Аноним в газетах — это не человек в маске, это просто человек без лица.
Карл Чапек.
2018-ый год, лаборатория D.H.L., город Снежинск, Россия.
Он нервничал, то и дело поправляя очки и причёску, теребил карманы халата и постоянно спрашивал, всё ли готово. Он, кто был сам себе хозяин в лаборатории Мёртвой руки, которую он воздвиг ещё пять лет назад, боялся теперь какого-то начальника. Он даже не заметил, как над ним, великим и ужасным, мог появиться кто-то ещё, и подумать тогда не мог, что кто-то посмеет сдвинуть его бизнес и вплести свой, поражающе нечеловечный. И сам того не замечая, из гордого и наглого человека он превратился чуть ли не в одного из своих подопечных, вынужденных ползать перед ним на коленях. —"Какая низость!" Эти мысли часто его посещали, но ничего сделать он так и не смог. С ужасом он осознавал, что столкнулся не просто с могущественным человеком, а с настоящим чудовищем, которому чуждо сострадание, и который ради своей цели пойдёт по головам в прямом смысле этого слова. Когда-то он только невидимой угрозой плыл к России, как приближающаяся буря. Гремел в отдалении и все те, кто видели это, смеялись, убегая по домам, как дети перед грозой. Но теперь над ними бушевал смерч, удерживающий в своих смертоносных объятьях самую большую из всех мировых держав, и не просто удерживал, а мял и рвал, как ему угодно, чтобы слепить нечто совершенное, идеальное и заставляющее держать в страхе весь земной шар. Большинству это пришлось по вкусу, ведь он знал, как влиять на людей, ибо обладал блестящим ораторским мастерством. Но этого ведь мало, чтобы повести людей за собой. Однако, у него нашлись средства, и соответственно возможности, поэтому теперь любой, кто встанет у него на пути, будет пущен в расход, и не просто раздавлен, а сломлен и затем вывернут наизнанку одним из супер-солдат, что выращивались для него в лаборатории. —"Говорят, что у смерти нет лица. Так что же получается, все убийцы — безликие? И им потенциально может быть каждый человек, убивший даже животное? Но нет, лица у них имеются. Их нет у тех, кто принял свою силу и понял, что он может на самом деле без сдерживающей его глупой маски. Или у тех, у кого его отняли насильно" И он собственными руками создал их. Конечно, по приказу, но он до сих пор не мог осознать того, что смог осуществить самый страшный человеческий страх. Он не чувствовал себя всемогущим злодеем или жутким убийцей, нет, ему было не до этого. Ведь как говорится, всегда найдётся рыбка покрупнее и вот её он и боялся, потому что вдруг понял, что его руки, теперь залитые по локоть кровью, всё это время частично управлялись не им. А прямо сейчас ему предстояло сдать ежемесячный отсчёт своему кукловоду. Хотя он делал это уже второй год подряд, каждый раз был как первый. Ведь каждый раз он слышал от него что-то новое, что открывало ему мир с всё более ужасающей стороны и каждый раз он нырял всё глубже. Он сел за пустой серый стол в изолированной от посторонних звуков прохладной комнате с тусклым освещением, попросил выйти охрану и вздохнул. Открыл ноутбук, снял очки, протёр их и помассировал глаза. Надел их обратно вместе с серьёзным лицом и ожидал звонка. — Анатолий, добрый день. Рад вас видеть. Как поживаете? Его немного слащавый голос, казавшийся всегда фальшивым, как лёгкий разряд тока прошёлся по телу и заставил вздрогнуть. Глаза тут же выдали мелькнувший молнией страх, а собеседник по ту сторону экрана еле заметно пошевелился в темноте. Рыбка клюнула на крючок. — Здравствуйте, Владимир. Пока всё хорошо. Вы сами как? — Не скучаю. Вот думаю, обзавестись новой татуировкой, или всё же не стоит? Как вы считаете? Страх, который щекотливо коснулся Анатолия, подкреплялся ещё и тем, что человек, сидящий по ту сторону экрана, находится сейчас в отдалённой тюрьме