Имя твоё - ветер на воде

Цинсюань знал, что ближайшие два дня превратятся просто в часы ожидания, с периодическими приступами паники и дурными мыслями. А потому, попросил Его Высочество переправить его в столицу, где Цинсюань провёл больше года в компании попрошаек. Он периодически сюда приходил, навещал знакомых, покупал им еду и лекарства, помогал, как мог, обустроить в заброшенном храме нехитрый быт. Се Лянь дал ему приличную сумму на расходы. Для себя Цинсюань не взял бы, но ради этих людей... Он знал, что Его Высочество тоже часто и много помогает беднякам, а потому не мог отказаться — только поблагодарить. Сегодня у нищих был праздник. Жарко пылал костер и вскипала густая похлебка, где на радость всем присутствующим, было вдосталь мяса. На разбитом алтаре, заменяющем стол, стояли и другие блюда — этим вечером никто не голодал. Старине Фэну в этом храме все радовались, как родному. В каком-то смысле эти люди были большой семьей, объединенной общими тяготами. Сплотить их сумел один истощенный калека, однажды пришедший из неизвестности и занявший место в каждом измученном сердце. Цинсюань стал для них полу легендой: многие говорили, что он бог, отрекшийся от небес, другие утверждали, что это бродячий заклинатель, на полпути к бессмертию. Сам он перестал обращать внимание на эти россказни. Однажды он уже поведал им свою историю, но она обросла такими деталями, о которых Цинсюань и предположить не мог. Например, однажды один болтливый парень спросил, правда ли, что его выгнали с небес за то, что Цинсюань обернулся неземной красоткой и соблазнил Небесного Владыку. Сам он подумал, что возможно вкусы бывшего Владыки предполагали кого-то немного похожего на Се Ляня, но озвучивать мысль не стал. В старом храме Цинсюань чувствовал себя удивительно уместно, словно находясь в гармонии со своей израненной душой. Тут он чувствовал связь с братом, хотя божественные статуи уже давно были разрушены и следов от них не осталось. Он думал о том, как странно находить покой в руинах, когда нету смысла искать спасения в чем-либо ином. Люди вокруг веселились и шумели, им слишком редко выпадал шанс отдохнуть и развлечься, потому все спешили ухватить кусочек беззаботности. Цинсюань истратил все деньги, до последней монеты, на необходимые покупки, не оставляя ничего для себя. И в этом он тоже находил удовлетворение. Раньше Повелитель Ветров мог разбрасываться богатством, одарить любого с истинно божественной щедростью, но сейчас, не имея за душой ни гроша, Цинсюань все еще был способен расстаться с последними крохами. Этой ночью он спал на старой циновке, укрываясь простым, грубым одеялом и почти блаженствовал от мысли, что это все он не отнял ни у кого другого. Ему снился брат — не Повелитель Вод Ши Уду, а его простой смертный брат из прошлого, с которым они сидели у небольшого очага и говорили о всяких мелочах. Это был хороший сон, не отравленный сожалениями, не вырывающий крики ужаса среди ночной тишины. Наутро Цинсюань ощущал лишь отголоски легкой тоски, что нельзя навечно затеряться в таких беззаботных, благословенных снах. Се Лянь пришел за ним ближе к вечеру. Старину Фэна провожали всей гурьбой, громко и радостно благодарили, просили не забывать и наведываться почаще, кормить своих друзей вкусной похлебкой, раз уж ему так повезло выбиться в знатные господа. Цинсюань обещал непременно вернуться. Он не сомневался, что когда вся эта история с демонами закончится, ему нужно обязательно поблагодарить своих друзей за заботу, но решительно отказаться от дальнейшего пребывания в Призрачном городе. Кажется, Его Высочество что-то такое углядел в его словах