***
Чёрный Шевроле Трейлблейзер спокойно плыл по трассе прочь из города, освещая фарами ночную дорогу и кемарящих птиц на ветвях деревьев, растущих вдоль обочин. Андерс был измотан и опустошен после очередного ночного дежурства в больнице, каждый раз, когда он заступает на смену происходит какой-то адский ад и от пациентов нет отбоя. То жертвы аварий, пьяных разборок, неосторожности или просто человеку посреди ночи захотелось поковырять свои свежие швы, ибо - «Ну а что, уже неделя прошла, я думал хватит, а вдруг еще срастется с кожей, вырезать придется...». Тяжело и глубоко вздохнув, мужчина откинул голову на подголовник, вяло смотря вперед на дорогу. Стрелка спидометра не поднималась выше отметки в пятьдесят километров в час, он никогда не ездил быстро, а сейчас и подавно, он лишь хотел просто добраться до дома. Иногда он размышлял о том, чтобы перебраться ближе к работе, тогда путь не отнимал бы столько времени, но в тоже время стоимость арендной платы в центре в разы выше, причем не обоснованно, так что сколько бы он не думал на эту тему, минусы подобного решения перевешивали плюсы. Так что уже три года Андерс тратил по двадцать — тридцать минут на поездки туда и обратно. Погруженный в свои раздумья он не сразу заметил, как свет фар осветил что-то странное на обочине в лесопосадке. Когда его осенило, мужчина ударил по тормозам и стал сдавать назад, благо позади не было машин, и ничего не помешало вернуться. Остановившись и приглядевшись, он с ужасом выскочил из авто. В осенней листве лежал человек, молодой парень, в одной лишь футболке и спортивных штанах. Андерс рухнул напротив него на колени и осторожно приподнял его лицо. Оно было окровавлено, разбито, отеки и гематомы на которые налипла трава и грязь лишь добавляли ужаса общей картине. - Мать твою, господи, пульс еле прощупывается, но ещё жив... уже хорошо, - мужчина очень рисковал решив лично госпитализировать его, но он просто не мог оставить лежать его на сырой и холодной земле в ожидании приезда скорой помощи и полиции. Расстегнув молнию и стянув с себя толстовку, он бережно укутал парня в неё и положил на заднее сидение авто. Заскочив обратно за руль, Андерс рванул обратно в госпиталь, поглядывая в зеркало заднего вида на неожиданного пассажира.***
Сильная сухость во рту заставила Джеймса поморщиться и хрипло простонать. Он приходил в чувства, но глаза открыть пока не было сил, он лишь мог прислушаться к своим ощущениям, приятно удивившись, что он больше не лежит калачиком в грязи под тополями, а находится в теплой и мягкой кровати. Вокруг пахло хлором, царила тишина и покой. Спустя некоторое время он всё же разлепил веки. В комнате было темновато, но восходящее солнце медленно освещало пространство вокруг. К своему удивлению он обнаружил, что находится в больничной палате, значит кто-то его всё же заметил. Когда стало совсем светло в комнату вошла медсестра. - О, проснулся. Это очень хорошо. Сейчас будем тебе снова капельницу ставить. Скажу тогда в столовой, чтобы и тебе завтрак подготовили. Как чувствуешь себя? - она придвинула к кровати инфузионную стойку и повесила на неё уже подготовленный пакет с лекарством. - И как давно я тут? - буквально разорвав пересохшие губы просипел юноша. - Ну доктор Андерс привёз тебя позавчера ночью, вот и смотри, всё это время ты спал. Он лично наложил тебе швы и каждый день делал обход и утром и вечером. Говорит на обочине нашел. Кто же тебя так оприходовал? - вопросы посыпались на него как из рога изобилия, а мозг ещё не был в состоянии так быстро обрабатывать информацию и всё что он смог сказать это попросить воды, ибо ему казалось, что скоро откиснет от жажды. Получив такую долгожданную влагу, Джеймс жадно выпил весь стакан и снова упал на подушку, проваливаясь в сон, предварительно отказавшись