строгого режима на острове. Это будоражило сознание: он был настолько влиятельным, что ему разрешалось не только получать письма от родных или видеться с ними(если они у него конечно были), но и иметь неограниченный доступ к видеозвонкам. Более того, что Анатолию было точно известно, он продолжал управлять своим только набиравшим популярность ЧВК. И когда Анатолий видел его в первые секунды, до него сразу доходил факт того, что перед ним заключённый. Опасный заключённый. Из темноты, в некоторых местах разбавленной глуховатым алым свечением ламп пожарной безопасности и сигнализации, вышел полуголый высокий человек с лёгкой улыбкой на лице. Почти весь его торс был покрыт татуировками: некоторые являли собой надписи, другие — рисунки, символизирующие эпизоды из его жизни. Анатолий поморщился, но из вежливости скосил глаза в сторону, тихо вздохнув. —"Да на тебе уже места живого нет" — Вам не нравится? С жалостью, как ребёнок, спросил Макаров, подняв брови опустив уголки губ вниз. Его руки были сцеплены за спиной и это единственное, что выдавало в нём чувство превосходства и показывало, что это всё лишь глупая игра ему на потешение. Анатолий фыркнул, почти скалясь, глубоко вздохнул и посмотрел в экран, вежливо кашляя: — Я предпочёл бы доложить о том, что вас интересует. Если вы хотите поговорить о чём-то другом, то давайте выберем другое время и назначим созвон. Его педантичность — бо́льшая часть его успеха, как он считал сам. Именно она обеспечивала ему негласный авторитет и позволяла идти на аморальные вещи. Он всегда чётко знал, что добьётся своего и ничто не помешает ему. Своих коллег он выбирал по давно составленному плану, и если будущий сотрудник не соответствовал хотя бы одному пункту, то мог попрощаться с перспективной работой. Об опытах над заключёнными так или иначе знал весь персонал, потому после собеседования он проходил ещё одно, наедине с Анатолием. Там он подписывал договор о неразглашении и соглашался на возможную слежку, хотя при этом он уже знал, что на его телефон установлена прослушка и все данные сливаются в закрытую сеть, за которой следил Дятлов. Его фамилия поначалу вызывала у Макарова смех, и не потому, что показалась ему забавной, а потому, что напомнила ему о том самом Анатолии Дятлове, из-за которого взорвалась Чернобыльская АЭС. Когда Анатолий только-только набрал состав для проекта "Зверинец", Владимир предложил интересную схему со слежкой. Сотрудников запугивали тем, что среди их коллег есть специально нанятые шпионы, но некоторые могут оказаться предателями и им давался приказ следить за ними. Таким образом все следили за всеми, то есть невольно за собой, чтобы быть идеальным и чистым в глазах Дятлова. Иногда бывало, что кто-то пустит себе пулю в лоб из-за стресса, но ему оперативно находилась замена и кольцо вновь замыкалось. Рабочая атмосфера была пропитана ядом и фальшью, но работа выполнялась безупречно, ибо оплата была соответствующая, и страх, имеющий здесь никогда не отпускал человека, находящегося на территории D.H.L. — Ох, вы все такие зануды? Неужели нет ни одного биолога, который мог бы поговорить со мной по душам? Устало пробормотал Макаров и вновь уселся в темноту. Анатолий оскалился, но быстро спрятал гнев и недовольно буркнул: — Я не биолог. Я... — Биолог, не биолог, какая разница? Вы просто кучка клеток, которая обсуждает другие кучки клеток. Сплетники. Если бы у Анатолия в этот момент была в руках ручка, он бы её сломал. Стукнуть по столу он тоже не мог, поэтому сжал зубы и внутреннее успокаивал себя. Спустя несколько минут, в течение которых, он не сомневался, Макаров улыбался, Анатолий произнёс, чеканя каждое слово: — Я прислал вам все отчёты несколько дней назад. Если вы хотите услышать что-то новое, то задавайте конкретный вопрос. На этот раз