За расставаньем будет встреча

      Почти всю ночь Юта провёл без сна, раздумывая над подарком для Маки: ему хотелось подарить ей что-то особенное, что-то такое, что подходило бы только ей одной… Но в голову совсем ничего не лезло. Маки Зенин — острая, как лезвие её нагинаты, гибкая, как тростник на ветру, а ещё она упрямая и упёртая, стойкая, как кремень. К утру Оккоцу совсем измучался, он проспал всего несколько часов, от чего синяки под глазами стали ещё больше. Не дожидаясь подъёма, Юта быстро умылся, позавтракал и отправился на поиски подарка, решив, что как только увидит что-то особенное, то сразу это поймёт.       По магазинам он ходил долго, критично осматривая каждую вещицу. Брелок для телефона? Глупо. Кошелёк? Нет. Милая статуэтка кошки? Совсем не то. Время близилось к полудню, а особенный подарок всё не находился. Юта плохо понимал, что нравится девушкам, и совсем не знал, что нравится Маки Зенин, кроме постоянных тренировок, конечно. Пожалуй, стоило спросить совета у Панды или Инумаки, всё же они знали Маки больше и дольше, но Юте не хотелось делиться своими мыслями и чувствами с друзьями. Он хотел сохранить их глубоко в себе, как что-то сокровенное, почти сакральное.       Подарок нашёлся совершенно неожиданно. Юта остановился возле очередной ярко-украшенной витрины, взгляд бегло скользнул по содержимому и остановился на вязанном шарфе — глубокого фиолетового цвета. Вот оно. Оккоцу зашёл в магазин и взял шарф в руки, чтобы лучше его рассмотреть: мягкий, как лепесток лотоса, крупной вязки и явно очень тёплый. Юта вдруг понял, что хочет — чтобы сердце Маки Зенин всегда было согрето. Он расплатился и отправился в общежитие, по дороге прикупив ещё подарки для Панды и Инумаки. С каждой минутой его настроение улучшалось, а предвкушение кипело в груди.       — Ты чего такой довольный? — недоверчиво спросила Маки, с которой Юта столкнулся в коридоре общежития.       — М-маки… а это… просто сегодня хороший день, — улыбнулся он, старательно пряча пакет с подарком за спиной.       — Хороший день? — девушка приблизилась к его лицу, сощурив глаза. — А что ты прячешь, м?       Юта тяжело сглотнул. Лицо Маки было так близко, что он мог легко рассмотреть золотые крапинки в её кошачьих глазах. Ещё мгновение и его планы разваляться, как карточный домик.       — Ничего, — с трудом ответил Оккоцу и ловко обогнул девушку. — Увидимся вечером!       Оказавшись в своей комнате, Юта надёжно спрятал подарки, чтобы даже любопытный Панда не смог на них наткнуться, и довольный упал на скрипнувшую кровать. Приятная усталость мягко расползлась по всему телу, а хмурое небо за окном добавило сонливости. Через несколько минут Оккоцу Юта провалился в крепкий сон.       Ему снился залитый солнцем старый пустой класс, где кроме него и Маки никого не было. Ему снилась её широкая вымученная улыбка, за которой скрывались боль и тоска, улыбка, которая обязательно должна стать настоящей — счастливой. И в знак обещания Юта держал Маки Зенин за руку, пока закатное солнце продолжало освещать пустой класс.       Юта проснулся к вечеру, когда солнце апельсиновой краской разлилось по небу. Он нашёл ребят в комнате отдыха за просмотром старого фильма: Панда развалился в мягком кресле, Инумаки на диване рядом с Маки.       — Привет, ребята, — поздоровался Оккоцу и сел рядом с девушкой. Запах сладкой вишни тут же забился в лёгкие.       — О, Юта, проснулся? — спросил Панда, не отрываясь от просмотра фильма. — Ты куда утром свалил?       — А это… надо было кое-что прикупить.       Маки недовольно фыркнула и отвернула голову. Юта внимательно на неё посмотрел, пытаясь понять, чем была вызвана такая реакция, но мысли быстро сгустились на его кофте. На Маки в его кофте. Кажется, в комнате стало значительно жарче. К слову, развить мысль Оккоцу не успел, в комнате, словно вихрь, появился Годжо Сатору.       — Привет, ребятишки! Скучаете?       — Лосось.       — Идиот.       — Нет, — осторожно произнёс Юта, всё ещё чувствующий вину перед учителем за инцидент с его лучшим другом, несмотря на то, что другого выхода не было. На кону стояла жизнь друзей.       — Какие вы приветливые, — улыбнулся Сатору, даже не заметив колкости в свой адрес, и вальяжно сел в пустующее кресло. — Какие планы на завтрашний вечер?       — Мы хотим сходить в храм, а после погулять по городу.       — Я с вами!       — Это ещё почему? — недовольно спросила Маки, скрещивая руки на груди. — Вас не звали.       Юта неловко улыбнулся. В этом была вся Маки Зенин: она говорила прямо и колко, не церемонилась ни с кем, даже с учителями. Порой девушка напоминала дикую кошку, которая ни за что просто так не запрыгнет на руки, а порой маленького потерявшегося котёнка, что вынужден сам добывать себе пищу.       — Я ваш учитель, — тем временем не успокаивался Сатору. — Я должен за вами присматривать. Вдруг, вы чего натворите?       — И когда такое было?       — Действительно, когда? — иронично переспросил он, задумчиво приложив пальцы к губам.       — Мы будем вам рады, — спешно произнёс Юта, прекращая начавшуюся перепалку.       — Вот и славненько, — Годжо хлопнул в ладоши. — Увидимся завтра.       — Ну и зачем ты его позвал?       — Он же наш учитель.       Маки цокнула языком и сползла по дивану, переключившись обратно на фильм. Юта почти задремал, когда почувствовал, как плеча коснулось что-то тяжелое. Он приоткрыл один глаз и сразу же рот, напрягся, как вытянутая струна. Сладкий запах вишни одурманивал — яркий, густой, совсем близко. Маки заснула, доверительно положив голову ему на плечо. Её волосы мягкой волной лежали на плечах, чёлка открывала лоб, а очки сползли на краешек носа. Она выглядела безмятежной, почти беззащитной.       Юта старался дышать через раз, чтобы не потревожить её сон. Фильм подходил к концу, вроде за ним должен начаться следующий… Панда дремал в кресле, убаюканный бормотанием телевизора, Инумаки и вовсе незаметно исчез. Маки прижалась теснее, положив руку ему на живот в попытке обнять? Юта чувствовал как горит шея и щёки, как чешутся руки от желания коснуться девичьей кожи, убрать прядку волос за ухо…       Вечер обещал быть долгим.       Маленькую шалость себе Юта всё же позволил: нежно коснулся руки Маки, на минуту представив, что она сжимает его в ответ, а после воровато оглянулся, но Панда продолжал тихо спать.       Немногим позже сон сморил и его. Ему снился первый снег и тёплый насыщенно-фиолетовый шарф.       Проснулась Маки феерично — на коленях у Оккоцу: громко ругнулась, да так, что приличные девушки давно бы покраснели от смущения, и кубарем упала на пол под аккомпанемент смеха из телевизора. Юта же от страха вжался в спинку дивана, готовый к тому, что его, в лучшем случае, расчленяет. И неважно, что он вообще-то не виноват.       — Мак-ки я…       — Кому скажешь — убью, — прошипела девушка и, подскочив на ноги, сбежала, оставив после себя множество вопросов.       А уже на следующий день Панда будет довольно щеголять с новыми снимками на телефоне.