A Second Chance часть 5

Сириус продолжал смотреть на Нарциссу, как только Драко вышел из кухни. Он сел на стул напротив нее и скрестил руки на груди. — Ну, мальчики ушли — начинай говорить, Цисса. Андромеда протянула руку и слегка сжала руку сестры. — Цисса, расскажи нам, что тебя так напугало. Что случилось? Нарцисса медленно выдохнула, удивленно посмотрела на Андромеду, словно только что осознала, что в комнате сидит сестра, с которой она не разговаривала много лет. — Если Бракс узнает, что я пришла сюда и рассказала тебе все это, он убьет меня. — Она посмотрела в окно кухни. — Но я не позволю ему использовать Драко, как он использует Люциуса — не позволю. Римус прочистил горло, его глаза смотрели на Сириуса, пока он говорил. — Нарцисса, с нами ты в безопасности. Я могу тебе это обещать. Ты знаешь, что как Лорд Блэк, Сириус защитит тебя, если ты попросишь его об этом. Она только кивнула ему. — О, я знаю это; почему еще, как вы думаете, я пришла сюда? — Она глубоко вздохнула и оглядела кухню, прежде чем заговорить. — Кто вы все? Тонкс криво улыбнулась ей. — Вы знаете Римуса, я полагаю, Римуса Люпина. Я ваша племянница, Нимфадора, но зовите меня Тонкс, тетя Цисса. А это Захира Закариас, девушка Сириуса. Нарцисса ошарашено смотрела на женщину, которая только что назвала ее тетей. — О, ну, эм, приятно познакомиться с вами обеими. — Да, да, формальности в сторону, что сделал Малфой, Цисса? — потребовал Сириус. Его глаза вспыхнули от гнева при мысли о том, что тесть его кузины не только знает, где находится Петтигрю, но и помог ему сбежать, а он ни хрена не может с этим поделать. Ему снова захотелось ударить кулаком в стену. Зи, должно быть, почувствовала его ярость, потому что ее рука скользнула в его руку, и ее пальцы переплелись между его пальцами. — Бракс их вывел из игры, — просто сказала Нарцисса, выдохнув так, словно ей очень хотелось это сказать. — Из того, что он рассказал Люциусу и мне, он выбрал Беллу, и только Беллу. Но как только Дементоры исчезли из тюрьмы, он перебрался туда. Поскольку он помогал ставить новые заслоны вокруг тюрьмы более сорока лет назад, он знал, как снимать заслоны, и таким образом снял заслоны с тюрьмы Петтигрю, которые мешали ему превращаться. Петтигрю превратился в крысу и пробрался в камеру Беллы, когда заслоны были сняты. Я не думаю, что Петтигрю обязательно хотел увидеть Беллу; я предполагаю, что он пытался найти выход; должно быть, он чувствовал, что в этом месте защита слабее всего, так как Бракс снял защиту только с одной части тюрьмы. Когда он добрался до свободной зоны, Белла узнала его, схватила и увела с собой. Она заявила, что он будет ключом ко всему. Бракс хотел вытащить только Беллу, на Петтигрю ему было наплевать. — Но почему? — спросила Зи, заправляя локон за ухо, ее другая рука лежала на бедре Сириуса, когда она сидела рядом с ним. — Почему он хочет избавиться от одной женщины и почему именно сейчас? Нарцисса облизала губы, прежде чем выпустить медленный вздох. — Потому что именно у Абраксаса был дневник, который дал девочке Уизли способность открыть Тайную комнату, а не у Люциуса. Сириус фыркнул. — Я был во «Флориш и Блоттс» в тот день, Цисси. Это не Абраксас положил дневник в котел Джинни. Нарцисса покачала головой. — Нет, но он принадлежал Абраксасу. Он держал его запертым в хранилище в своем доме во Франции. Это был особый трофей, который Темный Лорд подарил ему и попросил хранить его в безопасности, пока ему не скажут обратное. Абраксас хранил его все эти годы на случай возвращения Темного Лорда. — Так как же Люциус смог завладеть им? — спросил Сириус. — Абраксас попросил Люциуса взять кое-что из хранилища прошлым летом, и Люциус нашел дневник. Он взял его, думая, что это будет раздражать его отца, что он потерял что-то столь ценное для своего кумира. Он запаниковал, когда Абраксас обнаружил пропажу, и… он протащил дневник в учебники девочки Уизли, чтобы избавиться от него. Я клянусь жизнью моего сына, что