Имя твоё - ветер на воде

Две стихии - свободные, вечные, И сплоченные силой любви... Две стихии - такие беспечные, Но они в этом мире одни... Летний зной, кажется, скрадывал в воздухе все звуки. По поверхности фонтана не пробегала даже легкая рябь. Мелкие, разноцветные рыбки шмыгали в нагретой палящими лучами воде. Цинсюань прятался в тени высокой, изящной статуи с мечом в руке. Он любил тепло, но смертное тело требовало остудиться. От его ног, погруженных в воду, расходились слабые круги. Цинсюань с блаженной улыбкой глотнул ледяное вино прямо из кувшина. Сейчас он не позволял себе много пить — хмель ударял в голову намного быстрее, чем когда он был богом, но этот ароматный напиток преподнес ему Его Высочество в благодарность за выполненное поручение и Цинсюань позволил себе немного расслабиться. Ко всему прочему, кувшинчик был напитан духовной энергией, что благодатно сказывалась на его теле. Встретившись недавно с крайне невоспитанной нечистью, он потревожил старую рану в больной руке, а для выполнения его обязанностей могли понадобиться обе конечности. Цинсюань жил в Призрачном городе уже довольно долго и если поначалу просто отсиживался во Дворце блаженства, страдая ничегонеделанием, то позже стал протестовать и порываться вернуться на улицы столицы. Что Се Лянь с Хуа Чэном возмутительно проигнорировали, ссылаясь на его неокрепшее здоровье и еще кучу невразумительных аргументов. Позже градоначальник стал поручать ему незначительные задания по управлению игорным домом и другими, принадлежащими ему заведениями. Мало-помалу Цинсюань втянулся, раззнакомился с местными работниками, начал сам подмечать и решать некоторые вопросы. К удивлению самого Цинсюаня, это стало доставлять ему некоторое удовольствие. Он больше не думал о жизни небожителя, но и среди демонов встречается множество всякого увлекательного и необычного. Подловив его на этом увлечении, Хуа Чэн начал давать ему более серьезные поручения. Лишившись первого помощника — Посланника Убывающей Луны, градоначальник оказался в затруднении. Большинство подручных тратили много времени на подхалимаж, работу зачастую выполняя из рук вон плохо. Цинсюань же брался за все, что ему по силам с огромным усердием. Очень скоро старину Фэна стали воспринимать как личного представителя Хуа Чэна. Градоначальник не возражал, когда с мелкими проблемами все теперь обращались к его новому помощнику, а важные вопросы Цинсюань доносил до ведома Хуа Чэна сам. Часто проведать его заходил Се Лянь, принося новости и иногда мелкие задания, вроде поиска какой-нибудь нежити, или выяснения интересующей его информации. Цинсюаню нравится помогать другу, именно другу, о чем сам Его Высочество всегда говорит. Очень долго это слово вызывало у Цинсюаня неприятный осадок, но стараниями Се Ляня он опять поверил, что достоин быть кому-то другом, а его общество приятно и желанно. Со времени события у реки Цинсюань старался не зацикливаться на воспоминаниях о прошлом, иначе рисковал утонуть в них. Чувство вины все еще не отпускало и периодически тупая, ноющая боль в сердце давала о себе знать. В такие дни ему хотелось спрятаться от самого себя, от той горечи, что разъедает мысли, от тоски по брату, от сожалений и раскаяния. Занимая себя работой, Цинсюань, в каком-то смысле, прятался в ней от приступов меланхолии. Но была еще одна причина, почему он решился остаться в Призрачном городе. Ее он боялся озвучивать даже мысленно сам себе и все-таки продолжал держать на краю сознания. Ведь он точно знал, что Кровавый Дождь и Черновод периодически пересекаются. Умиротворенную тишину нарушили легки шаги - кто-то спешил к Цинсюаню сквозь лабиринт зеленого сада. — Лао Фэн, вот ты где. Думал опять сбежал по делам, — Его Высочество присоединился к Цинсюаню на бортике фонтана. В руках он держал сложенный свиток — видимо прибыл из небесной канцелярии с каким-нибудь делом. — Ваше Высочество, сейчас