Без плана Б

Конец света наступил, вопреки всем ожиданиям, предсказаниям и дешевым экшен фильмам, достаточно тихо, почти незаметно. Одно мгновение и все… Костя и этим утром проснулся в своей постели, как обычно, но что-то было по ощущениям не так. Что-то, что он сразу не понял, не осознал еще. Он, с трудом разлепляя глаза еще ото сна, проверил время. На часах телефона высветились яркие цифры — 12:30. Но не было ни интернета, ни связи. — Черт, — он опоздал на работу. Сильно опоздал впервые в жизни. Да еще и никак не связаться. Опять что ли сбои у телефонной компании? Или сим-карта совсем сдохла. Надо менять. На всякий случай, он поставил телефон перезагружаться. А сам поспешно слез с кровати и начал собираться. Но что было не так? Что же, что… Уралов остановился посреди квартиры с одной надетой штаниной и прислушался, вместо знакомых звуков города, он услышал лишь гробовую, пугающую тишину. Он поспешил к окну, отодвинув плотные шторы. Костя жил почти в центре родного, любимого Екатеринбурга и уже привык к шуму машин, гаму людей и вечно живой улицы. А сейчас там никого не было, ни одной машины, ни живой души. Будто город весь разом вымер… Костя медленно собирался, теперь погруженный в свои думы. Может он все еще спит? Да, точно, это все сон, кошмар и Костя спит. Сейчас он проснется от звука резкого будильника, встанет, как обычно, и пойдет на работу. А на выходных он поедет к Юре в Челябинск, к любимому другу, как они и договаривались. И возможно к ним присоединится Аня, если сможешь выкроить время… Уралов спокойно вышел на улицу, но там все еще не было никого, никто не появился. Ни звука, ни движения, ни шепота. Только могильная тишина. Его сердце забилось сильнее в наступающей панике, когда к нему начало медленно приходить осознание, что он остался один. Мужчина так и не проснулся. А значит, значит это не сон. Это какой-то жуткий кошмар наяву. — Ау, — кричал Костя, надрывая глотку, — кто-нибудь, ну хоть кто-то… — сначала он просто медленно шел, а потом сорвался на панический бег. Он бежал, бежал и бежал. Куда глаза глядят. Точнее, куда ноги несут. Он пытался связаться с кем-то, но связь на телефоне так и не заработала. Уралов мчался по улицам, переулкам, через парки и закоулочки, но не нашел ни одного живого существа. Никого. Повсюду была каменная пустота из домов, пустых машин и не движимых ветром деревьев. Костя стоял на пустой улице. Все было, как обычно: машины, стоявшие так, будто хозяева их только, только оставили, какие-то посреди дороги даже, какие-то припаркованы. Дома, пустые скамеечки, все еще работающие фонтаны, велосипеды, темные витрины магазинов и пустые рестораны — все будто замерло во времени. Весь мир обезлюдел в миг и только Костя остался в нем один. Его душа была охвачена страхом и тревогой. Он думал о своей жизни, о тех, кого он любил и кого больше, скорее всего, не существовало. — Юра, Юрочка, — Костя упал на колени, — Аня? Саша, — даже Московский с его мерзкой ухмылкой. Костя бы отдал все, чтобы увидеть эту ухмылку еще раз. — Кто-нибудь, ну хоть кто-то… Он закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. Но все, что он видел в своем воображении, были образы разрушения и безнадежности. Его мечты и надежды были разбиты, как стекло, и он не знал, как теперь собрать их вместе. С чего даже начинать?! Где все его любимые друзья? Где хоть кто-то? Что ему одному на всем свете делать дальше? Костя ощутил, будто резкий удар током, что его жизнь была лишена смысла, что он был брошен на произвол судьбы. Это был самый настоящий конец света. Красивый город, некогда оживленный и наполненный звуками и движением, теперь был лишен всего живого. Здесь не было ни единого человека, ни намека на жизнь. И только тихий появившейся ветерок лениво колыхал деревья, создавая мягкие шелесты листьев. Солнце светило удивительно ярко на небо, но его лучи казались слабыми и беспомощными, не находя отклика в сердцах жителей, которых здесь больше не было. Пустые улицы, некогда наполненные людьми и машинами, теперь казались бесконечными и безжизненными, и Константин брел куда-то среди этого всего. Все здесь было чужим и незнакомым, словно город превратился в музей, где живые экспонаты были заменены пустыми улицами и безмолвными зданиями. А он был единственным посетителем поневоле. Костя впервые в жизни обратился к Богу.