он понятия не имел, что произойдет. Он понятия не имел, что девочка Уизли принесет это в Хогвартс. Он знал только, что это то, что ценит Темный Лорд. Люциус и представить себе не мог, что это станет причиной всего этого… и когда это произошло… что ж, Бракс был так… доволен. Он сказал, что Люциус наконец-то раскрыл свой истинный потенциал. — Его истинный потенциал? — повторила Андромеда, ее лицо побледнело. Нарцисса кивнула. — Когда Люциус вернулся из Хогвартса, он сообщил отцу, что дневник был уничтожен. Чудовище Слизерина было убито Гарри Поттером, девочка Уизли спасена, но Дамблдор знал, что дневник когда-то принадлежал Темному Лорду. Он сказал Абраксасу, что Дамблдор хотел бы знать, как Темному Лорду удалось заколдовать этот предмет, когда он скрывался в Албании. Римус сглотнул. — Держу пари, он на это клюнул. — Да, — сказала Нарцисса. — Он улетел той ночью, оставив Ислу с нами. Он вернулся через неделю, забрал Ислу и уехал домой, во Францию, не говоря ни о том, куда он уехал, ни о том, чем он занимался. Мы не слышали о нем все лето, пока он не появился с Беллой и Петтигрю. И именно Белла сказала мне, что Бракс знал, что Темный Лорд жив где-то в Албании, и что он знал, как его найти. Он был один, слабый и брошенный, и ему нужны его последователи — его самые преданные последователи — чтобы помочь вернуть его к власти. Сириус побледнел. — Вернуть его? Он гребаный паразит! Он жил в теле другого человека почти год — и это почти уничтожило его! Это еще больше ослабило Волдеморта. Из этого небытия невозможно вернуться! Нарцисса только уставилась на него, прежде чем сглотнуть. — Он хочет вернуть его. Я не знаю, когда. Я не знаю, как. И я не знаю, сколько времени это займет, но это то, что он хочет сделать, и он планирует использовать Беллу и Петтигрю, чтобы помочь ему в этом. — Пит не станет, — тихо сказал Ремус. — Он знает, что поступил неправильно. Сириус покачал головой. — Он слишком охрененно напуган, чтобы сделать что-то еще, Муни. Пит знает, что ему делать. Помочь Малфою и Белле или вернуться в проклятый Азкабан на всю оставшуюся жизнь. Конечно, он, мать его, поможет им. — Он провел пальцами по волосам. — Как он собирается это сделать? — Я не знаю, — сказала ему Нарцисса. — Я даже не думаю, что Бракс знает. И он вывез Беллу и Петтигрю из поместья. Я предполагаю, что они во Франции, в его поместье, пока он решает, что делать. Сириус… он в значительной степени контролирует Люциуса, но я не позволю ему заполучить Драко. Я не позволю ему превратить моего маленького дракона в такого же мужчину, как он. Не позволю. Сириус кивнул. — Ему здесь всегда рады, Цисса, как и тебе. С кровью Блэков ты всегда сможешь попасть сюда, и я всегда предложу тебе защиту под именем семьи Блэк. — А как же Беллатриса? Сириус покачал головой и ободряюще улыбнулся Римусу. — Нет. По принципу работы защитных механизмов кровного родства Блэков, доступ к владениям семьи Блэк предоставляется только тем, кто пришел в беде, ищет безопасности у тех, кто внутри, и не имеет намерения причинить вред или позволить причинить вред другим. Белла никогда бы не пришла ко мне за этим. Ни через миллион лет. А если бы она попыталась переехать в это поместье, кровные стражи разорвали бы ее на части, если бы заподозрили хоть намек на причинение вреда жильцам. Римус кивнул, выглядя успокоенным этим. — Но Нарцисса и Драко? — Им всегда будет предоставлена защита здесь, если они придут за ней, и они знают об этом, — добродушно сказал Сириус, глядя на своего кузена. — Что ты собираешься делать? Нарцисса вздохнула. — Мы с Драко вернемся домой. Люциус, наверное, бешено мечется, так как он знает, что я послала Драко к тебе, но он не знает, где ты. Он знает, что я не согласна со всем, что делает его отец — и он тоже не совсем согласен, но, как я уже сказала, Абраксас… он очень могущественный человек. — Разве Авроры не могут что-нибудь сделать? — спросила Зи, не сводя глаз с Тонкс. Тонкс покачала головой. — Мы