слишком жарко, чтобы носиться по городу. К тому же, я вернулся едва пару часов тому. Легкий румянец и беззаботная улыбка явно свидетельствовали, что Цинсюань пребывал во хмелю. — Вот немного остыну и отправлюсь по новому поручению, это же оно? — Цинсюань бросил вопросительный взгляд на свиток. Се Лянь улыбнулся: — Ты очень проницательный. Случилось кое-что непредвиденное, но Сань Лан занят важным делом и отбыл из города. Так что я подумал, возможно ты возьмешь на себя организацию некоего предприятия? — О, — в глазах Цинсюаня зажегся огонек любопытства, — что же за дело желают поручить мне небеса? — Ну, скорее уж, небеса желают отделаться от головной боли, — смущенно улыбнулся Се Лянь, — дело в том, что в последнее время многие небесные чиновники стали массово получать молитвы о разгуле мелкой нечисти. При этом нечисть буйствует в самых разных местах: в городах и селениях, в глухих лесах и на шумных трактах. Такое чувство, что кто-то намеренно устраивает беспорядки. На небесах все вверх дном. Дворец Линвэнь собирает информацию и руководит зачистками, но свободных рук и мечей уже не хватает. Я подумал попросить Сань Лана уладить проблему близ Призрачного города, но ему срочно пришлось отбыть, а другие демоны не склонны к организованной работе. Возможно тебе бы удалось собрать небольшой отряд и проверить местность? Цинсюань знал, что Его Высочество немного лукавит — если он пожелает, любой слуга Хуа Чэна тотчас исполнит его поручение. Но Ши Цинсюаню такая работа была по душе, а Се Лянь старался отвлекать его от ненужных мыслей и занимал общественно полезной деятельностью. — Ваше Высочество, не беспокойся, я все организую сегодня же. Это не должно занять много времени, а потом мы можем выпить чаю, если ты не слишком занят. Се Лянь с благодарностью принял приглашение, отдал свиток с собранной информацией и отправился по своим делам. По пути он связался с Хуа Чэном, который был "очень занят" подметанием дворика в храме Пуцзы. — Сань Лан, я поручил работу Цинсюаню, как ты и советовал. Думаю, он выглядит уже намного лучше, хотя меня все еще беспокоят его травмы. И почему он так упорно не позволяет себя исцелить? — Гэ-гэ не стоит беспокоиться об этом, прежде, чем лечить телесные раны, нужно излечить душевные. Подожди немного и увидишь, что результат обязательно появится. Се Лянь знал, что это так. Цинсюань только недавно начал потихоньку заново учиться радоваться жизни. Переживания все-таки терзали его сильнее физической боли, однако результат уже проявлялся. Но многие вопросы все еще оставались нерешёнными. — От господина Хэ были какие-нибудь известия? — Черновод развил бурную деятельность, только пока все без толку. Кто бы ни устроил ему западню, он умеет хорошо прятаться. — Надеюсь с ним все будет в порядке, — Се Лянь действительно беспокоился, это было слышно по его голосу. — Гэ-гэ, Черновод непревзойденный демон, к тому же, сейчас он настороже, не думай, что с ним так легко справиться. А если случится что-нибудь непредвиденное, он даст знать. Это было разумно и логично, если бы не воспоминания о том, как другой непревзойденный и могучий демон рассыпался серебристыми бабочками в его руках. Се Лянь беспокоился о Цинсюане, а тому определенно был небезразличен Хэ Сюань. Такой вот круговорот волнений. К тому же, узнав Черновода поближе, Се Лянь понял, что тот был неплохим человеком, на сколько это возможно для демона. А Хуа Чэн, в свою очередь, хорошо к нему относился, что служило для Се Ляня лучшей рекомендацией. Таким странным образом они стали почти друзьями. — Надеюсь гэ-гэ сегодня вернется в храм? — в голосе Хуа Чэна появились лукавые нотки и Се Лянь тут же зарделся. — Я... постараюсь. — Твой самый преданный верующий будет очень ждать, у меня для гэ-гэ есть сюрприз — прошептал Хуа Чэн интимным голосом и Се Лянь торопливо прервал связь, пока этот лис-оборотень не соблазнил его бросить все дела и отправиться