и немного расстроился. Но как бы Цинсюань ни ценил дружбу Се Ляня, он не может повиснуть на его шее до конца своей смертной жизни. В Дом блаженства Цинсюань вернулся задумчивым и молчаливым. Се Лянь знал, что так будет — эта вылазка не могла не разбередить раны в душе бывшего Повелителя Ветров. А еще знал, что не может не отпустить его в это путешествие. Цинсюань его друг, но никакой власти над ним у Се Ляня нету. Кажется, потеряв свои божественные силы, Повелитель Ветров стал действительно свободен, как ветер. Теперь Цинсюань был полным хозяином своей жизни, только вот тратил ее совершенно бездумно. Он продолжал наказывать себя за грехи брата и причинять боль своему телу и душе. Не то, чтобы Се Ляню были чужды эти чувства. Просто испытывать самому оказалось не так сложно, как наблюдать со стороны. Се Лянь беспокоился о друге и желал хоть как-то облегчить его бремя, но, похоже, это было под силу лишь одному в трех мирах демону, которого, к слову, самого куда-то нечистая сила унесла. Хуа Чэн выходил на связь с Черноводом, но тот оказался неразговорчив даже для себя. По крайней мере стало ясно, что он прибудет завтра в Мертвые Топи, а значит выберется из своей берлоги, что бы его туда в этот раз ни загнало. Цинсюань собирался вместе со всеми и отговаривать его не стали. Все уже прекрасно поняли, что в свободное от работы время, Ветерок активно занимается самоедством. К тому же, по мнению Хуа Чэна, Цинсюань благотворно влияет на Черновода. Он так же окрестил их парочкой унылых идиотов и, кажется, всерьез вознамерился заняться сводничеством. Се Лянь на это только с грустью качал головой. Ему бы хотелось верить, что труды Сань Лана не обречены на крах, но между этими двумя в прошлом пролилось столько крови и сожалений, что будущее казалось слишком хрупким. Тем не менее, если есть хоть один шанс из миллиона, Се Лянь с радостью поспособствует. Едва рассвело, все трое были готовы отправляться. Цинсюаню вернули сигнальный амулет, в этот раз даже не скрывая, кто его создал. От подвески исходил никак не замаскированный поток темной ци Черновода. Цинсюань собрался с духом и все-таки спросил Се Ляня: — В прошлый раз этот амулет тоже создал господин Хэ? Скрывать очевидное уже не было смысла и Се Лянь с легким сердцем признал: — Все так. Когда ты попал в лапы водного гуля, господин Хэ Сюань передал амулет через Сань Лана, с его помощью найти тебя гораздо легче, он буквально призывает своего создателя в нужное место. — Значит... мне не показалось... В омуте первым меня отыскал тоже он? Се Лянь сконфузился. Ему изначально не нравилась идея скрывать правду, но сейчас он бы предпочел, чтобы чужие секреты Цинсюаню выдавал кто-нибудь другой. И все же, именно Се Лянь был его другом, а значит и единственным, к кому Цинсюань мог обратиться за ответами. — Вероятно, я не должен был узнать об этом? — прозорливо предположил Цинсюань, — но все в порядке, ведь Ваше Высочество ничего мне не говорил. А то, о чем я догадался сам, не считается разоблачением тайны. Се Лянь смущенно улыбнулся: — В таком случае, просто оставим это, но... Цинсюань? — Да? — Не подумай, что я лезу не в свое дело, просто хотел спросить: вы с господином Хэ, похоже, немного поладили? Цинсюань задумчиво покрутил в пальцах кулон: — Это... Я правда не уверен, но господин Хэ, кажется, не ненавидит меня так сильно, как я думал... Се Лянь посчитал такую формулировку изрядным преуменьшением чувств Хэ Сюаня, но говорить об этом было слишком неловко. К тому же, Цинсюань явно еще не до конца разобрался в собственных чувствах. — А что насчет тебя? Ты не ненавидишь его слишком сильно? Цинсюань