сделали все, что могли. Мы обыскали периметр и имущество Малфой-мэнора в Уилтшире по нашей анонимной наводке, но мы не могли вторгнуться в дом без прямого разрешения Люциуса Малфоя, в котором нам, очевидно, было отказано, или без ордера, для получения которого нам потребовалось бы больше доказательств. Не говоря уже о том, что если Нарцисса права, и Абраксас Малфой забрал их в свой дом во Франции, они больше не находятся под нашей юрисдикцией. Сириус выругался. — Значит, он может держать их там бесконечно долго и планировать свой заговор, чтобы вернуть Волдеморта, а мы, мать твою, ничего не можем с этим поделать! — Я поговорю с Кингом о том, чтобы предупредить Министра по делам магии, чтобы он следил за Лестрейнджем и Петтигрю, но нет, по закону мы ничего не можем сделать, — с горечью сказала Тонкс. — И сейчас, не в обиду тете Циссе, но то, что она говорит, просто ересь, пока не будут представлены доказательства, а сейчас у нас их нет. Андромеда фыркнула и прислонилась к мужу, когда Тед обнял ее за плечи. — Но на самом деле он не знает, как вернуть Сами Знаете Кого. Он просто думает, что знает, где он, и хочет его найти. — Верно, — осторожно сказала Нарцисса. — Но проблема в том, что он может сделать, когда найдет его. Темный Лорд знает магию в отличие от всех, кого я когда-либо встречала. Он знает способ, который поможет ему вернуться к власти, а если ему будут помогать сторонники… его не остановить. Он вернется сильнее и могущественнее, чем когда-либо! — Почему Малфой так предан этому ублюдку? — сердито сказал Сириус. — Мы узнали на суде Пита о татуировке в виде Темной метки, есть ли она у Малфоя? Нарцисса прикусила нижнюю губу, прежде чем коротко кивнуть. — У Люциуса есть. Но Бракс удерживал его, пока Темный Лорд выжег ее на его руке много лет назад — еще до начала войны. У его первых последователей, тех, кто знал его много лет, нет метки. Она им не нужна. Их осталось совсем немного. — Те, кто учился с ним в Хогвартсе, — сказал Сириус, когда его кузен кивнул. — Я просто хочу отвезти Драко домой и поговорить с Люциусом. Когда Драко снова будет в безопасности в Хогвартсе, тогда я буду беспокоиться о свекре и сестре, — спокойно сказала Нарцисса, вставая. Сириус кивнул. — Хорошо, но если есть что-то еще, я хочу знать. — Я просто хочу, чтобы Драко был в безопасности, — сказала она. — Я хочу того же для Гарри, — сказал ей Сириус. — Мы будем держать их в безопасности, а ты будешь держать меня в курсе. Нарцисса начала протестовать, но взгляд, брошенный на нее Сириусом, заставил ее кивнуть. — Хорошо. *** Гарри был раздражен тем, что Сириус не хочет говорить ему, что происходит. Сириус настаивал, что это не то, что ему нужно знать, и что если ему нужно знать, то он сам об этом узнает. Это разозлило Гарри, который напомнил о правилах, запрещающих лгать друг другу. Сириус только уставился на него. — Я не лгу тебе, Гарри, но я решил не говорить тебе о том, что мы обсуждали в данный момент. Тебе всего тринадцать лет, и ты не обязан знать все. Это только разозлило Гарри еще больше. — Это несправедливо! Я был на суде над Петтигрю! Я знаю все плохие вещи, которые он сделал, и… Беллатрикс ранила родителей Невилла, дядя Сириус! Я должен знать, почему они сбежали! Сириус вздохнул и закрыл глаза, сжимая пальцами переносицу. — Гарри, я не знаю, почему они сбежали. Все, что я знаю, это то, что им помогли. Нарцисса боится за Драко. Вот почему она отправила его сюда. Его дед — не очень хороший человек, и он был непреклонным последователем Волдеморта во время первой войны. Вот и все. Тебе не о чем беспокоиться. Мы во всем разберемся. Это не твоя забота. Он отправил Гарри спать, сказав ему, что больше не получит никакой информации. Сириус вздрогнул от звука захлопнувшейся спальни Гарри, и Зи сочувственно коснулась его руки. — Ты поступаешь правильно, Сириус. Сириус вздохнул, глядя на нее. — Я не знаю, правда ли это. Может быть, он заслуживает того, чтобы знать, но… ему всего