A Second Chance часть 5

Примечание автора: С Новым Годом! Как отмечалось ранее, у меня есть свои собственные представления о том, как, по моему мнению, появился Deamus, поэтому дайте мне время разобраться в этом. Спасибо. текст Гарри улыбнулся Гермионе, когда она бросилась в его объятия в поезде в конце рождественских каникул, крепко обняв его. — Привет, Гермиона, как прошли твои каникулы? Она поцеловала его в щеку и села рядом с ним на скамейку с широкой улыбкой на лице. — Замечательно! Было довольно приятно вернуться домой и наверстать упущенное. Как прошел твой отпуск? — хорошо. Гермиона лишь приподняла бровь. — Хорошо? Гарри пожал плечами. — Я провел еще немного времени только с Зи. Гермиона просияла, глядя на него. — И? Она все еще удивительно милая? — Да, — сказал он с улыбкой. — Она хороша для него, действительно хороша для него. То, как он улыбается, когда она входит в комнату… он просто светится, когда она рядом, и мне нравится, что она делает это для него. И что ж… — он немного покраснел, когда заговорил. — Мне приснился плохой сон, и она была рядом, когда я проснулся, и она просто обняла меня, и это было так, как будто у меня было… Неважно, это глупо. Гермиона уставилась на него с легкой улыбкой на лице. — Как будто у тебя была мама. Он кивнул, его затылок покраснел. — Глупо, да? Мне тринадцать лет, и у меня никогда не было… но… она была рядом, когда мне приснился дурной сон, и мы все вместе завтракали, и мне казалось, что мы были семьей в другом смысле, чем дядя Сири и я.… Я не знаю. — Как ты думаешь, он собирается жениться на ней? Гарри пожал плечами. — я не знаю. Он ничего не говорил об этом с позапрошлого лета, и тогда он был в полном неведении, но между ними все изменилось. Он… он опирается на нее, и когда Петтигрю убегает, а об этом по-прежнему ни слова, она утешает его. Гермиона улыбнулась. — Папа тоже опирается на маму, и это самое приятное. Я имею в виду, папа — самый сильный человек, которого я знаю, он всегда был рядом, чтобы отпугнуть монстров под моей кроватью или прижать меня к себе, когда я случайно совершала какое-нибудь ужасное волшебство, из-за которого происходило что-то, чего он не мог до конца объяснить, и он всегда был моим героем. Но после первого курса, когда они услышали о том, что мы сделали, чтобы попытаться спасти Философский камень, я помню, как однажды ночью проснулась после сна о шахматной доске и Роне, лежащем там, и… Я спустилась вниз попить воды, а папа сидел за кухонным столом, мама сидела у него на коленях, и он плакал в ее объятиях. Я помню, как просто стояла в дверях, ошеломленная. Я никогда раньше не видела, чтобы мой отец плакал. А потом я услышала, как он сказал моей маме, что он думал, что в Хогвартсе мне будет хорошо, но после того, что случилось, это казалось небезопасным, и он так боялся за меня, а мама просто обнимала его, запускала пальцы в его волосы и говорила ему, что все будет хорошо. Все будет в порядке. Это был первый раз, когда я поняла, насколько сильно они полагаются друг на друга. — Я думаю, Сириусу нужна Зи, и… Я думаю, что мне тоже, — честно сказал он ей. — Она великолепна. Гермиона просияла ему. — Это замечательно! — Дядя Сири, дядя Рэм, Тонкс и Зи также подарили мне «Молнию» на Рождество! Это потрясающе, и я не могу дождаться, когда увижу лицо Оливера, когда покажу ему это. Гермиона закатила глаза. — Та метла, на которую вы с Роном часами пялились в Косом переулке? — Это гораздо больше, чем просто метла, Гермиона, это… образ жизни. Она ухмыльнулась ему. — верно. Я уверена. Он ухмыльнулся. — Я также решил, что собираюсь стать анимагом. Ее глаза расширились от удивления при его откровении. — действительно? Он кивнул. — Да. Я думал об этом некоторое время, и к моему возрасту мой отец уже принял зелье и уже узнал, как стать холостяком, так что… Я хочу это сделать. Я провел большую часть своего отпуска, читая об этом. — Ух ты, молодец, Гарри! Профессор Макгонагалл сказала, что это очень сложно. Гарри пожал плечами. — Возможно, но это то, что я хочу сделать. В любом случае, что ты получил на Рождество? Гермиона слегка покраснела, а затем усмехнулась, прикусив нижнюю губу. — Я… Я получила пианино на Рождество. Глаза Гарри расширились. — Я не знал, что ты играешь! — Я не знаю, — сказала она с усмешкой. — Но я всегда хотела учиться, и мама с папой купили мне пианино, чтобы я могла. Оно такое красивое! На Рождество у меня было два урока, и меня убивает, что я не могу продолжать учиться прямо сейчас! — Дядя Рэм играет, — сказал он ей. — И в оркестровой комнате