немедленно за этим сюрпризом. При свете солнца он такого не вынесет. Тем временем Цинсюань, умывшись в фонтане и прогнав легкий хмель, собрал небольшой отряд из четырёх демонов и одного навязчивого духа, от которого просто не сумел отделаться, и отправился проверять указанное в свитке место — горное ущелье близ Призрачного города. Люди там появлялись не часто, но судя по жалобам, уже десять человек подверглись нападению мелкой нечисти. Местные себе такого не позволяли: доставлять неприятности у собственного дома — дурной тон даже для демонов. Прознай об этом градоначальник и шутникам довелось бы переселиться не иначе, как в Диюй. Поскольку теперь Цинсюань часто сталкивался с разными сущностями, а духовные силы, сколько бы их не одолжили, могли закончиться в любой момент, он носил особую одежду: ханьфу, напитанное божественной силой Се Ляня, способно было уберечь от нападения слабых демонов и прочей нежити. От действительно сильных существ оно не убережет, но такая защита лучше, чем никакой. К тому же Хуа Чэн снабдил его особым талисманом, в который заключил запас энергии — на случай непредвиденной ситуации. Хромота его все еще была очень заметна, но Цинсюань приноровился и к этому. Он действительно очень хорошо приспосабливался к переменам. Теперь он чаще орудовал мечом, чем когда был небожителем. Оружие, к тому же первоклассное, которое не каждый заклинатель мог себе позволить, было подарком Хуа Чэна из его личной оружейной. Такой меч легко разрубал не только плоть, но и отражал духовные атаки. Цинсюань хоть не был в прошлом богом войны, но боевым искусствам когда-то обучался. Его эстетическая натура предпочитала веер грубой силе, но теперь обстоятельства изменились и пришлось вспоминать старые навыки. Меч был легким и изящным, чтоб Цинсюань справлялся одной рукой — вторая в этом деле мало на что годилась. Вдоль ущелья продвигались постепенно осматривая окрестности. День близился к закату, но прогретый воздух еще и не думал остывать. Демоны и духи не реагируют на перепады температур, а вот человеку приходилось изнывать от жары. Цинсюань обмахивался рукой, то и дело утирая пот со лба, хотелось пить, а еще лучше искупаться в прохладном источнике, но приходилось соблюдать концентрацию. Пока что в округе не наблюдалось ни нежити, ни, хотя бы, демонической ци. Цинсюань оглядел высокие утесы и подумал, что тут идеальное место для засады. Снизу никак не заметишь присутствие опасности. Но неупокоенный дух шмыгал между деревьев и скал, облетал валуны и проверял пещеры — все было тихо. Все таки пригодился этот надоеда и от него есть толк. По дну ущелья пробегал небольшой ручеек — одним прыжком перемахнуть. Цинсюань задержал спутников, решив таки хотя бы глотнуть прохладной воды. Горные ручьи в этих местах обладают большим запасом духовной энергии и по телу Цинсюаня разлилась благодатная сила. Ее не достаточно, чтобы управлять артефактами, но облегчить существование, отрегулировав температуру тела, вполне возможно. Цинсюань вздохнул с облегчением, заодно умылся и, довольно отфыркиваясь, посмотрел на собственное отражение в воде. Живя на улицах, он перестал заботиться о внешности, его с трудом узнавали даже близкие друзья. Но за последние месяцы часть былого изящества вернулась. Кожа стала смуглой, утратив мягкость и нежность, но волосы больше не висели спутанной паклей, а аккуратную прическу украшала самодельная, но очень милая заколка — подарок Его Высочества. Золотые украшения Цинсюань больше не носил, как и дорогие одежды. Заговоренное ханьфу нежно-бирюзового оттенка было простого покроя, из грубой ткани, его ценность заключалась только в защитных свойствах. В отражении Цинсюань больше не видел изнеженного юношу, но молодой мужчина не утратил прежней привлекательности. Фигура в воде вдруг подмигнула. Цинсюань недоуменно уставился в абсолютно прозрачный поток — там не было ничего подозрительного. — Эй что за... — договорить