колкости не последовало, и Дятлов внутренне ликовал, радуясь маленькой победе. Он гордился не только своим умом и лидерскими способностями, но и умением запоминать многие вещи, чему учились и его подопечные. Его фишкой было без бумаг пересказать всё, что в них было написано, если вдруг попался глупый собеседник. Ему нравилось показывать своё превосходство, ведь почти везде он был лучшим. Однако его ужасно злила привычка начальника рассуждать о философской ерунде, которую он сам считал пустым нытьём, но которая каждый раз вгоняла его в ступор, и пугала. Он не входил в ту бо́льшую категорию людей, которая, когда заканчиваются аргументы, признают, что не прочитали информацию и покорно выслушивают упрёки. А то, что нас злит, чаще всего нам непонятно. Или пугает, как было в случае с Анатолием. — Я читал их. Поэтому сегодня у нас с тобой будет особый разговор. Поначалу Макаров говорил тихо, но на слове "особый" сделал какой-то странный акцент, выделяя его растянутым ударением, от чего Анатолий сглотнул, сцепив пальцы. Владимир показался из темноты, однако по его лицу сложно было понять, о чём он думает. Даже его глаза бездумно блуждали в пустоте. Однако когда его взгляд встретился со взглядом Дятлова, мужчина расплылся в улыбке и сверкнул своими глазами разных цветов. — Чего испугался? Радуйся, больше таких звонков не потребуется. Тебе они не нравятся, верно? Я догадываюсь, почему, но не буду тебя спрашивать. Клиенты уже подписали договор и больше моего участия не потребуется. Кстати, ты получил предоплату? — Да. — Замечательно. Ну, как там поживают мои питомцы? — Вам в общем и целом или про каждого отдельно? — Давай начнём с моей рыжей любимицы. Анатолий вздохнул, поправил воротник медицинского халата, прочистил горло и методично начал: — Пациент под номером сто девять и кодовым названием "Гиена" в данный момент проходит реабилитацию после операции на верхнюю и нижнюю челюсть. Пациент чувствует вялость и недомогание, и два дня не мог говорить, а также принимать пищу, поэтому ему была поставлена капельница. По истечении двух дней пациент.. — Нет нет нет нет, твоих занудств мне не надо, я всё это читал. Лучше расскажи про её поведение, эмоциональную составляющую. Вот ты как считаешь, ты достиг поставленной мной цели? — Да. — Тогда ответь мне на вопрос: Гиена — человек? Анатолий умолк, не понимая, о чём речь. Целью было полное подчинение и сохранение при этом доли человеческих инстинктов, таких как страх, надежда, гнев. А Макаров, словно следователь на допросе, уловил его неуверенность и продолжил: — Хорошо, начнём издалека. Что такое человек? — Человек — это... Кхм... Это общественное существо, обладающее разумом и сознанием, субъект общественно-исторической деятельности и культуры, относящийся к виду Человек разумный. — Вот. Обладающий разумом и сознанием. Это и отличает нас от животных, верно? Макаров стал рассаживать из стороны в сторону, а Анатолий кивнул. — Отлично. Развиваем дело дальше. По моему субъективному мнению, основанному на религии и науке, человек это совокупность трёх факторов: души, разума и тела. Если убрать хотя бы один элемент, получится уже не человек. Ну например, убери мы тело, получим призрака какого-нибудь, или духа. Если убрать душу, то получим робота. Вы согласны со мной? Дятлов молчал. На курсах в институте у них было два часа философии в неделю, на которых он предпочитал отдыхать или заниматься своими делами, как и полагается лучшему студенту из потока. Иногда ему на глаза попадались изречения Сократа или Платона, но он не воспринимал их всерьёз и даже не запоминал. Понимая, что он тянет время, Анатолий нехотя согласился: — Да. — Превосходно. А теперь я предлагаю вам подумать: что мы получим, если уберём из этого списка разум? Не спешите, я даю вам время на