есть пианино. Я уверен, что если бы ты попросила его, он бы тебе помог. Глаза Гермионы загорелись. — действительно? Гарри пожал плечами. — На самом деле он уже не так много играет, но он играл, когда я был маленьким и когда он учился здесь в школе. Я уверен, что он был бы не против научить тебя. — Гарри, есть кое-что о профессоре Люпине, о чем я давно хотела тебя спросить, — медленно начала она, когда Рон и Джинни вошли в купе поезда. — Гарри, ты действительно получил «Молнию» на Рождество? — Воскликнул Рон, его глаза блестели от возбуждения. Гарри кивнул, улыбнувшись в ответ. — Я действительно сделал это, и он летит как во сне! Баланс потрясающий, и он может разогнаться до двухсот сорока километров за десять секунд. — Вау! — Сказал Рон, его глаза расширились. — Можно я попробую? — Да! — Сказал Гарри с ухмылкой. — Клянусь, Рон, она подчиняется каждой моей мысли и каждому движению! Переход происходит так плавно, что ты его даже не чувствуешь; он отточен и невероятно точен, и это блядь блестяще! Джинни ухмылялась. — Я знала, что ты получишь Огненную молнию! Он пожал плечами, его глаза заблестели от восторга. — Когда каждая команда получила Nimbus 2001, чтобы мы могли летать, я подумал, что этого более чем достаточно, но это… Дядя Сири сказал, что я этого заслуживаю. Он сказал, что я отличный игрок в квиддич и что у меня должна быть метла, которая наилучшим образом использует мои таланты. В основном, я думаю, что это блядь блестяще! — Гарри! — Сказала Гермиона, удивленно уставившись на него. Он пожал плечами. — Прости, Гермиона. Рон ухмыльнулся ей. — Она так расстраивается из-за простого слова. — Ну, я не думаю, что это подходящее выражение, Рон! Рон закатил глаза. — Гарри может поклясться, если захочет, Гермиона, это не приведет к концу света. — Вряд ли в этом дело, Рон! Джинни ухмыльнулась Гарри, и они оба рассмеялись. — Молния — это довольно удивительно, Гарри. Вуд сойдет с ума, когда узнает. Гарри ухмыльнулся. — Я удивлен, что он до сих пор не пришел меня искать. Я написал ему письмо, чтобы рассказать ему. Как прошло твое Рождество? — Отлично, — сказал Рон, свирепо глядя на Гермиону. — Билл и Чарли оба вернулись домой, так что мама была в восторге. Джинни улыбнулась и поджала под себя ноги. — Было так приятно, что они оба были дома на Рождество. И у Чарли была куча фотографий некоторых новых драконов, которых они приобрели в заповеднике, включая старого риджбека Хагрида. — Да, оказалось, что все это время это была девочка, поэтому Чарли сменил ее имя на Норберта. Он сказал, что каждые несколько месяцев пишет Хагриду с новостями о ней и присылает несколько фотографий, — сказал им Рон. Гарри улыбался, слушая, как его друзья рассказывают об их каникулах. Каким бы счастливым он ни был, возвращаясь в школу, ему было немного грустно. Ему действительно нравилось бывать дома на каникулах. Проводить время с Сириусом всегда было приятно, и в этом году с Зи тоже, было ощущение, что они трое — семья. Он никогда по-настоящему не задумывался о том, что произойдет, если Сириус когда-нибудь всерьез решит привести женщину в их дом, поскольку такого никогда раньше не случалось. Он вспомнил, как по-детски вел себя после первого курса, когда впервые узнал о Зи, и как они оба пришли в ужас при мысли о браке и детях, но он начинал задаваться вопросом, чувствуют ли они то же самое до сих пор. Поженятся ли они? Будет ли у них ребенок? Не говоря уже о том, что Ремус и Тонкс собирались жить вместе в его доме в Уэльсе. Он уезжал из Хогвартса, но все равно был бы где-то с понедельника по пятницу, если бы понадобился Гарри, и Гарри чувствовал себя немного по-детски, думая, что его первой мыслью было, насколько депрессивной будет школа, если он не будет знать, что его отец рядом. Но он знал, как сильно дементоры повлияли на него. Для него было бы хорошо вернуться в свой собственный коттедж, и ему действительно понравилась идея, что Тонкс переедет туда вместе с ним. Они заботились друг о друге. К тому же на этой неделе у него начнутся уроки патронуса с Ремусом. Он прочитал все тексты и теории, которые его дядя предоставил на Рождество, но ему не терпелось выучить само заклинание, что означало дополнительные уроки с дядей. Он по-прежнему собирался регулярно видеться с ним. Просто это уже ощущалось по-другому. Любую мелочь, которую он мог сделать, чтобы помочь справиться с тревогой, которую он испытывал; чтобы помочь ему почувствовать себя сильнее. Ни один из них не может жить, пока выживает другой, подумал он и вздрогнул, прежде чем спохватился. Он старался