Запутанные частицы

Ци Мейли со страхом ждала вердикта Императора. Возможно, ее все равно утащат в высочайшие покои даже полумертвую. Однако вернувшийся евнух сообщил волю монарха: девушке надлежит вылечиться. Врач будет осматривать ее ежедневно. Милостью Императора избитой были дарованы некоторые специальные лекарства. «И все?» Ци Мейли опешила. Девушка даже не знала, радоваться ей или злиться. Значит, этому придурку настолько плевать на нее, что он просто отделался общими фразами? А где же оповещение о расследовании, где обещание разобраться в ситуации? С другой стороны, радоваться надо, что Император не будет заставлять ее делать то, чего она не хочет. Ци Мейли, лежавшая на животе, сжала руками подушку, мстительно представляя вместо нее шею Мин Ле Яна. Девушка продолжала кипятиться, даже не осознавая этого. В конце концов силы иссякли, но раздражение не ушло. Дурочка, снова совершенно забыла, кто есть Мин Ле Ян и где она, собственно, находится. Здесь все иначе. И места в этом мире для нее не находится... Ци Мейли опасалась, что Мин Ле Ян заявится к ней ночью. И тогда их разговор может быть иным. Поэтому девушка от всего сердца надеялась, что в покои Императора внесут другую страждущую внимания даму, и она одарит своего господина такими неземными ласками, которые не позволят мужчине думать о чем-то другом. Но это было бы слишком просто, верно? Ци Мейли открыла глаза, когда почувствовала, как чья-то рука поднимает бинты на спине, прикрывавшие поврежденную поверхность белоснежной кожи. Было довольно темно, лишь один огонек маленькой свечи причудливо танцевал в потоках ночного воздуха, приглушенно рассеивая неяркий свет. Девушка уже каким-то внутренним чувством поняла, кто этот человек, так бесцеремонно рассматривающий ее. - За что тебя наказали? – хоть голос и был тих, он нес в себе угрозу и холод. - Уронила десерт, облила платья твоих любовниц, – не выдавать же, в самом деле, их сексуальные игрища? Это личное дело каждой. В конце концов, бедняжки и так обделены мужиками по жизни. Но отомстить хотелось. И плевать, что нарвалась сама. Кто сказал, что Ци Фэй – белый прекрасный лотос? Обычная стерва... - Зачем пошла к ним? Эх, допрос с пристрастием... - Хотела познакомиться с кем-нибудь. Все время одна, завою скоро... Кто же знал, что здесь за все бьют? - В следующий раз захочешь пообщаться, дождись меня. Не стоит заигрывать с женщинами императорского гарема. Здесь такие как ты долго не живут. - Какие такие? – возмутилась Ци Мейли, аж привстав от эмоций, но тут же зашипела от пронзившей боли. Мин Ле Ян ничего не комментировал, просто опустился на пол рядом с кроватью и внимательно рассматривал лежащую растрепанную девушку. - Такие глупые, - наконец изрек он. - Не знающие правил. Не знающие иерархии. Не знающие благородных манер... Мне продолжать? - Ты привел меня сюда... - Хочешь вернуться к своей семейке? Твой отец уже почти продал тебя наложницей какому-то сыну чиновника, чтобы продвинуть по службе старшего сына. Ци Мейли, конечно, знала, что все будет именно так. Но к тому времени она бы уже сбежала, верно? В этом времени мужчины вели себя словно варвары. От бессильной злости и обиды красивые глаза увлажнились. Мин Ле Ян зачарованно наблюдал за этими почти неуловимыми изменениями, подмечая каждое. - Ну что за время?! Почему женщин покупают и продают, словно скот?! Женщина – это величайшее творение природы! Ее надо баловать, лелеять и любить! Я даже своей жизнью не могу распоряжаться, – слезы, наконец, сорвались хрустальными каплями. - Все сказала? – довольно спокойно оборвали возмущение Ци Мейли. - Да, распоряжаться своей жизнью ты не можешь. Лучше просто прими этот факт. Но ты думаешь, я могу? Никто из нас не может делать что хочет. Кого в этом обвинить? Небеса? Гнев их может быть страшен. - Ты – Император. Ты можешь все. - И правда глупая, – уже более расслабленно констатировал мужчина в темном костюме. Его длинные красивые волосы сейчас были собраны на верху и поддерживались простой гуань. И даже так Мин Ле Ян оставался выразительно красив. Не