он не успел. Ручей вдруг выгнулся неестественно сильной волной, обхватил его склоненную голову и утащил ко дну. Это самое дно оказалось чересчур жестким и каменистым, Цинсюань встретился с ним носом и левой щекой, от пронзительной боли выпустив из легких весь воздух. А отшатнуться назад уже не получилось — вода держала на удивление цепко. Цинсюань успел подумать, что ему катастрофически не везет с водоемами, а потом его перехватили за талию и потащили прочь от ручья. Одновременно рядом в воду полетел поток темной ци. Откашливаясь и отплевываясь Цинсюань заметил, что три его спутника стоят наизготовку с оружием, а четвертый придерживает его шатающиеся тело за плечи. Похоже, им таки удалось найти шкодливую нежить, осталось выманить ее из реки и приструнить. И тут Цинсюань понял, что недооценил угрозу — из маленько потока вырвались несколько десятков мелких, но юрких тварей. Они были похожи на скользких ящериц, размером с кошку, но с полным набором острых, как бритва зубов и когтей. Использовать против них мечи оказалось почти бесполезно — твари извивались ужами, скользили вдоль лезвия, хватали за руки или куда дотянутся и молниеносно отступали. Спустя несколько таких атак, демоны понесли заметный урон. Трое из них, что были искусаны и исцарапаны с головы до ног, а тот, что защищал Цинсюаня, оттесняя его подальше от речушки, едва успевал отбиваться. Внезапно с утеса по их сторону посыпались небольшие, но ощутимо бьющие камни. Эти создания не были привязаны к воде, просто прятали в потоках ее энергии свою демоническую сущность и оттуда же черпали силы. Цинсюаню прилетело увесистым булыжником по затылку, перед глазами заплясали искры. — Помоги остальным, я справлюсь! Демон глянул на него скептически, но спорить не стал — кинулся в атаку к воде. Вверху взвыл неупокоенный дух предупреждая об опасности и новая порция камней обрушилась на голову. Цинсюань успел увернуться, одновременно хватаясь за духовный талисман. Поток энергии хлынул в его тело, напитывая и обнаженный клинок. Первая ящерица попыталась схватить его за ногу, но заговоренные одежды со вспышкой отбросили ее подальше. С болезненным верещанием тварь забилась между камнями, но ей на смену появились две другие. Цинсюань вскинул меч, ловко отбиваясь от атаки, но демонические ящерицы, словно студни, проскользили до рукояти и впились в незащищенную кожу. Цинсюань стиснул зубы от яркой вспышки боли, но нападающие уже отступили. Из разорванного запястья полилось горячее и липкое, мешая поудобнее ухватиться за оружие, а со спины напали новые твари. Ханьфу отбило у них желание кусаться, но похоже, эти создания либо ничему не учились, либо очень сильно разозлились — одни отлетали прочь, другие метили в открытые места. Кому-то из них повезло оставить глубокую царапину на лбу и тут же глаза залило кровью. Цинсюань едва успевал уворачиваться и отбиваться, силы из талисмана расходовались быстро, но напрасно. Остальным везло не больше. Только бесплотный дух летал и заунывно вопил вокруг, а четверка демонов уже едва держались на ногах. — Скорее отходим, пока нас до смерти не измотали! Хотя демона не уничтожить такими поверхностными ранами, но если они совсем выдохнутся, то эти маленькие, злобные тварюшки, чего доброго, сожрут обессилевших противников. Спорить никто не стал, они дружно улепетывали, прихватив оружие и иногда отбиваясь от особо настойчивых ящериц. Отступали в спешке и, что называется, куда глаза глядели, а потому оказались по другую сторону ущелья. Тут их побитая команда смогла перевести дух. Призрак облетел округу, не заметив новых опасностей и стал горестно подвывать, глядя как демоны и человек охая и ахая перевязывают раны. К воде никто из них больше не решился подходить, а запасов с собою захватить не догадались. Перевязки пришлось делать из разорванных подолов. Одежда Цинсюаня была ценной защитой, поэтому с ним поделились другие. Откровенно