не думать об этом, но пророчество всегда было где-то в глубине его сознания. Его судьба. Джинни пристально смотрела на него, когда он поймал себя на том, что грезит наяву, и она слегка улыбнулась ему, пока Рон и Гермиона о чем-то спорили. — Ты в порядке, Гарри? Он улыбнулся ей в ответ. — Да, я в порядке; просто думаю обо всем, вот и все. Джинни мгновение наблюдала за ним, как будто не совсем в это верила, но затем дверь купе открылась, и на пороге появился Оливер с широко раскрытыми глазами. — Гарри, ты серьезно? Ты действительно получил… настоящую молнию? — Последние три слова были произнесены сдавленным шепотом. Гарри ухмыльнулся и заложил руки за голову, откинувшись на спинку сиденья, ухмыляясь своему капитану. — Настоящая молния. Оливер, мы ни за что не проиграем этот кубок в этом году. Оливер подпрыгнул от волнения. — Блестяще! Мне не терпится рассказать об этом остальной команде! Он убежал, а Джинни захихикала. — Он не будет говорить ни о чем другом в течение нескольких недель. Что сказала Макгонагалл, когда узнала? Гарри ухмыльнулся. — Почти то же самое, что Оливер. Джинни рассмеялась. — Как ты думаешь, может, я могла бы прокатиться на ней? — Определенно. *** — Как у всех прошло Рождество? — Спросил Симус тем вечером после ужина, устраиваясь на спинке кровати. Невилл пожал плечами и вытянул ноги рядом с Симусом. — У меня было довольно вкусно. Мне на Рождество не подарили «Молнию», но я не жалуюсь. Рон ухмыльнулся, сидя на краю кровати Симуса. — Новенький, ты бы не знал, что делать, если бы тебе подарили «Молнию». — Верно, — со смехом сказал Невилл. — Дин, как прошло твое Рождество? Дин широко улыбнулся, усаживаясь на середину кровати, когда Гарри сел рядом с Роном. — Это было довольно здорово. — Для меня это прозвучало лучше, чем здорово, — сказал Симус с ухмылкой. Гарри с любопытством переводил взгляд с одного на другого. Дин свирепо смотрел на Симуса, который просто ухмылялся. — что случилось? Симус облизнул губы и пошевелил бровями, глядя на своего друга. — Дин получил свой первый минет на Рождество. Глаза Рона расширились. — На самом деле? От кого? — Эта девушка из моего района, с которой я вроде как дурачился этим летом — быстро сказал он с ухмылкой. — Как это было? — Спросил Симус. — Фантастика, — сказал Дин, не сводя глаз с Рона. — Намного лучше, чем ты можешь себе представить. — Вау, — выдохнул Рон. — На что это было похоже? — Честно спросил Гарри. Мысль о девушке, стоящей на коленях, обхватившей его ртом, заставила его затвердеть. — Я даже не могу это описать, — сказал им Дин. — Это было просто… горячо и потрясающе, и когда… он-она сглотнула, я… это было просто вау. Шеймус немного откинулся назад и широко улыбнулся. — Я собираюсь посмотреть, смогу ли я уговорить Лаванду подарить мне одну. Она позволила мне потрогать ее сиськи, ты знаешь. Невилл густо покраснел. — Это здорово для тебя, приятель, честно, но что ты собираешься делать, просто попросить ее отсосать у тебя? Шеймус пожал плечами. — В значительной степени, да. Рон фыркнул. — Я почти уверен, что это плохо кончится. — Никогда не знаешь наверняка, пока не спросишь, Рон. Кроме того, в худшем случае она скажет «нет», и тогда я ничем не отличусь от того, кто я есть сейчас, не так ли? Рон кивнул, обдумывая слова Симуса. — Справедливое замечание. Они еще немного поговорили о своих каникулах, прежде чем каждый мальчик отправился обратно в свои кровати, чтобы лечь спать. Дин подождал, пока не услышал знакомый храп своих соседей по комнате, прежде чем забраться в кровать Симуса, опуститься на колени рядом со своим другом, задернуть занавески и сильно ткнуть друга в плечо. — Ой! — Воскликнул Симус. Дин свирепо посмотрел на него и пробормотал заклинание, заставляющее замолчать кровать. — Ты на самом деле только что проболтался нашим соседям по общежитию, что я получил минет на Рождество! Шеймус ухмыльнулся. — Ну, ты это сделал. Дин закатил глаза. — Да, но это было не… Симус улыбнулся и сел, слегка наклонившись вперед, облизывая губы. — Тебе понравилось. — Конечно, мне понравилось! Это было невероятно! Я просто думаю, что… — он слегка зашипел, когда холодная рука его друга скользнула под пижамные штаны и погладила его. — Я думаю, тебе следует перестать делиться моей сексуальной историей с другими и беспокоиться о своей девушке. — Я буду беспокоиться о своей девушке, когда мы поговорим завтра, но сегодня вечером я бы предпочел поговорить о тебе. — Теперь он массировал его сильнее, и голова Дина слегка откинулась назад. — Как будто ты должен рассказать мне больше