тонкой нежной красотой черт, а именно опасной мужской основой, в которой крепко сплелись его личная харизма и царственная аура высокого господина, привыкшего брать и повелевать. Женские сердца не могут устоять против такого сочетания, особенно находясь так близко-интимно в прохладном ночном сумраке небольшой комнатки. Сердце Ци Мейли невольно пропустило удар. Мужчина вдруг вынул из рукава знакомую баночку – это была та чудесная мазь, которой он обрабатывал ее синяки при первой встрече во Дворце. Поняв, что незваный посетитель собирается сделать, девушка хотела было возмутиться, но тут же получила точечный удар куда-то в шею... И тело больше не слушалось. Она не могла даже рот открыть - остались лишь ощущения. Грубоватые руки гуляли по всей ее спине, исполосованной палками, щедро нанося слой за слоем целебной мази. Когда Ми Ле Ян добрался до двух округлостей, Ци Мейли уже была красная, словно ткань свадебного наряда. Что за пытка? Мин Ле Ян молча продолжал смазывать избитые участки. Он прекрасно знал, насколько ей сейчас хочется совершить убийство злодея, но не показать свою власть и не подразнить беспомощную Ци Мейли мужчина не мог. Ее округлые ягодицы выглядели так, словно их долго шлепали, только не палками, а мужскими руками в постели. Основные удары пришлись именно на спину, а ее попка осталась менее пострадавшей. И эти розоватые полушария сейчас невольно возбуждали. Он втирал мазь, наслаждаясь нежной плотью под пальцами. И хотя с Ци Мейли уже поступили жестоко, все равно казалось мало. В эту минуту Мин Ле Ян сожалел, что до такого яркого и болезненного цвета измучил ее округлые ягодицы не он сам в широкой постели. Представляя, как именно довел бы бунтарку до такого состояния, мужчина полностью отдался ощущениям. В паху все стягивалось, опаляя жаром нервные окончания. Прошло довольно много времени, прежде чем напряжение отпустило, и мужская рука нехотя покинула избитые ягодицы. Все впереди. Мин Ле Ян встал, зажег новую свечу взамен догоревшей и разблокировал акупунктурную точку своей пленницы. - Ты их полировал, что ли? Из всех возможных вопросов и реакций, что готов был услышать Мин Ле Ян, такого в списке точно не было. Он молча уставился в довольно спокойное лицо. Ци Мейли уже взяла под контроль эмоции в процессе этого действа. Во-первых, она не юная девственница, напомнила себе девушка... Это только тело девственницы. Во-вторых, процесс оказался успокаивающе приятен. Боль быстро отступала, а там, где рука наглаживала столько времени, и вовсе не ощущалась. Мужчины же всегда остаются мужчинами – кто может устоять перед доступными женскими прелестями? Даже если девушка и не сногсшибательная красотка. Спасибо, что не решил осчастливить раненую своим императорским жезлом прямо здесь... Ци Мейли, с трудом расправив свою сорочку, осторожно перевернулась набок – от греха подальше – и теперь лежала лицом к сидящему возле кровати мужчине. - Ты действительно не в себе? - Почему? - Нормальная женщина так не реагирует. - Нормальный мужчина не обездвиживает женщину, чтобы нанести лекарство. Он заботится и уговаривает. - И много «нормальных» мужчин ты знаешь? Ци Мейли вздохнула... Да, она их и в своем времени особо не встречала. - Спасибо, - лишь тихо прошептала девушка, не отвечая на вопрос. Ночной посетитель небрежно хмыкнул, продолжая беззастенчиво разглядывать ее, оценивая, примеряясь... - Нравится? - Видел лучше, - прозвучало безразлично и высокомерно. Ци Мейли скривилась: - Так что же ты делаешь здесь, когда есть лучше? - Следи за своим языком, Ци Мейли. Ты слишком много позволяешь вольностей. Видимо, это моя вина – я тебе позволил. Будешь вести себя так перед Императором – снова изобьют. - Ты накажешь... – договаривать не было смысла, ее собеседник все прекрасно понял. - За что? Наложница выше рангом наказала нерасторопную девочку-сю. Ци Мейли стиснула зубы. Сволочь! Только что ее зад мял, словно до женщины дорвался, а теперь столько равнодушия... Мин Ле Ян вдруг усмехнулся. - Ты действительно думаешь, что умнее всех? Собственная глупость – причина