***
На встречу Рауль немного опоздал. Бетина вызвалась подвезти его, но «жук» никак не хотел заводиться. ‒ Ну вот! ‒ она огорченно всплеснула руками. ‒ Я тебя подвела. Кто же знал… В воскресенье он вел себя прекрасно. ‒ Доберусь на такси, ‒ успокоил ее Рауль. ‒ А завтра посмотрим, что с ним не так. Я, конечно, не автомеханик, но может смогу разобраться в чем дело. Кафе «Зельда» снискало свою популярность благодаря удачному расположению ‒ недалеко от театра и набережной, и весьма демократичным ценам. Посетителей в этот будний вечер было совсем немного. Рауль оглядел столики в зале и, не обнаружив товарищей, направился к ряду кабинок, находящихся в глубине помещения. Петер выглянул из дальней кабинки и помахал ему рукой. ‒ Простите, я опоздал. Машина не завелась, ‒ по очереди обнял друзей Рауль. ‒ Ничего. Мы взяли на себя смелость заказать горячее и тебе, чтобы не ждать потом лишние полчаса, ‒ сказал Петер. Стефан сидел, выставив вперед раненую ногу, к стене кабинки была прислонена трость для ходьбы. Рауль отметил, что вид у него был несколько угрюмый. ‒ Нога адски разболелась, ‒ пояснил свое настроение Стефан. ‒ Сейчас примешь обезболивающее, ‒ пошутил Петер, кивнув на графин со шнапсом. На столе стояли два больших блюда с мясной и сырной нарезкой, украшенной веточками зелени. Вскоре официантка – милая светловолосая девушка, принесла им леберкезе со сложным гарниром и поинтересовалась будут ли у господ еще какие-то пожелания. ‒ Пожелания? ‒ Стефан недвусмысленно хмыкнул. ‒ Дай-ка подумать, детка. Девушка заметно зарделась и опустила глаза, смутившись. ‒ Спасибо, пока больше ничего не нужно, ‒ поспешил сгладить бестактность Стефана Рауль. Пожелав им приятного вечера, девушка поспешно удалилась. ‒ Уже завтра я возвращаюсь на фронт, ‒ вздохнул Петер. ‒ Десять дней пролетели как один. ‒ А я, похоже, надолго здесь застрял, ‒ криво усмехнулся Стефан. ‒ Улучшений за месяц ноль: нога не сгибается, болит, а теперь еще и ступня начала неметь. ‒ Что говорят доктора? ‒ спросил Рауль. ‒ Говорят, скажи спасибо, что ногу не отняли. ‒ Ну что ж, за встречу! ‒ поднял рюмку Петер. ‒ Дай бог не последнюю! Они выпили. ‒ Слышали что-нибудь о наших? ‒ осведомился Рауль, имея в виду однокурсников. ‒ На Георга похоронка пришла, ‒ мрачно отозвался Стефан. ‒ Больше ни о ком ничего не знаю. Петер отрицательно покачал головой. ‒ Я виделся с Эрихом, ‒ сказал Рауль. ‒ Вот как! ‒ оживился Петер. ‒ Правда, что он выкрал из лагеря своего любовника и скрывается где-то? ‒ Продажная шкура! ‒ зло процедил Стефан. ‒ Не думаю, что Эрих кому-то продался. Он первым из нас ушел на фронт! ‒ возразил Рауль. ‒ Интересно только почему? ‒ скривился Стефан. ‒ Отец запросто мог его отмазать. ‒ Стефан, давай не будем судить о человеке по слухам и домыслам! ‒ довольно резко оборвал его Рауль, уже жалея, что упомянул об Эрихе. ‒ Ладно-ладно, ‒ сбавил тон Стефан. ‒ По правде говоря, я не верю, что он шпион или предатель, но связаться с офирским ублюдком и ради него бросить свою семью, оставить родину… не понять мне этого. ‒ Вот знаете, о чем я думаю… ‒ поспешил перевести разговор Петер, разливая очередную порцию шнапса. ‒ Инфляция достигла уже двадцати процентов! Я не экономист, но такими темпами мы можем и до гиперинфляции докатиться. ‒ Что сейчас об этом думать, ‒ равнодушно пожал плечами Стефан. ‒ Выживем, тогда и будем решать эти проблемы. А помните, тут раньше по вечерам девушка пела? Такая милая блондиночка, и голосок ангельский. ‒ Эмма, ‒ кивнул Петер. ‒ Пойду, закажу нам еще выпить и узнаю про