об этом подарке, который ты получил от этой выдуманной таинственной девушки — какая часть тебе понравилась больше всего? Дин застонал, когда Шеймус стянул с него пижамные штаны и другой рукой потер нижнюю часть его члена. — Конечно, я выдумал девушку! Что ты хотел, чтобы я сказал, Шим? Что я проснулся рождественским утром с твоим ртом, обхватившим мой член? Симус облизнул губы и наклонился вперед, целуя темный кончик, его язык скользнул по крайней плоти вдоль щели. секс. Шеймус просто улыбнулся ему. — Я знаю, что ты не заинтересован в том, чтобы унижать меня, и я не против этого. Я просто хочу тебе помочь. — почему? — Потому что я рэнди, и моя девушка еще не дала мне такого шанса. Дин только кивнул, не сводя глаз со своего друга. — Я собираюсь пригласить Парвати на свидание завтра. — Она скажет «да», ты ей нравишься, — заверил его Симус с улыбкой. — Я надеюсь на это, потому что ты знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы набраться смелости и сделать это, — улыбнулся в ответ Дин. — Но шов? — Хм? — Этого больше не может случиться. Этот… что бы мы ни делали, этого больше не может случиться. Шеймус только уставился на него. — Ты же не хочешь, чтобы я снова прикоснулся к тебе ртом? Ты сказал, что это был лучший рождественский подарок, который ты когда-либо получал. Дин почувствовал, что снова твердеет, вспомнив, как проснулся рождественским утром и почувствовал, как губы Шеймуса обхватывают его. — Используй свой рот на Лаванде. У тебя талантливый рот. Шеймус ухмыльнулся, когда его друг раздвинул полог кровати, собираясь уходить. — Судя по звукам, которые ты издаешь, я так и думал. Дин закатил глаза. — Спокойной ночи, Шим. — Спокойной ночи. Шеймус задернул шторы, его рука скользнула вниз, чтобы крепко обхватить себя. Он действительно хотел прикоснуться ртом к Лаванде, и он хотел, чтобы она тоже прикоснулась к нему, но когда он начал накачивать себя, он думал не о своей девушке, и он не мог точно решить, что он думает по этому поводу. *** Рон наблюдал, как Гарри вяло смотрит в окно спальни в их общежитии, по меньшей мере, в десятый раз за неделю, и вздохнул. Он думал, что возвращение домой на Рождество помогло бы его другу справиться с чем бы то ни было, но тот, казалось, снова ушел в себя, и Рон не думал, что мысли, которые вызвали дементоры, были строго виноваты. Он коротко упомянул об этом Биллу на Рождество, и Билл улыбнулся ему. — У Гарри много дел, Рон; дай ему немного времени. — Сколько времени? Билл только улыбнулся. — Ты его друг, Рон; когда ты думаешь, что у него было достаточно времени поразмыслить об этом, ты давишь. Рон мгновение наблюдал за ним. Он был почти уверен, что у Гарри было более чем достаточно времени. Он подвинулся, чтобы сесть на подоконник рядом со своим другом. — Ты когда-нибудь собираешься поделиться этим, приятель? — Хм? — Спросил Гарри, удивленно поворачиваясь к Рону. — Ты когда-нибудь собираешься рассказать мне об этом? — Сказать тебе что? — Спросил Гарри, слезая с выступа и направляясь к своей кровати с балдахином, чтобы взять джемпер, который он туда бросил. Он стянул его через голову, поправляя галстук и подтяжки под джемпером. Рон вздохнул, скрестив руки на груди. — Что бы это ни было, что бы ты ни скрывал неделями. Сначала я подумал, что, возможно, это последствия «Тайной комнаты», но Джинни справляется отлично, а ты… кажется, ты сделал два огромных шага назад. Я подумал, может, когда ты придешь домой и увидишь Сириуса, это поможет, но… Гарри пожал плечами и натянул мантию, наблюдая, как Симус и Дин спешат из спальни на завтрак. Невилл все еще натягивал носки. — Я не знаю, о чем ты, приятель, я в полном порядке. Рон фыркнул. — Если ты будешь в полном порядке, я съем гиппогрифа. — Надеюсь, тогда ты проголодаешься. — Гарри! Гарри развернулся, чтобы свирепо посмотреть на своего друга. — Я в порядке, Рон! Невилл двинулся, чтобы преградить Гарри путь, когда тот попытался выбежать из спальни. — Тот факт, что ты только что набросился на Рона, как последний мерзавец, только еще больше подтверждает его точку зрения. С тобой, блядь, не все в порядке. Что с тобой происходит, Гарри? — Когда Гарри не ответил, Невилл нахмурился. — Мы твои друзья, ты можешь рассказать нам все, что угодно. — Мы пропустим завтрак, — упрямо сказал Гарри, пытаясь пройти мимо Невилла. Рон лишь приподнял бровь. — Что происходит, Гарри? Мы не уйдем, пока ты с нами не поговоришь. Гарри вздохнул. — Послушай, у меня просто много чего на уме. Я в порядке. А теперь, может, вы двое отойдете и выпустите меня? — И как твои