твоей боли. Не играй со мной, Ци Мейли. Ты только недавно вышла в мир, просидев в своей безопасной комнатке десять лет. А я здесь живу с рождения и знаю все гораздо лучше тебя, глупой умпрямицы. Император не станет тебе запрещать выходить в сад, но не ищи неприятностей. Светает скоро. Отдыхай пока. Вырваться отсюда и убежать ты не сможешь. Ци Мейли так и не сомкнула глаз. Слова звучали эхом в голове. Неужели смириться? Ее освободит только смерть, видимо, но этот вариант точно не про нее. Ци Мейли уже умерла один раз. Теперь девушка собралась вгрызаться в неровные края своей жизни до последнего. Следующий день она действительно отдыхала. Никто не беспокоил ее. И даже вездесущий евнух, имя которого Ци Мейли не запоминала принципиально, куда-то пропал. Син Шихонг таскала ей с императорской кухни вкусняшки. Это была передышка. Через день к ней вдруг пожаловала одна из супруг Императора. Это оказалась Лули шуфэй – красавица с осиной талией и густо подведенными глазами. Ее длинные темные волосы были уложены в сложную прическу и несли в себе массу разных украшений и заколок. Ци Мейли могла только изумляться, как голова этой женщины еще держится на такой тонкой шейке. Однако самое отвратительное – вставать на колени в приветствии, когда раны еще заживают. Лули шуфэй, очевидно, не видела в этом что-то сложное и, отдав должное необходимым церемониям, грациозно и неторопливо присела за столик. Она мельком осмотрелась в более чем скромных комнатах несостоявшейся наложницы, убедившись, что та довольствуется почти нищенским существованием. Это странно, учитывая отношение Императора. Будь ее воля, Лули бы и шагу не сделала в это место, чтобы не навлекать на себя неблагоприятную судьбу. Но слухи разрастались уже такие, что все остальные фужэнь вместе с императрицей были заинтригованы. Перед женщинами словно по волшебству появился горячий чай с маленькими османтусовыми пирожными. Две служанки, почтительно поклонившись, бесшумно закрыли двери с той стороны. Некоторое время Ци Мейли позволила себе наслаждаться обжигающей драгоценной жидкостью. Невольно она задумалась, сколько бы стоил этот чай, который подают изо дня в день, в современном мире? Он бы был доступен только избранным? Не смотря на ничего не значащую легкую беседу, которую обе женщины поддерживали, атмосфера за столом оставалась напряженной. Одна не знала, как правильно подступиться, другая гадала, что же понадобилось такой высокородной даме в ее убогих комнатах. Наконец Лули шуфэй не выдержала: - Не буду скрывать, мне стало интересно, кто же так смело отказал Императору... Вы уже стали почти мифом. Слухи разлетелись, словно горячая выпечка. Ци Мейли едва не подавилась чаем, удивленно подняв глаза на ослепительную гостью. - Госпожа что-то неправильно поняла... Лули шуфэй нежно рассмеялась, ее смех был подобен звону колокольчиков. Ци Мейли зачарованно замерла, разглядывая одну из четырех жен Императора. Эта женщина настоящая? Испугавшись такой дерзости, девушка быстро уткнулась в свой чай. - Ты не только не явилась в покои Императора, но и осталась жива после этого. - Эту несчастную наказали... Как бы осмелилась... - Избранная женщина обязана служить своему господину в любом состоянии. Если два удара уже сбили тебя с ног, то что с тобой станет, когда дело дойдет до реального наказания? «Не дойдет, надеюсь», – перепугалась Ци Мейли. Ее нежное тело такого просто не вынесет. - Как ты добилась внимания Императора? – спокойно поинтересовалась Лули шуфэй. - Госпожа, – Ци Мейли осторожно опустила пустую чашку. Руки невольно подрагивали. Говорить правильным тоном было сейчас очень важно. Не сказать бы лишнего, а то снова изобьют. Ци Мейли ненавидела так унижать себя на словах, словно втаптывая собственное достоинство. Но боли больше не хотелось. - Эта раба специально ничего не делала, поэтому внимание господина дважды драгоценно. - Все так говорят. А потом пьют травы для зачатия, чтобы прыгнув в кровать Его Величества, тут же понести. Однако, никто бы даже не обратил внимания на этот случай, если бы не действия