размышление. Похоже, почитать великих философов Древней Греции всё же стоило. И хотя Дятлов частично избавился от синдрома отличника, понимая, что занимает самую высокую должность, он ненавидел вопросы, на которые не мог ответить. Особенно те, что затрагивали самую дремучую и глупую для него область: мораль. На кой чёрт она вообще нужна? Человечеством управляют законы и наука, она же диктует жизненный ритм каждой особи и предопределяет её место в обществе. Умные ведут за собой толпы людей, хитрые купаются в деньгах и славе, ну а глупым и ленивым остаётся ползать в низших слоях и довольствоваться примитивным существованием. — "Примитивным... " Дятлов широко раскрыл глаза, подняв голову, которую до этого задумчиво опустил. Макаров чуть ли не мурлыкать готов был от удовольствия. — Вижу, вы догадались. Мы получим животное. Я не спорю с тем, что у них есть душа. Но вот разум... Я имею ввиду сейчас тот разум, который способен мыслить и размышлять. О тех же законах и моральных принципах, о своих поступках и последствиях, в конце концов о своём смысле жизни и месте в ней. Животные руководствуются инстинктами, у них нет сознания в том сложном понятии, который ни вы, ни я не сможете просто и понятно объяснить. Те же дельфины — очень умные существа, как известно, у них даже есть эмоции. Но врят ли они по утрам думают, зачем они проснулись и какой смысл в их дальнейших действиях, кроме как удовлетворить свои физические потребности, верно? Хотя, надо учитывать ещё и то, что живут они не в тех условиях, предопределяющих их мысли, что и человек, но у человека поэтому и разум другой, если вы понимаете, о чём я. Взять например ту же собаку. Верный и, что отличает её от многих животных, преданный друг человека, она лучше всякого хомо сапиенса, разве что говорить не может. Лошади, кошки, козы... У всех есть душа. Все слушаются, боятся, получают радость от того, что им дали лакомство. И все ломаются. Чуть тише сказал он, странно и немного безумно улыбнувшись. Затем тряхнул головой и посмотрел на Дятлова. — Я вернусь к своему первому вопросу и немного перефразирую его. Какой цели вы добивались всё это время, Анатолий? И какую я вам поставил? — Сломать их разум и превратить в... Дятлов осёкся, смотря на свои руки. Он занимался ещё более страшными вещами, чем работорговец в средние века. Он ломал людей. Его нижняя губа начала дёргаться, а пальцы дрожжать. Впервые заговорила его душа, а не разум. — Правильно, в животных. Шепнул Макаров и заговорщеским голосом, пробивающимся сквозь черепную коробку Дятлова, которую он нещадно дробил на маленькие кусочки, начал: — Ведь всё это придумал я. Я имею ввиду название проекта, его задачи, его формат. Вы никогда не задавались вопросом, почему я даю нашим маленьким друзьям такие имена? У Гиене вы вырезали все детородные органы, чтобы её желудок мог переваривать даже кости и не боялся некоторых ядов. Поставили ей железные выдвижные зубы, чтобы грызть эти самые кости и даже иметь возможность спрятать в передних клыках ампулы с ядом. Она также очень вынослива. Медведь обладает уже привычными в нашем понимании зубами, но такими же острыми, как у его животного представителя. Вы подарили ему недюжинную силу и превратили его рост из неуклюжей уязвимости в грозное преимущество. Он способен переносить на себе почти половину своего веса, не теряя в скорости. Король Лев тоже обзавёлся такими клыками и выносливостью, но вы превратили его кадык в несколько жёстких хрящей, что позволяет ему рычать, как настоящему льву, и пугать противника. Жутко, правда? Более того, теперь ему не так-то просто свернуть шею и даже проткнуть её с передней стороны. Они свободно говорят на трёх языках и могут выучить даже больше! Не так быстро, конечно, но тем не менее, у обычного человека зачастую и с одним возникают