Божий дар

      Летние каникулы улетели, не успела Аяна и глазом моргнуть. И вот, с первого сентября ей уже надо идти не в школу, а в Московской государственный университет, в который она еле как поступила. Встав с утра пораньше, Аяна начала приводить себя в порядок - в первый же день собиралась сразить всех наповал свой красотой.       За эти три месяца, её отношения с Фёдором текли спокойно, и вроде бы, у обоих начали проявляться настоящие крепкие чувства. Хотя с Достоевским нельзя было утверждать наверняка. Он был человеком скрытным, часто уходящим в свои мысли. А его острый ум, хоть и привлекал её, иногда заставлял чувствовать себя какой-то куклой, которой успешно манипулируют. Это неясное сомнение её не оставляло, и, хоть Аяна и не подавала виду, наедине с Федором старалась не терять бдительности. Она сама хорошо понимала, что три месяца знакомства не раскрывают человека полностью.       Закончив с макияжем, Аяна вышла из комнаты и направилась на кухню, где Али уже варил кофе. Ей досталась честь делать тосты и яичницу. Постепенно, их просторная квартира начала наполняться тягучим кофейным ароматом. Брат с сестрой, болтая, сели за стол. Али то и дело поглядывал на свои наручные часы - вроде бы у него запланирована встреча с очередными иностранными клиентами. А вот Аяну охватило волнение от предстоящего знакомства с новыми людьми. Интересно, как пройдёт её первый день?       — Тебя подбросить в универ? — поинтересовался брат и заметив её немногословность, понимающе хмыкнул: — Понимаю твоё волнение.       — Меня заберёт Фёдор... А у тебя как прошёл первый день?       — Успел подраться с одним высокомерным мажором, поругался с куратором и чуть было не оказался в кабинете у декана, — вспомнил свой бурный денёк Али и, заметив выражение лица сестры, рассмеялся: — Но не волнуйся, у тебя всё будет окей.       Аяна поморщилась:       — Успокоил.       После завтрака, ей позвонил Фёдор, внезапно уведомив, что направится в университет раньше обычного и сейчас подъедет за ней. Аяна спешно засобиралась, за несколько минут сделав укладку и переодевшись, вышла из квартиры, оставив грязную посуду на недовольного брата. Для первого дня, она выбрала классические оверсайз брюки и пиджак, белоснежную, выглаженную до идеала рубашку. Отстегнув пару пуговиц, Аяна взволнованно вздохнула, выходя из подъезда.       — Прекрасно выглядишь, — улыбнулся при виде неё Фёдор.       Он стоял возле своей машины, засунув руки в карманы брюк. Всем своим видом он так и излучал уверенность и утонченность.       — Спасибо, — ответила Аяна, и, дождавшись, пока Фёдор откроет дверце, залезла в машину.       Вдруг, из подъезда в спешке выскочил Али. Аяна удивлённо оглянулась на него, не понимая, куда он так торопится. Рубашка неправильно застегнута, брюки не выглаженные - брат выглядел так, словно за ним гонится сама смерть. Он плечом прижимал телефон к уху, разговаривая с кем-то на повышенных тонах. Не успела Аяна опомниться, как Али залез в свою машину и помчался раньше них.       — Что это с ним? — удивился Фёдор, тоже заметив странное поведение брата Аяны.       — Не знаю, впервые вижу его в такой спешке, — ничего не понимая, ответила она.       Попыталась дозвониться до брата, но тщетно. Линия уже была занята.       — Надеюсь, ничего серьезного, — поджала губы Аяна и отправила Али сообщение с просьбой перезвонить, когда освободится.       — Не волнуйся, — подбадривающе сказал ей Фёдор. — Лучше вспомни о предстоящем учебном дне.       Аяна натянуто ему улыбнулась. Машина тронулась с места и поехала по направлению к университету.       Солнечный свет отражался в зеркальных окнах высотных зданий, светил прямо в глаза, и Аяна прищурилась, вспомнив, что в спешке забыла взять солнцезащитные очки.       