दुखी प्रेमी

Ей было тринадцать, когда Деви впервые почувствовала раздирающую горло боль. Дышать было трудно, и казалось, что в горле застряло что-то крупное, не позволяющее воздуху попасть в легкие. Шарма отлично запомнила этот сковывающий ужас, охвативший всё тело. Она громко кашляла, упав на коленки в прихрамовом саду, пока не выплюнула лепесток нежного белого цвета с розоватым кончиком. Лотос. Деви сразу же узнала лепесток цветка и, смяв его, побежала как можно быстрее в библиотеку. Надеялась найти хоть что-то о своём недуге. Тогда обеспокоенный Кайрас поймал её на бегу, пригладил, вытерев мокрые дорожки теплых слез и требовал всё рассказать, но она лишь мотала головой, боясь, что если откроет рот, то непременно выплюнет очередной лепесток. В пятнадцать это повторилось вновь. И думать о том случае забывшая Дивия вновь сидела в саду Калигфата. Солнце било прямо в глаза и отложив свою книгу в сторону, она наслаждалась тенью могучей бильвы, наблюдая за двадцатилетним юношей, играющем на ситаре. Он сидел где-то вдалеке, терзая своими длинными пальцами струны музыкального инструмента, когда одна из девадаси склонила голову, поцеловав его. Деви, никогда прежде не видевшая такого открытого и страстного поцелуя мужчины и женщины, едва приоткрыла рот, почувствовав резкую боль в сердце. Казалось его пытаются вырезать сотни тупых ножей с зазубренными лезвиями. Горло раздирало. Девочка с ужасом закрыла рот и побежала как можно скорее из этого места. Не хватало ещё привлечь к себе внимание обжимающейся парочки. Ноги принесли её в одну из залов храма и, не выдержав, Деви закашлялась, придерживая себя за стену. Два бело-розовых лепестка упало на пол, и, тяжело дыша, Дивия скатилась по стенки вниз, прижав к себе ноги. — Смертельная болезнь неразделенной любви, — напряженно выдыхает Рита-Шива, подходя ближе, и Дивия чувствует горечь и слёзы, ощущая новый приступ кашля. — Она появляется лишь у тех, кто безумно влюблен в кого-то… Деви отказывается верить. Не хочет признавать, что так попала, но аватар порядка на земле бьет по больному, присаживаясь рядом с девочкой, рассматривая лепестки. — Могу предположить, что это Рам Дубей, — режет мужчина без ножа, — лотос — его любимый цветок. Шарма молчит и, вытирая слезы, лишь злобно ухмыляется. Лотос — символ счастливых пар и возрождения, который медленно убивает её из-за безответной любви к Дубею. Как иронично… Она невольно рассказывает обо всем Кайрасу только в семнадцать. Когда во время приёма она неожиданно девушка вскакивает с места и убегает прочь. Обеспокоенный брат находит её в туалете, сидящей на мраморном полу схватившейся за унитаз. По щекам текут слезы, а на узорчатой плитке лежат крупные розовато-белые лепестки лотоса. Он с ужасом осматривает её, кидаясь к Деви, но она лишь улыбается, выплевывая целый бутон к его ногам. В восемнадцать Кайрас погибает от рук англичан и Деви вновь остается со своей болезнью и этим удушающим запахом лотоса один на один. Раздираемая ненавистью к устроившим поджог убийцам она ловко седлает коня, кидаясь в погоню. Жажда мести гонит её вперёд, но очередной приступ туманит разум и удушает, перекрывая необходимый воздух. Она теряет сознание. Впервые за долгое время она чувствует облегчение, когда Дубей берет её на руки, притягивая к себе. Даже в бессознательном состоянии, Шарма ощущает тепло в груди и приятное покалывание в местах, где её касался брахман, находясь в приятной неге. В двадцать один Дивия впервые задыхается. Легкие раздирает от жуткой боли и, сжимая руках простыни, Деви раскрывает и закрывает рот подобно рыбе, выкинутой на берег, пытаясь вобрать столь необходимый для жизни воздух. Она метается по постели и громко падает на пол, больно ударившись головой. Прибежавшая Айшвария с ужасом застаёт госпожу, жадно хватающую ртом воздух. В двадцать три Деви плевать, что люди подумают о ней. В одном из темных уголков она хватает Рама за