посмотрел на Его Высочество так, словно услышал полнейшую нелепицу. — Я? Разве я могу... Нет, разве я имею право его ненавидеть? После всего, что... Мы с братом... Нет же! Это только моя вина! — у Цинсюаня внезапно покраснели глаза, вид его сделался до того печальным, что Се Лянь пожалел о необдуманных словах, — Если бы я не был таким бесполезным и не вынуждал гэ все время заботиться о себе, всего этого можно было бы избежать. Чужие жизни, чужая судьба... Я бы предпочел никогда не дожить до того дня, когда гэ нашел этот страшный способ меня защитить... Цинсюань не плакал, не позволял вместе со словами выйти наружу своей боли, но Се Лянь отлично знал цену подобных мыслей — они отравляют душу. — Цинсюань, это... — Нет, Ваше Высочество, ничего не говори. Я знаю, что ты мой друг и беспокоишься обо мне, но это не то, о чем ты должен заботиться. Я действительно не могу ни с кем делить эту ношу. Я слишком долго жил беззаботной жизнью и я должен сам нести ответственность за причиненные во имя меня беды, — голос Цинсюаня сделался тихим и беспомощным, — если бы я только мог один отвечать перед господином Хэ, если бы сумел вымолить жизнь брата в обмен на свою — никакая кара не показалась бы мне чрезмерной. Но уже слишком поздно и как бы я не просил прощения, в нем нету никакого смысла, оно ничего не изменит и ничего не стоит. Так что я не могу его ненавидеть, я не могу даже извиняться... Я больше ничего не могу... С ресниц Цинсюаня все-таки сорвались две тяжелые капли, прочертили влажные полосы по щекам, и он поспешил опустить голову. Се Лянь понял, что слова сейчас бессмысленны и не принесут облегчения. Он осторожно притянул Цинсюаня в объятия, безмолвно предлагая не утешение, но понимание и доверие. Дрожащие плечи немного расслабились и слабый всхлип заглушила ткань белых одеяний. Так они стояли в тишине, просто разделяя боль на два, чтобы стало легче терпеть. Се Лянь подумал, что Черноводу предстоит преодолеть вовсе не страх Цинсюаня, а его ненависть к самому себе. *** Воздух в Мертвых Топях отдавал затхлым, болотным смрадом. Вокруг разлилась темная ци, но не подавляющая могуществом, а скорее отталкивающе липкая. Хэ Сюань ожидал компанию из Призрачного города под редким тут высоким деревом, раскинувшим свои корявые лапы до самой земли. Он лениво следил за плавающими повсюду призрачными огнями — необретшими покой, слабыми душами. В этом месте, очевидно, нашли последний приют много неудачливых путников. Последние два дня Черновод провёл в безрезультатных спорах со здравым смыслом. Одна его часть — мертвая, истлевшая половина души — твердила, что для таких, как Хэ Сюань, призрак надежды — только яд иллюзий. Испив его, ничего хорошего не получишь, поверив собственным фантазиям — утратишь остатки рассудка. Но была и другая, незнакомая прежде часть, пустившая невообразимо прочные корни в его остывшее сердце. Впервые в своем посмертьи Хэ Сюань ощущал трепет, волнение, предвкушение. Эти чувства никак не были связаны со злобой, местью или ненавистью. Они разбавляли мрачный пейзаж Черных Вод яркими красками. Над его мертвым морем впервые повеял свежий бриз, нарушая идеально унылую гладь лёгкими волнами. Этот ветер гнал его прочь от одиночества и тоски, шептал на ухо шумом прибоя знакомое до щемящей боли имя. И сейчас оставалось только признать, что Хэ Сюань истратил два дня на томительное ожидание встречи. Первым он заметил Хуа Чэна — красное пятно среди мрачного пейзажа. Поразительно уместная маскировка. Рядом, конечно же, Его Высочество в белых одеждах. Хэ Сюань вгляделся внимательнее и на одно мгновение показалось, что с ними больше никого. Но вот