говоря, оптимизма ситуация не внушала, им еще как-то предстояло возвращаться назад. С горем пополам остановив кровь из раны на лбу и перевязав изодранные руки, Цинсюань понял, что теперь из него боец совсем никудышный. Духовные силы талисмана он полностью израсходовал в бою, больная нога после беготни разнылась, хромота усилилась и далеко ему так не уйти. Его помощники, хоть и держались куда лучше, но тоже устали и растратили много сил. А тем временем сумерки стали сгущаться. Возвращаться назад ночью не стоило и пытаться. Вся нежить при свете дня ослабевает, во тьме же обретает куда больше сил. Если на них нападут снова, никто не даст за их души и ломаного цяня. — Заночуем тут, — решил Цинсюань, — возвращаться сейчас слишком опасно, мы даже не увидим откуда нас атакуют. — Лао Фэн, откуда у этой мелюзги столько сил? — спросил один из демонов, явно возмущенный таким бесславным проигрышем. — Скорее всего они питаются силой источника, если эти ящерицы обосновались тут давно, то могли накопить много энергии. К тому же их много. Раньше они пакостили по мелочи, нападая на случайных путников, но теперь окрепли и осмелели, мы, похоже, показались им неплохой закуской. Цинсюань нервно хохотнул и поспешил успокоиться, глупая привычка смеяться, когда нервничаешь, никуда не делась. — Как же мы справимся завтра? — Попробуем вернуться этим же путем. Наш бесплотный друг разведает обстановку, а если не выйдет — придется карабкаться в горы. Перспектива восторга не вызывала и все немного сникли. В такой невеселой обстановке они развели небольшой костер, соорудили лежанки из веток и устроились на ночлег. Сомкнуть глаза удалось не сразу, дух шмыгал вокруг, проверяя каждый шорох, но чувство опасности все равно не давало расслабиться. Цинсюань пытался развлечь всех непринужденной болтовней, но ему самому было не по себе, потому периодически в разговоре проскальзывали нервные подхихикивания. Кровь на лице засохла корочкой, все тело неприятно ломило, а ногу и того больше. Цинсюань пытался отвлечься от болезненных ощущений, но получалось плохо. В конце концов усталость победила осторожность и он провалился в поверхностный, муторный сон. Цинсюаню часто снились кошмары, как правило это был тот день. Поначалу сон преследовал его каждую ночь, но со временем стало полегче — не чаще двух раз в неделю. Нищие в храме почти перестали реагировать, когда он с воплями просыпался среди ночи. Но сегодня ему снилась не мрачная западня в Черных водах. Это была темная река — омут водного гуля. Цинсюань стоял в стороне и наблюдал почти сюрреалистическую картину — другой он лежал на берегу, весь мокрый и недвижимый, а над ним склонился демон Черных вод. Хэ Сюань раз за разом вдыхал воздух в его приоткрытые губы и что-то тихо шептал. Цинсюань отвлеченно подумал, что это должно быть сон, потому что в жизни такого просто не могло случиться. А потом две фигуры заволокло туманом. Он сильно вздрогнул и очнулся, несколько минут тупо пялясь в темное небо. По ощущениям уже минул час Крысы, вверху перемигивались яркие звезды, а луна спряталась за облаком. Слегка придя в себя, он попытался понять, что же его разбудило. Вокруг было тихо — ни единого шороха, даже ночные сверчки и те смолкли. А потом он услышал отчётливые чавкающие звуки. В первом порыве он попытался зажечь огонек на ладони, но быстро сообразил, что духовных сил у него нету и поднял шум. — Эй! Все вставайте, тут что-то есть! Демоны заворчали, но быстро пришли в движение. Кто-то таки зажёг огонек и представшая картина заставила всех дружно содрогнуться. Человек и три демона увидели, как стайка из десяти-двенадцати демонических ящериц чуть поотдаль потрошила их товарища. Трава вокруг темнела от пролитой крови. Демоны не страдают излишней впечатлительностью, но это зрелище было верхом абсурда — чтобы какая-то мелочь так нагло нападала на сильных противников. Каким-то образом им удалось убить спящего