нее. Вернувшись, он рассказал, что Эмма уже год как не выступает, а живая музыка в кафе теперь только по выходным и праздничным дням. Подошла прежняя девушка-официантка и поставила на стол графин шнапса и тарелку с сырной нарезкой. ‒ Это подарок от заведения, ‒ улыбнулась она. ‒ Мило, ‒ прищурился Стефан. ‒ Так что там насчет пожеланий? Предложение еще в силе? Девушка отступила на шаг назад. ‒ Прекрати, Стефан! ‒ возмутился Рауль. ‒ Может я познакомиться хочу, ‒ хмыкнул Стефан. Развернувшись, девушка почти бегом кинулась прочь, быстро стуча каблучками по кафельному белому полу. ‒ Действительно, веди себя прилично, ‒ поддержал Рауля Петер. ‒ Да чего я такого сказал? ‒ примирительно произнес Стефан. ‒ Ладно, про Петера мы знаем, ему завтра на фронт возвращаться, со мной пока не ясно, а что у тебя Рауль? Слышал, ты тоже был ранен? ‒ Да. В прошлом году. Пуля прошла в трех сантиметрах от сердца. ‒ Значит, ты у нас везунчик, ‒ присвистнул Петер. ‒ Получается так. За разговорами второй графин шнапса опустел. ‒ Закажем еще? ‒ предложил Стефан. ‒ Я воздержусь, ‒ отказался Рауль. ‒ Обещал завтра помочь сестре с машиной. Не хочу заниматься ремонтом с гудящей головой. ‒ А мы со Стефаном возьмем еще по двойному, ‒ поднялся из-за стола Петер, направляясь к стойке бара. На сей раз заказ принес молодой человек. Чуть склонившись, он поставил на стол поднос с четырьмя рюмками шнапса и дымящейся чашкой чая, заказанной Петером для Рауля. ‒ Эй, где та милашка, что нас обслуживала? ‒ нахмурился уже порядком захмелевший Стефан, с неприязнью взглянув на парня. ‒ Она занята другими клиентами, – спокойно ответил молодой человек, и Рауль различил в его голосе легкий офирский акцент. ‒ Какими? В зале пусто! ‒ сощурил глаза Стефан. ‒ Пусть она принесет заказ! ‒ Сожалею, но она занята, ‒ повторил официант по-прежнему спокойным тоном, составляя рюмки на стол. ‒ Ты что, свинья офирская, не слышишь, что я говорю? ‒ с силой сдавил запястье парня Стефан. ‒ Довольно, Стефан, прекрати сейчас же! ‒ вмешался Рауль, перехватывая и отталкивая его руку. ‒ Да пошли вы к черту! ‒ разжимая пальцы, выругался Стефан. ‒ Последи за ним, Петер, пока он тут дел не натворил, я оплачу счет и вызову такси, ‒ сказал Рауль. Петер кивнул, пересаживаясь на стул со стороны Стефана и блокируя тому выход. ‒ Извините за это безобразие, ‒ обратился Рауль к официанту. ‒ Рассчитайте нас, пожалуйста. Молодой человек кивнул и направился к бару. Зайдя за барную стойку, он наклонился над кассовым аппаратом, выбивая чек, и, вложив его в коричневую кожаную счетницу, протянул Раулю. На его запястье наливались синяки, оставленные захватом Стефана. ‒ Еще раз прошу прощения, Михаэль, ‒ прочтя имя на бейдже, произнес Рауль. ‒ Из-за ранения Стефан испытывает постоянные боли, по-видимому, это вызывает в нем агрессию, хотя это и не оправдывает его хамское поведение. Как ваша рука? Михаэль поднял на него глаза. Большие, прозрачно-серые и глубокие, словно омуты, с тёмным ободком вокруг радужки. Как завороженный, Рауль продолжал рассматривать его, выхватывая взглядом прямой нос, чувственный рот, русую прядь волос, заведенную за аккуратное ушко, скользя вниз по стройной шее к впадинке между ключицами. ‒ Все в порядке, ‒ мягко отозвался Михаэль. И в сердце Рауля словно что-то перевернулось.Часть 5
26 марта 2024 г. в 22:23
Припарковавшись на небольшой естественной площадке, через дорогу от пляжа, Бетина легко выпорхнула из автомобиля и произнесла:
‒ Подумать только, всего тридцать минут езды, и мы на берегу моря! Что мешало нам приезжать сюда раньше?