от завтрака. Новость о том, что странный пациент без имени и документов пришел в себя, быстро разлетелась по больнице и достигла Андерса, который был искренне рад это услышать, но на утренний обход он не успел, из-за экстренно прибывших пациентов на скорой помощи, вследствие чего попасть в палату к юноше он смог лишь на вечерний восьмичасовой обход. Осторожно заглянув, мужчина обнаружил, что парень сидит на кровати скрестив ноги и смотрит куда-то на свои руки, перебирая пальцами. - Гляжу Вы уже даже сидите, как самочувствие? - он с лёгкой улыбкой прошел во внутрь и встал напротив постели, убрав руки в карманы халата. Оливковые глаза устало поднялись на мужчину, изучая его настолько пристально, что у того внутри дрогнула сама душа. Отечность немного спала и лицо приобрело более свежий вид, но синяки всё еще не сошли и на это потребуется больше времени, чем пара дней. Наконец он дождался ответа. Тихий, сиплый голос мягко тревожил тишину в палате. - Всяко лучше, чем медленно замерзать на земле, - разбитые губы слегка дрогнули в печальной ухмылке, что почувствовалось мужчиной ледяным осколком в груди. - Вы были без сознания несколько дней, чудо, что вообще не подхватили воспаление или чего хуже. Теперь когда Вы в сознании, можно хоть узнать Ваше имя? Что произошло? Я тогда вызову полицию и мы составим акт. - Я Джеймс Даль. А полиция тут никак не поможет, только усугубит даже... Подозрения буквально прошибли Андерса насквозь, но он всё же решил попытаться проверить свои догадки и, вынув руки из карманов, стал тихо крутить серебряное кольцо на левом мизинце, украдкой поглядывая на Джеймса, в надежде, что тот знает с какой целью служит это украшение. - Ты можешь мне довериться и всё рассказать... - Вы так думаете? - парень некоторое время смотрел в карие глаза мужчины, затем кратко скользнул взглядом по рукам врача и его брови дёрнулись к верху, - Знаете, возможно, Вы и правы. Это сделал мой отец...- он склонил голову и добавил тише, почти беззвучно, - за то что я предпочел в своей жизни мужчин. Он избил меня и вывез на трассу в багажнике, выбросив в грязь как мешок с мусором. Конченый пидор. Внутри Андерса вспыхнул праведный гнев и ярость от безысходности ситуации. Сколько ещё они должны страдать в этом грёбаном мире, прежде чем смогут спокойно жить без притеснений и угрозы для жизни. - Да, тут Вы правы, полиция не станет разбираться с этим делом, и рассказывать им это будет даже опасно для Вашей же безопасности. Позвольте тогда узнать сколько Вам лет? - Девятнадцать, я в том году закончил школу и сейчас работал на СТО, я моторист самоучка... Даже вещи мои, уебок, не выкинул со мной. Мои инструменты, телефон и ноут, планшет, всё, блять, что я заработал своими руками. Ёбаный алкаш блять, мразь. - Тише, тише. Я понимаю прекрасно Ваши чувства, даже очень. Позвольте ещё вопрос, Вам есть куда идти после выписки? Друзья? Парень? - Парень мой съебался еще полгода назад, испугался всего этого. Отчасти не виню его, но горькое послевкусие предательства осталось. В жизни больше со сверстниками не стану встречаться. Если они не готовы быть счастливыми вопреки всем, то в пизду пусть идут. Идти... у меня есть подруга, но она живет за тысячи километров от меня, да и я даже точного адреса не знаю. - Может... Вы можете остановиться у меня, я один живу. Место есть, - он улыбнулся чуть шире, перестав перекручивать кольцо и просто сложив руки перед собой. - Хах, и всем таким брошенным котятам Вы приют даёте? -горькая ухмылка заиграла на опухших и ноющих губах Джеймса. - Нет, просто... я тоже столкнулся с ненавистью от гомофобов... они отняли у меня очень важного и близкого для меня человека, они отняли его жизнь. Если я могу помочь хоть одному из нас, то я должен это сделать. - Я искренне сочувствую... - Ничего. Прошло