проблемы. И у всех троих небывалый метаболизм. Убить их можно только прямым попаданием в голову или сердце! Макаров остановился, глянув на Анатолия, но тот уставился в пустоту, потому что в голове шестерёнки начинали вращаться одна за другой, больно царапая мозг, который оказывается, все эти два года был ослеплён самолюбием. — Так вот, возвращаясь к теме разума... Наш разум непосредственно связан с нашим лицом. Ведь он определяет наше поведение, соответственно нашу мимику, и кое-где, ради выгоды мы должны надеть маску. Истинное лицо, то есть настоящие наши мысли и переживания мы доверяем только близким и проверенным людям. А что же получается, когда мы ломаем разум и отнимаем способность здраво оценивать свои действия и поступки? Лишаем совести, если вам так будет проще, хотя это неполная трактовка. В таком случае мы лишаем человека его представлений об устоявшихся моральных правилах, созданных обществом. Мы отнимаем у него способность мыслить и размышлять, то есть рассуждать перед тем, как он что-либо сделает в присутствии другого человека или в одиночку. Он больше не будет задумываться над тем, что убивать и грабить это плохо, и ему будет всё равно на закон, потому что он, как и окружающая его обстановка, больше не ограничивают его, ведь он перестал думать, что это может его остановить. И действительно, не может. И если приказать ему совершить жестокое преступление так, чтобы об этом никто не узнал, отсутствие в нём сознания придумает если не гениальную схему, то такую воптюще смешную или глупую, что никто никогда и не поверит, что это сделал именно он. Тут даже хитрость не причём, его мозг мыслит по-другому. Мы даровали нашим диким зверям такие способности, которые позволят им сломать закон и общество так же, как когда-то сломали их самих, и установить свои порядки, если они у них конечно чётко сформируются, в чём я лично сомневаюсь. Но как и с любым животным, мы оставили в них страх. Кнут, который влияет на них, и который позволяет нам управлять ими, а значит, с лёгкостью осуществлять наши планы, до этого казавшиеся нам невозможными или даже аморальными. Ну и наконец, главный вопрос: все те, кто сейчас находятся в вашей лаборатории — люди? — Нет... Он ответил сразу, чему был сам удивлён. Но теперь он не понимал ровным счётом ничего. Всё рухнуло в его глазах, теперь какой-то многоклеточный организм открылся для него с нового ракурса. Он будто бы заглянул на тёмную сторону Луны. Сквозь алую пелену до него донёсся издевающийся голос Макарова: — Вы достигли цели. Теперь вы знаете, кого вы создали.2-ое ноября, 2019-ый год. Алькаба, Урзыкстан.
Выдвигаться куда-то без Нео было непривычно. Его состояние немного улучшилось за последние пару часов, он пришёл в сознание. Раны затягивались, взгляд яснел и парень шёл на поправку. Его данные, структурированием которых Скотт занимался всю ночь, были проданы Аль-Катале, доживающей свои последние дни без Мясника и Волка. Они отчаянно цеплялись за жизнь, ухватывались за любую соломинку в утягивающей их пучине, но их гибель была неминуема. Однако сегодня утром Валерии поступил один неприятный звонок, прямиком от генерала Баркова. Грязные крысы даже за информацией уследить не могут, Гиену до сих пор удивляло, как именно она утекла в сеть. Генерал назначил встречу вечером и прибудет в особняк Эль Син Номбре для того, чтобы уладить конфликт. —"А не придёт ли всему бизнесу Валерии крышка? И нам в том числе... Хотя нет, мы слишком живучие твари" Гиена иногда задумывалась о путях отхода, на всякий пожарный случай, так сказать. В криминальном мире любая твоя ошибка, откроющая хоть каплю информации о тебе, будет фатальной. Барков мог узнать о том, что именно Безликих нанял Хадир и они украли газ. —"Зато это не мы разнесли его базу у границы. Но мы сбили его