По вере вашей да будет вам

На поле утром никого не было, кроме Жени с Алиной, коров, да овец. — Какая же красавица! — Алина провела ладонью по широкой морде коровы. — Овцы просто чудо, ты посмотри! — Женя запустила руку в спутанные кудряшки. — А знаешь, что ещë чудеснее? — шепнула с улыбкой и чуть прищурилась, глядя на Алину, за спиной которой ярко светило солнце. Алина лишь звонко рассмеялась и раскрыла руки, приглашая в объятия. Женя хитро улыбнулась и с разбегу нырнула в руки девушки, повалив ту на траву. Та успела лишь ойкнуть, а затем расхохоталась во весь голос. — Это всë, что я могу, — шепнула Алина и уткнулась в пышные волосы, которые пахли соломой. — Объятия? Мне более чем достаточно, я ведьма не привередливая, — Женька тихо усмехнулась ей в шею. Она слышала как громко и быстро билось Алинино сердце, а щекой ощущала медный крест. От волос пахло ладаном, как и всегда, а от кожи будто цветами полевыми. Их окружал запах сена и свежескошенной травы, который на поле царил. — Можно я коснусь твоих губ, прекрасная девица? — Женя приподнялась и заглянула в глаза. — С каких пор ты спрашиваешь? Откуда манер набралась? — Да или нет? Алина не могла это вслух произнести, поэтому просто коротко кивнула. Ведьма тут же наклонилась, захватывая мягкие медовые губы своими. Она целовала сначала нежно, а затем зубами впилась и немного отодвинулась, ловя возмущенный взгляд карих глаз. Девушка не выдержала и тут же по ягодице ладонью шлепнула и затем резко повернулась, повалив ведьму на землю. — Обнаглела, — буркнула Женя и потерла затылок. — Угу, — буркнула девушка и принялась целовать нежную кожу на шее. У Жени всë тело мурашками покрылось, она попыталась сдержать дрожь в конечностях, но не вышло. Сжала тонкими пальцами пышные пряди и прижала ближе к себе. Алина укус оставила на еë шее и отодвинулась, улыбаясь нагло. — Сводишь с ума… — у Жени лоб испариной покрылся, которая на солнце блестела, а в горле пересохло. — Меня рядом с тобой вообще чëрт путает… У меня внутри горит всë и кажется, будто сердце внизу живота бьется. — Знаешь, что помогает от сердца внизу живота? — Медведева дерзко усмехнулась и губу прикусила. — То, что ты сделала со мной в ночь на Ивана Купала, да? — щëки мигом вспыхнули. — Догадливая, умная, — ведьма с улыбкой покачала головой. — А ты дурная! Запретный плод, — шепнула Алина и ещë раз поцеловала девушку в губы, а затем вскочила на ноги и протянула руку. Женя поймала еë за руку и поднялась, отряхиваясь от травы. Они пошли с поля, по пути завернули на родник, где Женя из своих ладоней напилась вкусной воды, а затем принялась на Алину брызгать. — Я сейчас толкну тебя в этот ручей и ноги отморозишь! — сурово прокричала Алина. — Да? Грех на душу возьмешь? — Женя подмигнула и сделала шаг назад. — Я ж не убивать тебя собралась. — Пойдем уже! — она схватила еë за руку и за собой потащила к дому. Стоило домой прийти, как Алина тут же платок схватила и в церковь от Жени сбежала. Перешагнула порог и почти сразу на колени упала, разбивая их о деревянный пол. Именно тут всегда накрывало, накрывало так, что от себя тошнить начинало и от своих действий. Алина начала задыхаться здесь. Ей было до ужаса стыдно, до слез обидно и больно до хруста костей, кажется. Благо, тут никого не было опять. Алина умела выбирать время. Казалось, она могла разбить лоб в молитвах. По лицу без конца текли слëзы, а из носа слизь капала. Она с трудом после молитв на ноги поднималась, плелась до дома на ватных ногах и из раза в раз замирала на пороге, не решаясь войти. В окошке или на заборе почти всегда Агапия сидела. А Женя всегда сама дверь открывала, словно чувствовала, что за дверью она стояла. — Ты чего? У тебя всë в порядке? — Женя колосок жевала, обеспокоенно глядя на заплаканное лицо своей спутницы. — Тебя обидел кто? — М-м, — она отрицательно покачала головой и протиснулась между Женей и косяком дверным, заходя в дом. — Что случилось, Аль? Давай в молчанку не играть, ладно? А то я на всю деревню порчу наведу и помрут все зря, — сказала с горькой усмешкой, пытаясь ободрить. Алина опустилась на стул, который предательски скрипнул под ней, а лицо ладонями дрожащими прикрыла. Женя присела перед ней на колени, опуская ладони на еë. — Что стряслось, Аля? — спросила вновь и снизу вверх на лицо посмотрела, которое руками закрыто было. — Не могу так, — пробормотала девушка. Еë речь еле разобрать можно было