мелькнул рукав бирюзового ханьфу. На лице Черновода появилась и угасла слабая улыбка. Это не лучшее место для смертного, но, с другой стороны, что может угрожать ему в компании двух непревзойденных демонов и сильнейшего бога войны? Если они втроем не смогут его защитить, то кто же сможет? — Приветствую, господин Хэ, — лучезарно улыбнулся Се Лянь, — надеюсь, за эти дни вы хорошо отдохнули. Глядя на Хэ Сюаня, Хуа Чэн подумал, что его костяные драконы все два дня вокруг острова гоняли. Черновод проворчал Се Ляню в ответ что-то условно вежливое, бросая быстрый взгляд ему за спину. Поймав этот взгляд, Цинсюань тоже поздоровался. Улыбка его при этом была робкой, но вполне искренней. Хэ Сюаню захотелось остаться с ним наедине, так было бы проще завязать неловкий разговор. Другие у них пока не получались. — Вход в логово тут недалеко, — Се Лянь заговорил о предстоящем деле, и Хэ Сюань переключил внимание на него. — Мы с Сань Ланом в прошлый раз немного изучили это место. Тут довольно запутанный лабиринт туннелей, но, думаю, место сборов будет в главном зале. Разделимся по двое и зайдем с разных сторон. Точное время не известно, возможно, придется долго ждать. Сань Лан отправит призрачных бабочек следить во всех направлениях, так мы сразу узнаем, когда пожалуют гости. — Меня интересует только их главарь, остальные — бесполезная мелочь, на них и время тратить не стоит, — Хэ Сюань недобро ухмыльнулся, — посмотрим, кто настолько самонадеянно решил бросить мне вызов. — Кто бы это ни был, все-таки стоит быть осмотрительными, — предупредил Его Высочество. Хэ Сюань понимал, что их противник не может оказаться слабым, а потому лишь согласно кивнул. Когда уже в лабиринте туннелей они разделились и наконец-то оказались без свидетелей, Цинсюань, мучимый неловкостью, все же заговорил: — Господин Хэ, я... хотел вас поблагодарить... Хэ Сюань удивленно обернулся. Ветерок смущенно не смотрел на него, вертя в пальцах весящий на цепочке кулон. — За что? — на всякий случай уточнил Черновод — с этого несносного типа станется поблагодарить, что его не прибили. — За амулет... И за то, что спасли меня в прошлый раз... И в омуте тоже... — последние слова он почти прошептал. Хэ Сюань опешил и немного разозлился. Вот так проси кого-то после этого сохранить тайну. Разве они не сделали все в точности наоборот? Цинсюань, кажется, что-то такое понял и поспешно объяснил: — Не подумайте плохо о Его Высочестве! Он ничего не говорил! Я все сам понял, когда получил амулет во второй раз. Он ведь напитан вашей силой и... В общем, я сам догадался. Хэ Сюаню стало немного неловко и очень смешно. Разумеется, Цинсюань не полный дурак, чтобы не сделать таких очевидных выводов, да к тому же, просить Его Высочество ничего не говорить — это одно, а врать — совсем другое. У него на лбу написано, когда начинает увиливать. Вот и получается, что просьба Хэ Сюаня была обречена изначально. Однако сейчас оказалось, что все к лучшему. Цинсюань не выглядел испуганным или виноватым, или все то, что прежде он испытывал рядом с Черноводом. Разве это не прогресс в их взаимоотношениях? — Не потеряй его, — на сколько мог мягко произнес Хэ Сюань, — с ним я найду тебя в любом из трех миров. Глаза Цинсюаня сделались большими и ясными, как бывало прежде у Повелителя Ветров, если он чему-то сильно удивлялся или радовался. — Амулет правда такой сильный... Я буду его беречь. — Если что-то случится, используй не задумываясь, — предупредил Хэ Сюань, — просто сломай печать, и кровь меня позовет. — Кровь? — удивился Цинсюань. — Этот амулет связан со мной кровью. Где бы он ни сработал, кровь — часть меня, я ее