Машина уже пересекла половину пути, когда свернула в узкое пространство - Фёдор решил срезать дорогу, чтобы не попасть в пробку. И яркие пёстрые огни главных улиц сменили унылые, ничем не примечательные кирпичные здания. Аяна, заскучав, залезла в телефон, чтобы проверить, не написал ли брат ответное сообщение, как вдруг Фёдор ахнул и резко нажал на тормоза.       Аяна вскрикнула и выронила телефон - её подбросило вперёд, и она едва не ударилась головой - ремни смогли её удержать на месте. Раздался глухой звук удара чего-то тяжёлого об лобовое стекло. Стало так страшно, что у Аяны отказали и руки, и ноги, и голова стала пустой. Остался лишь какой-то животный ужас.Она мгновенно подняла голову, пытаясь понять, что произошло.       — Фёдор... — в страхе прошептала Аяна.       Они. Сбили. Человека! На высокой скорости! Аяна в ужасе наблюдала за тем, как корчится на земле пострадавший парень. Насколько она сумела увидеть, голова у него была разбита и он мучительно хватался за неё, не в силах унять боль. Фёдор, сидевший за рулём, выскочил из машины и бросился к нему.       Но едва он его коснулся, на него тут же накричали, и Фёдор отскочил в сторону. Оказывается, за раненным уже гнались двое людей в черных костюмах. Один был высокий мужчина, с короткими русыми волосами и густыми бровями. Другой типичный голубоглазый блондин, которых в этой стране пруд пруди. Их мощное телосложение выдавало в них закалённых бойцов. Они подскочили к раненному и грубо перевернули на живот, вдруг вывернув руки за спину и застегнув наручники. Аяна совсем перестала что-либо понимать. Что вообще происходит?!       Фёдор тоже задавался этим вопросом и начал расспрашивать двоих незнакомцев. Пока блондинчик держал сбитого парня, другой, темноволосый и постарше, вытащил из нагрудного кармана паспорт и показал его Фёдору, начав что-то объяснять. Из машины их разговора не было слышно, но Аяна вся оцепенела от ужаса, чтобы выйти наружу.       Тот, у кого по идеи должна была повредиться не только голова, но и внутренности, вдруг резво зашевелился и попытался вырваться из захвата. Рыжие волосы у него на голове внезапно зашевелились, точно живые. Увидев, как они превратились в извивающихся змей и поползли к мужчинам в костюмах, Аяна решила, что окончательно выжила из ума. В змеях она не разбиралась, но яркий окрас так и кричал об их ядовитости. Тем более, что они были довольно крупных размеров.       Однако блондинчик успел быстро среагировать. От него вдруг отделились тени, которые намертво приковали змеевидного парня к асфальту. И его маленьких рыжих дружков тоже. Аяна с недоверием к собственному мозгу наблюдала за этим зрелищем, пока до неё не дошло, КТО перед ней.       Эсперы! Самые настоящие эсперы! Пока она пыталась смириться с этой неожиданной мыслью, двое мужчин успели вызвать подмогу и раненного парня, у которого волосы вновь стали обычными, затолкали в полицейскую машину. Фёдор вернулся обратно к Аяне и сел в водительское сиденье, не мигая уставившись перед собой, видимо, пытаясь прийти в себя.       — Что случилось? — вернула себе дар речи Аяна. — Мы же только что сбили человека! Почему его не увезли на скорой помощи?!       — Потому что это не человек, а эспер, — жестко ответил Фёдор, напомнив о своей сильной ненависти к одарённым. — Тем более, преступник, за спиной которого череда убийств. Он уничтожил более двадцати человек в ресторане неподалеку. И эти мужчины, как оказалось, детективы, поймали его с поличным. Только вот он почти убежал от них, если бы мы не сбили его по дороге.       Осознание медленно озарило лицо Аяны.       — То есть, мы помогли задержать опасного преступника?! — не смогла она в это поверить. — Подумать только... Столько нереальных совпадений! Я думала, такое только в фильмах бывает!       