друзья, мы хотим помочь тебе, так что перестань лгать нам и говорить, что с тобой все в порядке, когда мы видим, что это очень далеко не так, — упрямо настаивал Рон, скрестив руки на груди. — Я не сдвинусь с места, пока вы не скажете нам, как мы можем помочь. — Ну, вы не можете! — взорвался он. Это бурлило под поверхностью в течение нескольких недель, и теперь, столкнувшись со своими друзьями, он больше не мог сдерживаться. — Никто не может! Это я! Это моя судьба! Я тот, кто должен остановить его! — О чем, мать твою, ты говоришь? — Потребовал ответа Рон, хватая друга за руку. — Какова твоя судьба? Гарри долго смотрел в голубые глаза своего друга, и когда он, наконец, заговорил, это прозвучало шепотом. — Я должен убить его. Невилл кивнул Рону и поспешил выйти из спальни, а Рон подвел Гарри к своей кровати и сел. Гарри провел руками по лицу, стянул очки и бросил их на кровать рядом с собой, прежде чем соскользнуть вниз и сесть на пол. Рон ничего не сказал; он просто тихо сел рядом с ним на пол, положив руку ему на плечо. Несколько минут спустя Невилл вернулся с Гермионой, и она закрыла за собой дверь спальни, сев по другую сторону от Гарри и взяв его под руку. — Поговори с нами, Гарри. Пожалуйста. Невилл сел напротив него, протянув руку, чтобы коснуться лодыжки своего друга, как будто просто желая обеспечить контакт, а также утешение. Гарри медленно выдохнул и снова надел очки. — Мы должны пойти на защиту от темных искусств. — Мы уйдем, — упрямо сказал Рон. — Поговори с нами, блядь, Гарри. — Рональд! — Гермиона отчитала его, хлопнув по руке. — Я не хочу тебя беспокоить, — сказал Гарри. Невилл фыркнул. — Это полная чушь; мы твои друзья. — И мы уже беспокоимся, Гарри! — Добавила Гермиона, не сводя с него глаз. — Пожалуйста, поговори с нами; позволь нам помочь. Гарри благодарно улыбнулся им. Рон слегка сжал его плечо. — Ты сказал, что должен кого-то убить, Гарри. Что ты имел в виду? Гарри кивнул, широко раскрыв глаза. — После… после того, как мы вернулись в Тайную комнату, дядя Сириус и дядя Ремус захотели поговорить со мной. Гермиона нежно погладила его по руке. — Они хотели убедиться, что с тобой все в порядке после возвращения туда? — Отчасти, — тихо сказал он. — Они хотели поговорить со мной более подробно о дневнике. — Он медленно выдохнул. — Я… я не всегда жил с дядей Сириусом. Когда мои родители были убиты, дядя Сириус отправился за Питером, чтобы убить его за предательство моих родителей, но, в общем, он сбежал, а дядю Сириуса обвинили в его смерти и посадили в тюрьму. Дамблдор оставил меня с сестрой моей мамы и ее мужем. Они магглы. Я… я никогда по-настоящему не говорю об этом, но моя жизнь с ними была такой… Дядя Сири спас меня, когда вышел, и это было здорово. Когда мне было шесть, он решил вернуться в дом своей семьи, но он не хотел уезжать; он сказал, что там полно плохих воспоминаний, но он был единственным оставшимся настоящим Блеком, и ему нужно было привести в порядок свое поместье. Он взял меня с собой. Я мало что помню о том дне, за исключением того, что в доме было темно и страшно, и я помню, как сидел у него на плечах, а он крепко держал меня, пока мы шли по дому. Мы нашли этот медальон и… в тот момент, когда дядя Сири прикоснулся к нему, я был в ужасе. — Из медальона? — Перебила Гермиона, не сводя с него глаз. Гарри кивнул, сглотнув. — Ты мог почувствовать исходящую от него тьму. Теперь я знаю, что это было полно темной магии, но когда мне было шесть, все, что я чувствовал, был страх, и это вернуло все эти плохие воспоминания и… воспоминания о смерти моих родителей… это было похоже на то, когда дементоры рядом со мной, но от этого болел мой шрам… И я вроде как подумал, что это был сон, понимаешь? Но потом… однажды в прошлом году, когда я разговаривал с Джинни, я дотронулся до дневника, и мой шрам снова заболел. — Что это значит, Гарри? — Тихо спросил Невилл. Он покачал головой. — Я действительно не знаю. Не уверен. Я единственный человек, у которого есть такой проклятый шрам. Но… тьма, это крестражи. Дядя Сириус и дядя Ремус сказали мне, что они работают с Дамблдором и другими, пытаясь найти их и уничтожить, чтобы предотвратить возвращение Волдеморта. — Возвращается? — Прошептал Невилл. Гарри пожал плечами. — Я уничтожил один крестраж, дневник, но Дамблдор думает, что он мог создать семь, и пока существует крестраж, Волдеморт никогда не сможет по-настоящему умереть. И… было пророчество, которое было сделано до моего рождения… о ребенке, родившемся в конце июля, который будет обладать силой победить