Затопь

Фархат спокойно шёл по центру улицы, не скрываясь и не заботясь о том, что может твориться вокруг, а у Артура посреди свободного пространства снова всё внутри переворачивалось от каждого шороха. К тому же разрывали противоречия: сам он, может быть, предпочёл бы таиться в тёмных проулках и двигаться короткими перебежками, но следовать так за Фархатом было бы верхом глупости. Поэтому Артур вынужден был твёрдо шагать, поотстав от своего провожатого на полшага, но при этом постоянно контролировать всё вокруг. Короткая прогулка до дома вымотала Артура гораздо больше, чем несколько часов рыбной ловли. Вернувшись в дом и наконец-то почувствовав себя хоть в какой-то безопасности, Артур обнаружил, что остальные не сильно-то перетрудились. Похоже, Фархат сказал правду, и делами все занимались больше по мере желания, чем необходимости. Ида снова выкладывала непонятную мозаику из битого стекла, только на этот раз на полу, перед очагом — при виде Артура и Фархата она спешно смела стекляшки в кучу. Кипятильник, судя по приглушённым ругательствам, что-то делала в соседней комнате, и у неё это не очень получалось. Макс и Солнышка видно не было. — О, вы рыбы наловили! — подскочила к ним Ида, оценивая количество улова в ведре. — А я как раз думала, то ли поискать, из чего обед приготовить, то ли подождать, пока кто другой с этим заморочится! — Мы определили твою судьбу, — попытался сыграть в остроумие Артур. — Ну, не столько вы, сколько море, — подмигнула ему Ида. — Если бы оно не позволило, вернулись бы вы с пустым ведром, разве что воды бы набрали. И то! — Вот на трубача оно не расщедрилось, — сообщил Фархат. — Ни одного, представляешь? Как будто после шторма попрятались… — Или перед, — многозначительно добавила Ида. — Будет шторм? — спросил Артур. Простой вопрос словно поставил всех в тупик. — Не совсем… — протянула Ида. — В смысле, есть такая вероятность? — уточнил Артур. — Это примета? — Да нет, не в этом дело, — Фархат поморщился. — Это не шторм, это… В общем, не бери в голову. Мне надо было самому об этом подумать. — Ты говорил, что я могу делать, что хочу, — Артур непроизвольно сжал кулаки. — И сейчас я хочу подумать о шторме, который не шторм. Вы постоянно что-то недоговариваете и обмениваетесь такими взглядами, будто знаете какую-то тайну, а мне не рассказываете. Я хочу знать. — Хоти, — пожал плечами Фархат. — Этого я тебе запретить не могу. — Но и рассказывать не будешь, — насупился Артур. Не столько спросил, сколько заявил утвердительно, предчувствуя ответ. — Не буду, — кивнул Фархат. — Потому что не хочу. Твоё желание против моего нежелания, ничья. — А ты? — Артур обернулся к Иде. — Расскажешь? Она бросила какой-то неопределённый взгляд на Фархата — то ли просительный, то ли вопросительный, то ли неуверенный. — Я буду готовить обед! — ушла от ответа она. Артур с трудом удержался от того, чтобы вцепиться в ведро с рыбой и не позволить ей забрать его — впрочем, это было бы совсем уж глупым ребячеством. Ида упорхнула в кухонный угол с самым беззаботным видом, будто ничего не произошло. — Чего орём? — выглянула в общую комнату Кипятильник. — Беседуем на повышенных тонах, — поправил её Фархат. — Так понизь, — бросила ему Кипятильник. Ида подняла голову от ведёрка с рыбой, которой посвятила всё своё внимание, и попросила: — Пойдёмте кто-нибудь со мной? Мне нужна помощь, я одна эту царь-рыбу не смогу победить. — Давай помогу, — откликнулся Фархат. — О, спасибо! — обрадовалась Ида. Они ушли во двор, Артур остался наедине с Кипятильником. — Хорошо порыбачили? — без особого интереса спросила она. — Не знаю. Нормально, — пожал