Весь следующий после проведенной с Мэнди ночи день Мэттью борется с желанием рассказать ей все, просто чтобы она смогла осознать настоящую глубину потенциальной опасности и паники, которая сопровождает теперь каждый чертов час существования Старка на земле. Девушка как никогда внимательна и ласкова с ним, этична и учтива, что только больше погружает журналиста в сомнения насчет ее безопасности. Они оба делают вид, что ничего экстраординарного не случилось, что отношения миллионов людей начинались еще при более пикантных и странных обстоятельствах, но Мэтта не покидает чувство, что в сложившейся ситуации что-то не так. К тому же в том, что преступник следит за ним, за Лукой, за другими сотрудниками полицейского участка, сомнений не было.
Он принюхивается к ним, прицеливается, облизывается, сидя в темноте, производит вычисления, прикидывает, кого ему лучше было бы сожрать. За годы в журналистике, казавшиеся вечностью, но на деле пролетевшие в один миг, Мэттью встречал на своем пути сотни разных людей, многие из которых казались странными, а некоторые являлись откровенно скучными. Большинство преступников, о которых он писал свои статьи, были обычными людьми. Теми, у кого в какой-то момент просто перегорала лампочка. Но никогда еще за все это время Старк не сталкивался с настоящим психопатом, убивающим во имя вещей, не имеющих четкого определения. Почему Судья отбирает чужие жизни? Из мести? Вседозволенности? Веселья? Маньяк стал тем человеком, для которого убийство превратилось в главную жизненную цель. Еще страшнее было то, что журналист вполне мог стать следующей мишенью.
— Милый, тут почта пришла, — произносит Аманда, входя в его кабинет.
Старк резко подскакивает из-за стола, подбегает к девушке и выхватывает из ее рук пачку корреспонденции. Мэнди обиженно смотрит на него.
— Почему ты разозлился?
— Уходи. Аманда, пожалуйста, оставь меня одного сейчас.
— Ты так и не расскажешь мне, что происходит?
— Уходи!
Старк прекрасно понимает, что слишком груб. Что его ассистентка может воспринять его вырвавшийся наружу страх на свой счет и речи об отношениях между ними уже может и не быть. Но если это в итоге спасет ее от Судьи, то все только к лучшему. Мэтт переживет, переболеет. Ему было страшно сотни раз в жизни. Его ломало, растаскивало по швам, перемалывало. Его подкосила смерть Филиппа, разуверил в своих силах скандал с Дюверье, но он смог противостоять даже этому.
Мэттью вновь находит среди присланных на его имя писем красный конверт. Один звонок, и его уже ждут в полицейском управлении.
В сборе снова все причастные лица. Роберт выстукивает только ему известную мелодию пальцами по столу. Он несколько дней жизни потратил на бесконечные переписки со странными личностями в сети, голова пухла от количества сомнений по поводу своей вменяемости после всего этого, а дело с мертвой точки так и не сдвинулось. Лука пытается прийти в себя после очередной ночевки вне дома, случившейся после целого дня абсолютно бесполезной полевой работы по делу смежной команды, которой не хватало рук в связи с тяжелой болезнью возглавляющего следствие капитана. Эрик курит прямо в кабинете, наплевав на требования пожарной безопасности и бестолковые мольбы Микаэлы оставить вредные привычки во имя здоровья. Холланд рассеянно копается в телефоне, разыскивая в интернете схожие случаи убийств в других городах и странах, чтобы хотя бы примерно составить стратегию дальнейшего расследования. Во истину — это дело становится самым сложным и страшным в карьере каждого из сидящих здесь.
Появившийся в кабинете Луки Старк молча отдает капитану письмо.
«Дорогой мой Мэттью! Как же приятно снова обрести голос в твоем лице, ты себе даже не представляешь. Но еще приятнее осознавать вашу беспомощность, ваше бессилие передо мной. Я — палач. Я — судья. Я — власть.
Ставлю все, что имею, что личность жертвы вы до сих пор не установили. Что ж, это не удивительно. Ведь парень и мухи в жизни не обидел. Он был самым что ни на есть добропорядочным гражданином. Законопослушный мальчик, обожающий мороженое и котят. Хороший сын, верный друг, первоклассный любовник. Только вот, ах какая незадача… наш мальчик тоже грешил.