быстро и беззвучно, его горло было разодрано острыми клыками, а на лице застыл немой крик. Цинсюань схватился за собственную шею, ощущая фантомную боль. Бесплотный дух исчез, похоже с ним разделались еще раньше и маленький лагерь остался без надзора. О том, что могло уничтожить даже духа, оставалось только гадать. Демоны в ярости похватали оружие и кинулись в атаку. Но ящерицы только шмыгнули в стороны, растворяясь во мраке. — Плохо дело, — заключил Цинсюань, — эта нежить не привязана к ущелью, похоже они свободно передвигаются вдоль реки. — Нужно отсюда убираться, — согласились демоны, — едва ли они далеко расползлись. Четверка, поминутно озираясь, стала пробираться подальше от берега. От каждого шороха все готовились к атаке. Отойдя на несколько ли, они немного расслабились, но бдительности не теряли. Скоро Цинсюань заметил, что недалеко от них маячит крохотный призрачный огонек — похоже все, что осталось от их призрачного спутника. Кто-то действительно иссушил его до такого состояния. И это точно не могли быть ящерицы, те орудуют зубами да когтями. Значит опасность тут не одна. — Будьте начеку, — предупредил он остальных, — похоже, тут водится что-то еще. Но стоило оглянуться и он понял, что предупреждение запоздало — из троих демонов осталось только двое. — А где... Не успел он задать вопрос, как впереди что-то отчетливо зашуршало, а в темноте вспыхнуло два ярко горящих глаза. Повсюду заклубилась чужая темная ци, да такая сильная, что даже демоны попятились. В воздухе разлилось липкое ощущение страха. Все трое не сговариваясь бросились обратно. Цинсюань понял, что теперь им точно не спастись, этот противник превосходит силами их всех. Нащупав на груди цепочку, он рванул с шеи маленький амулет. Когда Хуа Чэн его вручил, то предупредил не использовать необдуманно — это средство на самый крайний случай. Ничего более крайнего Цинсюань придумать не мог. Небольшой сосуд в его руке треснул, сверкнула вспышка, но ничего не произошло. Собственно, он понятия не имел, как тот должен подействовать. Выяснять это сейчас было некогда. На подступах к реке им устроили теплый прием демонические ящерицы. Они кидались в атаку оттесняя беглецов к воде. Цинсюань понял, что они вышли в другом месте, дальше от вечернего привала. Чуть поотдаль он заметил хлипкую избушку — паршивое укрытие, но там по крайней мере есть стены, эти ящерицы едва ли способны их проломить. — Все туда! Скорее! Будем отбиваться из укрытия! Едва они двинулись в нужную сторону, как случилось непредвиденное — ручей вдруг вздыбился, как разозленная кобра, выгнул водяную спину и хлынул в их направлении. Всех троих сбило с ног. Стоило воде схлынуть, они барахтаясь в жидкой грязи, с трудом поднялись на ноги и бросились бежать. Ящерицы перестали кидаться, они сосредоточились возле опустевшего русла, куда очень быстро возвращалась ушедшая вода. Цинсюань догадался, что эти создания, напитавшись энергией водяного источника, научились управлять стихией. Если их сегодня не загрызут, то, вероятно, утопят. Собрав последние силы, он рванул вперед, уже откровенно подволакивая ногу. Сзади вскрикнул один из его спутников и оглянувшись Цинсюань разделил его панику. Вода собралась в огромный, серебристо блестящий под луной шар. И этот шар мчался в их направлении. — Все внутрь! Живо! Опасность подстегнула на последний рывок. Цинсюань протянул руку к двери, только та отлетела в сторону еще раньше. Больная нога подвернулась и он повалился головой вперед, ожидая неминуемо болезненного приземления. Но на полпути к падению его за плечи подхватили чьи-то сильные руки. Цинсюань врезался многострадальной головой в чужую грудь, а сзади, словно кувалдой, припечатал долетевший водяной снаряд. Водопад обрушился и расплескался по всей округе, где-то застонали смытые с ног демоны. Смаргивая пелену, Цинсюань поднял голову и ошалело уставился в горящие потусторонним светом янтарные глаза.