Реальная сказка — 2

      Огромный бурый, с проседью у морды медведь, недовольно рыча, приближался к дому. Бильбо от рыка тут же проснулся и ещё сильнее прижался к Кире, мелкая дрожь прошлась по телу. Он предупреждал, что лучше бы они вошли в дом. В прошлый раз у них получилось открыть дверь.       — С человеком договориться можно, а вот со зверем… мда… — повторил слова, сказанные когда-то Гэндальфом. — Что делать-то? Бежать поздно, да и куда? — он нащупал на поясе меч и с силой сжал рукоять.       — Не надо, — тихо произнесла над кудрявой головой и убрала руку с плеча друга.       Зверь приближался, заметно втягивая воздух. Эльфийка улыбнулась:       — Да ладно тебе, ты нас давно уже учуял. Не делай вид, что озадачен. — Мишка остановился и встал на задние лапы, показывая своё превосходство. — Только не при нас, — она поднялась и подошла к зверю; обнимая, утонула в мягкой шерсти. — Может, хозяин дома впустит бедных и голодных путников в свою берлогу, — подняла голову и взглянула в тёмные глаза друга. — Ты не изменился.       Хоббит, увидев дружелюбную картину, слегка успокоился и убрал руку с меча. «Значит, договориться с медведем всё же можно», — также поднялся со ступени и отошёл в сторону, пропуская хозяина. Медведь покрутил ручку массивной лапой и, распахнув дверь, вошёл первым. Гости следом.       Тёплый воздух окутал промёрзшего хоббита. Они миновали просторную залу с очагом посредине. В очаге горел огонь, дым поднимался к почерневшим стропилам, тянулся к отверстию в крыше, сквозь которое внутрь попадал свет.       Бильбо, разинув рот, всё вспоминал первую их встречу, когда они с гномами проникли в дом Беорна. Как выспались, а утром сидели за гостеприимным столом на тех же скамьях, озарённые лучами восходящего солнца, пока Гэндальф рассказывал, как они попали в лапы к оркам и как этот дом стал спасением от преследования. Беорн слышал про охоту, которую устроили орки на гномов, и решил помочь, хотя и недолюбливал их, но орков ненавидел всей душой. Ему не забыть, что те сделали с его семьёй и что произошло в Гундабаде. Без помощи эльфа, который сейчас находился в его доме, он бы не выбрался из оков рабства.       — Рад тебя видеть, маленький человек, — из смежной комнаты вышел огромный человек в шерстяном балахоне бурого цвета. Его виски покрывала лёгкая седина. Он был таким высоким, что хоббит мог бы пройти у него между ног.       — Бильбо Бэггинс к вашим услугам, — зачем-то представился он. Помнит ли его оборотень, ведь столько лет прошло? И виделись они лишь раз, нет, два, ещё — во время битвы за Эребор.       — Я помню! — проговорил низким рокочущим голосом. — А где твои друзья гномы?       — На этот раз мы одни.       — И даже волшебника нет? — Беорн лукавил: он прекрасно знал, что нет ни гномов, ни Гэндальфа. Его нюх ничуть не утратил силы. Но великана забавляло, как коротышка опускает большие глаза и смущается, глядя на гору мышц.       — Ты долго будешь держать нас голодными? — улыбнулась Кира.       — Ты, эльф, не меняешься. — Он указал на стол, покрытый белоснежной скатертью, расшитой изображениями животных: — Прошу.       Гости расселись. Оборотень умело расставлял перед ними чашки, тарелки, деревянные ложки.       — Помочь? — Только Кира дёрнулась, как хозяин остановил жестом.       — Вы у меня в гостях! — Увидев, что хоббиту неудобно за огромным столом, предложил высокий стул, который соорудил шестьдесят лет назад, будто знал, что пригодится.       Волшебным образом на столе появилось блюдо с медовыми лёпешками, солёные грибы, свежая ягода, миска со сливками, крынка молока и, конечно, мёд, какой же медведь без мёда. У Беорна была собственная пасека, а ягоды он хранил в погребе.       — Может, расскажешь, как жила? — Беорн сел напротив эльфийки и налил ей парного молока. — Сколько прошло времени, как мы с тобой виделись в последний раз? Совсем забыла старого друга.       — Как я могу забыть тебя, — наслаждаясь хлебом, Кирибриан отпила из кружки. — Но ты же знаешь, что время скоротечно. Я даже не заметила, как оно пробежало. Вот чуть не пропустила день рождения Бильбо, но спасибо Гэндальфу.       Волшебник появился в лесном домике так неожиданно. Тогда Кира подумала: «Неплохо бы завести собаку, а то ходят и ходят». Вспомнив, она улыбнулась. А если серьёзно, то была ужасно рада видеть мага. Быт и повседневность просто убивали. Ещё немного, и она завыла бы подобно волкам. Конечно, могла бы жить в Лориэне рядом с матерью и отцом, но любовь к лесу держала и лишь иногда позволяла вырваться из крепких уз. Хотя только там она дышала полной грудью. Татуировка на пальце, когда-то оставленная от кольца Всевластия, что по глупости надела, не позволяла приближаться к любимому. Как только Кира делала шаг навстречу Трандуилу, возникала тень Саурона и тело сковывало невидимыми тисками. Чтобы не искушать судьбу, лучше держаться от короля подальше. Видимо, не время для её любви.       Беорн перевёл взгляд на полурослика: — И сколько тебе исполнилось, седая голова? — в шутку обозвал он.       — Сто одиннадцать. — Бильбо не обиделся, от сытости подобрел, да и чего скрывать — действительно поседел и постарел. Без кольца время будто мчалось, да так, что не успеваешь опомниться. И силы не те, и морщины появились не пойми откуда. Кто же знал, что дело в чёртовом волшебстве. Совсем недавно чувствовал себя бодрячком, а сейчас сил еле-еле хватает добраться до горы.       Хозяин подложил в очаг дров: — А ко мне-то вас как занесло, да в таком виде? Неужто от Лесного короля бежали или опять пауки вернулись в Лихолесье? Путь в Ривенделл держите?       — Совсем наоборот — в Эребор, — ответил Бильбо.       — Что, как в прошлый раз опять? — густые лохматые брови поднялись в удивлении. — На этот раз какого… (если бы Беорн знал, кто такой леший, то вставил бы именно его) вас несёт туда? Ой, только не говорите, что новый Смауг захватил гору.       — Нет, у нас туристический интерес. — Поймав на себе вопросительные взгляды, исправила положение: — Бильбо мечтает увидеть Одинокую гору. Посмотреть, какой она стала.       — А чего на неё смотреть, гора как гора, — оборотень плеснул хоббиту, который продолжал уминать лепёшки, раскачивая под столом ногами, молока. — А чего налегке?       — Да гоблины всё забрали, — ответил Бильбо.       — Видимо, не всё, — его взгляд упал на оружие, которое Кира забыла снять. — Вам тут ничего не угрожает.       Эльфийка моментально смекнула, сняла оружие и положила рядом на лавку.       — Мы хотели пройти эльфийской тропой, но она теперь в лапах орков. Нас Тауриэль спасла. — Хоббит на минуту замер: — А что же с ней?       — Это такая рыжая? Знаю, встречал. Видел её прошлой ночью. Ловкая и шустрая. Я даже слегка подсобил, пока она скрылась в лесу. Так, значит, гоблины вышли из логова по ваши души?       — Ага! — кивнул полурослик. — Хорошо, что выбралась.       Кира незаметно вздохнула.       От сытости хоббит понемногу начинал клевать носом, голоса товарищей становились всё глуше, а солнышко ласково пригревало, ночь-то не удалась: было холодно и голодно. На сытый-то желудок спать куда приятнее. Но тут скрипнула дверь, и голос Беорна заставил разлепить глаза.       — Идите отдыхайте, — в первую очередь он обратился к соне. — А у меня много работы. Зима близко.       — Кстати, а оборотни уходят в спячку? — между прочим пробубнил из большого любопытства, заплетаясь на ходу, гость.       — Я медведь наполовину, а так я человек! — гордо заявил хозяин.       — Не просто человек, а с большой буквы, — добавила Кира; ей никогда не забыть то, что он ещё подростком сделал для неё. Не побоявшись, бросился на вооружённого всадника на варге. — Я не устала. Если нужна моя помощь, то я с радостью помогу.       