6 лет

— Я вас понял, Инна Владимировна, — Феликс встал изо стола. — Как вы и сказали, я поговорю с дочерью, но и в свою очередь я должен поговорить с родителями Маши Соловьёвой. По моему мнению в этом конфликте виноваты обе девочки, но больше Маша Соловьёва. Не подумайте, я ни коем образом не хочу исказить ваше восприятие на конфликт. Мне, как родителю одной из участниц этого инцидента, нужно внести свою лепту. — То есть, вы хотите сказать, что ваша дочь не виновата в том, что с кулаками набросилась на Марию Соловьёву? — Инна Владимировна поправила очки. — А кто виноват? Может вы её плохо воспитали? — Моя дочь не стала бы с пустого места лезть на кого-то с кулаками, — устало сказал Феликс. — Её довели до такого состояния. В любом случае, в конфликте виноваты оба лица, но кто-то является нападающим, а кто-то жертвой. И тот, кто является нападающим, виноват больше. — Всё с вами ясно, папаша, — пробурчала женщина. — Родители Маши Соловьёвой скоро должны прийти. — она посмотрела на часы. — Вот с ними и поговорите. А я как поняла, с вами разговаривать бесполезно. — Взаимно, — Феликс направился к выходу из класса. — До свидания. Феликс остановился около ворот школы. Он хотел покурить. Всё-таки Инна Владимировна — тяжёлая женщина. И с чего она так недолюбливает Ирину? Постоянно к ней цепляется. Это ей не нравится, то не нравится… Подумаешь, девочка растёт с приёмным родителем в неполной семье. И что? Это повод делать из ребёнка изгоя? Юсупов достал из кармана портсигар и выудил губами сигарету. Зажёг и закурил. На душе было неспокойно. Хотелось совершить что-нибудь безумное. Например гнать на полной скорости куда-нибудь, врубив на всю катушку музыку. Или же приехать к Мите и отдаться ему без остатка. Глубоко в душе Феликс очень хотел вернуться к Мите, начать всё сначала, но он очень боялся, что на этот раз не выдержит повторных издевательств. Всё-таки не молод уже. И инфаркт маячит на горизонте. Вот-вот ворвётся в его жизнь снова. Слишком много проблем. Слишком мало нервов осталось. Феликс стал злоупотреблять курением. После развода стал курить в разы чаще. К сожаление появление дочери в семье не принесло былого счастья. Феликс продолжал страдать от съедающей его боли. И никто не мог ему помочь. Ни дочь, ни сигареты, ни погружение с головой в работу. Только бывший муж мог помочь избавиться от кошмара, от ломки, но Феликс больше не хочет такого счастья. Хотя, кого он обманывает? Хочет, конечно, но боится… Очень боится. Хотя, чего боится? Боится унижения? Он и так унижен. Боится боли? Его и так разрывает изнутри от боли. Боится быть избитым? А жизнь не достаточно избила? Феликс усмехается и делает затяжку. Краем глаза Юсупов замечает знакомый силуэт, направляющийся к школе. — Григорий Ефимович, это вы? — Феликс окликивает мужчину. — Здравствуйте! Заметил Феликса, Григорий подходит к знакомому. — Здравствуй Феликс, сколько лет сколько зим, — Распутин усмехается и щурится, осматривая Юсупова. — Какой-то у тебя вид нездоровый. Ты не болен случайно, сынок? — Вроде бы не жалуюсь на здоровье, — Феликс пожал плечами. Он сглотнул горечь, понимая, что лжёт. Здоровье в последнее время подводит довольно-таки нормально.— А у вам как дела? Какими судьбами в школу пожаловали? У меня тут дочка учится, вот я и иду оттуда. — У меня тут внучка учится, — ответил Григорий. — Машка Соловьёва. Классная руководительница вызвала меня насчёт одного случая. Внучка подралась с одноклассницей. Ирина её зовут вроде бы. — Да, Ирина Юсупова — это моя дочь, — Феликс кивнул.