Императора... - Эта недостойная не понимает, госпожа. Лули шуфэй немного нахмурилась. Зачем строить из себя дуру? Чем эта девушка с такой неброской внешностью так стала интересна Его Величеству? Супруга Императора немного более строгим тоном приказала: - Довольно играть в невинность. Император не станет разбираться с наложницами из-за конфликтов между ними, он не особо вмешивается в дела гарема. Подобные происшествия полностью решает императрица. В этот же раз все изменилось. Император показал свою волю очень откровенно. Такие послания не пропускают те, кто хотят жить, моя дорогая Ци Мейли. Этого хватило, чтобы весь гарем задрожал, и даже императрица вспомнила о своем месте. – Лули шуфэй замолчала и долго гипнотизировала сидящую напротив соперницу внимательным взглядом. - Без статуса, еще даже не наложница, но милость монарха уже прочно схватила. Как ты этого добилась? Ци Мейли была готова расплакаться. Да что она сделала-то? Что сделал Мин Ле Ян? Не он ли позавчера вообще не обратил внимания на то, что ее избили его же любовницы? А сейчас девушка, словно в плохом анекдоте, оказалась между молотом и наковальней: ее допрашивала одна из супруг Императора о его же многочисленных женщинах! - Евнух из Дворца лишь доложил, что дело с наказанием этой недостойной проверят... Лули шуфэй наиграно почти через силу рассмеялась. - Конечно проверят. И закроют. Все, кто имел к нему отношение, либо мертвы, либо искалечены. - Что?! – Ци Мейли неосознанно вскочила со стула, но, спохватившись, тут же опустилась обратно. Это было грубо. – Не может быть, госпожа... Это лишь незначительное происшествие... - Хочешь сказать, – Лули шуфэй подозрительно прищурилась. – Ты не в курсе того, что наложницу Джиао и Сю мэй рен поймали на прелюбодеянии друг с другом? Их застали в постели, словно знали, где и чем они занимаются. Обе получили далеко не десять палок, как ты, а по пятьдесят. Сю мэй рен умерла от побоев сразу же. А тело наложницы Джиао выкинули к солдатам. Ее напоили специальными отварами перед наказанием, чтобы точно сохранить жизнь. Бывшей добродетельной леди повезет, если она умрет быстро. Стражников, что избивали тебя, нашли утром – у обоих отрублены руки по локоть. Через время они все равно сами покончат с собой, но их агонию продлили. Умирать быстро этим несчастным никто не разрешал. И ты еще рассказываешь про незначительное происшествие? Прояви уважение – будь хоть немного откровенна... Ци Мейли слушала с нарастающим неверием. Нет, она, конечно, мстительно хотела, чтобы та же Джиао сама получила эти десять палок, но так... Смерти ничьей девушка точно не хотела. - Почему уважаемая Лули шуфэй решила, что это сделано из-за этой недостойной? - Потому что Императору было все равно уже очень долго. Неужели ты считаешь, что господин об этом не знал? Гарем хоть и большой, но он не идет в сравнение с гаремами Императоров прошлых лет. Наш господин всегда знает обо всем, что происходит. В этих стенах трудно скрыться от тайных шпионов. Его Величество просто закрывал на сей факт глаза. Джиао шу и была в его покоях лишь однажды и больше туда не попадала. Ее семья занимала прочные посты в Правительстве, отсюда и титул. А тут наказали некую девочку-сю, и четверо махом лишились жизни. - Неужели это приказ Императора? – растерянная Ци Мейли не могла уложить такое в своей голове. Лули шуфэй снова невольно поразилась, насколько ограничена была в своих мыслях эта девчонка. Либо блестяще прикидывалась. Хотя она и сравнительно недавно появилась здесь, законы жизни гарема уже должны быть вызубрены. Великолепная женщина похожая на идеальную статуэтку снова замолчала, поглаживая свои хучжи на безымянном пальце и мизинце. Наконец она встала и неторопливо прошлась по комнатке: - Ты ведь слышала про беременную наложницу, которая подавилась костью? – Ци Мейли робко кивнула. – Пока эта дура забавлялась со стражником, сие никого особо не волновало. Не было смысла рассказывать об этом Императору, ведь господин, конечно, знал. Но ничего не предпринималось - Хуаншан выжидал. Однако когда эта неблагодарная