофе, стояла перед Джорджем собрав руки под грудью как маленький обиженный ребёнок, которому отказывали в покупке сладости. — Как же я могу, Холли, когда ты так активно стоишь поперёк моих интересов! — воскликнул он, и я окончательно перестал понимать, о чём идёт речь. Для точности я всё же решил переспросить Холли: — Что ты сказала ему? Она, видимо, не до конца поняла, что я пытался спросить и я повторил снова. — «Ты можешь обойтись без дискуссий?» А что такое? — она обеспокоенно посмотрела на меня, а я мысленно подметил, что мои шарики уже заезжали за ролики, настолько я был обеспокоен местонахождением девушки, что в прямом смысле унесла с собой моё сердце. Я узнал, что её нет дома ещё утром, когда собирался подбодрить её чашкой свежевыжатого апельсинового сока, но не обнаружил её в мансарде, а позже и во всём доме. Время шло, а Люси всё не возвращалась. Я сидел за столом на кухне до самой ночи, ожидая её прихода и, когда входная дверь долгожданно заскрипела я бросился в коридор. Преодолевая каменную стену, мешавшую увидеть мою девочку, я добрался до прихожей. Но на пороге стояла совсем не Люси.I. До
8 февраля 2024 г. в 00:19
Стоя у окна, что выходило на сквер перед домом и скрывающуюся в такси женскую фигуру мою душу охватывала невероятная тоска. Неужели она думала что я так просто смогу забыть о её существовании будто бы ничего не было? Думала, что я больше никогда не вернусь к образу её хрупкого тела, обрамлением которого служили шелковистые длинные волосы, струившиеся по нему как бы безмолвно говоря «смотри, что ты потерял, глупый»? Однако я был далеко не глуп, чтобы догадаться - это был последний раз, когда я её вижу.
Я неотрывно продолжал смотреть в окно, по стеклу которого безостановочно стекали мелкие капельки воды от недавно пролитого дождя. На том месте, где несколькими минутами назад остановилась машина, в которой уехала Люси, зияла пустота, а машина давно скрылась за жестокими стенами Лондонских многоэтажек, увозя с собой мои мысли и душу. Увозя моё сердце.
Из раздумий меня вывел телефонный звонок, неожиданно раздавшийся в темной, пустой от звуков комнате. Я медленно развернулся, последний раз хватаясь взглядом за потускневший из-за погоды зеленый сквер за окном, и подойдя ближе к телефону, поднял его с деревянного стола, отвечая на звонок.
– Локвуд, это ты? – послышался взволнованный голос на той стороне.
На секунду мне показалось, будто это голос Люси. Учащённо дыша, она могла звонить мне, дабы сообщить о том, что совершила огромную ошибку, покинув меня. За этим последовала бы череда её фраз вроде «мне так жаль» и «я люблю тебя, Энтони» её сладостным голосом, который бы угомонил бегущие друг за другом мысли в моей голове и я готов был бы простить ей любые грехи, если бы каждое свое извинение она произносила со стольжим трепетом. Однако показалось всё это мне только на секунду. Следующей мне хватило, чтобы признать в собеседнике свою ассистентку и лучшую подругу моей уже бывшей девушки - Холли Манро.
– Это я, Холл, – безэмоционально произнес я. Последнее, что мне хотелось сейчас делать, это разговаривать с Холли Манро. – У тебя что-то срочное? Время, в которое ты звонишь достаточно позднее, чтобы с уверенностью сказать, не будь это что-то срочное, ты априори спала бы.
На том конце трубки повисло напряжённое молчание.
– Холли?
– Люси хочет уйти, Локвуд, – она сказала это слишком быстро, чтобы можно было внятно понять о чем она говорит, однако слова «Люси» и «уйти» сказали всё за неё.
– Я знаю, – ответил я, и на том конце снова воцарилась тишина. Когда Холли снова начала говорить, я уже знал, каков будет её следующий вопрос.
– Откуда..? – не уверен, что она успела произнести последний слог, однако мой ответ не заставил себя долго ждать.
– Я только что видел, как она села в такси и уехала, – и пожал плечами, будто Холли могла видеть этот мой жест на другой стороне телефонного звонка.
– Оу... – очередная пауза. – Прости, что... не предупредила раньше. Я не знала, как тебе сказать об этом, – её голос, на фоне окружавшей меня тишины казался очень жалостливым. Будто она готова была взять на себя все грехи человечества лишь бы я не сердился на неё.
– Тебе не стоит извинятся, Холли. Ты ведь не знала, что всё так получится, – произнес я, пытаясь таким образом подбодрить скорее больше себя, чем девушку.
– В этом-то и дело, Локвуд. Я знала.
В этот момент меня буквально пробрал холод; мурашки побежали по спине. Она знала. Знала, и ничего мне не сказала. Она знала, как для меня это важно и всё равно умолчала!
– Локвуд? – голос, раздавшийся из трубки телефона заставил меня вернуться в реальность, напоминая, что я всё ещё разговариваю по телефону. Я не мог найти в себе силы ответить ей. Внутри меня затаилась обида, сочащаяся ядом от понимания, что меня предали. Меня и моё доверие.
Я так и продолжал стоять в одинокой пустой спальне сжимая в руке треклятый телефон до тех пор, пока на том конце не послышались противные писки гудков, нарушающих тишину в комнате. Шумно вдохнув пыльный воздух, я положил телефонную трубку обратно на стол, чувствуя небольшое облегчение. Внезапно у меня защипало в носу; дыхание стало прерывистым, заставляя меня покинуть на долю секунды обретённую зону комфорта. В комнате стало очень душно.
Я понял, что плачу лишь когда начал ощущать у тебя во рту привкус смеси солёной горечи и отчаяния. Она снова ушла от меня, снова оставила на произвол судьбы, плюнув на мои и... свои, наверное, чувства. Боже, мне было так убийственно больно осознавать, что ничто уже больше не будет как прежде.