Волдеморта, потому что ни один из них не сможет жить, пока жив другой. Его друзья молчали. Он снял очки, чтобы снова протереть лицо. — Возможно, пророчество было не обо мне, но в нем говорилось, что Волдеморт отметит своего врага, и когда он пришел за мной, убил моих родителей и оставил мне этот шрам… это стало обо мне и о нем. Так что в конце концов мне придется убить его, или он убьет меня, — закончил он, поправляя очки на носу. Гермиона крепко обняла его, положив голову ему на плечо. — Гарри, это не… Я имею в виду… — Я знаю, — тихо сказал он, тоже обнимая ее. — Мне кажется, что на каком-то уровне я всегда знал, что все сведется к нам с ним. Я встречался с ним три раза и все еще стою на ногах… но я не знаю как. Я недостаточно силен, чтобы победить его! Он самый темный и могущественный волшебник, который когда-либо жил! Он убил сотни людей! Я просто… Я — это просто я! Рон потер плечо и торжественно кивнул. — Дело не только в тебе. Взгляд Гарри метнулся к лицу друга. — Не будь идиотом! — Ты действительно думаешь, что кто-нибудь из нас будет стоять рядом и ничего не предпринимать, если он придет за тобой, Гарри? Как сказал тебе Сириус, у него нет тела. Он и близко не собирается возвращаться. Это произойдет не сегодня, не завтра и даже не в следующем месяце. У вас есть время подготовиться. Когда он вернется, это не будет какой—то большой мгновенной битвой не на жизнь, а на смерть между вами двумя — это будет война. — Рон, это не… Невилл закатил глаза. — На его месте мог быть я, Гарри! Я тоже не буду стоять в стороне. И у Сириуса есть команда, работающая над частью с крестражами. Ты не одинок. — И ты никогда не будешь одинок, — сказала Гермиона с мягкой улыбкой. — Я без колебаний последовала за тобой в люк, охраняемый трехголовым псом, когда мне было двенадцать. Рон был готов пожертвовать собой, чтобы ты мог попытаться помешать Волдеморту заполучить философский камень. Невилл охотно позволил вам с Роном спуститься в огромный подземный туннель, чтобы найти Джинни, с твердым намерением отправиться за вами, если бы не пришли учителя. Если вы думаете, что кто-то из нас будет бездействовать, когда мы вам понадобимся, вам лучше подумать еще раз. Мы здесь для тебя — всегда. Гарри уставился на них, широко раскрыв глаза. — Но это должен быть я. — Это не значит, что ты должен быть один, приятель, — настаивал Рон. — Глупо держать все это взаперти. Друзья для того и существуют, Гарри, чтобы на них опираться. Так что, знаешь, опирайся. Гарри благодарно улыбнулся им. — Мне жаль, что я не сказал тебе сразу. Я должен был это сделать. Просто… было слишком много всего, что нужно было принять. И… Я не хотел, чтобы ты волновалась. Я также не хотел, чтобы ты чувствовала себя плохо или жалела меня каким-то образом. Я не знаю, о чем я думал на самом деле. Невилл улыбнулся ему, все еще держа руку на его лодыжке. — Ты забыл, что мы сами делаем свой выбор, приятель. И ты наш друг. Гарри медленно выдохнул. — Дядя Сириус говорит, что их команда собирается разобраться с крестражами, и что моя работа — держаться от этого подальше. Дядя Ремус собирается научить меня, как победить дементоров. Он сказал, что это только начало и что нужно оставить операцию на их усмотрение. — Что такое операция FUVP? — Спросила Гермиона Гарри широко улыбнулся. — Операция «Сорвать планы Волдеморта». — Блестяще, — сказал Рон с усмешкой, когда Гермиона поджала губы при упоминании названия. — Теперь, я думаю, тебе пора немного вернуться назад, приятель. Что такое крестраж? Гарри вздохнул и начал с самого начала, и по мере того, как он говорил, ему становилось легче. *** — Минерва, какой пароль от общей комнаты Гриффиндора? — Спросил Ремус, ворвавшись в ее класс после своего первого урока тем утром. Макгонагалл удивленно подняла голову. — почему? — Гарри не пришел на урок, как и Рон, Гермиона или Невилл. Мне необходимо… Мне нужно посмотреть, там ли они. Макгонагалл кивнула, ее глаза загорелись беспокойством. — Это «фокус-покус». Ремус поблагодарил ее и поспешил к лестнице. Насколько он знал, Гарри никогда раньше не прогуливал занятия, и мысль о том, что его сын ранен или болен, заставила его бежать быстрее. Он выкрикнул пароль и поспешил через пустую гостиную вверх по лестнице в спальню мальчиков. Дойдя до двери с надписью «третьекурсники», он повернул. Гарри находился в том же общежитии, которое он делил в течение семи лет с Джеймсом и Сириусом. Он этого не ожидал. Он глубоко вздохнул, толкнул дверь и замер. Гарри сидел на полу в своей спальне, Гермиона обнимала его; Рон положил руку ему