Эмезис Голубой Молнии

“Лин помнил всё, кроме правды…” Колин, точнее сказать Лин, объятый темной латексной субстанцией, сидел в инвалидном кресле. Его ноги, точнее, лапки все еще привыкали к новым ощущениям, размерам и изменениям. Перед ним стояла высокая, пушистая и ясно исхудавшая фигура его бывшего друга - Пуро, точнее, теперь ‘Прометея’, именно так называла себя новая личность темного волка. В яркой, императорской одежде он возвышался над толпой уставившихся на него латексных зверей. Белые и тёмные, большие и маленькие, пушистые и скользкие - все были здесь. Симпатичные, молоденькие, невысокие волчицы устремили свои мордочки в сторону нового вожака, ослепляя Лина ярким светом своих глазок. Белоснежные леопарды женского пола виляли закругленными пятнистыми хвостиками и гипнотизировали нового лидера своими блестящими, как изумруды зелёными глазами. Спортивные, высокие, скользкие акулы серого цвета с белым брюшком связали свои острые хвосты в небольшой узелок, будто они одноутробные близняшки, которые смотрят в камеру, оголяя свои острые бритвы, на месте зубов в экран монитора. Прометей стал новым альфа, он собрал вокруг себя лучших претенденток на место около своего трона. Горбатые, жалкие волчонки опустили свои взгляды в ноги господина, не смея проронить ни слова. Самые сильные самцы отправлялись на охоту, отыскивая новых носителей и возможных будущих партнёрш. Ему нужна армия, своя личная гвардия, которая будет беспрекословно исполнять любой приказ и прихоть молодого императора. Самки будут как прекрасными телами для приятного времяпрепровождения, так и будущими носителями плода новой монархической династии. Всё это происходило в одном месте, в одном здании, в большом мире. Лин лишь украдкой осматривал их старые с Пуро рисунки, которые ему напоминали о прошлом. Вирус стал поглощать собственные создания, делая из них озабоченных, обезличенных тварей, которые так и жаждят причинить вред и боль всему живому, даже себе. Общий враг объединил всех существ вокруг одной цели - защитить свои стаи и проложить путь к будущему. Именно поэтому на эту встречу явились самые первые существа, ведь с них всё началось, с них может всё закончиться. Лин помнил всё, кроме правды… Заснеженная буря, кабинет ‘серых кардиналов’ и Гражданская война, в которой он выносил своего раненого союзника сквозь разъедающие плоть и металл яростно преследующие языки пламени, сквозь летящие на встречу грады закрученного горячего свинца, который вонзается в молодые тела призывников, сквозь гнев и ужас, которые охватили всё поле боя, сковал каждую живую единицу, отравив землю на многие года… или, это был всего лишь сон? Проверка боевых навыков подопытного, сознания хищного зверя в человеческом теле, пока тот омывался в тесной капсуле с медицинским намордником на лице, потреблял мерзкую, пахучую, но с сладким привкусом тяжелую жидкость. Он помнит, как собственными руками превратил невысокого снежного латексного барса в жалкую жижу, чье единственное предназначение - быть смытой в канализацию. Барс был заражен, у Колина не было тогда выхода. Его большая сестренка была жестоко растерзана жестоким зверем в и собственном доме, а ее брат стал одним из тех, против кого ведётся борьба. Доктор К прекрасно помнил, что вернул барса обратно, что осмотрел того и не заметил никаких изменений, но его душу в пушистом теле всё еще что то тревожило. Его профессиональное чутье оказалось правдивым, лишь неуверенность и собственные комплексы оттеснили светлое желание помочь барсу. Лин скромно сидел на инвалидной коляске, к нему были присоединены медицинские трубки, по стенкам которых бежали струи тёмной субстанции, проникавший в каждую клетку человеческого организма. Бывший друг не стал бросать Лина и решил сделать того одним из своих подданных, превратив в себе подобных, став тем, чего оба активно избегали. Пульсирующий латекс и бегающие струйки по трубкам причиняли Лину боль, прививали чувство скованности и страха. Новый волк с каждой минутой терял свой рассудок, глаза мутнели, оставляя лишь голубой хрусталик, а латекс потихоньку заменял природный кожаный покров. Прометей проговаривал какую то несвязную, грубую и хриплую речь, которая, так или иначе нравилась публике. Его новая устрашающая маска изменила его молодой, жизнерадостный, застенчивый голосок на грубый, металлический, агрессивный бас. Через некоторое время, он попросил своего ‘друга’ выступить перед стаей. Яркие бруснички молодых волчиц одурманивали разум любого живого существа, но только не Лина. Тот пережил слишком много, да и нескончаемая боль в венах не позволяла сконцентрироваться. В его лапу был вложен листок с алым отпечатком и надписью на внешней стороне: “СЛЕДУЙ МОЕЙ ВОЛЕ, СЛЕДУЙ СТРОЮ СТАИ”. Содержание было до стыда грубо наполнено глупыми клише: о борьбе с врагами, о борьбе с неравенством, о героическом подвиге Прометея и Лина, о безумном ученом К. Лин лишь вытянул язык и сделал туповатое лицо, поставив Прометея в неудобное положение, заставив того наконец опустить свою величавую морду назад к земле. Резким движением, Прометей оттолкнул коляску в сторону и начал агрессивно вещать о своих планах, возбуждая публику и стараясь возродить, свою сбитую с седла самооценку. Лин, ухмыльнувшись, лишь немного нагнулся вперед, после чего из своего латексного брюха достал небольшой металлический баллон с крепежами. Немного побитый, глянцевый, с яркой панелью катализатор газа, который должен был положить конец всему, вирусу, существам и им самим, ознаменовав начало новой эры возрождения, для скрывшегося в темных тоннелях метро и пещер человечества. Ослабевшими лапами, Лин аккуратно повернул баллон лицевой стороной, на которой была выжжена небольшая надпись: “То, что надо было сделать 5 лет назад”. Лин взялся за предохранители катализатора и начал поворачивать верхнюю крышку против часовой стрелки, а нижнюю в сторону. Небольшие клубки фиолетового газа обжигали латекс Лина и тот спокойно прикрыл глаза… Конец первой части