— А Маша Соловьёва это ваша внучка, верно? — Ты смотри-ка как судьба свела нас снова! — усмехнулся Распутин и похлопал Феликса по плечу. — Да, судьба иногда приподносит неожиданные сюрпризы, — Юсупов выкинул сигарету в урну. — Как у тебя дела с Дмитрием? — внезапно задал вопрос Григорий. — Уже шесть лет в разводе, — Феликс хмыкнул. — Не сошлись характерами, как говорится. — У вас такие неоднозначные отношения были как у подростков, — сказал Распутин.— Знал, что ни к чему хорошему это не приведёт. — Я хочу вернуть его, — сказал Юсупов.— Несмотря на то, что он мою жизнь превратил в ад, я всё же хочу вернуться к Дмитрию. Посоветуйте, что-нибудь. — Что тут посоветуешь? — Григорий перевёл дыхание. — Если хочешь вернуться к Дмитрию — вернись. От упущеных возможностей только больнее будет. — А если я боюсь начинать отношения? — спросил Феликс. — Мне хватило и того раза. — Ничего не бойся, милый! — сказал Григорий. — Поступай так, как чувствуешь сердцем! — Спасибо за совет, Григорий Ефимович! — Феликс засиял. — Вы правы, в жизни ничего не надо бояться! И ещё, вы можете поговорить со своей внучкой насчёт поведения? Она первая стала задирать мою дочь. Григорий кивнул. Феликс пришёл домой. Желание поехать к Дмитрию усилилось в разы. Юсупов хотел покинуть квартиру после того, как дочка ляжет спать. Чтобы не волновать её своим отсутствием. — Как всё прошло, папа? — Ирина вышла из комнаты и подошла к Феликсу. — Ты на меня теперь рассердишься? — надула губки. — С чего это вдруг? — Юсупов улыбнулся. Он подхватил дочь под бёдра и поднял на руки. Девочка крепко держалась за шею отца. — Я всегда буду на твоей стороне, детка! — Что теперь будет? — спросила Ирина. — Ко мне будут в классе хуже относиться? — Пусть только попробуют! — Феликс нахмурил брови. Он поставил Ирину на ноги. — Кстати, Соловьёва внучка моего хорошего знакомого. Я с ним поговорил насчёт её поведения. Маша должна изменить своё отношение к тебе. — За что они так со мной, папа? — погрустнела девочка. — Что я им плохого сделала? — Люди, которые к тебе плохо относятся просто напросто завидуют тебе, — сказал Феликс. — Ты у меня же и умница, и красавица! — И учительница тоже завидует? — спросила Ирина. — Насчёт учительницы — не знаю, — Юсупов пожал плечами. — У каждого свои тараканы в голове. На каждого не угодишь. И не надо угождать, а то сядут на шею, ноги свесят и поедут. Оно нам надо? Ирина отрицательно покачала головой. — Нет, папа. — Вот и отлично! — Феликс снял верхнюю одежду, обувь и пошёл в кухню. Дочь пошла за ним. — Ты не голодна? — Юсупов открыл холодильник. — Учти, на одном чае с булочкой далеко не уедешь. — Я не голодна, папа, — сказала Ирина. — И я ела крабовый салат. Тебе немного оставила. — Ела бы весь, — Феликс вытащил из холодильника сковородку с макаронами и котлетой. — А я подкрепился бы чем-нибудь другим. — Что Инна Владимировна ещё сказала? — спросила дочь. — Сказала, какой я плохой отец, — Юсупов достал из шкафчика тарелку. — Что я тебя не воспитал. Ничего нового. Мне в твоём возрасте также говорили, мол какой я невоспитанный, какие у меня плохие, безответственные родители. — А ты что на это? — спросила девочка. — Пропускал всё мимо ушей. — Феликс наложил порцию и поставил греться еду в микроволновку. — И тебе того же советую. Феликс подождал несколько минут, вытащил еду из микроволновки и сел за стол. — Ближе к девяти часам мне нужно будет отлучиться по одному делу, — Феликс посмотрел на наручные часы. — Меня можешь не ждать, ложись спать сразу. — Ты к дяде Мите? — спросила Ирина. — Какая ты догадливая! — Феликс усмехнулся.