услышу. — О, я понял... — щеки Цинсюаня окрасил легкий румянец. Хэ Сюань на мгновение выпал из реальности, наблюдая за таким взволнованным Ветерком. Но место было крайне неподходящим для задушевных бесед. Стоило сосредоточиться на окружающей обстановке и не терять бдительности. Продвигаясь дальше по туннелям, Хэ Сюань почувствовал подспудное беспокойство. Что-то его тревожило, но что именно, непонятно. На всякий случай он задвинул Цинсюаня за спину, предупредив не высовываться вперед. В какой-то момент они вошли в большой зал, но не тот, где предполагалась встреча. В этом было полно всякого странного хлама, словно демоны устроили тут склад-барахолку. Повсюду громоздились горы рухляди, огромные валуны перекрывали путь, создавая своеобразный лабиринт. — Разве Его Высочество не говорил, что этот путь ведет прямиком к главному залу? — недоуменно спросил Цинсюань, — мы могли где-нибудь неправильно свернуть? — Негде было сворачивать, — нахмурился Хэ Сюань, — не нравится мне это. — Думаете, им бы хватило сил за пару дней сменить планировку? — Цинсюань с любопытством озирался. — Сил? — Хэ Сюань замер, вдруг осознав, что его тревожило, — Я не чувствую в этом месте какой-либо темной ауры. Снаружи, пока Хэ Сюань ожидал, везде разливалась противная ци низших демонов, но с тех пор как они вошли внутрь, это чувство постепенно ослабевало, пока вовсе не сошло на нет. Как будто всех демонов отсюда сквозняком вымело. Или будто кто-то скрывал следы своего присутствия. Хэ Сюань резко обернулся: — Будь осторо... Он еще не успел договорить или толком осознать, что за тварь поднимает голову с горящими яркими всполохами глазами за спиной растерянного Цинсюаня, когда нечто размером со ствол столетнего дуба снесло его одним мощным порывом, отправляя в полет к ближайшей стене. Хэ Сюаня впечатало так, что в камне вполне мог остаться отпечаток по форме непревзойденного демона. И прежде чем обрушившийся потолок отрезал его от мира, Хэ Сюань заметил, как воистину гигантских размеров змея спеленала в удушающих кольцах беспомощного Цинсюаня, и, извернувшись в нагроможденном беспорядке, скрылась из виду. А дальше обзор скрылся под завалами камней и земли, превращая пещеру в персональную могилу Черновода. Когда Хуа Чэн и Се Лянь до него добрались, Хэ Сюань уже успел откопаться и, исходя холодной яростью, пытался определить, в каком направлении искать Ветерка. Но увы, пока амулет не был активирован, Хэ Сюань не мог его почувствовать. А судя по всему, у Цинсюаня была крайне ограничена возможность двигаться. Хэ Сюань просто надеялся, что проклятая тварь не задушит его в своих тисках. — Господин Хэ, вы в порядке? Что с Цинсюанем? — забеспокоился Се Лянь. Для свежевырытого трупа Хэ Сюань был даже слишком активным, но порядком там и не пахло. Хуа Чэн сообразил, что дело плохо. — Ты видел, кто это был? Хэ Сюань со всей нерастраченной дури врезал по каменной глыбе — только крошки разлетелись. — Башэ! Дрянная змеюка размером с дерево! Се Лянь опешил: — Не доводилось их прежде встречать. Они, кажется, довольно редкие создания. — Ну так мне повезло, — в сердцах пробурчал Хэ Сюань. — Нет смысла здесь оставаться, — решил Хуа Чэн, — все, кто тут обитал, похоже давно разбежались. Эта змея тоже едва ли вернется. Куда бы она не унесла Цинсюаня, назад не принесет. Возвращаемся в Дом блаженства. Возможно, вскоре Цинсюань активирует амулет и получится его отследить. — Я отправлюсь в небесную канцелярию и попробую выяснить, что там известно о башэ, где они обитают и когда встречались в последний раз. А вы оба, пожалуйста, будьте осторожны, — попросил Его Высочество Хуа Чэна, — не поступайте