Однажды ты покинешь меня

      После этого наступило время ожидания. Одиннадцать месяцев. Я понятия не имела, сработает это или нет. Кто знает, может, моими родителями станет другая случайная пара? Что, если я проснусь 10 августа 2010 года в Японии? Или в Швейцарии? Что, если это случится, а мистер Смит больше никогда не объявится. Как же это будет ужасно! Не то, чтобы Япония и Швейцария были мне не по душе, но, думаю, что у меня и так было достаточно проблем в этой жизни.              В одном я была уверена: Карен Стивенс не будет зачата в ночь на 14 ноября 1970 года. Я связалась с Пег. Уильям и Энн приехали к ней домой через три дня после того, как мы с Фрэн покинули Алабаму. Энн по-прежнему там, а Уильям — нет. На данный момент, в ноябре 1970 года, он уже почти месяц находился во Вьетнаме. Но он отправился туда на три недели позже, чем должен был, так как уехал в Канаду. Надеюсь, что этого достаточно.              На всякий случай я была готова. Трастовый фонд и три попечителя, осторожность не помешает. Четыре ключа от четырёх банковских ячеек, в каждой из которых конверт с посланием, которое должно быть доставлено Джудит за неделю до того рокового дня в 1981 году. Один конверт есть у Фрэн. И хотя она сочла меня сумасшедшей, всё-таки согласилась передать его Джудит, когда придёт время.       — Через двадцать один год? Ты действительно хочешь, чтобы я хранила эту вещь двадцать одну год? А потом отдала это Джудит. Что это, охота за мусором?       — Да, пусть будет так. Просто держи это при себе и никогда не забывай.       Она, скорее всего, забудет. Или потеряет ключ.       Или, что более вероятно, если я опять исчезну, она отдаст ключ Джудит задолго до истечения срока, думая, что в нём может быть разгадка к тому, куда я пропала, и всё будет в порядке. Лишь бы она получила его. Даже если она получит это сообщение слишком рано, она ведь не забудет о нём? Кто-то таинственно исчезает, но оставляет после себя загадочное предупреждение о том, что нельзя садиться на самолёт в определённый день. Эта дата навсегда останется с вами, что бы ни случилось. А если она забудет, то получит четыре ключа ближе к наступлению той самой даты. Опять же, я не знаю, как это работает, хотя меня убедили, что всё будет в порядке, если в трастовом фонде будет достаточно денег, чтобы оплатить и гонорар адвокату, и банковские ячейки, а так и будет, денег хватит на аренду на пятьдесят лет вперёд. Но что будет, когда меня объявят мёртвой? Вскроют ли их тогда адвокаты? Опять же, ну и что? Дата будет ей известна. Я уверена. И на этом всё закончится. Больше ничего не надо. Я не могу заставить её пройти через всё это снова. Я закончила.              На этот раз не было никакого спора. Мы вообще никогда не спорили по поводу её матери.       — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я осталась дома? У меня такое чувство, что тебя что-то беспокоит. В последние дни ты вела себя не так, как обычно.       — Уверена, — сказала я ей.       Боже, как это должно быть ужасно, если бы она была там, когда это случилось! Я бы растворилась? Или просто исчезла? Нет. Она не должна была это видеть.       — И моя мама настаивает на том, что должна поехать со мной. Разве это тебя не расстраивает?       — Я не расстроена. Правда, не расстроена. Поезжай, вы с мамой отлично проведёте время. А я буду здесь…       — Хорошо, — сказала она, посмотрев на часы. — Я лучше пойду.       Она засунула в рот ещё одну ложку мороженого, а потом поднялась со своего места. Я притянула её к себе за запястье и поцеловала, не обращая внимания на пожилую парочку, направляющуюся к выходу с рожками в руках.       Она поцеловала меня в ответ, я почувствовала вкус мяты на её губах, прохладу её языка, прежде чем она отстранилась и улыбнулась. Она повернулась к двери, но та уже закрылась за пожилыми мужчиной и женщиной, которые ничего не заметили. Сын Мэйбелл, напротив, как я успела увидеть краем глаза, быстро отвернулся и начал протирать стеклянный прилавок.       — Это всего лишь короткая поездка, так что…       — Я люблю тебя, Джудит. Я просто хочу, чтобы ты это знала. Эти шесть лет были невероятными. Я никогда не думала, что смогу полюбить кого-то так сильно, как тебя. Что бы ни произошло дальше, ты должна это знать.       — Что ты имеешь в виду? Что произойдёт?       — Ничего.       Похоже, я её напугала, поэтому старалась улыбаться изо всех сил. Это было трудно. Вся эта неделя была трудной. Как можно не вцепиться в человека и не отпускать его?       — Ты поедешь в Иллинойс, отлично проведёшь время, исполнишь свои песни, как всегда, а потом вернёшься домой. Вот и всё. Просто я недостаточно часто говорю тебе о том, как сильно тебя люблю. Насколько счастливой ты меня сделала.       Её не убедили мои слова, но всё же она последовала за мной, когда я встала и пошла с ней к двери. Я сжала её ладонь в своей последний раз, прежде чем она толкнула дверь и вышла.       На этот раз я проводила её взглядом. Она села в свою машину, выехала с парковочного места рядом с моим, потом помахала мне рукой и скрылась в потоке машин.              Успокоив Фрэн по телефону, я подумала о том, не напомнить ли ей о ключе и обещании, но это могло бы вызвать подозрения, если бы я ещё раз сказала ей об этом вечером перед моим исчезновением. Поэтому вместо этого я попросила её помнить, что Дуайт просто пытался защитить себя, а не причинить ей боль, и попрощалась. Затем, не желая ничего затягивать, погасила прикроватную лампу и легла спать. Что бы ни произошло, это произойдёт. Я больше ничего не могла контролировать.