* * *

— День десятый. Связь я так и не смог восстановить, к тому же, почти во всем городе пропало электричество, но генераторы все еще работают. Скорее всего, скоро еще и все водоснабжение откажет, потому что за ним некому следить, — Костя выдохнул, — живых существ я так и не обнаружил… Из радостных новостей, еды мне хватит до конца моей жизни, какой бы долгой и бессмысленной она теперь не была бы… Он пытался жить обыденной жизнью: встать в восемь, делать зарядку, завтракать, ходить по пустому городу, изучая обстановку и ища хоть кого-то. Но было трудно. Очень. Каждый день теперь был — день сурка. И даже поговорить ему было не с кем. А от собственного голоса в голове уже тошнило. — Почему я? Это мое личное чистилище, да? — задавался вопросами Костя. Он был неверующий, но тут можно было уверовать. Хотя, может и Бог тоже исчез?.. — День двадцатый, — вздохнул Костя, — тревожно, печально, грустно. Но я не унываю. Я понабрал себе медикаментов, консервов, крупы. Многие продукты испортились уже, потому что электричества нет, но и так прожить можно. На макаронах, — улыбнулся себе Уралов, — костер, макароны и звездное небо. А его стало очень хорошо видно, ибо ни свет, ни дым из труб теперь не мешают. Романтика, не правда? Вчера гулял по Уралмашу. Поразительно, но я столько всего нового обнаружил для себя, чего раньше не замечал никогда. Улочки, парки, лепнину на домах… Я все еще надеюсь, заворачивая за каждый угол, что мне попадется хоть кто-то. Но нет. Людей нет. Я стараюсь много рисовать. Помогает. Теперь каждая городская поверхность — чистый холст для меня. Я пока живу. Но мне кажется, что скоро начну выживать… — Прошло три месяца и мне кажется уже на все наплевать. Такое ощущение, что даже время бросило меня. Смысл считать дни и секунды? Тем не менее… Недавно у Юры был день рождения. Было бы… Я сделал небольшой торт и отпраздновал. Нашел свечку и зажег ее зажигалкой, которую Юра забыл в прошлый раз у меня, — Костя замолчал. Как же ему надоело слушать свой голос. У него болела от него голова и просто хотелось выключить все мысли. Он был заперт с самим собой. — Я хочу уехать. Запасусь солярой, едой, возьму машину. Благо, выбор огромный теперь, и поеду. Сначала в Челябинск, потом в Пермь, а потом и до Москвы. Может в других городах есть выжившие? Должны быть. Уралов не понимал, почему он. Возможно, на этот вопрос даже и не было ответа.