шею и жадно впивается в мужские губы. Она закрывает глаза от наслаждения, зарывается в темную копну волос и вдыхает запах лаванды и иланг-иланг. Ей впервые так хорошо и, нехотя отрываясь от Дубея, Дивия чуть ли не скулит, отходя от мужчины. Она знает, что это иллюзия, её личный опиум против сжигающей сердце боли, и этими сладкими поцелуями болезнь не излечить. Можно лишь оттянуть время, отсрочить неизбежную смерть. Но лучше уж она задохнётся, выплевывая цветки лотоса, чем будет прижиматься к его коже и целовать любимые губы, зная о его жалости к себе. Она меньше всего хочет, чтобы Рам был с ней только потому что она умирает от неразделенной любви к нему. Она выходит из их тайного укрытия первой. Проходит в самый центр зала и, оправляя одежды, ловко водит пальцами по струнам ситара, зажимая данди. Её выступление вызывает восторг в глазах гостей и, принимая приглашение лорда де Клера, она любезно соглашается на танец с ним. Она улыбается через силу и делает глубокий вдох.Сглатывает образовавшийся в горле ком, пытаясь отдышаться. Генерал- губернатор делает шаг назад, целуя тыльную сторону девичьей ладони, и делает громкое заявление: — Я рад объявить всем вам о своей помолвке, — громко говорит мужчина, по -хозяйски осматривая гостей, — Дивия Шарма станет моей женой в ближайшие месяцы! В глазах темнеет и Деви бежит наугад из этого места. Легкие обжигает огненными плетьми и, зажимая рот, Шарма падает на колени в одном из коридоров. На неё с ужасом смотрит преданный Архат и сбежавшая следом Сарасвати, но девушка не позволяет им приблизиться, останавливая движением руки. Она впервые выплёвывает окровавленные лепестки. Она становится всё бледнее и худее с каждым днём. Щеки сильно впадают, а темные круги под глазами кричат о бессонных ночах, в которые она задыхается расцветающими в сердце лотосами. Деви чувствует, что скоро её мучением настанет конец и, набрасывая дупатту на голову, делает макияж. Она отправляется в Калигхат. Низко склоняет голову перед Рита-Шивой, игнорируя его печальный взгляд и сочувствующую улыбку, отправляется в сад. Она осматривается и, глубоко вздыхая, усаживается у раскидистой бильвы. Деревья красиво расцветают, и Деви с наслаждением любуется ими, не замечая, что находится здесь не одна. — Красиво, — тихо говорит Рам, присаживаясь рядом. — Да, — соглашается Дивия, любуясь индийской сиренью и акацией джакаранда, — скоро и жасмин должен расцвести, — с толикой сожаления выдыхает она, зная, что ей не суждено увидеть этого. — Я о тебе, — шепчет Рам, любуясь девушкой, — ты красива, Дивия Шарма… Но она лишь притрагивается указательным пальцем к мужским губам, заставляя брахмана умолкнуть на полуслове. — Тщ, — улыбается Деви, — давай просто помолчим. Она присаживается ближе, облокачиваясь на мужскую грудь. Ей хорошо, но силы стремительно покидают её тело, а горло вновь сковывает очередной спазм. Они сидят так какое-то время, пока кашель не начинает раздирать горло. Деви достает платок и зажимает им рот, пачкая белую ткань. Рам с ужасом смотрит на девушку и мягко гладит по спине, притягивая ближе. Ему страшно, он боится за неё и громко вскрикивает- зовёт одну из девадаси, чтобы та привела лекаря, но Шарма хватает его за руку, останавливая. — Все хорошо, — убеждает Деви, но её голос дрожит, — всё хорошо. Просто давай немного посидим так ещё… Она устало кладёт свою голову ему на плечо и закрывает глаза, блаженно вдыхая запах сирени и иланг-иланг. Холодная рука с зажатым в ней платком падает на землю, привлекая внимание Дубея. На ткани виднеются маленькие бутоны лотоса в перемешку с кровавыми сгустками. Он с ужасом берет на руки безжизненное тело Деви и, укачивая её как маленького ребенка, с горечью и обидой проглатывает лепестки ночного жасмина, прорастающего у него из сердца. Рам ненавидит лотосы до конца своих дней и, любуясь белоснежными цветками париджат с каплями собственной крови, думает о Дивии.