уже два года, боль стала тише и я снова решил начать жить. Как Вы сказали, вопреки всему. Мы ещё понаблюдаем Вас здесь и если состояние станет улучшаться, то выпишем. - Спасибо большое. Вы спасли мне жизнь и продолжаете помогать, - парень благодарно улыбнулся, стараясь не тревожить швы на губах. - Не стоит благодарности и... я тут подумал сейчас, давай на ты. Да, так сразу. Не такая уж и разница у нас в возрасте большая. - И сколько Вам... гм... тебе? - Тридцать два. - Ну... - Нет вот не надо тут, я не старый, даже для тебя. Я отказываюсь считать себя стариком, - Андерс хохотнул, снова кладя руки в карманы. - Не старый, зрелый, вот нужное слово. - Это плохо? - прядь русых волос, которая никак не могла удерживаться в хвостике позади, упала на щетинистую щёку, когда он склонил голову в бок. - Нет, это здорово. Золотая середина, время, когда действительно начинаешь жить, смотря на всё с высоты опыта и набитых шишек. - Хорошая мысль... отдыхай. Я... кхм. Мы позаботимся о твоём самочувствии.***
С момента выписки прошла неделя, часть травм полностью прошло, оставив лишь слабые воспоминания о себе в виде желтоватых помутнений от гематом, Джеймс старался как мог помогать хотя бы в доме. Прибрался в квартире, готовил еду, собирал Андерса на работу. С каждым днём он всё больше стеснялся находиться рядом, реже смотрел в глаза, а внутри появлялось то самое приятное, щекотливое и тяжелое ощущение. Юноша активно искал работу, но везде отказывали по причине отсутствия документов, что ставило его в неловкое положение перед мужчиной, ибо ему казалось, что он сидит на его шее и пользуется добротой, хоть это было совсем не так. В один из вечеров, когда Джеймс как обычно хозяйничал на кухне, Андерс вошел и сел за стол, кладя перед собой папку. - Джеймс, держи... - Что? Что это? - он взял бумажную папку и открыл её, - ахуеть блять... Андерс, где ты... как ты смог их вырвать из их лап? Я думал они по пизде пошли... - парень перебирал бумаги и взял в руки паспорт, внимательно изучив каждую страницу. - Пиздец блять, даже не тронуто ничего. Всё целое. Как они тебе их отдали? Ты с пулеметом что ли приезжал к ним? - Мхах-ха. Нет, просто поговорил. Всё что я от них хотел, это забрать твои вещи, хотя бы что-то. Вышла твоя мать, она оказалась более разумной и адекватной, хоть она и не приняла твою сторону, но считает что папаша твой перегнул палку всё же. Поэтому она тайком спрятала твои документы, в надежде что кто-то может за ними приехать, ты или может полиция, причем последних она ждала с большей уверенностью. - Ага, да блять, конечно. Копы наши ж стремятся защищать нас от гомофобов, они бы еще добавили нахер и отправили бы в гулаг, или пыточную «больницу», - Джеймс скрестил руки на груди. - Да, есть такая опасность. Поэтому она была удивлена моему приезду. Переговорив, она постаралась незаметно отдать мне твои документы, взамен я уверил её, что они никогда больше не услышат о тебе, ну так же предупредил, что и им не следует пытаться искать тебя, иначе для её же муженька это плохо кончится, - мужчина улыбнулся, потянувшись за столом. - Спасибо тебе большое, ты словно мой ангел спаситель, я вообще не представляю как отблагодарить тебя. Я сейчас же сяду снова искать работу и завтра же помчусь на собеседования. Теперь-то возьмут в какую-нибудь мастерскую, и я, наконец-то, перестану сидеть на твоей шее, и даже смогу съехать и дать тебе жить спокойно, - он собрал папку и убрал со стола. - Давай я тебе поесть поставлю. Я как раз решил на скорую руку картошку с мясом тебе пожарить, и ещё вот глянул у тебя в морозилке остатки творога были, я булочки испек. - Джеймс... Джей, успокойся, - мужчина остановил его за руку. - Перестань уже думать, что ты мне мешаешь, напрягаешь, сидишь на шее и прочую чепуху. Ты ведь