Хоббит, не обращая внимания на их любезности, отправился в спальню, предложенную хозяином, взобрался и рухнул на постель. Даже не пришлось себя долго уговаривать, тут же утонул в грёзах сна. Когда он проснулся, за окном командовала темень. Бильбо подскочил, не сразу сообразив, где находится. Ему снились гоблинские пещеры, но, оглядевшись, успокоился и перевёл дух. Потянулся и поднялся. Пришлось спрыгивать с высокой кровати, на которой поместились бы, как минимум, четыре хоббита, а может, и все пять. Из зала доносились голоса Кирибриан и Беорна, он вошёл и присоединился к ним за столом.       — Выспался? — эльфийка пододвинула миску с супом. Пока хозяин дома занимался ульями, готовя их к зимовке, она сварила грибную похлёбку, испекла хлеб и нажарила овощных оладьев.       — Угу, — ответил жующий хоббит.       — Мы тут с Беорном обсуждаем, как дальше добираться. Он говорит, что от варгов спасения нет и пешими нам не добраться.       Бильбо поднял на оборотня глаза: — Это точно! Может, как в прошлый раз? Мы честно пони вернём.       Хозяин громко рассмеялся, обнажив белые клыки: — Знаю, что вернёте, и не против вам одолжить, только вот для эльфа пони как-то низковато.       — А коня нет? Для Гэндальфа ты нашёл.       И вновь хозяин рассмеялся: — Ты думаешь, я занимаюсь разведением лошадей? Это не ко мне, это к коневодам в Рохан. Хотя ладно, найдётся у меня один. Только до границы с Лихолесьем, потом вы сами.       — Сами, сами, — повторил хоббит, усердно работая ложкой. — Вкусный суп!       С первыми лучами солнца путники решили отправиться в путь. Рассвет выдался чудесным. На земле лежал белый туман, было прохладно, но вскоре солнце пригрело, туман рассеялся. Не стали дожидаться, пока утренняя дымка окончательно растает, тронулись в путь. Беорн обеспечил их провизией и немного проводил в обличии медведя, оберегая от нападения варгов.       — Навещай меня, дочь леса! Ты знаешь, где найти, — превращаясь в зверя, обнял эльфийку.       — Я никогда тебя не забуду.       Бильбо был тронут их отношениями: вот это дружба!       Осень дарила буйство красок, каждый лес имел свой эксклюзивный наряд. Ехали уже два дня, никого не встречая, лишь птицы голосили на ветках, зайцы шуршали под кустами, совы ухали, да олени мелькали между деревьями. Бильбо поначалу рога оленей принимал за ветки, но потом научился различать. (Это как на картинке «найди десять зайцев или оленей»). Было забавно, он даже вёл счёт.       На четвёртый день пути, как только взошло солнце, стал виден лес — чёрная, мрачная стена деревьев.       — Лихолесье, оно и есть Лихолесье. Не зря его называют Сумрачный лес.       — Называют всё потому, что он сдерживает зло и берёт его на себя. Он долго болеет. А пауки? Ты же с ними встречался.       — Встречался, — не совсем приятные воспоминания напали на хоббита, он заметно передёрнул плечами и издал звук: — Бррр. Надеюсь, больше я их не увижу? — вопросительно взглянул на восседавшую на белой лошади Киру.       Начался пологий подъем. Тишина обволакивала, животные куда-то исчезли. Путники спешились и наконец-то отпустили пони и лошадь.       — А всё-таки хорошо, что мы отпустили Ари и Жери, иначе… — вздохнул и замолчал, понимая, чем закончилась бы их жизнь, попади они в лапы к гоблинам.       Лесные ворота напоминали арку у входа в тёмную пещеру — два древних, опирающихся друг на друга дерева, тонущих во власти плюща. От ворот вела узкая извилистая тропа. Кирибриан мысленно поприветствовала лес и слегка склонила голову, приложив руку к груди.       — Вот и Лихолесье! Я дома!       — Дом — это Шир.       Она опустила взгляд и положила руку на плечо друга: — Нет прекраснее дома, чем он! — не обращая внимания на высказывание, раскрыла руки, словно обняла старинного и верного друга.       — Одним словом, лесные эльфы… ммда, — заметил Бэггинс. — Что скажешь?!       — Я не знаю, каким он был до болезни тьмой, но он восстановится, я уверена. Раз в нём появился энт… — она не успела договорить. Ветер, словно слушая слова, прошёлся по листве.       — Энт? В Лихолесье? Шутишь?       — Отнюдь. Если получится, я тебя познакомлю, но не обещаю, она очень занята.       — Она? — большие глаза стали ещё больше. Бильбо читал про лес Фангорн, но воочию увидеть древесного «человека» было выше его мечтаний.       Кира улыбнулась: — Она! Идём! На этот раз с пути мы не собьёмся.       Хоббит засеменил рядом: — А правда, что Чёрная река зачарована и кто из неё напьётся, тот тут же заснёт, а после пробуждения потеряет память? — поправляя лямку тяжёлого рюкзака и оглядываясь по сторонам, спросил он.       — Сказки. Как ты себе это представляешь? Могу предположить, что от воды скорее будет расстройство желудка из-за какой-нибудь инфекции. И чтобы такие, как ты, не пили, а то в козлёнка превратятся, придумали небылицу.       — А как же Бомбур? Он упал в реку, и, когда мы его вытащили, тут же уснул, — прищурив хитро глаза, поведал неверующий Фома.       — Я ты не думал, что он вас провёл? Решил наказать и воплотить легенду о снотворной реке. Вы же его неуклюжим толстяком называли. — Поймав его удивление: откуда она знает? — продолжила: Ты сам рассказывал. Вот скажи, он после пробуждения потерял память?       — Вроде да, хотя мог и придуриваться, — задумался хоббит и почесал затылок. — Значит, мы зря его пёрли на себе. Вот же жук.        Вскоре они вступили в заросли бука. Перемена пейзажа сильно обрадовала Бэггинса: стало намного светлее, появились яркие краски. Лучи солнца тонкими нитями спускались на землю. Ветер играючи касался крон, а жёлто-оранжевый листопад кружился в воздухе. Бильбо от изумления открыл рот и замер. Перед ним был совершенно другой лес, не тот, что шестьдесят лет назад. Ни тебе пауков, ни черноты.       — Красота! — тихо, чтобы не спугнуть мгновения, произнёс и задрал голову.       — А я про что! — улыбнулась спутница и бросила взгляд на друга. — Во всём есть своя… — она хотела сказать «прелесть», но побоялась реакции хоббита, и это было правильным, и исправила, — …своё очарование!       — Давай передохнём. Я не рассчитывал, что дорога будет такой трудной. Дома думал, что ещё ого-го. Обманулся, это кольцо придавало сил. А на самом-то деле устал я, Кирибриан.       — Понимаю! Потерпи ещё немного, дойдём до опушки и устроим привал. Я тебя с другом познакомлю.       — С энтом? — втрепенулся, словно воробей.       — Увидишь, — загадочно улыбнулась в ответ. Азарт придал сил.       Пока они любовались красотой леса, на плечо Киры села маленькая желтогрудая птаха.       — Ой, — заметил Бильбо, — это…       — Это мой друг, зовут Чик, — эльфийка подняла руку, и птичка слетела на ладонь и чирикнула. — Ну прости, что так долго… Приходил? Давно?.. Был в гневе? — она довольно рассмеялась. — Ну ничего, простит. Я ж по делу отлучалась.       — Кхэ-кхэ, — послышалось со стороны.       — Прости, Бильбо, что не представила тебя. Чик, это хоббит!.. Нет! Он не как Смеагол, — ответила она на чириканье. Хотя задумалась: всё к этому и шло, только вот разница в том, что Смеагол убил брата, чтобы владеть кольцом, а Бильбо это кольцо нашёл.       — Ты знаешь язык птиц? — хоббит удивился, но вспомнил про людей Дэйла, которые когда-то знали язык дроздов и пользовались ими, посылая друг другу весточки.       — Не совсем, — скромно ответила. — Но догадываюсь, а вот Чика я понимаю.       Когда они вышли на поляну и хоббит увидел дуб, он замер на месте. Это был великан из великанов.       — Это мой друг, — склонившись над ухом, произнесла Кира.