опрометчиво. — Хорошо, гэ-гэ, не волнуйся, — Хуа Чэн говорил спокойно, но во взгляде его появилась настороженность. Раненые животные — самые опасные, а сейчас демон Черных Вод очень походил на загнанного, подстреленного тигра. И не понятно, на кого тот выплеснет свою ярость. Когда Се Лянь ушел, Хуа Чэн обратился к нему уже без фальшивой вежливости: — Уймись и не создавай проблем. Цинсюань найдется, и я тебе помогу. Хэ Сюань бросил на него злобный взгляд. Очень хотелось наорать или что-нибудь разбить, но ярость не затмила здравый смысл. Цинсюань в любой момент мог подать сигнал и скорее всего, придется выручать его с боем. Вот тогда и выплеснет все эмоции, а из того ползучего гада сделает отменный плащ. — Уходим, — процедил он сквозь зубы и оба демона растворились в воздухе под стук игральных костей. *** Цинсюань совершенно не понимал, как и куда его тащат. Удушающий захват не давал ни пошевелиться, ни оглянуться. Оставалось только беспомощно болтаться, ощущая всем телом странную вибрацию, словно тиски вокруг него беспрестанно, волнообразно двигались. Голова его тоже была скрыта, благо, хоть воздух не прекратил поступать — его несли так долго, что смертное тело уже бы задохнулось без кислорода. Когда движение наконец прекратилось и сковывающие объятия ослабли, Цинсюань не удержался и рухнул на колени. Привыкшие к темноте глаза заслезились от ярко вспыхнувших огней. А прямо перед ним — неверный взгляд Цинсюаня сперва принял это за каменную статую — возвышалась невообразимо гигантская змея. Заторможенный мозг Цинсюаня плохо реагировал, только поэтому его не захлестнула паника. Вместо этого он, почти забывая дышать, рассматривал невероятного монстра. Шкура твари в свете факелов отливала зеленью и золотом, чешуйки сверкали так, что становилось больно смотреть. Два ярко-алых глаза не отрываясь следили за Цинсюанем и периодически из приоткрытой пасти показывался раздвоенный язык. В отличии от Черновода, Цинсюань если и слышал о подобных созданиях, то был далек от запоминания их названий. Едва Цинсюань взял себя в руки, как змеиный хвост пришел в движение. Он лежал вокруг пленника толстыми кольцами, и в то время, когда змея сделала вокруг него медленный круг, кончик этого хвоста мазнул по ногам, заставив содрогнуться от ужаса пополам с омерзением. Цинсюань дернулся назад, но только натолкнулся спиной на чешуйчатую шкуру. Сзади послышалось шипение, похожее, почему-то, на ехидный смешок. Чувствуя подступающую панику, Цинсюань изо всех сил впился ногтями в ладони, через боль прогоняя ужас. Чешуйки змеиного тела шелестели по полу большого зала, в котором они находились. Это старое, полуразрушенное помещение, кажется, было частью какого-то древнего дворца. На мраморной плитке расползались паутины трещин, массивные колонны утопали во мраке высокого потолка, вокруг царило запустение. Сквозь выбитые окна заглядывала тьма, словно уже наступила глубокая ночь; все вокруг пропиталось демонической аурой. Пока змея огибала пленника по кругу, он не смел двигаться, чтобы не спровоцировать монстра. Но как только тот опять появился в поле зрения, у Цинсюаня едва не отвисла челюсть: длинный хвост все так же извивался в гибком танце, но верхняя его часть переходила в изящный торс молодого мужчины. Его обнаженная кожа, как и чешуя, отливала золотом, четко прорисованная мускулатура придавала сходства со статуей прекрасного божества, если бы змеи были богами. Мужчина посмотрел на опешившего Цинсюаня лукавым взглядом и в глазах его вспыхивали алые блики, словно отголосок демонической сути. Никакой агрессии он не проявлял, напротив, на губах его играла