тринадцать, и что я ему скажу? Теории? Последнее, о чем я хочу, чтобы он сейчас беспокоился, это о возможности возвращения Волдеморта. Я не буду вбивать ему в голову эти страхи — особенно когда у меня нет никаких доказательств того, что это правда. Мы с Римусом обсуждали, что рассказать ему о хоркруксах, и мы тоже хотим… мы не хотим держать его в неведении, но… мы хотим иметь что-то конкретное, мы не хотим его пугать. И когда мы будем говорить с ним об этом… я не хочу, чтобы у него были кусочки, я хочу, чтобы он знал все. Зи обхватила его руками, прижавшись щекой к его сердцу. — Ты замечательный отец, Сириус. Он знает, как сильно ты его любишь. Но, как ты сказал, ему всего тринадцать, а в тринадцать лет он начнет спорить с тобой по некоторым вопросам. Ты скажешь ему, когда решишь, что пора, но я согласна с тобой, иметь что-то конкретное, чтобы сказать ему, — это хорошее начало. Он ухмыльнулся и поцеловал ее в макушку, обнимая ее. — Мне нравится, что он проводит время с тобой. Она улыбнулась ему. — Я сама была удивлена. У него действительно есть способности к кулинарии. Мне было приятно учить его. Он веселый и разговорчивый, и он так тебя любит. Я хочу ему понравиться. — Да, — настаивал он, наклоняясь, чтобы поцеловать кончик ее носа. — Ты ему нравишься. — Он потянулся в карман и достал браслет, который сделал для нее, и протянул его между пальцами. — Я забыл, что это для тебя, — сказал он. Зи уставилась на простую серебряную плетеную цепочку, усеянную серебряными и золотыми брелоками. — Он прекрасен. — Гарри помог мне собрать его, когда мы вернулись домой, — сказал он просто. — Он сказал, что он идеально тебе подходит. Он знает, что твоя любовь к животным — важная часть твоей сущности. Он даже помог мне выбрать несколько амулетов. Зи протянула левое запястье, чтобы Сириус защелкнул браслет. — Мы купили по амулету в каждой стране, которую посетили, — продолжил он. — Различное животное, символизирующее каждое место, где мы побывали. Зи уставилась на браслет и потрогала последний брелок возле застежки. — Это не животное. Сириус улыбнулся, когда она взяла в руки маленький талисман в виде коронованного сердца, которое держат две руки. — Нет, этот я купил в Ирландии. Он символизирует любовь. Зи широко улыбнулась и, встав на носочки, нежно поцеловала его. — Спасибо. Мне это нравится, и я люблю тебя. Сириус снова поцеловал ее, наклонив голову к ее лбу. — Я беспокоюсь о побеге Петтигрю и Беллы больше, чем признавался. Вдобавок ко всему, что случилось с Тайной Комнатой в мае и моим разговором с Дамблдором о крестражах… а потом с Биллом о том, как организовать эту миссию с крестражами… это не совсем то, что я называю хорошим предзнаменованием. Она взяла его лицо в свои руки. — Как ты сказал Гарри, ты не знаешь, что произойдет. Ты не знаешь, что правда. У тебя нет фактов. Не позволяй своему страху ослепить тебя, Сириус. Мы разберемся в этом. Вместе. Он прижал ее к себе, вздохнув, когда она обняла его. — Я люблю тебя. Зи улыбнулась, когда он отстранился. — Я люблю тебя. Она поцеловала его нежно, глубоко. Он застонал, прижавшись к ее шее. — Мерлин, я скучаю по любви с тобой. — Я тоже. Скоро, — она снова поцеловала его. — Я собираюсь отправиться домой. Завтра мне рано на работу. Оставайся рядом с Гарри. Вы нужны друг другу. — Она поцеловала его на прощание, и он вздохнул, прислонившись к входной двери после ее ухода. Меньше всего ему хотелось оставаться сегодня одному, но Зи никогда не оставалась у него, когда Гарри был здесь. Это было его собственное правило, и сегодня он об этом пожалел. Он посмотрел на потолок и закрыл глаза. Он знал, что ему нужно сделать. *** Гарри ворвался в свою спальню, захлопнул за собой дверь и стал яростно писать в своем дневнике, утверждая, как несправедлив был Сириус. Когда почти через час он наконец лег спать, сон его был беспокойным. Проснувшись утром, он обнаружил, что Бродяга спит на краю его кровати, а Мародер прижался к нему, и его глаза