из-за таких надрывистых всхлипов. Из горла хрипы вырывались, а из носа без конца вода капала. — Что не можешь? — Женя насильно отняла руки от еë лица и сжала в своих ладонях. — Я… Мы с тобой… Нельзя так. — Нельзя? Хорошо. Хочешь не будем? — ведьма грустно улыбнулась, а затем поцелуй на тонких пальцах оставила. Алина отрицательно головой замотала, а ладонями Женины сжала. У неë еще пуще слезы покатились, когда ведьма начала поцелуи на синих коленях оставлять. Ситуация, которая решения не имела. — Что тогда делать? — шепнула Женя и поднялась к еë лицу. — Не знаю, — всхлипывая проговорила Алина. — Хочешь, но не можешь? — Да. — Все мы не без греха, знаешь же? — она положила ладони на влажные щеки, кончиками пальцев стирая соленые капельки слез. — Тише, всë ладно будет, ну, — Женя подалась ближе, утыкаясь лбом в еë лоб. — Я… Меня Бог накажет. — Не накажет. Алина обессиленно руки на плечи девушки опустила и ближе к себе потянула. Женя мягко скользнула поцелуем по соленым губам, из ниоткуда платок расшитый достала и девушке в свободную руку вложила. — Спасибо, — она улыбнулась и стерла сырость из-под носа. — Выгляжу как кикимора болотная, да? Или Баба Яга? Кто хуже? — Улыбаешься, уже лучше, — Женя слабо улыбнулась в ответ и легонько в щëку кончиком пальца ткнула. — Ты красива очень, несмотря на слезы. Словно солнце раннее, которое всë небо в нежные цвета окрашивает, — она поднялась на ноги и отошла, чтобы не смущать еще больше. Алина высморкалась, слезы утерла и убрала платок. Наконец смогла успокоиться, а потом и вовсе Агапия на колени к ней залезла и принялась о руки тереться, попрошайничая ласки. — Да, Гапа, — девушка улыбнулась и запустила пальцы в черную шерсть, отчего кошка замурчала громко. — Смотри, что есть, — Женя из-под полы достала бутылку вина. — Откуда? — Где было, там уже нет, — она загадочно улыбнулась. — Красивых стаканов нет, так что будем из кружек. Или ты такое не пьешь? — Женя ловко разлила напиток по кружкам. — С тобой мне правила не писаны. Ведьма улыбнулась, поставила кружки на стол и сама села, подвигаясь поближе к Алине. Неровные пряди обрамляли лицо, ниспадали на плечи, прикрывая вышивки на платье. Ресницы подрагивали, а глаза всë на Женю не отрываясь смотрели, щëки румяные были, а губы пухлые, да искусанные. Одной рукой она гладила кошку, которая с довольной мордой сидела и своим громким мурчанием нарушала тишину в доме. При взгляде на Алину Женю волной нежности захлестывало. Это было уже чем-то близким, родным, прижившимся глубоко внутри. Она понимала, что не потеряет еë ни за что. Из руки смерти вырвала, оставляя с собой, а остальному и подавно не отдаст. — Задумалась? — Алина взяла кружку и сделала глоток терпкого напитка, который всë внутри обжигал. — Нет, — откликнулась Женя и поступила аналогично, после чего тут же скорчилась и обратно кружку поставила. — Кошмар! Я думала это получше будет. — Да неплохо вроде, — девушка усмехнулась, глядя на недовольное лицо напротив. Женя рассмеялась и залпом допила содержимое из кружки. Алина же смотрела на неë, да все пальцами по кружке постукивала. Перед ней запретный плод и та, лучше которой она ещë не встречала в своей жизни. Всë бы ничего, если бы не ведьма и не девушка, но такую она больше ни в ком не найдет. — Слушай, ты косички умеешь плести? — вдруг спросила Женя и вместе со стулом подвинулась ещë ближе. — Умею, а что? — Алина отодвинула кружку и на спинку стула облокотилась. — Заплетешь мне что-нибудь этакое… — Ну иди сюда, — она рассмеялась и чуть ноги раздвинула, из-за чего Агапия сбежала тут же. Женя со стула встала и села на пол, устраиваясь между Алининых ног. Алина гребешком по прядям провела, а затем пальцы запустила, начиная в косы сплетать. Евгении хотелось раствориться в этих руках, остаться навечно и сидеть так до своей смерти. Чтобы чувствовать еë дыхание и тонкие пальцы, которые умело с волосами обращались. После того, как Женя одна осталась, именно эта девушка в неë жизнь внесла. Словно, не она еë в лесу к жизни вернула, а наоборот. Только сейчас ведьма смогла полной грудью дышать и улыбаться каждый день не по разу. Кто из них еще ведьма? Будто это Алина еë приворожила, обаяла и ритуалом каким к себе привязала так, что не отвяжешь. — Алин, — вдруг произнесла Женя вполголоса, разрушая тишину. — Да? — отозвалась девушка и очередную прядь с другой переплела. — Я, кажется, не могу без тебя дышать.