вертолёт. Неприятно" Он вообще мог много чего узнать из-за того, что тупицы из Аль-Каталы не могут себе позволить пользоваться защищёнными каналами связи и надёжными носителями информации. Гиена не знала, как именно Скотт передал им данные, но не мог же он просто перекинуть их им по почте? Как именно они были слиты? В любом случае, предпринимать какие-то мирные попытки спасти свои шкуры от общественной распространённости поздно, это всё равно бы произошло со временем. А поэтому пришло время разбираться с неугодными им лицами. По данным всё от того же Скотта, жалкие остатки террористической группировки сныкались где-то на окраине города. Это было на руку Безликим, ибо не хотелось в малом количестве и на одном только вертолёте ворошить другое осиное гнездо под названием ополчение. К полуразрушенным домам, служащим единственным укрытием для Аль-Каталы, вертолёт подошёл со стороны гор и очень неожиданно тенью возник над помойными ящерицами. С ходу он выпустил пару ракет, сравнивая развалины с землёй и уничтожая бо́льшее количество людей. Дверь грузового отсека открылась, и Андрей в полном боевом обмундировании по верёвке спустился вниз. —Безликий шесть на земле, работаю. —Безликий шесть, вас понял, удачи. Осторожнее там. Гиена легла поближе к краю, прильнув к прицелу винтовки. Стоял ясный солнечный день, неприятно жгущий кожу через чёрную форму, но отлично освещающий убегающих в панике боевиков. Они как муравьи, потерявшиеся в своих действиях, ломанулись в разные стороны, думая только о том, как спасти свою собственную шкуру. Те, кто не слёг от тяжёлой руки Танка, бодро пересекающего руины, падал от меткой и быстрой пули Гиены. Несмотря на то, что вертолёт постоянно двигался, кружась над разрушенным муравейником, девушка легко подстраивались под его движения и постепенно уничтожала оставшихся бойцов. Когда перестрелка прекратилась, вертушка зависла на одном месте, ожидая отчёта Танка. Тот заглядывал в уцелевшие строения и поочерёдно доносил о том, что выживших не наблюдается. Через десять минут команда возвращалась обратно, ожидая визита важного гостя. В особняке Валерии оживление наблюдалось только во время приёма важных гостей. Но не просто важных, а тех, кто Валерии интересен как в бизнесе, так и в общении. Да, у неё были друзья, которых не требовалось подозревать в каждом вздохе и которые приятно разгружали её рабочие будни. Гости у неё бывали редко, именно поэтому Гиена ощущала давление огромного дома на себе. Он большую часть времени пустовал, хотя постоянно в нём находились десятки человек — охрана. Однако из-за вледалицы особняка, чьё произвище переводится как "Безымянная", они растворялись в мрачной роскоши и заметить их можно было только напрямую на них наткнувшись. И сейчас они все разом повылезали, как черви после дождя, бегая по лестницам и переговариваясь между собой. Проверяли все тайные ходы, меняли прослушку и камеры, настраивали их, старательно протирали все элементы роскоши, отчего у девушки уже рябило в глазах, ведь блеск золота то и дело нарушался чёрной мелькавшей тенью без головы. Слава Богу, Безликих никогда не запрягали в подобного рода помощь, они выполняли функцию прислуги непосредственно на самом мероприятии, ибо нанятого ещё давно Валерией постоянного штата охраны не хватало, да и они не вписывались в её концепт особых официантов. Правда сейчас Безликие должны будут участвовать в переговорах, от которых у Гарзы уже дымилась голова. Она сама носилась между своим кабинетом и главными воротами, находящимися снаружи, координируя кортеж, который должен будет встретить Баркова, и людей, охраняющих периметр. Их к слову снарядили на время бронёй получше и оружием помощнее, и впервые за долгое время активировали сеть самонаводящихся огнемётных установок в тех местах стен, где они имели