* * *

Пару канистр с бензином. Пропитание, медикаменты, запасная одежда на любую погоду и всякие персональные вещи, которые в теории могу ему понадобиться. Костя ощущал, что перед ним открывается неизведанная даль, полная опасностей и тайн. Один черт его знает, что ждет его там. Но впервые за долгое время у него появилась какая-то цель. Мужчина сказал сам себе, что постарается насладиться этим путешествием. Перед тем, как отправиться в путь, он еще раз все перепроверил, благо, было на это все время мира. Костя уложил в багажник машины все необходимое для выживания: палатку, спальный мешок, еду и воду, а также различные инструменты, запаску и даже оружие, один пистолет и патроны к нему, для защиты от возможных угроз. Чем черт не шутит, а он смотрел очень много фильмов про апокалипсис с Юрой. Сам пистолет он нашел в полицейском участке. Уралов также не забыл взять с собой некоторые вещи, которые были для него важными, имели большое значение и теплые воспоминания. Среди них были фотографии Юра, Ани и Саши, которых не было рядом, но которых он никогда не забудет. Также он взял с собой альбом, краски и карандаши, и книгу «Как закалялась сталь», которая всегда была его любимой и давала ему утешение и надежду в трудные моменты. Сарая серая футболка Татищева, помада Ани, чехол от очков Саши. Конечно же он не оставит это в квартире, которую, возможно, покидает навсегда. Костя последний раз взглянул на свою квартиру и захлопнул за собой дверь. Теперь у него есть только здесь и сейчас. Он пристегнул ремень безопасности и завел двигатель машины. — Прощай родной Екатеринбург, — прошептал Константин. С его прошлой жизнью окончательно покончено. Длинный монотонный путь по асфальтированной дороге был словно бесконечной нитью, протянувшейся сквозь бескрайние просторы. Костя агрессивно вжимал педаль газа в пол машины. Теперь он мог ехать как хочет, не соблюдая никаких правил, потому что их больше не было. А из радио играли его любимые детские советские песни и Наутилус. По обе стороны дороги тянулись бескрайние поля и леса, где зелень деревьев и травы переплеталась в единое целое, создавая неповторимую картину природы. А в скором времени и вовсе, вернут себе все то, что когда-то забрал и присвоим человек. Ветер шумел в листве. Колеса ритмично погружались в асфальт. Он проехал Челябинск, заехал в Уфу и направился в Пермь — везде была одна и та же безлюдная, удручающая картина. Ни души. Ни Юры и его привычного запаха сигарет в обычной пятиэтажке. Ни Ани с ее огненно-рыжими волосами, которая ходила на мужскую работу на завод, необычную для такой, на первый взгляд, хрупкой девушки. Ему надо было добраться куда-нибудь до сильных морозов и снегопадов, а то он застрянет так на долгое время. Дороги никто чистить не будет, да и электричества нет, а соответственно и отопления. На юг может? Куда-нибудь на юг…

* * *

Это… Это случилось где-то на трассе Саратов-Волгоград. Костя остановился, чтобы вздремнуть. Сложно было ехать по неосвещенной трассе одному, когда начались уже заморозки и дорожное полотно стало скользким. Ему надо будет самому поменять шины на машине на зимнюю резину. А на кофе и энергетиках он не хотел гнать. Все равно, некуда спешить было. Сквозь сон Костя услышал странный звук, который и разбудил его. — Чего? — Костя еще до конца не отошел от сна, бубня себе под нос. Машина что ли сломалась или радио включил, задев панель? А звук все нарастал и нарастал. Уралов резко подорвался и прислушался. Какой-то резкий, но такой знакомый по обывательски звук… Точно! — Это же мотор мотоцикла?! — на Костю будто ведро холодной воды вылили. Он выскочил из машины, вслушиваясь. — Черт меня дери, — мужчина прищурился и в сумраке смог разглядеть свет чужих фар, — мотоцикл, точно. Костя задержал дыхание, пытаясь разглядеть человека в свете ярких фар, когда мотоцикл поравнялся с ним, останавливаясь. — Цуцик, ты чего посреди дороги припарковался? — другой мужчина стянул с себя шлем и защитные очки, — а если бы, я тебя не заметил и сбил? Думай, что делаешь. Но Костя не слушаю даже, он был готов расцеловать этого незнакомца за то, что тот просто есть. — Леша Донской, — он протянул руку, — а тебя как звать? — Константин Уралов, — ответил Костя. У Леши Донского была кудрявая шевелюра, слишком веселая улыбка и бесноватые зеленые глазенки. Теперь их было двое.