Фёдор завёл машину и тронулся с места. Вид у него был угрюмым. Аяна проследила за его взглядом и поняла, что капот от силы удара немного помялся. Интересно, сколько будет стоить его восстановление? Не удивительно, что Фёдор так посерьёзнел.       Они доехали до университета в полном молчании. Выйдя из машины, Аяна вопросительно оглянулась на Фёдора, однако тот махнул ей рукой, подавая знак идти без него. Ему кто-то позвонил и он решил ответить на звонок, не выходя наружу. Пожав плечами, Аяна направилась на торжественную линейку одна.                         ***       Али прибыл на место преступления так быстро, как только смог, но всё равно опоздал. Люди были мертвы и лежали на полу, раскинув руки и ноги. Вокруг ресторана распространился едкий запах чего-то ядовитого. Здесь же стояла машина скорой помощи и полицейские машины, загораживающие участок. Али показал им свой паспорт и его без проблем пропустили. Султанова едва не стошнило, когда он увидел позеленевшие лица мёртвых людей. Прямо у входа лежало тело молодой официантки, лицо которой навеки застыло в предсмертной агонии. Али прикусил губу, пытаясь сдержать эмоции от этого омерзительного зрелища. Наклонился, чтобы прикрыть ей глаза, как вдруг, прямо у неё из под волос, высунулась голова ярко-рыжей змеи. Султанов с криком отскочил, в мгновение ока вытащил меч и отрубил ядовитой змее голову. Она тут же распалась на мелкие частицы, оставив после себя противный запах.       Али покачал головой и принялся разглядывать обстановку. Перевёрнутые столы, стулья, тела, разбросанные столовые приборы... За годы работы детективом, он должен был уже привыкнуть к подобным зрелищам, но ему всё равно стало не по себе.       Преступника, Михаила Булгакова, со способностью "Красная корона" уже арестовали и теперь везли на допрос. А уж его, детективы устроят с особым пристрастием - им не терпелось поподробнее узнать про организацию Смерть Небожителей.       Прикрывая нос, Али принялся изучать помещение на наличие других змей и раз за разом, принялся их уничтожать. Проклятые твари успели залезть во всевозможные дыры и приходилось их вытаскивать и добивать.       Закончил он свою работу через двадцать минут и выскочил на улицу, не в силах больше терпеть омерзительный запах. Али дал знак полицейским и медикам, и они без лишних слов начали заниматься своим делом, выводя мертвецов из разгромленного ресторана.       Вдруг, ему позвонил Есенин. Удивившись тому, насколько быстро тот освободился, и сердцем чувствуя неладное, Али ответил на звонок:       — Слушаю.       — Дело плохо, Султанов! — Али испугался, расслышав в голосе коллеги панические нотки. — Он умер!       — Кто?!       — Михаил, грёбаный Булгаков! Сдох прямо в машине, когда его собирались втащить в здание для допроса. Мы только что отвезли его в морг, выяснить причину смерти, — послышался глухой звук удара. Видимо, это Есенин в порыве ярости начал крушить всё вокруг. — Он почти был у нас в руках! Султанов, ты это понимаешь?! Ещё бы чуть-чуть, и личности всех из Смерти Небожителей стали бы нам известны! Мы не могли допросить его в машине в присутствии обычных полицейских - сам понимаешь, насколько конфиденциальна информация, которую он хранит. Но... Чёрт!       Есенин и дальше вопил нецензурную брань, как резаная свинья. Но Али его прекрасно понимал, и сам едва удерживался от того, чтобы и самому не начать психовать.       — Успокойся, — постарался сказать как можно твёрже. — Давай помыслим здраво.       — Как уж тут можно успокоиться?! — ещё больше разъярился Есенин. — Упустили такой шанс, как неопытные лохи! Я сейчас сам кого-нибудь убью!       Али отстранил от уха телефон, едва не оглохнув от его крика. Он смог расслышать, как Есенина кто-то робко позвал:       — Господин Есенин...       — Что?! — заорал коллега.       Али стало мысленно жаль этого бедного человечка.       — С... Стали известны результаты судмед-экспертизы. Вас зовут.       Начисто забыв про своего собеседника, Есенин переключился всё своё внимание результатам. Раздраженный, но заинтригованный Али принялся прислушиваться к разговору.       — И так, что вы можете нам сказать о смерти этого рыжего? — довольно таки грубо спросил Есенин у, наверное, судмедэксперта.       — Отравление, — последовал короткий ответ.       Али нахмурился, вспомнив о ядовитой способности Булгакова.       — Отравление?! — завопил Есенин.       Али почесал затылок. И это его саркастичный, в меру сдержанный коллега? Да уж, ситуация действительно была неутешительной. Неудивительно, что даже такой человек, как Есенин, вышел из себя.       — Какое к чёрту отравление?! Он сам ходячее отравление *запрещено цензурой*!       — Как вы и заметили, строение внутренних органов нашего змеиного товарища разительно отличается от обычного человека, — спокойно отвечал эксперт, видимо, привыкший к любым жизненным ситуациям, связанными с эсперами. — У него врожденный иммунитет к собственному яду. Однако, в контакте с другими, не менее сильнодействующими токсинами, организм эспера не выдержал и отказал. Если говорить простыми словами, его отравили ядом, несовместимым с его собственным. Я пришёл к выводу, что с момента отправления прошло примерно тридцать-сорок минут.       — Но кто мог его отправить?!       — Выяснять это уже ваша работа, — отрезал эксперт. — Я свою уже сделал. Будут вопросы, мой номер вы знаете.       Али, прекрасно услышав его слова, побледнел. Не трудно догадаться, кто убил Булгакова. Вероятнее всего, его же собственные единомышленники, чтобы тот их не сдал. Он бросился внутрь ресторана, чтобы просмотреть камеры видеонаблюдения. Но уже догадывался, что там уже всё почистили.       — Нет, ты это слышал, Султанов? — пришёл в себя Есенин. — Кто и когда успел его отравить?! Я сам его преследовал по пятам, никто бы не успел так быстро...       — Я сейчас просмотрю видеозаписи с камер, — быстро ответил Али.       Он вошёл в ресторан, расталкивая людей правоохранительных органов и кинулся в кабинет охранника, где уже стояли двое полицейских.       — Ну, что там? — без предисловий, перешёл сразу к делу Султанов.       — Как раз собирались посмотреть, — ответил ему один из полицейских.       Он щёлкнул мышью и включил компьютер. Экран засветился, показывая несколько вкладок с видеозаписями с камер. Они уже хотели было просмотреть их, как внезапно, компьютер начал жестко лагать. Султанов раздражённо скрипнул зубами. Как же не вовремя! И тут, экран засветился фиолетовым светом. Прямо в центре возник рисунок безумно улыбающейся мыши.       — Что это?! — испуганно спросили полицейские.       Али молча отнял телефон от уха и сфотографировал рисунок. Он уже догадался, чьих это рук дело.       — Взломали, — едва разжимая зубы, ответил Султанов. — На экране стоит символ то ли мыши, то ли крысы, о которой я уже вам рассказывал. Выходит, моя теория верна. Смерть Небожителей и Крысы Мёртвого Дома тесно связаны между собой.       — Чёрт! — взвыл Есенин. — Нас обвели вокруг пальца!                         ***       Как оказалось, Аяна пришла на торжественную линейку вовремя. Её всё ещё немного потряхивало после аварии, и она не смогла должным образом восхититься торжеством. Ректор приветствовал первокурсников и пожелал удачи. Его громкая речь раздавалась на всю территорию университета.       Аяна переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя не в своей тарелке. Вокруг ни одного знакомого лица. Большинство студентов были светлокожими блондинами, рыжими, шатенами, а вот брюнетов было в меньшем количестве. Тут всё так разительно отличалось от её родного края, что это невольно заставило тосковать.       — А вот и ты, дорогуша! — радостно воскликнул кто-то у нее над головой, заставив подскочить на месте.       Аяна обернулась и вскинула голову, встречаясь с хитрыми зелёными глазами. На неё смотрел тип в серых джинсах и белой толстовке с закатанными рукавами. С лохматыми, черными волосами, но с удивительно знакомым лицом.       — Ник! — удивилась Аяна, едва узнав сумасшедшего друга Фёдора.       — Узнала? — довольно улыбнулся он с высоты своего роста.       — Если только по голосу и манере речи! Ты преобразился до неузнаваемости, — пораженно застыла Аяна.       — Я старался! — радостно подпрыгнул на месте Николай. — И как я тебе?       Он покрутился перед ней, показывая себя во всей красе. Реакция не заставила себя ждать.       — Ты что, подстригся?! Куда ты дел свои белые волосы?! — искренне возмутилась Аяна тоном матери, которая увидела ранее длинноволосую дочь, с короткой стрижкой.       Забывшись, она встала на носочки и пощупала его затылок. Его прикольной косы с помпоном там не оказалось. Аяна испытала жгучее разочарование.       — Ладно, волосы. Но что ты сделал со своими глазами?! — не поняла она. — У тебя же вроде гетерохромия.       — Линзы надел, — заулыбался Николай, как чеширский кот.       — Ну ты и дурень! — покачала головой Аяна. — Мне нравился твой прежний вид. Такой красивый, необычный... То есть, я хотела сказать, что твой прошлый имидж шёл тебе куда лучше!       — Да? Ты считаешь меня красивым... Неужели успела влюбиться в меня, дорогуша?       — Что?! — возмутилась Аяна.       Рядом с Николаем она постоянно испытывала противоречивые эмоции. От желания ударить его по башке до искренней благодарности. Аяна ещё не забыла, как он выручил её. Ходячие эмоциональные качели, блин. Спокойной рядом с ним, как с Фёдором, Аяна оставаться не могла.       — Ты что несёшь?       — Свет и добро в этот мир, — изрек Николай.       — Тоже мне! — фыркнула Аяна. — Лучше захлопнись.       И Николай вправду захлопнул рот, что удивительно. И больше не проронил ни звука, с фальшивым интересом наблюдая за ходом торжественной линейки. Удивительно, но рядом с Николаем, Аяна больше не чувствовала той унылой тоски.       После завершения линейки, первокурсников провели на этаж их факультетов, в конференц-зал, где им выдали студенческие билеты. С Николаем пришлось попрощаться, и пойти искать своих одногруппников. Получив студенческие, Аяна подошла к группе столпившихся ребят, после того, как узнала, что их определили в одну группу.       — Привет, дорогие одногруппники! — помахала она рукой, разглядывая своих будущих товарищей по несчастью. — Я Аяна Султанова. А вас как звать?       Ей было немного неловко знакомится с новыми людьми. С Фёдором все вышло как-то сумбурно. Аяна списывала всё на выброс адреналина после бегства от собаки. А вот с Николаем всё само как-то завертелось.       — Иностранка? — с любопытством спросил светловолосый парень.       Глаза у него были выразительные, зеленые, и казались очень добрыми. Он протянул руку для рукопожатия. — Андрей.       — А какой ты национальности? — полюбопытствовала стоящая рядом с ним девушка.       Красивая, с пышными рыжими локонами, высокого роста, и милыми веснушками на щеках. Голубые глаза светились мягкостью, а лицо украшала доброжелательная улыбка. На ней был деловой костюм светло-коричневого цвета и туфли на высоком каблуке.       — Казашка, — ответила Аяна.       Она пожала ей руку и представилась:       — Алина.       — А я Максим! — положив руку на сердце, театрально поклонился третий человек маленькой группы.       Жгучий брюнет, в чёрной рубашке с закатанными рукавами, из под которых выглядывали татуировки. Рукопожатие у него было крепким. Аяне его нахальная улыбка совсем не понравилась. Но не подав виду, она приветливо ему кивнула.       — Марина, — представилась последняя, самая тихая девушка с загадочными синими глазами.       — А вы уже успели с кем-нибудь тут познакомиться? — спросила Аяна, оглядываясь на толпу студентов.       — Этих троих я давно знаю, — рассмеялась Алина.       — Мы старые друзья, — объяснил Андрей. — Решили поступить в один универ, на переводчика.       — Да, мы всегда были вместе, насколько я себя помню, — хмыкнул Максим.       — Ты первая, кто сам решился с нами заговорить, — улыбнулась Алина. — Я пообщалась с некоторыми иностранными студентами и они уж слишком настороженно себя ведут, боятся всего нового. Видимо, ещё не привыкли к здешним.       — Да уж, ты уже почти со всеми успела познакомиться, — закатил глаза Максим.       Алина молча ударила его по плечу и огляделась по сторонам.       — И так, вон те две красотки, Лариса Лученко и Ольга Соловьева. Классные девчонки, думаю, мы с ними подружимся. А вон там стоят Влад и Игорь, немного придурошные, но, в целом, неплохие ребята. Сзади них...       Простояв в их разношёрстной компании, Аяна поняла, что её одногруппники ей, в принципе, нравятся. Алина оказалась самой общительной девушкой и недолго думая, её назначили старостой. Первокурсники так же выбрали групорга, профорга и счастливые пошли к расписанию, чтобы узнать, какие будут у них завтра занятия. За всеми этим, Аяна на время даже позабыла об утренней аварии.                         ***       — Что происходит, Дост? — раздался весёлый голос Николая, как только Фёдор ответил на звонок. — Решил сдать Булгакова ментам? И нас вместе с ним?       Достоевский тонко улыбнулся, услышав встревоженные нотки, которые любой другой бы не заметил за бодрым шутовским тоном. Прикрыл глаза, наслаждаясь беспокойным копошением испуганной крысы, увидевшей, как его собрата разрывают на части голодные уличные коты. Детективы долго выслеживали добычу, и Достоевский решил, в качестве одобрения, кинуть им ненужный хлам.       — Ему уже нашли замену, — спокойно ответил он Николаю, выждав длительную паузу, едва ли не слыша неровное сердцебиение своего собеседника, которое он всячески пытался скрыть. — И да, я избавлюсь от любого другого из Смерти Небожителей, если он станет неугоден.       В этом и состояла их так называемая дружба. Из взаимных завуалированных угроз, предупреждений и сумасшедшей игрой слов.       — Но Мишу-то за что? — заныл Николай. — Мне так нравились его прикольные волосы!       — Он был слабым звеном нашей пятёрки, — лениво ответил Фёдор. — Буйный, неуравновешенный, своевольный... И совершенно бесполезный. Я бы всё равно от него избавился, рано или поздно.       Он был не прочь пообщаться с Николаем - на скучную торжественную линейку не очень-то торопился.       — Вот как? А если Булгаков сдаст нас детективам?       — Не сдаст, — Фёдор взглянул на наручные часы. — Его время уже закончилось.       Его глаза заполнились алой дымкой от жажды крови, они словно начали гореть в ожидании смертельного часа далёкого человека.       — О-о-о, уже позаботился о последствиях? Узнаю своего любимого Доста! — рассмеялся Николай. — Ладно, это всё, что я хотел узнать. Бывай! И передавай от меня привет Аяночке. А нет, я сам передам. Уже вижу её в толпе.       Фёдор вновь улыбнулся, но теперь уже едко. Имя его девушки из уст этого маньяка звучало как какое-то кощунство. Лишь терпение и выдержка, выработанная долгими годами, не дала ему послать клоуна далёко на три буквы. Ничего... Он терпелив, осторожен, пусть и горделив, но предусмотрителен.       Завершив разговор с Николаем, Фёдор не спеша вышел из машины и направился вслед за Аяной. Настроение у него приподнялось от осознания удачного завершения операции. Он любил, когда всё шло по его плану.       Аристократичное лицо, которое так нравилось Аяне своими милыми чертами, исказила злорадная улыбка.