на другое плечо, а Невилл держал его за ногу. Изображение вызвало внезапную вспышку дежавю: его друзья точно так же обнимали его, пока он рассказывал им о том, что он оборотень, поддерживая его. Его сердцебиение замедлилось, и он медленно выдохнул с облегчением. — Гарри, даже если это пророчество верно и тебе действительно придется убить его, мы будем там, прямо рядом с тобой, на каждом шагу. — Рон настаивал. Ремус улыбнулся, его охватило чувство вторжения, и он осторожно закрыл дверь спальни, чтобы не потревожить их. Гарри наконец сдался и рассказал своим друзьям. Он почувствовал облегчение и был счастлив, что у него есть друзья, достаточно сильные, чтобы поддержать его. Тринадцать действительно было молодостью, но разве его друзьям тоже не было по тринадцать лет, когда они были рядом с ним, готовые пройти опасную и трудную задачу стать анимагом только для того, чтобы помогать ему в ночи полнолуния? Он с улыбкой спустился по лестнице. У Гарри действительно были хорошие друзья, и он не мог бы гордиться больше, наблюдая, как он опирается на них. Быть другом, на которого они опираются, и знать, что они прикрывают спины друг друга. Он улыбнулся и направился обратно в свой кабинет. Это было действительно здорово. *** Поговорив со своими друзьями, Гарри почувствовал себя лучше. Он чувствовал себя менее напряженным и немного более уверенным в себе, хотя ему все еще казалось, что пророчество висит над ним. Когда сова тем вечером принесла ему ужин, он улыбнулся, прочитав письмо отца с просьбой зайти к нему в кабинет после ужина. Он сказал своим друзьям, что встретится с ними в общей комнате, и направился в кабинет защиты от темных искусств. Ремус улыбнулся ему, когда он вошел в комнату. — Почему, привет, мой пропавший ученик? Гарри покраснел. — Э-э, да, извини, я пропустил урок сегодня. Это было что-то важное? — Все, чему я учу, важно, Гарри, — сказал ему Ремус с улыбкой. Гарри ухмыльнулся. — Хорошо, извини. Этого больше не повторится. Ремус кивнул, не сводя глаз с сына. — Присаживайся, маленький Сохатый. — Как только он сел, он сел за свой стол и скрестил руки перед собой. — Ты в порядке? На тебя не похоже прогуливать занятия? Он кивнул. — Да, я в порядке. — Помнишь, что я говорил о татуировке у тебя на лбу? Он ухмыльнулся и немного наклонился вперед. — Я действительно в порядке, дядя Лунатик. Я не был, я имею в виду… Я не хотел уклоняться, но… Рон загнал меня в угол и потребовал, чтобы я заговорил… Я рассказал ему. Я рассказал своим друзьям о пророчестве и крестражах. Ремус улыбнулся. — хорошо. Мы сказали тебе поделиться этим с ними, если ты почувствуешь в этом необходимость. — Я не хотел обременять их этим. — Гарри, возможность опереться на своих друзей — одно из лучших качеств в том, что у тебя есть друзья. Как, по-твоему, я пережил семь лет учебы в школе в качестве оборотня? Бремя лежит не только на тебе. Он улыбнулся. — Они хотят помочь. Он кивнул. — Я понимаю это. Прямо сейчас никому из вас нечего делать, но когда это произойдет, я обещаю, что мы с Сириусом дадим вам знать. Гарри кивнул. — Хорошо. Ты оставляешь меня после уроков за прогул? Ремус улыбнулся. — Учитывая обстоятельства, нет, но я ожидаю, что ты все равно сдашь мне сегодняшнее домашнее задание к следующему уроку, и то же самое касается твоих друзей. Он ухмыльнулся. — Мы можем это сделать. Спасибо, дядя Лунатик. — Не за что. А теперь иди; если ты опоздаешь на тренировку по квиддичу, у Вуда будет аневризма. Гарри ухмыльнулся и вскочил на ноги. — Ты не ошибаешься. *** Колин слегка толкнул Джинни локтем, и она вздрогнула, повернувшись, чтобы посмотреть на него. — Прости! Я слушаю, клянусь! Колин ухмыльнулся. Он наблюдал за своей подругой последние пять минут, в то время как она смотрела в сторону гриффиндорской команды по квиддичу, которая бегала по полю по приказу своего капитана. — Где ты? Потому что было похоже, что ты наблюдаешь за Гарри. Джинни покраснела. — Я не была. — Ты сказала, что он тебе больше не нравится таким. — Я — нет, — сказала она, решив не оборачиваться и не пялиться на Гарри, пробегавшего мимо них по трибунам квиддичного поля. — Угу. Что ж, тогда вытри слюни с подбородка. Она покраснела, дотрагиваясь до подбородка. — Я не пускаю слюни! Колин ухмыльнулся ей. — Знаешь, это нормально, что он тебе нравится. Она покачала головой, подперев подбородок рукой. — Нет, это не так. Он один из моих лучших друзей, и я так сильно его люблю, и последнее, что я хочу сделать, это отпугнуть его, потому что я думаю, что у него самые красивые глаза, которые я когда-либо