непринуждённая улыбка, а вся поза была расслабленной и немного томной. Змей будто бы красовался на публику, стараясь показать себя со всех сторон. — Господин Повелитель Ветров, — голос звучал мягко и вкрадчиво, с едва заметными шипящими нотками, — рад, наконец, с тобою познакомиться. — А? — Цинсюань был на столько ошарашен увиденным, что упустил момент, когда змей заговорил, но по привычке исправил, — я... не Повелитель Ветров. — О, это сущие пустяки, — уверил змей и мелодично засмеялся, — нету ничего действительно необратимого, пока человек жив и даже после смерти есть шанс исправить судьбу. — Что... Откуда вы меня знаете? — Как я могу не знать такую выдающуюся личность? — кажется этот тип издевался над ним, но Цинсюань не понимал зачем. — Итак, тебя я знаю, ну, а меня можешь звать Цзиньлун. Жаль нам довелось встретиться не в самой располагающей обстановке, я бы с удовольствием угостил Повелителя Ветров лучшим вином. — Я не Повелитель Ветров и я не пью, — Цинсюань слегка покраснел, моментально вспомнив последнюю попойку. Разделся еще один смешок, и Цзиньлун подполз чуть ближе. Цинсюань инстинктивно попытался отползти, но опять наткнулся на хвост. Этот тип его буквально окружал. — Не стоит меня бояться, — змей примирительно вскинул ладони и остановился на расстоянии пары шагов. Его яркие глаза изучали Цинсюаня с любопытством и какой-то неожиданной заинтересованностью. — Ты, вообще-то, меня похитил, — указал на очевидное сбитый с толку пленник. — Тебе просто не повезло, — пожал плечами Цзиньлун. Его обнаженный торс двигался так же гибко, как и хвост. Почему-то эта плавность особенно подчеркивала наготу. Цинсюаню подумалось: как кстати, что он не перевоплотился целиком. Заметив на себе взгляд пленника, змей подался вперед и лукаво спросил: — Нравится? Цинсюань тут же залился краской. Цзиньлун рассмеялся и вильнул в сторону. Не успел дезориентированный Цинсюань сообразить, как шепот прозвучал уже сзади, прямо возле уха: — Я могу превращаться полностью и о-о-очень долго удерживать человеческий облик, — в его тоне было слишком много подтекста, чтобы понять не превратно. — Нет! — аж подскочил Цинсюань, чем опять рассмешил змея. — Не надо так пугаться, — Цзиньлун вернулся на прежнее место, но уже куда ближе, — я не причиню тебе вреда. Это просто совпадение, что ты оказался тем, кто мне нужен. — Нужен для чего? — Цинсюань напрягся, предвидя, что ни для чего хорошего. — Для приманки, — беззаботно пояснил этот змей-искуситель. — Мне нужно выманить одну крысу из норы и желательно, чтобы она при этом не скалила зубы. — Что? Это какая-то ошибка, я же сказал, что я не Повелитель Ветров и никто не станет рисковать из-за меня. — Ну-ну, не стоит преуменьшать свою значимость, Ши Цинсюань, ты далеко не так прост и без своего волшебного веера. — Говорю же, у меня больше нет сил, я простой смертный и ничего не значу. — Разве значимость заключается в силе? — Цзиньлун выгнул точёную бровь, — вопрос не в том, на что ты способен, а в том, кому ты дорог. — Я? О чем ты? Если речь о моем брате, то он уже мертв. Повелителя Вод больше нет. — Ши Уду? Слышал у него был сложный характер, но с ним мне нечего было делить. Нет, речь не о твоем покойном брате, хотя, будь он жив, возможно мы с ним нашли бы много общего. — Тогда... это Его Высочество? — Цинсюань слегка опешил. Цзиньлун фыркнул: — Вот еще! Мне не настолько надоело жить, чтобы связываться с Красным Бедствием. Нет, наследный принц тоже ничего мне не сделал; слышал он хороший бог, лучший из возможных. Надо же, я редко хвалю богов, но о нем у меня сложилось хорошее мнение. Хотя вкусы его так себе. Как можно жить