Рауль открыл дверцу машины со стороны Джоан и подал ей руку, помогая выбраться.
Следом вышли отец и Альфред.
Бетина откинула крышку багажника, и мужчины принялись выгружать подготовленные для пикника вещи: раскладные стол и стулья, корзинки с продуктами и перевязанные бечевкой хворост и поленья для костра ‒ об этом позаботились заранее, на берегу их сложно было бы найти.
Весеннее воскресное утро радовало безоблачным небом и ласковым солнцем. Песчаный пляж, пока полностью свободный от людей, тянулся длинной полосой от морского порта Чартона до рыбачьего поселка. Пройдя метров двести вдоль берега, они остановились возле небольшой скалы, решив расположиться в этом месте, рассудив, что, если к полудню станет слишком жарко, они укроются в ее спасительной тени. Альфред расставил стол и стулья, девушки принялись выкладывать посуду и еду из корзинок.
Скинув обувь, Рауль прошел по приятно теплому, золотистому песку к кромке воды. Некоторое время он слушал тихий, баюкающий плеск моря, зачарованно глядя на завитые белые волны, заставляющие песок и гальку перекатываться. Его охватило чувство какого-то странного, отрешенного покоя, не верилось, что не так уж далеко, на севере, грохочет война, рвутся снаряды и гибнут люди.
Подошла Джоан, положила руку ему на плечо, и он приобнял ее за талию, привлекая к себе. Вчерашний день они провели вместе, прогуливаясь по набережной, готовя ужин, а потом посетив ночной сеанс в кинотеатре.
‒ О чем ты задумался? ‒ спросила она, заглядывая ему в лицо.
‒ Ни о чем, наслаждаюсь видом, ‒ улыбнулся Рауль, целуя ее в висок.
‒ Как думаешь, скоро закончится война? ‒ тихо проговорила она.
‒ Не знаю. На данный момент Офир капитулировать не собирается, а Империя от своих интересов не отступится.
‒ Но неспроста же ходят разговоры о подписании мирного договора. Многие об этом говорят в последнее время.
‒ Говорят, но не понятно, на каких условиях можно достигнуть мира при существующем раскладе.
‒ Рауль, ‒ раздался звонкий голос Бетины. ‒ Мы не можем разжечь костер, помоги нам. Я уже пол коробка спичек извела.
Бетина сидела на коленях возле сложенного из веток шалашика, рядом стоял Альфред с охапкой хвороста. Рауль присел возле сестры.
‒ Нужно поджигать с подветренной стороны и лучше сделать небольшое углубление в песке.
Положив два полена параллельно друг другу, он слегка разгреб песок, сложил туда пару газетных листов, соорудив сверху шалашик, и чиркнул спичкой, поджигая бумагу. Через минуту ветки уже весело потрескивали, подхваченные оранжевыми язычками пламени.
‒ Здорово! ‒ обрадовалась Бетина.
‒ А зачем нам огонь? ‒ спросил Альфред. – У нас ведь готовая еда.
‒ Для атмосферы, ‒ пояснила Бетина, ломая и подбрасывая хворост в небольшой костерок.
Они уселись за стол, в центре которого красовалось блюдо с песочными корзинками Бетины и серебристый поднос с запеченной в фольге рыбой ‒ ее приготовила Джоан. Из напитков были чай, лимонад и бутылка сухого вина, к которому нарезали фрукты и сыр.