расширились от удивления. Сириус уже много лет не спал в своей собачьей форме. Ему вдруг стало очень стыдно за то, что он накричал на отца накануне вечером. Он потянулся вперед, чтобы погладить его по голове, а Бродяга тихонько зевнул и лизнул его в лицо, заставив рассмеяться, после чего выскочил из комнаты. Зная, что его отец всю ночь спал на краю его кровати, Гарри почувствовал себя в большей безопасности, и он знал, что Сириус боролся с мыслью о том, что Питер сбежал, гораздо больше, чем он предполагал. Гарри хотел еще раз расспросить Сириуса о том, что рассказала ему Нарцисса Малфой, но вид отца в образе Бродяги встревожил его. Если он чувствовал необходимость спать в образе Бродяги, Гарри знал, что он слишком боялся спать один, и это беспокоило Гарри больше всего. Он спустился вниз, чтобы позавтракать, как раз когда в окно влетела сова. Он взял письмо, увидев на внешней стороне имя Сириуса, и передал его отцу, когда тот вошел в кухню. Сириус быстро развернул письмо и прочитал слова, его губы сжались. — Что? — Это от Минервы. Министр магии решил, что Дементоры должны охранять Хогвартс. Очевидно, это из-за того, что вы с Ремусом были на суде над Червехвостом, а Невилл в прошлом был связан с Беллатрисой. Он обеспокоен тем, что сбежавшие заключенные могут попытаться направиться в школу, учитывая их прошлые преступления против семей Поттеров и Лонгботтомов. Гарри выглядел ошеломленным этим. — Зачем им приходить в школу? В этом нет никакого смысла. — Я не знаю, — сказал Сириус, отбросив письмо и проведя пальцами по волосам. — Последнее, что нам нужно, это проклятые Дементоры, ошивающиеся по всей школе. Позови дядю Рема и попроси его прийти сюда. Мне нужно с ним поговорить. Дементоры в Хогвартсе? Гарри знал, как часто его отцу снились кошмары о Дементорах, и он подумал, насколько плохо будет, если они появятся в школе. Ему, например, это совсем не нравилось. *** Джинни тащила за собой сундук, направляясь к Норе. Знакомый вид ветхого дома вызвал у нее слезы на глазах, и она бросилась бежать. Она только добежала до ворот, когда входная дверь распахнулась, и к ней подбежали Молли и Артур. Она позволила родителям подхватить ее на руки и крепко обняла их, улыбаясь, когда мама покрывала ее лицо поцелуями. — О, дорогая, мы скучали по тебе! — воскликнула Молли, целуя ее еще раз. Джинни улыбнулась еще шире, когда отец оттащил ее от матери, чтобы крепко обнять ее. — Я тоже скучала по вам обоим. — Артур взял ее сундук, и она последовала за ними в дом, с удивлением обнаружив, что там довольно тихо. — Где все? — Перси собирает свой чемодан наверху, а остальные мальчики играют в квиддич во фруктовом саду, — сказала Молли, поспешив к стойке. — Ты голодна, Джинни? Джинни рассеянно кивнула, наблюдая, как ее мать возится на кухне, прежде чем встать, чтобы помочь ей. Они работали в дружеском молчании, прежде чем Джинни заговорила. — Мама? — Да, дорогая? — Мне жаль. Молли повернулась, чтобы посмотреть на нее. — За что, дорогая? Джинни вздохнула и отложила желтый перец, который она нарезала, вытирая руки о фартук, который она надела. — Мне жаль, что я отгородилась от вас с папой. Я не… я не хотела, просто… как только я сказала все это вслух Биллу, я… я не хотела говорить это снова — я не хотела повторять это, и мысль о том, чтобы сказать тебе и папе… увидеть разочарование в ваших глазах… Прости меня, мама. Молли вытерла свои руки, прежде чем притянуть дочь в свои объятия. — Я не разочарована в тебе, как и твой отец. Мы очень любим тебя, и то, что это случилось с тобой… мы так волновались, Джинни. Джинни крепче обняла маму. — Билл тебе все рассказал? Молли покачала головой. — Нет, хотя я и высказывала ему свои мысли по этому поводу. Он дает нам отрывочные сведения, но он не хочет рассказывать нам все! Он сказал, что это не его дело. Она улыбнулась, прижавшись к плечу матери. — Это не так. Молли улыбнулась мужу, когда он вернулся на кухню. — Мы с твоим отцом очень любим тебя, Джинни; больше, чем