бок о бок с кем-то вроде Кровавого Дождя? Цинсюаню показалось, что Цзиньлуна действительно интересует этот вопрос, он замялся, но все же ответил: — Хуа Чэн очень хорошо к нему относится. Можно сказать, он ему поклоняется. Эта фраза не рассмешила и не удивила змея, наоборот, он будто получил желаемый ответ: — Вот как? Что ж, это многое объясняет. Повелевать сильнейшим из демонов не то же самое, что быть в его власти. — Вовсе никто никем не повелевает, они просто... — Что? — на губах Цзиньлуна опять появилась озорная улыбка, — они просто? — Хорошо ладят, — пробубнил Цинсюань, смущаясь. Змей засмеялся: — А ты забавный и милый — это тоже многое объясняет. — Его Высочество - мой единственный близкий друг. Если не его, то кого еще ты хочешь выманить? — Ох, Цинсюань, Цинсюань, я не верю, что ты на столько наивный. Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Кто все это время следовал за тобой незримой тенью. Кто превратился в твоего личного стража, — Цзиньлун подполз совсем близко, расстояние между ними сократилось до нескольких цуней, его горящий взгляд изучал лицо Цинсюаня, — Тот, кто сломал твою жизнь, уничтожил семью, а теперь вьется вокруг тебя в смертном мире. Я говорю о демоне Черный Вод Сюане, хотя прежде я знал его как Повелителя Земли Мин И. — Что... Для чего тебе нужен Черновод? В глазах змея впервые блеснула настоящая, яркая ненависть: — О, у нас с ним есть, о чем побеседовать. Это очень старая и позабытая история. Забытая для всех, кроме меня. Эта лицемерная скотина не только небожителям головы дурит. Но пришло время и с него спросить за грехи. Цинсюань обомлел. Он изначально понимал, о ком говорит змей, но на что он рассчитывает? Как собирается справиться с непревзойденным демоном? — Ты, видимо, что-то не так понял. Хэ Сюань меня терпеть не может, я причина его несчастий, он просто наблюдает, как я страдаю в смертном теле. Цзиньлун запрокинул голову и от души рассмеялся: — Наблюдает за страданиями, говоришь? То-то каждый раз, когда тебе грозит опасность, он является и спасает тебя. — Это... — Тшшш, не надо, Цинсюань, не пытайся меня обмануть, — Цзиньлун наклонил голову к лицу Цинсюаня и его раздвоенный язык лизнул того в щеку. — Я ощущаю твое волнение, ты так о нем беспокоишься? Разве ты не должен его ненавидеть? Разве ты не скучаешь по брату? Цинсюань скрипнул зубами, страх уступил место злости: — Ты о нас ничего не знаешь! Мы с братом виноваты перед господином Хэ, мой брат оплатил свой долг жизнью, а я должен искуплять вину страданиями! — Какой ты чувствительный. Ну же, не надо так вспыхивать. Я тебе не враг, Повелитель Ветров, я даже могу тебе помочь. Разве ты не хочешь жить прежней, спокойной жизнью? Не бояться больше мести Черновода? Даже вернуть себе силы? Я мог бы помочь. Если хочешь, начнем прямо сейчас: позволь излечить твои травмы. Цинсюань отшатнулся: — Ничего мне не надо! Ты что, не слышал? Я не пытаюсь сбежать от ответственности! — Такой упрямый. — Цзиньлун покачал головой, — А ведь есть те, кто желает тебе помочь. — Мне не нужна помощь, — отрезал Цинсюань, — и ты заблуждаешься, если думаешь, что Хэ Сюань придет меня спасать. Он не станет. Это совершенно нелепая идея, я его враг и мои страдания ему только в радость! — Что ж, давай поспорим. Хэ Сюань приползёт сюда, как миленький, и сделает все, что пожелаю, пока я буду держать тебя рядом. Не успел Цинсюань возразить, как юркий кончик змеиного хвоста скользнул за ворот его ханьфу и сорвал с шеи цепочку с кулоном. Цзиньлун взял амулет в руки и, не отрывая взгляда от лица пленника, сломал печать. За много ли от этого места демон Черных Вод услышал зов крови.