видела. Он мой друг, и я никогда не хочу терять эту дружбу, потому что у меня маленькая глупая влюбленность, которая даже ничего не значит. — Ну, «у него глаза зеленые, как у свежей маринованной жабы». Джинни игриво толкнула его. — А еще я действительно не умею писать стихи. Колин усмехнулся. — Он симпатичный парень, Джинни, ты можешь восхищаться этим и оставаться его другом. Он тоже становится высоким, но по-прежнему выглядит низкорослым рядом с твоим братом. — Рон будет гигантом, как Билл. Но Гарри становится выше, и то, как он распускает волосы, так что они торчат повсюду, даже когда он пытается их расчесать — это просто восхитительно. — У тебя снова текут слюни. Джинни вздохнула. — Пожалуйста, останови меня, пока я не опозорилась! И я не пускаю слюни, придурок! — Она заправила свои длинные волосы за ухо. — И, кроме того, я даже отдаленно не в его вкусе. Ему нравится Чо Чанг. — Кто? — Ловец Равенкло? Она стройная, высокая и такая хорошенькая со своими темными волосами и маленькими упругими сиськами. Я, по сути, полная противоположность, бледная и веснушчатая со своими дурацкими рыжими волосами. Колин слегка толкнул ее локтем. — Ты тоже хорошенькая, с огненными волосами, не глупая и не рыжая, и ты невысокая и определенно не стройная. Она раздраженно скривила лицо. — Он мой друг и ничего больше. А теперь давай перестанем смотреть, как они тренируются, и вернемся к работе. Он улыбнулся ей. — Я признаю, наблюдать за игрой гриффиндорской команды по квиддичу определенно не сложно. Джинни покраснела. — Мы здесь не для того, чтобы наблюдать за командой по квиддичу! Мы здесь, чтобы поговорить о нашем эссе по защите от темных искусств. Колин закатил глаза. — И почему мы снова занимаемся этим в январе на квиддичных трибунах? Я отмораживаю свои булочки! Джинни рассмеялась и быстро наложила на него согревающее заклинание. — Ты сказал, что в библиотеке было душно и ты хотел поработать на улице! — О, точно, я действительно это сказал, — сказал он, вздохнув с облегчением, когда согревающее заклинание прошло через него. — А потом ты сказал, что во дворе было слишком много людей, и ты был слишком рассеян, поэтому ты сказал, давай пойдем посидим на трибунах для квиддича. — Ладно, ладно, я сделал это сам, я понял, не нужно втирать это, когда я отмораживаю свои булочки. Джинни улыбнулась ему. — Флитвик действительно научил нас согревающему заклинанию в прошлом году и… — Она замолчала, покраснев. — Я имею в виду… Колин придвинулся ближе и обнял ее за плечи. — Ты должна перестать чувствовать себя виноватой, Джинни. Я ни на секунду не винил тебя. И, как ты знаешь, Макгонагалл была великолепна. Она приходила ко мне домой и организовала специальные занятия со мной дважды в неделю в течение всего лета, чтобы наверстать упущенное. Я действительно выучил согревающее заклинание, просто, э-э, забыл его использовать. Магия все еще в новинку для меня, понимаешь? Мы, магглорожденные, просто отмораживаем свои булочки, пока кто-нибудь не напомнит нам, что мы умеем творить магию. Она улыбнулась и поцеловала его в щеку, крепко обняв. — Колин, ты мой самый лучший друг, ты знаешь это? Он улыбнулся и в свою очередь поцеловал ее в щеку. — Ну, я, конечно, надеюсь на это, потому что я считаю тебя своим. Они оба подняли глаза, когда Гарри остановился перед ними, тяжело дыша после пробежки вверх, вниз и через трибуны для квиддича, его новенькая «молния» висела у него на плечах. Он слегка помахал рукой, переводя дыхание, а затем снова направился прочь, когда Вуд прокричал что-то о бездельниках. Джинни покачала головой и рассмеялась. — Честно говоря, я просто хочу увидеть эту новую метлу в действии. Она великолепна! И считается, что это лучшая метла в мире! — Я поверю тебе на слово, мои познания в метлах предполагают подметание. — Колин, тебе нужно побольше узнать о квиддиче, — сказала она со смехом, поворачиваясь, чтобы посмотреть на своих братьев, которые угрожающе смотрели на Вуда, когда они бегали по полю. — Иногда мне нравится просто наблюдать, как мои братья замышляют гибель Оливера, когда он заставляет их действовать подобным образом. Колин ухмыльнулся. — Эти двое довольно хитрые, не так ли? Джинни встала и ухмыльнулась ему. — Иногда они черпают свои идеи у меня. — Неудивительно, что они такие страшные! Она ухмыльнулась. — Пойдем, закончим в учебном зале, там тепло. — Джинни, я бы тоже с удовольствием, но разве тебе не нужно идти встречать Наиму в семь? — О нет! Я опаздываю! И она побежала вниз по трибунам, оставив Колина, который, смеясь, поспешил за ней.