ты можешь себе представить. Мы хотим для тебя всего мира, мы хотим, чтобы ты была в безопасности, чтобы ты была счастлива и… — Нас не было рядом, чтобы защитить тебя, — тихо сказал Артур. Джинни отвернулась от матери и бросилась в объятия отца. Отец поцеловал ее в щеку. — Нам кажется, что мы должны были защитить тебя, хотя мы знаем, что это глупо, и что нас там даже не было, это родительское чувство. — Он снова поцеловал ее. — Я люблю тебя, малышка. Джинни улыбнулась им. — Я… я хочу рассказать вам все. Я хочу… Я просто… Артур жестом указал на кухонный стол. — У нас всегда есть время послушать, когда ты почувствуешь, что готова. Джинни улыбнулась и села за стол. — Думаю, теперь я готова поговорить о… некоторых вещах. Молли взяла руку мужа и крепко сжала ее, присев напротив дочери, со слезами на глазах. — Хорошо. Джинни медленно выдохнула и закрыла глаза. Она не была готова рассказать им все, и она знала, что, возможно, никогда не будет готова рассказать им все, но она хотела, чтобы они поняли. Она нуждалась в этом, и она знала, что они должны услышать это от нее, почти так же сильно, как и она сама. — Я нашла дневник в тот первый вечер, когда мы вернулись домой с косой Аллеи… *** Первого сентября Гарри потащил свой чемодан вниз, чтобы вернуться в Хогвартс. Сириус вышагивал перед камином, и Гарри видел, как напряглись челюсти его отца. Накануне вечером Сириус и Ремус спорили почти два часа, пока не пришла Тонкс с Волчьим зельем в руке и не потребовала, чтобы они отправились в коттедж Люпинов до восхода луны. Она осталась с Гарри, сказав ему, чтобы он не волновался, и что Фадж просто паникует, потому что заключенные никогда раньше не сбегали из Азкабана, и он пытается сделать все возможное, чтобы поймать их. Сириус даже послал сову Дамблдору перед отъездом, который на следующее утро сообщил ему, что Министр магии отменил его решение. Они ничего не могли сделать. Дементоры будут охранять школу до тех пор, пока двое заключенных не будут задержаны, а Министр магии отказывался изменить свое решение. — Ты помнишь все, что я рассказал тебе прошлой ночью, Сохатик? — спросил Сириус, его серые глаза слегка налились кровью. Он не сомкнул глаз в предыдущую ночь и выпил больше Огненного виски, чем хотел признать, прежде чем превратился в Бродягу, чтобы посидеть с Ремусом. Гарри кивнул. — Дементоров не обмануть плащами-невидимками, и они не различают хороших и плохих людей. Сириус жестко кивнул. — Всегда носи с собой шоколад. Сладость будет противостоять тем чувствам, которые они в тебе оставят. Находясь рядом с ними… кажется, что мир никогда не будет хорошим, ничто не будет хорошим, ты никогда больше не испытаешь счастья, любви или смеха — только холодную, беспросветную тьму. Они заставляют тебя вспоминать худшие вещи, которые ты когда-либо пережил, и они питаются этой болью, Гарри. Гарри только снова кивнул. — Я не буду убегать, дядя Бродяга. Я обещаю. Сириус притянул его к себе и поцеловал в макушку. — Мне это совсем не нравится. Мне даже не важно, что они делают это для твоей защиты. Дементоры в Хогвартсе — это глупая идея, и Фадж должен вытащить свою проклятую голову из задницы. Червехвост и Белла… кто-то со стороны помог им сбежать, это я знаю точно, и я уверен, что они тоже связаны с Дементорами. Цисси более или менее подтвердила это. — Как ты думаешь, они действительно поедут в Хогвартс? — Нет, не думаю. Кто бы им ни помогал, кто бы им ни помогал — если это действительно был Абраксас Малфой — они те, кто дергает за ниточки. У Питера не хватит на это мозгов. Он был слишком не в себе, когда попал в Азкабан, и у него слишком много жалости к себе, чтобы планировать свой побег. Белла… она сумасшедшая, как всегда. Полагаю, что десятилетнее пребывание в тюрьме вряд ли сделало ее более здравомыслящей. Я просто не знаю, почему… почему эти двое… Мне это не нравится, Сохатик, совсем не нравится. — Сириус сказал ему, проводя пальцами по волосам. Гарри с минуту наблюдал