‒ Просто чудесно, что мы вот так выбрались, ‒ произнес отец, разливая вино по фужерам. ‒ И, надеюсь, скоро соберемся этим же составом снова, но уже в мирное время.
Больше они не упоминали войну, ведя разговоры о планах Бетины и Альфреда после окончания школы, о ремонте, в котором нуждался дом, и о прочих обыденных вещах – простая, но ясная и надежная жизнь, казавшаяся раньше рутиной, обрела сейчас ни с чем не сравнимую ценность.
Ближе к полудню Рауль решил искупаться, хотя вода была еще слишком холодна для заплывов. С разбега залетев в море, он легко пронырнул под волной и выплыл уже метрах в десяти от берега. Альфред последовал его примеру, но, зайдя в воду по пояс, остановился, не решаясь окунуться. Рауль брызнул на него водой, Альфред ответил тем же, и на какое-то время между ними завязалась водная баталия. Затем они немного проплыли вдоль берега и замерзшие, но довольные вылезли на песок.
‒ Бр-р, на вас даже смотреть холодно, – прокомментировала их вид Бетина, подавая им полотенца.
Пляж постепенно заполнялся людьми. Появились и торговцы, предлагающие вяленую рыбу, фрукты и сладости. К ним подошла невысокая сухонькая старушка с деревянным, тяжелым на вид лотком, и поинтересовалась, не желают ли господа чего-нибудь приобрести. Джоан брезгливо поморщилась, глядя на засахаренные фрукты и самодельные леденцы, и ответила отказом. Старушка побрела дальше, медленно переставляя вязнувшие в песке ноги.
‒ А я взяла бы леденцы, ‒ сказала Бетина. ‒ Те забавные сердечки на палочках. Похожие мы покупали в Эль Дейе. Помнишь, Рауль?
Рауль, выудив бумажник из сложенной на песке одежды, бросился догонять старушку. Вскоре он вернулся с пятью леденцами в виде красных сердечек, упакованных в целлофан, и раздал их каждому. Бетина тут же развернула обертку.
‒ М-м, вишневый! Очень вкусно. Боже, так хочется снова поехать в Эль Дейю. У нас, конечно, тоже красиво, но Эль Дейя ‒ самое чудесное в мире место, ‒ мечтательно произнесла она. ‒ Море там такое теплое, ласковое и цвет у него бирюзовый. Песок белый и мягкий, как пудра. А какой воздух! От раскаленных на солнце пиний исходит удивительный сладкий аромат, словно шлейф от парфюма.
‒ Обещаю, как только война закончится, я снова отвезу вас туда, ‒ пообещал отец. ‒ Вот и цель появилась ‒ накопить денег.
После пляжа они заехали в магазин, чтобы закупить продуктов на будущую неделю, и Рауль отправился провожать Джоан. По пути он завел ее в небольшую ювелирную лавку и выбрал ей серебряное колечко с крупным прозрачно-голубым топазом. Попросив продавца обрезать бирку, он взял Джоан за руку и, надев кольцо на ее безымянный палец, произнес:
‒ Пока не помолвочное, но я надеюсь.
Бо́льших обещаний, пока идет война, он не мог ей дать.
В ответ Джоан порывисто обняла его, уткнувшись лицом в грудь.
Подходя к дому Джоан, они встретили однокурсника Рауля ‒ Петера.
‒ Рауль! Здравствуй, дружище! – молодой человек протянул ему руку, и Рауль крепко сжал его ладонь.
‒ Рад тебя видеть, Петер! Ты тоже в отпуске?
‒ Да. Но всего два дня осталось, потом снова на передовую. Стефан тоже в городе. Он здесь на реабилитации. Ходит с тростью. Весь такой мрачный. Нога не сгибается, и, похоже, прогнозы плохие. Мы договорились завтра посидеть в «Зельде». Это то кафе, рядом с театром, где отмечали мой день рождения на последнем курсе, если помнишь. Давай с нами!
‒ Помню, конечно. Обязательно приду.
‒ Вот и отлично! К семи вечера.