Помнишь, дорогой мой Мэттью, что грешат все? Даже ты грешишь. Прямо на рабочем месте, маленький негодник. Твоя девушка красива, Мэтт. Изящна. Из нее вышла бы отличная инсталляция, что скажешь? У Аманды есть грехи? Расскажи мне о них. Напиши о них целую статью. Ведь ты пишешь только правду. В ваших отношениях есть правда?
Я дам вам подсказку. Я подскажу вам, потому что я невероятно щедрый и добрый. Вы думаете, что грешник — это я, но как всегда ошибаетесь. Я — ангел, призванный избавить человечество от пороков. Если мир избавится от тех, кто сам хочет умереть, нам станет легче жить? Подумай об этом, дорогой мой Мэттью.
Я — судья. Я выношу свой приговор.
Мацумото, Харуки. Грех: зависть. Наказание: смерть.
Мацумото был славным мальчишкой. Кажется, я уже писал об этом. Он не сидел на форумах, господа полицейские, не искал встречи с администраторами, не стравливал никого в сети и не склонял других людей к самоубийствам. Он скромно выполнял рабочие обязанности, выгуливал в парке свою девушку, помогал соседской бабушке с покупкой продуктов. Но отчаянно всем завидовал.
Завидовал старшему брату и его успеху в любых начинаниях, завидовал своей же девушке и ее богатым родителям, завидовал директору ресторана, в котором работал. Откуда я это знаю? О, я вижу все, дорогой мой Мэттью. Я — Око.
Зависть — это смертный грех. Ты же об этом знаешь, правда? Об этом знает даже твой приятель Лука. Ведь это он сейчас отчаянно завидует новому помощнику окружного коронера, правда же? Признайся, Лука, ты ведь завидуешь? Мистер Морроу красивый, бесспорно. Ему очень идет костюм, но ты это и без меня успел заметить. Ты завидуешь успеху, Лука… А знаешь ли ты, в чем грешен объект твоей зависти? Помни, что безгрешных нет. Тебя не пугает это, капитан?
Пиши только правду, Мэтт. Делай свою работу.
Правды в смерти Мацумото нет».
— Он следит за нами!
Роберт в ярости вскакивает с места. Лука еще раз пробегается по письму взглядом, прежде чем отдать его готовому к исследованию улики Патрику. Судья им откровенно угрожает.
Он следит за ним. Взвешивает каждый его шаг. Молится следам, оставленным им на земле. Он видел его. Видел? Это он? Это он, Лука. Это он!!! Он убьет тебя. Он не станет убивать для тебя. Солги ему. Солги.
Признайся.
— Нужно обеспечить безопасность всех участников расследования! О какой девушке речь, Старк? — Эрик, несмотря на увечье ноги и явное неудобство передвижений, нервно вышагивает по кабинету.
— Моя… моя ассистентка. Я не представляю, как он узнал! Я никому о ней не говорил никогда. Мы нигде не светились вместе… мы…
— В редакции есть подозрительные типы?
— Я с этими людьми работаю вместе больше пяти лет. Я не могу никого из них подозревать! Вы же не серьезно, мистер Томпсон?
— Ты съезжаешь на корпоративную квартиру, Мэтт. Без разговоров! И не надо сейчас никаких комментариев о деньгах, Сапсан, я тебя умоляю, — строго произносит Лука. — Я готов пожертвовать часть жалования, чтобы хотя бы относительно безопасности Старка голова не болела.
— А девушка? — угрюмо спрашивает Эрик.
— У нее есть родственники? — обращается к Мэтту Дюверье.
— Да, родители. Она живет с ними. Но я ничего ей не говорил. Она ничего не знает!
— Мне кажется, что Мэттью нечего бояться, — несмело произносит Холланд, не отрываясь от работы с письмом. — Если Судья выбрал его в качестве рупора, то он вряд ли захочет причинить ему или его близким людям вред, пока не завершит весь круг с грехами. У нас три трупа, впереди еще четыре, если мы принимаем в качестве мотива теорию о наказании за смертные грехи. Глупо отпираться и говорить, что этого не произойдет. Мы должны быть готовы. А вот… ты, Лука, в опасности. Точнее, в опасности те, с кем ты общаешься. Где он мог видеть Морроу?