утолщение, то есть специальное гнездо. Несмотря на то, что все были на взводе, Гиена, как и её отряд, чувствовала приятное волнение и азарт. Было сплошным удовольствием наблюдать, как гудел этот рой шершней в попытках надраить всё до блеска, обеспечить безопасность и подготовить оборону. А ждали всего одного человека. Просто русского. Безликих усадили на диван в кабинете Гарзы сбоку от стола. По краям сидели братья, в центре Гиена и в её ногах покоился Танк, устроив свою голову между её колен. Сидел он к ней конечно спиной, но не упускал возможности на минутку положить голову ей на колени, вздохнув. Сидели все неподвижно, в определённых позах, поэтому иногда конечности затекали и приходилось незаметно шевелиться, разгоняя кровь. Марко и Салазар откинулись на спинку дивана, вытянув по ней руки навстречу друг другу. Сидели они полубоком, симметрично закинув ногу на ногу. Гиена тоже откинулась назад, но сложила руки на груди и держала голову прямо. Андрей сидел, согнув одно колено и положив на него руку. Со временем суетливый гул, коконом облепивший особняк, стих. Слышно было только как тикают механические деревянные лакированные часы и гудят лампы в плафонах. Затем раздался глухой скрип ворот и спустя ещё десять минут в зал вошёл генерал Барков. Он был одет в униформу с камуфляжем "Русская цифра", что поначалу удивило Гиену. С его званием положено носить парадный китель с аксельбантом, но по всей видимости генерал отличался скромностью. Его усадили за один конец стала, позади него приставили личную охрану и трёх людей Гарзы. Через мгновение появилась и она сама в майке и лёгком бронежилете с любимой золотой цепью на шее. Девушка повернула голову в её сторону, пытаясь распознать её эмоции. Губы сжаты в одну линию, хотя пытаются улыбаться, взгляд прямой, но не цепляющийся за всё подряд. Ей удавалось сохранять спокойствие, но Гиена ощущала нотку страха в её позе и мимике лица. Хмыкнув, девушка повернулась к Баркову. Тот мельком стрельнул в неё глазами, приподняв брови не то в удивлении, не то от неожиданности. Однако он быстро вернул себе самообладание и затем грозно глянул на Валерию, отчего та едва заметно съёжилась. — Начнём? Валерия хорошо владела английским и потому дальнейшие переговоры шли на нём. — Да, пожалуй. — Как вас встретил Лас-Альмас? — Не такая помойка, как Урзыкстан, но сильно не обольщайтесь. —"Встретились два одиночества" Гиена фыркнула. Очевидно, чувствовал себя в своей тарелке здесь только Барков. Гарза же усердно делала вид, что держит его под контролем, но формально её преимуществом была только её территория и защитная пластина, выдвигающаяся из-за стола, чтобы закрыть ноги и половые органы, а также имеющая в себе заряженный пистолет для быстрого ответа. И Безликие, на чьих костюмах были надеты лёгкие бронежилеты, а в кобуре висел готовый глок. — По поводу тех данных.... Мммм... С вашей лабораторией.. Мы можем решить вопрос мирно и договориться. Как вы узнали об утечке? Гарза говорила в присущей ей расплывчатой манере, означающей, что всё идёт не так гладко, как хотелось. Задача усложнялась ещё и тем, что по лицу генерала невозможно было понять, готов ли он тут разметать всё в клочья или выслушает деловое предложение. Гиене было интересно, сколько прибыло с ним человек и на каких позициях они сейчас находились. — Не секрет, что мои люди находятся сейчас в Урзыкстане, и вчера подверглись нападению с восточной части города. Из непродолжительной перестрелки они вышли победителями, но неоднократно слышали угрозы в свой адрес, в том числе и о том, что группировка знает о местоположении моего производства, и меня самого. Хотя позже я получил подробности от анонимного источника, предлагая мне их продать. Мол, Аль-Катала уже знает. — Право, я не понимаю, как так вышло, мой шпион — моё самое доверенное лицо и я могу заручиться в том, что это всецело была вина Аль.. — И кто из них ваш шпион? Барков повернулся в сторону Безликих, сканируя их взглядом. Уголок его губ презрительно дёрнулся, наверное ему не понравилось наличие марли на их лицах и дурацкий по его мнению внешний вид, источающий больше пафос, а не смертоносность. Валерия сглотнула, прежде чем продолжить: — Его сегодня среди нас нет, он следит за нашими западными "друзьями"... Барков фыркнул, повернувшись обратно и вопросительно посмотрев на Валерию. — То есть им вы не доверяете? Гиена не смогла сдержать смешок, слегка качнувшись вперёд. Барков мгновенно повернулся к ним, как и Гарза, но девушка быстро приняла первоначальное положение статуи и сделала вид, будто ничего и не было. Только сейчас она заметила, что Скотт действительно отсутствует. Конечно, он и так очень редко участвует в миссиях, но сегодня он как будто бы специально скрылся от генерала. — И у меня от него есть новость, которую я получила буквально полчаса назад. ОТГ собираются напасть на вашу лабораторию в Грузии, и мне известно, в каком количестве и когда именно. У меня есть их план. Уверенно произнесла лейтенант и наклонилась вперёд, сверкнув глазами. Решила гонку взять преимущество. Барков откинулся на спинку кресла, хмыкнув. Затем задумчиво посмотрел в сторону. — Я понимаю, к чему вы клоните, лейтенант... И не в моих полномочиях как-либо мешать вашему незаконному бизнесу, потому что я нахожусь в ваших владениях, да и не в своей стране, поэтому я выслушаю ваше предложение. — Рада, что вы здраво оцениваете ситуацию. О моём отряде вы наверняка не слышали, поэтому я доверяю их вам, они помогут вам скоординировать действия ваших войск. А ещё они все обладают уникальными навыками, которые вы сможете увидеть на поле боя. — Свой маленький отряд тихих убийц? Я вам даже немного завидую. Признаться, выглядят они довольно... Неодназначно, однако, судя по вашим словам, действуют они точно также. Вопрос только, принесут ли они пользу в таком случае. Но как же Аль-Катала? И с какой целью вы украли документы у Хадира? — Аль-Каталы сегодня утром не стало. А документы мы украли с целью продать, иначе бы уже давно разнесли ваше производство, а не сидели здесь. Вмешалась Гиена, отчего Валерия вздрогнула. Её голос был стальным и бездушным, ибо ей не прельщало сидеть в неудобной позе н-ное количество времени только потому, что так нравится Гарзе. — Вот как... И почему я должен быть уверен в том, что вы не воткнёте мне нож в спину? Барков не был напуган, в отличие от Гарзы. Ему скорее это даже понравилось, говорил он бархатным голосом. Особенно Гиене понравились его лукавые карие глаза. — Не наш стиль. Мы втыкаем нож в лицо, и сразу. А вы пока ещё сидите жив-здоров. Барков хмыкнул, улыбнувшись. Валерия прочистила горло, неловко добавив: — Моя подопечная хотела сказать, что мы готовы к сотрудничеству на обоюдных условиях и обещаем, что больше подобной утечки информации не случится. В противном случае будем готовы отвечать. Генерал вновь посмотрел на Гиену, и та в свою очередь ответила взглядом сквозь чёрную ткань, жутковато повернув голову в его сторону и склонив её на бок. —"Вот как, Гарза собралась отвечать за свои слова... Это до чего ж она докатилась?" — Вот и проверим. По рукам. Гарза встала и они пожали друг другу руки. Генерал был застрахован на случай внештатной ситуации, имея в своём подчинении полноценные войска и поддержку армии России. А вот у Валерии был только Лас-Альмас, готовый в любой момент захлопнуть её в капкан, и картель, который скорее всего сбежит, узнав о том, что им угрожает такая военная сила. Да и Гарза уже долгое время существует незаконно, и это чудо, что Барков не выдал её сразу. А вот у Гиены состоится отдельный разговор с Уоллесом.