заботишься обо мне... я бы сказал даже, что слишком сильно. Ты мне порой обед на работу возишь. Когда же ты успокоишься. - Андерс, я просто хочу отплатить тебе за твою доброту, и стараюсь делать всё, что сейчас в моих силах, но мне всё время кажется что этого недостаточно. Я не хочу тебя стеснять, не хочу чувствовать себя лишним здесь, - он взглянул в глаза мужчины и буквально перестал моргать, так сильно они его приковывали к месту. - А что я могу сделать, чтобы ты перестал чувствовать себя чужим рядом со мной? - Ты и так сделал достаточно... - Мне кажется нет и есть ещё кое что. - Ничего не надо, я во век с тобой не рассчитаюсь... Устало вздохнув Андерс резким движением притянул к себе парня, с дикой жадностью впиваясь в губы. Поцелуй был безумно жарким и возбуждающим, мужчина шумно задышал через рот, оторвавшись от губ юноши. На секунду взглянув на дрожащие веки того, он снова припал к нему в сладострастном поцелуе, тяжело дыша через нос, словно сильно не хватало воздуха, но прекращать это не было и мысли. С грохотом поднявшись из-за стола, мужчина притянул к себе Джеймса как можно плотнее и крепче, зарываясь в его волосы, не позволяя тому прервать их момент страсти. Биение сердец становилось всё быстрее, а желание невыносимым; стоны Андерса всё громче, а ласки жаднее. - Джеймс... я … хочу большего, но готов ли ты? - мужчина весь мелко дрожал, но не убирал руки с груди парня, продолжая гладить прохладную кожу под футболкой. - Я давно жду этого, но не решался даже намекать, лишь надеялся и думал об этом каждую ночь... я каждый день готовился к твоему приезду... каждый день мечтая о том, что сегодня, возможно, что-то может быть. Я словно жил в своих фантазиях, испытывая стыд и возбуждение одновременно... я хочу тебя, Андерс, хватит слов, просто приди ко мне, в мои объятия...моё тело в твоих руках... - Джеймс не успел даже сделать вдоха, как горячий поцелуй снова возобновился, а руки мужчины подхватили его под зад и потянули вверх. Воздух в спальне смешался с горячим дыханием парней, одежда валялась словно ненужных хлам, что-то на полу, что-то на кровати, смятое и спутанное со скомканным постельным бельём. Андерс крепко держался за бёдра юноши, пот крупными каплями выступал на лбу, нижняя губа была вся истерзана зубами, отчасти даже не своими. Он совсем не мог сдерживать стонов, как и распаленный Джеймс под ним, который со всех сил старался держать себя в руках. Под ним уже было целое влажное пятно из-за лубриканта, но им обоим казалось этого мало и мужчина частенько добавлял больше геля, с наслаждением втирая его во внутренние стороны бёдер своего партнера, сбавляя темп. Тогда движения приобретали плавный, но глубокий характер, и с каждым таким проникновением из пересохшего рта Джея выходил тихий и протяжный стон удовольствия. Сжав пальцы на ногах парень упёрся ими в постель, приподнимаясь над кроватью. Не в силах больше сдерживать свой жар, он схватил подушку из-под головы и спрятал в неё лицо, прогибаясь в спине, и чувствуя, как волна наслаждения накрывает его с головой, а её брызги попадают на сильно напряженный живот. Приятное ощущение покалывания в области шеи от щетины Андерса заставило его откинуть свой импровизированный глушитель от лица и полностью отдаться в его распоряжение, иногда бережно перебирая короткие пряди светлых волос. Ещё несколько сильных и жёстких толчков дали понять, что мужчина так же поддался власти сладкой неги. Обессиленные, мокрые и уставшие они лежали в обнимку. Пальцы их были переплетены друг с другом, и оба парня смотрели на это с легкой улыбкой. Впервые за долгое время они оба были спокойны и счастливы, вопреки всем на свете, и они решительно настроены бороться за свою любовь, за право жить так, как они того хотят, и за справедливость по отношению к их чувствам.