плечами Артур. — Как вытерпел полдня наедине с этим? — Кипятильник мотнула подбородком в сторону двери, за которой скрылся Фархат. — Терпимо, — хмыкнул Артур. — Он всегда такой зануда? — Ага, — Кипятильник сложила руки на груди. — Когда-нибудь я не выдержу и точно огрею его чем-нибудь тяжёлым по голове, и любой суд меня оправдает! Артур вздрогнул, бросил на Кипятильник встревоженный взгляд. Не могла же она знать?!.. Но нет, кажется, фраза оказалась простым совпадением. Кипятильник не обращала на него никакого внимания, всё ещё сверлила взглядом дверь. — Буду свидетельствовать в твою защиту, — пообещал он Кипятильнику. Она посмотрела на него с любопытством, но ничего не сказала. Хлопнула входная дверь, Кипятильник и Артур дружно обернулись, встретились взглядом с Солнышком. — Привет, — помахал он. — Мы дома. Артур махнул в ответ. — Молодцы, — похвалила Кипятильник. — Макс меня снова учила! Говорит, у меня совсем хорошо получается! — похвастался Солнышко. — Только я по-прежнему волнуюсь… — Макс вошла следом и осеклась, увидев Артура. — Привет, — мягко улыбнулась она. — И ты тут! Как порыбачили? Хуже всего было то, что она продолжала улыбаться. Ласково, заботливо, той самой улыбкой, которая начисто выбивала у Артура землю из-под ног, путала мысли, заставляла сердце больно биться изнутри о твёрдые рёбра — по крайней мере, по ощущениям именно так. Но именно сейчас Артур успел поймать этот момент: Макс улыбнулась ему ровно тогда, когда он услышал лишнее, то, что не предназначалось его ушам. Она улыбнулась именно поэтому. Она его отвлекала. Он должен был её расспросить, но позорно капитулировал. Её расчёт оказался верным, этой улыбки хватило. — Успешно порыбачили, — ответил он. — Ида с Фархатом чистят рыбу. И никого не встретили по пути. Я имею в виду, тех, кто меня ищет. — Никто тебя не найдёт, я же сказала. Пока я в Затопи, а Затопь во мне, никто не причинит тебе зла, — Макс слегка коснулась его плеча, но вместо того, чтобы успокоить, этот жест только сильнее разволновал Артура. И дело было совсем не в мысли о том, кто может желать Артуру зла — а в том, что Макс действительно прикоснулась к нему, неслучайно, целенаправленно. Так же естественно, как она гладила по голове Солнышко или обнимала Иду, или трепала по макушке Кипятильника, или ловила за рукав Фархата — да, может быть, пока ничуть не больше этого, но всё же! Даже сквозь грубоватую ткань рубашки Артур чувствовал её пальцы с такой отчётливостью, что кажется, смог бы по ощущениям срисовать рисунок отпечатков. Он вспомнил, как она пыталась коснуться его руки за завтраком, и он отстранился, упустил такой шанс, ещё целое мгновение этого волшебного ощущения. Контакт длился всего пару секунд, но Артуру показалось, что прошла целая вечность. А когда Макс отняла руку, вечность сжалась до жалкого мгновения, которое хотелось продлить ещё и ещё. Артур злился на себя за эту глупую впечатлительность, за такую жалкую слабость перед Макс, но эта злость оставалась где-то далеко, словно в тумане. Когда-нибудь он обдумает это и поймёт, был ли прав, но не сейчас, точно не сейчас… Макс уже не обращала на него внимания, отвлеклась, шагнула в сторону. В голове у Артура начало немного проясняться, мысли всё ещё скакали от одной темы к другой, но понемногу становились всё более связными. «Чему ты учила Солнышко? — думал Артур про себя, сверля взглядом прямую спину Макс, блестящие, как невысохшая тушь, чёрные волосы. — Что у него получается? Как ты всё устроила, что все жители Затопи безропотно исполнят твою просьбу?» С одной стороны, он понимал, что не имеет права злиться на тех, кто