— Да, к нему. Всё-таки хочу помириться с ним, разъяснить ситуацию. — Пап, только помни, что конфликты решаются разговорами, а не кулаками, — напомнила девочка. — Я помню, беби, — улыбнулся Феликс. — Можешь за меня не волноваться. Время было пол десятого вечера. Феликс стоял напротив квартиры Дмитрия. Он глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Всё не решался. Хотя, уже поздно отступать, когда одной ногой уже переступил линию. Делать было нечего. Феликс позвонил в дверной звонок. Через некоторое время помлышались шаги. Дмитрий открыл дверь и спокойно уставился на Феликса. — Проходи, — впустил Феликса в квартиру и запер дверь. — Всё-таки надумал? — Я понял, что пройдя через твои побои и оскорбления я всё также люблю тебя. — Феликс снял верхнюю одежду и переобулся в тапочки. — Будешь чай или что-нибудь покрепче? — Романов направился в кухню. — Что-нибудь покрепче, если можно, — выдал Феликс. Он пошёл за Дмитрием в кухню. Сел за стол. Романов вытащил из холодильника бутылку с вином и поставил на стол. Затем он достал из шкафчика два бокала. — Я знал, что ты придёшь ко мне, поэтому держал бутылку наготове, — Дмитрий наполнил бокал вином и протянул Феликсу. — Решил меня напоить и трахнуть? — усмехнулся Юсупов и принял бокал. — Как в старые добрые времена! — А ты разве не для этого ко мне пришёл? — Романов тоже усмехнулся и налил вина себе в бокал. — Совру, если отвечу, что не для этого, — Феликс кивнул. — У меня судя по всему стокгольмский синдром, раз я снова возвращаюсь к своему мучителю. — Тут ещё нужно посмотреть кто из нас мучитель, — Дмитрий осушил бокал. — Ты морально мучал своими выходками, доводил до состояния того, что я на тебя поднимал руку. — И какими же выходками я довёл тебя до состояния умалишённого психа? — Феликс пригубил бокал с вином. — Ты давал мне повод ревновать тебя! — выдал Романов. — Твои поздние возвращения домой, секретики, тайные эсэмэсочки не пойми с кем! — всё это было поводом для ревности! — А ты не думал, что у меня тоже есть личная жизнь? — Юсупов поднял бровь.— Или по твоей логики, если я стал твоим мужем, то должен сидеть на привязи? — Ты знал за кого выходил замуж! — резко выдал Дмитрий. — И ты тоже знал, кого берёшь под венец! — парировал Феликс. — Знал, но любил тебя, несмотря на твою шлюшачью натуру! — ответил Романов. — «Любил» — это избивал до полусмерти? — Юсупов поднял бровь. — Значит ты заслужил такое обращение! — строго выдал Дмитрий. — Что я ещё заслужил? — Феликс повысил голос. — Ты пришёл сюда скандалить?! — Романов стукнул ладонью по столу. — Могу уйти! — Юсупов встал изо стола. — Иди, только в нашу спальню! — Дмитрий улыбнулся. — Я не буду с тобой трахаться! — Феликс вышел из кухни. — Конечно не будешь трахаться, пока в ванную не сходишь! — сказал Дмитрий. Юсупов остановился и вопросительно посмотрел на Романова. — На всё про всё пятнадцать минут, жду тебя в спальне, — Дмитрий прошёл мимо Феликса и смачно шлёпнул его по заднице. — И что это ты тут раскомандовался? — Юсупов усмехнулся. — Мы вроде бы друг другу чужие люди. — Я имею над тобой сексуальную власть, — выдал Романов, направляясь к спальне. — И я не командую, а забочусь о моём удобстве. Тебе было бы приятно вылизывать немытого мужа? — Бывшего мужа, — поправил Феликс. — Бывший-нынешний — не имеет значения! — Романов махнул рукой. — Всё, десять минут тебе на подмыться! Если ты не успеешь за это время всё сделать, я тебя прямо в ванной трахну, а заместо смазки использую мыло! — Какие мы строгие! — Юсупов закатил глаза. — К слову, я подмылся перед приходом к тебе. Это время, что ты тратишь мне на лекции, мы могли бы провести в постели! — Значит ты в самом деле шёл ко мне только с одной целью: потрахаться. — Дмитрий скрестил руки на груди. — В твоём стиле. — Опять ты чем-то недоволен? — Феликс томно вздохнул. — Да нет, просто понял, что ты не поменялся за эти шесть лет! — ответил Романов. — Ладно, не будем терять время. Идём в кровать. Вспомним былое. — Дмитрий схватил Феликса за руку и повёл в спальню.