— Гри надевает костюмы только на официальные мероприятия управления или в суд, — сдавленно произносит Эрик. — Он мог видеть его в таком виде только там.
— Или на последнем месте обнаружения трупа…
— О чем ты, Куджо? — удивленно спрашивает Роберт.
— Он приехал к лагерю в костюме. В то утро он должен был выступать в суде, но новая инсталляция вынудила его изменить планы на день.
— Ты хочешь сказать, что Судья все время, пока мы там были, сидел в засаде и следил за нами?! — воет не своим голосом Томпсон.
— Именно это я и сказал, шеф. Он знает о нас
все. О моем конфликте с Морроу, о том, что мы отслеживаем его действия в сети, о том, что мы тесно общаемся с Мэттом, о наших грехах и страхах. Холланд прав: он не тронет Старка. Он нацелился только на тех, кто общается со мной. Сейчас в опасности моя бывшая жена, Хантер, вся наша команда. Мы не можем себе позволить расслабляться.
— Но тогда он должен был знать тебя еще до того, как затеял свои злодеяния, разве нет? — осторожно вступает в диалог Мэтт.
— Он читал статью и не скрывает этого. Ему нравится ковыряться в таких вещах, нравится изучать личности людей, нравится копаться в устройстве их мозга. У меня сейчас очень ограниченный круг общения. После развода большинство общих друзей встали на сторону Анны и ее нового мужа. Я близко общаюсь только с вами и с Бейтсом. И, как вы сами можете догадаться, я не могу подозревать его или кого-то из вас.
— Сейчас он пойдет по невиновным головам, — произносит Роберт. — Он признал, что последняя жертва не вредила никому в сети. Он понял, что мы пытаемся его найти самыми разнообразными методами. Он будет убивать просто так… Я больше чем уверен, что Мацумото никому не завидовал на самом деле. Знать о внутренних страхах другого человека, если он сам об этом не говорит, невозможно. Он может убить любого из нас. Того, кто первым попадется на брошенный в воду крючок. Мы уже знаем причину смерти?
Лука заходит в «Облако». Причина смерти Харуки Мацумото издевательской записью светится на экране. Пальцы капитана начинают дрожать. Голос, который Дюверье заглушал все это время, снова прорывается наружу. Он шипит ему в уши, стонет, дергается. Взывает к нему. Капитан борется уже с собственными страхами, с личной болью. Сопротивляется. Старается дышать под счет. Двигаться. Он знает, что то, что говорит ему этот странный скрипучий голос, — ложь. Он знал это с самого начала. Раньше голос возвращался только под воздействием алкоголя. Только в горячке. Тот, кто пробудил в нем кромешный ужас снова, даже не знает ничего об этом.
Он знает. Знает. Это он, Лука. Точно он! Он убьет тебя, он похоронит тебя сам. Выроет глубокую могилу, засыплет ее солью, бросит тебя на дно, даже не сколотив гроб. Забросает сверху сажей, велит истлеть. Не доверяй ему. Проверь его. Это он!
Он убивает их для тебя. Он сделает для тебя все. Доверься ему. Попроси его. Солги ему снова. Лги ему, Лука, лги ему всегда, каждый день. Под каждый взмах ресниц. Отдай ему себя без остатка. Он доберется до твоих родных. Он истребит твоих друзей. Все, что он хочет — это ты. Ты, Лука. Солги ему снова. Солги.
Признайся.
— Мацумото отравили.
— Мышьяк? — со странной надеждой в голосе спрашивает Томпсон.
— Нет. Судя по отчету судмедэкспертов, наша жертва умерла от остановки сердца вследствие отравления смертельной дозой яда из сока олеандра.
Грегори изучает растения. Он знает об этом больше, чем обычный человек. Его хобби не связано с творчеством. Он умеет готовить. Он умеет резать. Он умеет выкачивать кровь.
Признайся, Лука. Пока не стало слишком поздно.