за отцом. — Я буду в порядке, честно. Сириус кивнул, обхватив лицо Гарри руками. — Я бы хотел, чтобы ты остался дома со мной. — Я хочу вернуться в школу, дядя Сири. — Я знаю и знаю, что не могу держать тебя в огромном пузыре, как бы мне этого ни хотелось. Гарри ухмыльнулся. — Я буду в порядке, и я отказываюсь позволить тебе поместить меня в гигантский пузырь. Сириус хихикнул. — Хорошо, если ты настаиваешь. Дядя Муни будет рядом, если тебе что-нибудь понадобится, и я имею в виду все, что угодно, Гарри. Больше никаких этих поздних ночных исследований ситуаций, близких к смерти. Ты пойдешь к дяде Римусу, если увидишь или услышишь что-то подозрительное — обещаешь мне? — Обещаю. Сириус кивнул, целуя его в лоб. — Хорошо. Я люблю тебя, — яростно сказал он, обнимая его. — Мы поговорим о спуске в Тайную комнату и о некоторых других вещах, когда начнется учеба. Пойдем; давай доберемся до Кингс-Кросс. *** Тридцать минут спустя Гарри двигался по поезду, пытаясь найти купе. Меньше всего он ожидал, что, открыв дверь, обнаружит своего отца спящим на сиденье у окна. Римус натянул на себя пальто, как одеяло, и под глазами у него были темные круги. Накануне была первая лунная ночь, и Гарри знал, что он, скорее всего, вымотался до предела. Рон и Гермиона зашли в купе позади него. — Почему профессор Люпин едет на поезде? — спросила Гермиона, присаживаясь на скамейку. Гарри сел рядом с Римусом и медленно вздохнул. — Дядя Сириус, наверное, настоял на том, чтобы он ехал со мной. — Он выглядит измученным, — заметила Гермиона, наблюдая за тем, как он спит. — Может, нам стоит пошептаться? Гарри покачал головой. — Нет, он спит как мертвый. Он не спал всю ночь с дядей Сириусом. Они очень злятся из-за прихода дементоров. «Мама и папа тоже», — признался Рон. «Мама подумывала даже не отправлять нас обратно в школу, но мы протестовали — даже Перси. Он сказал, что его повысили до старосты школы и что он не собирается подводить Дамблдора, прячась в его доме, как капризный ребенок. Папа над этим посмеялся, но они с ним согласились». Дверь купе открылась, и Невилл проскользнул внутрь. Его лицо было гораздо бледнее, чем обычно. — Привет, Гарри, Рон, Гермиона. — Привет, Нев, — легкомысленно сказал Гарри. — Ты в порядке? Невилл сел рядом с Гермионой и покачал головой. — Я никогда… Бабушка говорит, что она должна была умереть в Азкабане. — Лестрейнджей надо было поцеловать, — с горечью сказал Рон. Невилл только кивнул. Гермиона смотрела между тремя мальчиками, на ее лице было выражение замешательства. — Я не понимаю, я думала, что нас больше беспокоит побег Петтигрю? Что такого сделала эта Лестрейндж, что было бы намного хуже? Гарри покачал головой. Он забыл, что Гермиона не получала волшебную газету у себя дома. — Дядя Сириус говорит, что побег Петтигрю — это не повод для беспокойства. Он говорит, что виноват тот, кто помог им двоим, тот, кто организовал весь этот план побега. А вот Лестрейндж, она в бешенстве. Она… — он сделал паузу, глядя на Невилла. Невилл сглотнул, его руки сжались в кулаки. — Двенадцать лет назад… она пытала моих родителей, доведя их до безумия. Гермиона задохнулась. Она в шоке закрыла рот руками, и слезы навернулись ей на глаза. — Невилл, мне так жаль! Я понятия не имела. Он пожал плечами. — Я действительно не говорю об этом. — Очевидно, нет, — сказала Гермиона, вскакивая, чтобы обнять его. — Но мне все равно жаль. Рон скрестил руки перед грудью. — Два сбежавших заключенных — это большое дело, независимо от того, кто они. Никто еще никогда не сбегал. За всю историю тюрьмы Азкабан. Я думаю, что Сириус, скорее всего, прав в том, что кто-то снаружи организовал побег. Гарри украдкой взглянул на Римуса, который тихо похрапывал. — Это не единственная причина, по которой дядя Сириус так встревожен. Малфой появился в моем доме два дня назад. Он быстро объяснил друзьям, что произошло. — Ты думаешь, что это был его дедушка? — удивленно спросила Гермиона. Гарри пожал