приютил его, не требуя ничего взамен. Они имели полное право не посвящать Артура в свои дела, да, с этим нельзя было спорить. Но лучше бы тогда они просто не говорили совсем ничего, а не играли в загадочность. Все эти недомолвки, улыбки, двусмысленные фразы… Артура это бесило. У мамы как-то был мужик, который любил вот так уходить от ответа, многозначительно молчать, делать большие глаза… Мама выгнала его через неделю, не выдержав этих ужимок. «Терпеть не могу вранья и недомолвок, — категорически заявила она тогда. — Многое могу простить, но не это!» В тот момент Артур и осознал, что тоже такого не переносит. А сейчас у него была прекрасная возможность в этом окончательно убедиться. Приобняв Солнышко, Макс легонько потянула его за собой: — Пойдём. Приведёшь себя в порядок перед обедом. Они тоже последовали во двор, Артур опять остался наедине с Кипятильником. — Скорее бы уже обед! — протянула Кипятильник, сладко потягиваясь. — Как думаешь, что там Ида собралась готовить? Не дожидаясь ответа от Артура, она шагнула к стоящей у стены табуретки и плюхнула на неё — с чётким деревянным стуком. — Ай! — одной рукой Кипятильник ухватилась за затылок, которым, похоже, приложилась о стену, другую прижала к губам. — Что случилось? — Артур непроизвольно, на автомате подскочил к ней. — Явык прикуфила! — невнятно пожаловалась Кипятильник. — Пофмотри, квофь ефть? Она отняла руку от лица и выпростала язык наружу. — Есть, — сообщил Артур. — И честно сказать, многовато. — Да фёрт вовьми! — выругалась Кипятильник и обессиленно выдохнула: — Как меня это ффё дофтало! — Как остановить кровь? Я никогда это не делал. В смысле, когда течёт из языка, — Артур напрягся, а ещё ему непроизвольно хотелось пришёптывать, чтобы разговаривать наравне с Кипятильником, хоть он и понимал, как глупо это будет звучать. — Что мне сделать? — Да я в повятке. Профто принефи воды, повалуста, — попросила Кипятильник, чуть поморщившись на неудобном слове «воды». — Как скажешь, — не стал спорить Артур. В кувшине оказалось пусто, пришлось идти на двор, к остальным. Макс не было видно, Солнышко тщательно тёр лицо, Фархат и Ида в четыре руки колдовали над ведром с рыбой. Никто не обратил внимание на появление Артура. Ему пришлось даже рукой взмахнуть, чтобы обратить их взгляды на себя: — Эй! Три пары глаз уставились на него. — Где мне взять стакан воды? — поинтересовался Артур. — Кипятильник попросила. Она прикусила язык. — Опять? Бедолага, — покачала головой Ида. — Возьми стакан с полки рядом с окном, а воды можешь просто с колонки набрать. — Понял, — кивнул Артур. Кипятильник так его и дождалась: со скорбным выражением лица, высунув язык изо рта. Кровь с него, правда, уже так интенсивно не текла, словно подсохла на воздухе. Стакан из обрезанной зелёной пивной бутылки он на всякий случай осмотрел — нет ли нигде сколов, о которые можно оцарапаться, или ещё какой опасности. Похоже, когда дело касалось Кипятильника, никакие предосторожности не могли быть лишними. Обрадовавшись воде, она тут же сунула язык в стакан и с наслаждением выпила воду, пролив на себя не меньше половины. — Спасибо за помощь, — почти не шепелявя, поблагодарила она, пристраивая пустой стакан на самый край стола. — Может, тебя нам послали свыше, чтобы ты меня спасал? У тебя просто отлично получается! — Как ты вообще справлялась до моего появления? — Артур забрал стакан, решив не дожидаться, пока Кипятильник случайно разобьёт его и наступит голой ногой в осколки. Кипятильник пожала плечами и испортила всю весёлую беседу фразой Фархата: — Мы выкручиваемся. Хотел бы Артур уметь так выкручиваться тоже.