тварь умудрилась понести от любовника, как думаешь, кто отдал приказ избавиться от нее? - Так ее убили? Лули шуфэй почти брезгливо посмотрела на эту дурочку. Терпение кончалось. - Император не стал выносить это на обозрение. Но вдруг эта наложница подавилась костью и умерла. Смерть объявили несчастным случаем. Вопрос закрыли. Ее семье была выплачена надлежащая компенсация. Никто не знал, что она беременна. Это обнаружилось лишь после смерти. Теперь понимаешь? Даже зная, что наложница гарема встречается с другим мужчиной, Император не предпринимал ничего. Но как только она поставила под угрозу чистоту королевской крови, ее быстро убрали. Наш господин никогда бы не опустился до выяснения причин наказания одной наложницы другой – это настолько несущественно для него... Но из-за того, что посмели тронуть тебя, в миг лишились жизни несколько человек. Выходит, причина всего этого – ты, Ци Мейли. А теперь, – тон Лули шуфэй вдруг стал жестким, словно женщине смертельно надоело поддерживать образ мягкой доброжелательной сестрицы. – Расскажи мне, чем ты так захватила разум Императора? Все боятся даже подойти к тебе... Умно, ничего не скажешь. Ци Мейли не реагировала уже на открытые словесные подначки. Девушка была так поражена, что не могла подобрать слов. В конце концов гордыня взяла свое. Ей просто хотелось, чтобы эта разукрашенная фарфоровая кукла вымелась из ее комнаты. - Эта раба действительно не понимает, что сподвигло Императора на такие жестокие меры. Просто в отличие от других благородных дам, у этой несчастной нет никакого желания быть здесь. В гареме эта раба оказалась не по своей воле. Вы, госпожа, просили сказать откровенно. Эта несчастная не ищет милости господина, не гонится за ней. Эта ничтожная женщина хочет просто спокойной жизни. Может ли благородная Лули шуфэй понять мысли этой недостойной? Хрупкая в своей красоте женщина уставилась на нее, как будто за спиной Ци Мейли выросло еще несколько голов. Затем Лули шуфэй прикрыла рот шелковым расшитым платком и засмеялась. Она долго не могла успокоиться. - Ты и правда глупа, – наконец вынесла свой вердикт супруга Императора. – Откуда ты такая взялась? Хорошо, – она резко поднялась, не заботясь уже о приличиях. – Ты потом поймешь, почему все женщины здесь бьются за милость господина. Ты сама будешь за нее биться. А еще ты поймешь степень влияния и власти Императора над своими подданными. Но постарайся не вызывать гнев Хуаншана. Степень его жестокости может быть невыносимой для тебя. Спасибо за чай. Когда мы встретимся снова, у тебя уже будет титул. Либо ты будешь мертва. Я бы предпочла второе, не обижайся. Можешь не провожать. Ци Мейли лишь про себя фыркнула. Ее взгляд замер на какой-то точке, и мысли вихрем захватили все сознание. Мин Ле Ян просто отмахнулся от факта ее избиения. Он даже серьезно это не воспринял, еще и воспользовался моментом помучить ее зад. К слову, массаж ягодиц, как и мазь, оказались крайне действенными. Боль ушла почти полностью, если не тревожить спину. Но то что он сделал просто не укладывалось в голове еще живущей в категориях XXI века Ци Мейли. Он убил собственных любовниц просто за десять ударов по ее спине? Зачем? Девушка была уверена, что влюбиться в нее Мин Ле Ян не мог. Достаточно просто посмотреть на его супруг. По сравнению с их красотой и готовностью служить ему двадцать четыре часа в сутки, Ци Мейли была даже не середнячком. Какой мужик в здравом уме променяет такую множественную благодать на ее заурядное тело? Тогда зачем такой показательный акт? Или пока новая игрушка еще вызывает интерес и не опробована, Император оставался увлечен? В конце концов Ци Мейли решила, что такие поступки были направлены не только для поддержания страха в гареме, но и для нее. Мин Ле Ян четко показывал, что он может сделать с каждым в стенах Дворца. И если терпение мужчины закончится, ее участь будет незавидной. Ци Мейли только в этот момент смогла до конца осознать, насколько патовой была ситуация, в которой она оказалась, впустив в свою жизнь когда-то "генерала" Мин Ле Яна.