плечами. — Малфой, похоже, так думает, и у меня тоже сложилось такое впечатление от леди Уилтшир, но дядя Сириус не разрешил мне остаться в комнате, чтобы что-нибудь услышать. Но Рон, помнишь, в прошлом году Драко приходил к нам по поводу василиска? Я думаю, что он знал об этом от своего дедушки, но откуда у него эта информация — никто не знает. — Я никогда не могу его понять, — с горечью сказал Невилл. — В одну минуту он язвительный придурок и хулиган, а в другую — помогает нам… что-то должно быть не так. Гермиона кивнула. — Малфой — придурок и загадка, о которой лучше не думать, я думаю. Но если говорить серьезно, насколько серьезны эти Дементоры? — Плохие, — сказал Рон, побледнев от одной мысли о них. — Сириус, наверное, очень зол. — Он так зол из-за Дементоров. Ему до сих пор снятся кошмары о них, и мысль о том, что они могут быть здесь, в школе, приводит его в ужас. Видеть его таким напуганным… меня это немного пугает, — признался он, когда свет внезапно погас. — Что случилось? Дверь купе открылась, и Невилл вздрогнул. — Ай, моя нога! — Прости, — тихо произнес голос Джинни, прежде чем она села на колени Гарри. — Ой, прости. Гарри обхватил ее за талию и притянул к себе на сиденье рядом с собой. — Все в порядке. Почему темно? Рон посмотрел в окно. — Там буря усиливается. Уже почти ничего не видно. Молния осветила купе, и Гарри увидел, что все его друзья выглядят обеспокоенными. Он легонько толкнул Ремуса. — Дядя Рем! Дядя Рем! — сказал он и толкнул его с большей силой. Римус проснулся от толчка. — Гарри, что — почему здесь так темно? — Мы не знаем. Внезапно все огни погасли, и поезд, похоже, остановился, — сказала Гермиона, вставая. Ремус жестом велел ей сесть на место и достал свою палочку, когда его дыхание оставило след в воздухе. — Оставайся здесь. Я пойду поговорю с проводником и выясню, что происходит. Он открыл дверь купе и попятился назад, когда путь преградила темная фигура в капюшоне. Она стояла, окутанная холодом, и когда голова в капюшоне повернулась, чтобы заглянуть в купе, Гарри показалось, что его мир разорвался на части. Ему было так холодно, и звуки женского крика эхом отдавались в его голове так резко, что он задохнулся, а затем мир вокруг него потемнел. Он очнулся от того, что кто-то легонько похлопал его по щекам, и совино моргнул, глядя на Римуса. — Кто кричал? — Никто не кричал, Гарри, — сказал Рон сзади него. — У тебя просто был припадок или что-то в этом роде, и ты упал. Гарри покраснел от смущения. — У меня был припадок? Джинни обхватила себя руками. Она была смертельно белой и выглядела так, будто ее сейчас вырвет. Невилл выглядел так же плохо и слегка позеленел. Рон и Гермиона были всклокочены и заметно потрясены. — Что случилось? Римус открывал большую шоколадку Honeydukes и раздавал им всем кусочки. — Это был Дементор. Теперь его нет. Очевидно, они проверяли поезд на наличие следов заключенных по приказу Министерства. Съешьте это, а я пойду поговорю с проводником и посмотрю, не можем ли мы снова тронуться. Мне нужно проверить остальных студентов. Гарри угрюмо кивнул, но первый кусочек шоколада мгновенно согрел его. Он передал второй кусочек Джинни, которая неуверенно откусила, и он увидел, как она задрожала от тепла и испустила вздох облегчения. Все его друзья уставились на него, поэтому он не стал говорить, а просто угостился еще шоколадом. — Профессор Люпин сделал своей палочкой блестящее серебряное животное, и дементоры ушли. Он сказал, что здесь нет заключенных, только студенты, и что им нечего делать в поезде, — сказала Гермиона совершенно искренне. Рон кивнул. — Мне казалось, что я никогда больше не буду счастлив. Можешь представить, что ты чувствуешь себя так все время? Гарри уставился в окно поезда, в его ушах звучал женский крик. Сириус был прав: присутствие Дементоров было худшим ощущением в мире, и Гарри был уверен, что дальше будет только хуже, прежде чем станет лучше. Третий курс выглядел не так хорошо, как он думал вначале.